ИРАН: 30 ЛЕТ БЕЗ ШАХА

Рамис ЮНУСОВ

11 февраля 1979 года в Иране победила исламская революция. После тех событий прошло 30 лет. Что сегодня представляет собой Иран и какова его роль в регионе? Насколько опасен сегодняшний Иран для своих соседей с его ядерными амбициями? Эти и многие другие вопросы сегодня на повестке дня у многих ведущих стран в мире, включая новую администрацию США. Для того, чтобы вкратце получить ответы на некоторые из них, было бы правильно вернуться к событиям тридцатилетней давности.
История Ирана насчитывает две с половиной тысячи лет. Одно время она была самой большой в мире империей, включавшей в свои границы почти все тогдашнее цивилизованное человечество. В общем, неудивительно, что Иран, вне зависимости от отношения к нему других стран, всегда считал и считает себя великой державой и всегда претендовал и претендует на важную роль в международном сообществе.
В конце семидесятых годов прошлого столетия политика иранского шаха Мохаммеда Реза Пехлеви привела к тому, что в Иране стало нарастать недовольство среди широких слоев населения. Это привело к возникновению протестного движения. Любопытен тот факт, что общий враг объединил те силы, которые в ином случае не могли бы найти общего языка. В движении участвовали как либеральная буржуазия, так и коммунисты разных мастей, иранские маоисты и последователи Страны Советов, а также различные религиозные группировки. Безусловно, вступая в общую борьбу против шахского режима, каждая группировка преследовала свои цели и прекрасно понимала, что в будущем вряд ли можно рассчитывать на продолжение союза. Антишахское движение с каждым днем набирало силу. Все это весьма напоминало российскую революционную ситуацию 1917 года. Как и в то время в Петрограде, так и в конце семидесятых в Тегеране нужен был решительный человек, который возглавил бы все это революционное действо и авторитет которого не вызывал бы никаких сомнений.
Таким человеком был аятолла Рухолла Мусави Хомейни.
Аятолла Хомейни, один из главных обличителей шаха, прекрасно знал, как можно использовать исламский фактор в политических целях в международном масштабе и в сугубо внутреннем плане. Уже долгое время, находясь в эмиграции, он вел непримиримую борьбу с шахским режимом. Обладая мощным идеологическим, финансовым и пропагандистским потенциалом и практически не контролируемой со стороны шаха и его охранки САВАК сетью мечетей, Хомейни и его соратникам удалось объединить разномастные антишахские группировки и поставить их под свое начало.
1 февраля 1979 года в тегеранском аэропорту приземлился самолет из Парижа с аятоллой Хомейни на борту. Аятолла 14 лет провел в изгнании, и встречали его десятки тысяч сторонников. Шахский режим рухнул ровно через 10 дней. По информации мировых СМИ, тридцать лет спустя, торжественные церемонии проводились на всех этапах пути Хомейни в столицу. Вертолеты сбрасывали цветы на шоссе, по которому лидер иранской революции ехал из аэропорта в Тегеран. А тогда, возглавив антимонархическое движение, шиитское духовенство во главе с аятоллой Хомейни пришло к победе. Постепенно расширяя свое влияние на государственные, общественные организации, создавая свои собственные шиитские структуры, клерикалы захватили всю полноту власти в стране. Дипломатические отношения с Ираном были прерваны США вскоре после исламской революции и после того, как было захвачено американское посольство в Тегеране и больше пятидесяти дипломатов оказались в заложниках целых 444 дня.
Для многих жителей Запада слово «Иран» по-прежнему связано в первую очередь с захватом американских заложников в Тегеране. Стражи исламской революции, занявшие американское посольство в Тегеране, хотели обменять захваченных американцев на шаха, который тогда находился на лечении в Соединенных Штатах. В этом и был смысл захвата заложников. Но США не выдали шаха, из-за чего захваченным американцам пришлось быть на положении заложников более года. Их освободили, когда стало ясно, что из задуманного иранскими революционерами обмена ничего не получается. Тем временем внутри страны происходили чистки. Общеизвестен печальный факт, что революция не может обойтись без террора. Не обошлось без него и в Иране.
Эффективно используя исламские революционные комитеты, только что созданный Корпус стражей исламской революции (КСИР) и иранскую «Хезболлах» (Партию Аллаха), новое клерикальное руководство Ирана в течение нескольких лет проводило бесконечные серии репрессий. Начало было положено 14 июня 1980 года, когда аятолла Хомейни издал указ об «исламской культурной революции». Этим указом была инициирована кампания преследования инакомыслящих. Общее число казненных в Иране оценивалось в 40 тысяч человек. Только членов оппозиционной организации «Моджахеддине хальке Иран» (Организация моджахедов иранского народа (ОМИН) было уничтожено три тысячи человек. Количество арестованных не поддавалось учету.
О событиях того времени можно судить по высказываниям генерального прокурора исламской революции Хусейна Мусави-Табризи, который в то время, выступая по радио, призвал: «Арестованных вооруженных демонстрантов не следует отправлять в тюрьму, чтобы они спали и ели там в течение месяцев. Процесс над ними должен происходить на улице, и они должны быть казнены вечером того же дня. Кто сопротивляется исламской революции и имаму, должен умереть. Если он задержан, он должен умереть.Если он ранен, то нужно добавить к его ранам, чтобы он умер».
Подавление оппозиции, в том числе и прежде всего своих бывших сторонников по антишахской борьбе, сопровождалось политикой исламизации всех сфер жизни: политической, экономической, социальной, культурной, правовой, военной. Естественно, что репрессивные меры исламских властей вызвали массовую легальную и нелегальную эмиграцию из Ирана. Более двух миллионов иранцев покинули родину. К концу 1983 года, когда по всей стране было подавлено любое инакомыслие, исламское правление можно было считать состоявшимся. Исламская революция победила.
Исламская Республика Иран, провозглашенная 1 апреля 1979 года, стала политической реальностью. За 30 лет своей бесспорной эволюции исламская революция в Иране прошла через военные, политические, экономические и социальные испытания. Наиболее мощным потрясением стала навязанная режимом Саддама Хусейна ирано-иракская война, продолжавшаяся восемь лет и унесшая более 1 миллиона жизней иранцев. Но при всей трагичности этой войны она сплотила иранский народ перед внешней угрозой. Однако из войны ИРИ вышла экономически истощенной. Нужны были срочные меры и новые методы.
В экономическом плане тогдашний президент ИРИ Али Акбар Хашеми Рафсанджани, находившийся на этой должности в период с 1989 по 1997 год, сделал крутой поворот к рынку. Он инициировал экономические рыночные реформы, позволившие раскрепостить иранский бизнес и выйти из послевоенного кризиса. Следующий президент Ирана Мохаммад Хатами продолжил экономическое укрепление страны. За время президентства этих сильных иранских политических деятелей Иран экономически окреп и стал одним из ведущих государств на Ближнем и Среднем Востоке. Конечно, этому способствовали цены на углеводородные энергоносители — нефть и газ. Так, только с 1998 г. доходы Ирана от экспорта нефти увеличились в четыре раза — с 11 млрд. долларов до 40 млрд. долларов в 2005 году. Во внутренней жизни наметились активизация экономической жизни, увеличение инвестиций, расширение сферы демократии; во внешней политике — прорыв полублокады, выход из самоизоляции, открытость исламского Ирана всему миру, что постепенно изменяло в лучшую сторону образ Исламской Республики Иран в глазах мировой общественности. И, естественно, служило фактором вхождения ИРИ в мировые политико-экономические процессы и укрепления иранской экономики.
Но, как ни странно, все эти социально-экономические успехи и вообще проводимые реформы действенно беспокоили клерикальную верхушку. Реформы уводили страну и общество от генеральной линии хомейнизма все дальше и дальше. Этого большинство консервативного иранского духовенства допустить не могло. Им нужна была реставрация хомейнистского режима, нужна была смена курса. Вот тогда-то и был призван Махмуд Ахмадинежад. Вся деятельность Ахмадинежада на президентском посту свидетельствует, что он, вернувшись на четверть века назад, прочно встал на путь, предначертанный имамом Хомейни.
Естественно, что возвращение в политико-идеологическое лоно ортодоксального хомейнизма невозможно без ликвидации любых ростков либерализма, особенно в сфере идеологии.
За четыре года в стране усилилась исламская цензура во всех сферах жизни, были свернуты все начинания в плане демократизации общественной жизни, ужесточились репрессии в отношении инакомыслящих. Хотя после исламской революции прошло тридцать лет, создается впечатление, будто революционные преобразования в Иране продолжаются. В Иране до сих пор не установилась стабильность, это очень противоречивая страна, которая разрывается между крайностями. Два главных фактора иранского самосознания в последние несколько веков — это, с одной стороны, приверженность Ирана шиитскому мусульманству, а с другой стороны, имперские амбиции Ирана, связанные с его государственностью и вытекающие из его доисламской истории. Противоборство между этими двумя факторами и лежит в центре иранского мировосприятия. Как утверждают многие политологи, иранцы стремятся к тому, чтобы их общество было более открытым и в социальном, и в политическом отношениях, но вряд ли нынешний консервативный президент Ирана Махмуд Ахмадинежад будет этому содействовать.
Иранский президент обещал трудиться на благо рядовых иранцев, бороться с коррупцией и безработицей, но пока еще ничего для этого не сделал. Многие аналитики говорят, что Ахмадинежад привел к власти консервативный сегмент общества, который находился на политической обочине с конца восьмидесятых годов.Он представляет собой часть иранского населения, которая обладала политической властью во время ирано-иракской войны, продолжавшейся с 1980 по 1988 год. Это ветераны войны, о которых забыли после окончания военных действий и которые оказались в основном не у дел в эпоху реформ. Сейчас они снова вышли на первый план и стали мощной политической силой. И они хотят быть уверенными, что их уже не оттеснят на обочину.
Нынешний Иран раздирают пока еще не слишком открытые политические противостояния, экономический спад и нестабильность во всем. Но если бы только это, что в конце концов является внутренним делом Ирана. Основная тревога мирового сообщества — это резкая радикализация внешнеполитического курса. В основном это проблема «ядерного досье» и концепция «экспорта исламской революции».
Что касается второй проблемы, то клерикальное руководство Ирана на государственном уровне еще в первые годы исламской революции декларировало «экспорт исламской революции» в качестве одного из принципов своей внешней политики. В наши времена мало что изменилось. Доказательством этому являются последние события в секторе Газа, где подстрекательская роль Тегерана не вызывает сомнений даже у арабов. Поэтому совершенно естественно вписываются в эту политику и слова президента ИРИ Махмуда Ахмадинежада, который, выступая в декабре 2008 года на торжественной церемонии в честь иранских добровольцев-ополченцев басиджей, заявил: «Все вы понимаете, что исламская революция была движением, которое не может быть ограничено только территорией Ирана. Это движение было направлено не только на создание новой системы, но и на материализацию обещаний Бога. Исламская революция была фундаментальным и определяющим движением для всего человечества, соответствующим пути божественных пророков».
По материалам мировых СМИ, 31 января 2009 года на церемонии, посвященной годовщине возвращения из изгнания «отца революции» — аятоллы Хомейни, президент Ахмадинежад вновь заявил: «Хотя исламская революция произошла в Иране, она не ограничивается одним только Ираном». Он также заявил: «Революция эта жива, она живет и спустя 30 лет. Мы еще в начале пути, и большие изменения ждут нас в будущем. Громоподобная революция будет продолжаться». Вот так вот. Будет продолжаться. Аппетиты у Ахмадинежада весьма и весьма большие.
Согласитесь, что высказывания президента Ирана вызывают серьезные опасения. И не только для потенциальных импортеров исламской революции по иранскому образцу, но и для самого Ирана. Хотя, несмотря ни на что, иранский президент предпочитает говорить не об экономических трудностях, политических разногласиях, а о достижениях. А они, несомненно, есть, но вот в таких сферах, что вызывают еще большую обеспокоенность мирового сообщества, чем опасения перед экспортом иранской революции.
Иран впервые с помощью собственной ракеты вывел на орбиту спутник. Ракета-носитель «Сафир-2» вывел в космос спутник «Умид-2», что по-персидски значит «Надежда». Президент Ирана посвятил это событие 30-летию исламской революции. Запуск иранского спутника — это событие прежде всего политическое и историко-символическое.
Конечно, очень важно, что еще одна страна смогла создать технологии для выхода на космическую орбиту, однако в случае с Ираном дело обстоит несколько иначе. Иран — региональный лидер, чьи позиции значительно усилились после начала военной операции США в Ираке, которая свергла Саддама Хусейна, некогда главного соперника Тегерана. Иран играет очень важную роль в нынешней иракской ситуации, поддерживая там радикальные шиитские группы, он же ведет активную игру в Палестине с помощью группировки ХАМАС и в Ливане — с помощью движения «Хезболлах». Наконец, все тот же Ахмадинежад. Ни для кого не секрет, что он известен резкими, за гранью политического приличия и непредсказуемыми действиями. Ну, и в конце концов ядерная проблема.
Обратим внимание на то, что та же самая ракета «Сафир-2», которая вывела на орбиту иранский спутник, может использоваться совсем для иных целей, скажем, для доставки ядерной боеголовки, если таковая появится в распоряжении иранских военных. Конечно, сегодня иранское руководство утверждает, что запуск «Сафир-2» носил исключительно мирный характер, и что спутник предназначен для научных исследований и телетрансляций. Но уже в самом официальном заявлении было сказано следующее: «Это еще одно достижение иранских ученых в период санкций».
Итак, несмотря на все международные санкции, наложенные на Тегеран за нежелание сотрудничать в контроле над его ядерной программой, Иран строит ракеты, которые могут не только вывести спутник на орбиту, но и использоваться в военных целях. Безусловно, и то, что первый спутник, доставленный на орбиту иранской ракетой, стал жестом в отношении США.
Сегодня в этих отношениях наступил период тонкой дипломатической игры, рассчитанной на то, что соперник не выдержит и сделает первый шаг, опрометчивый, конечно.
Как известно, в своей инаугурационной речи новый президент США Барак Обама использовал выражение «разжать кулак» в отношении стран с недемократическим режимом. Имел в виду он прежде всего Иран. Однако иранское руководство тут же принялось шантажировать Вашингтон, заявляя, что отношение Тегерана к США не улучшится до тех пор, пока Обама радикально не изменит американскую политику в иранском направлении. Об этом любопытный комментарий Йэна Блэка на сайте британской газете Guardian.
Блэк пишет, что глава иранской разведки Голам Хоссейн Мохсени-Эджейе опроверг слухи об имеющихся якобы секретных контактах между Ираном и Соединенными Штатами. Накануне американская неправительственная организация Pugwash Conferences распространила информацию о тайных встречах иранских представителей и советников Барака Обамы, которые состоялись в Европе. Этому заявлению иранского разведчика вполне соответствует и сам тон юбилейных торжеств, посвященных 30-летию исламской революции.
По всему видно, что отказываться от своих целей Тегеран не намерен. Иранская ядерная программа, которая, как утверждает Тегеран, осуществляется в мирных целях, вполне может быть использована для производства ядерного оружия, и это обстоятельство негативно сказывается на отношении к Ирану. Некоторые эксперты считают, что с ядерной программой дело обстоит проще, и что президент Ахмадинежад использует этот ядерный конфликт в своих личных политических целях. Президент Ирана уже показал, что может использовать ядерный конфликт в своих интересах. В определенной степени он уже делает это вполне успешно, придав конфликту всеобщее значение.
По мнению некоторых политологов, ядерная программа отпугивает от Ирана иностранных инвесторов и может еще более ограничить экономический рост страны. Хотя вряд ли экономические неудачи пошатнут решительность иранского президента. Решительность и твердость в этом вопросе Махмуда Ахмадинежада зиждутся на чем-то весьма серьезном. И как при этом не упомянуть об одном факте. Еще в 2006 году стало известно, что Иран решил обзавестись атомной бомбой почти тридцать лет назад. Об этом стало известно после обнародования письма лидера исламской революции аятоллы Хомейни командованию страны, которое было написано во время войны с Ираком. В письме содержатся рекомендации к офицерам и говорится о том, что стране нужно больше оружия, самолетов, вертолетов и солдат. Также подчеркивается, что для победы в войне с Ираком Тегерану через пять лет нужны будут оружие лазерного наведения и ядерное оружие.
В соответствии с этим можно с очевидной долей вероятности предположить, что нынешне руководство Ирана и их ставленник Ахмадинежад вряд ли свернут со своего курса. Этот путь был предначертан им тридцать лет назад духовным лидером и основателем нынешнего Ирана, аятоллой Хомейни. Какую альтернативу этому может предложить новая администрация США покажет ближайшее время. Судя по последним заявлениям официального представителя США при ООН ждать особых поблажек от администрации Барака Обамы не стоит.
Очередное заседание СБ ООН в Нью-Йорке закончилось скандалом. По сообщению ряда источников, Мухаммед Хазаи — постоянный представитель Ирана при ООН — подверг критике выступление нового постпреда США при ООН Сюзан Райс, в котором она обвинила Тегеран в том, что ИРИ поддерживает терроризм и по-прежнему стремится к тому, чтобы завладеть ядерным оружием. Как заявила Райс, политика Вашингтона направлена на то, чтобы «положить конец иранскому стремлению незаконно расширить свои ядерные возможности, а также его поддержке терроризма».
В своем ответном послании иранский дипломат назвал заявления американского посла «необоснованными и абсурдными». «Вместо того, чтобы выдвигать обвинения против других, Соединенным Штатам следует предпринять конкретные и целенаправленные шаги по исправлению своей неправильной прежней внешней политики, — гремел дипломат, — в том числе в отношении Ирана». Как жаловался Хазаи в своем послании на имя председателя Совета Безопасности ООН, Райс использует те же аргументы, которые выдвигала предыдущая американская администрация.
Как отмечают многие эксперты, неоднократные заявления и Барака Обамы о том, что в деле решения проблемы иранской ядерной программы США не исключают никаких вариантов, в том числе прямого диалога, в Тегеране были восприняты как этакая моральная капитуляция «слабых духом» американцев перед «решимостью иранского народа отстоять свой ядерный суверенитет». Звучит, конечно, красиво, и в Тегеране явно не хотят думать о том, что точно так же японцы перед атакой на Перл-Харбор были уверены, что стремительная атака и уничтожение американского флота на Тихом океане сломят дух американцев, и они уже не станут мешать Японии осуществлять свою «миссию» по захвату Китая, Монголии, Вьетнама, Лаоса, Таиланда…
Но пока в Иране воодушевлены первым успехом — началом испытаний Бушерской АЭС с применением так называемых имитационных топливных стержней. В скором времени будут произведены гидравлические испытания атомной станции — на прочность и плотность. А иранские СМИ возвестили о начале новой, «атомной» эры в жизни Исламской республики, всячески подчеркивая, что Иран не собирается сворачивать национальную программу обогащения урана. Глава Организации по атомной энергии Ирана Голамреза Агазаде, присутствовавший на церемонии начала испытаний в Бушере, заявил, что в течение пяти лет в Иране будут установлены еще 50 тысяч центрифуг для обогащения урана. По его словам, план по установке центрифуг не связан с политическими условиями. В настоящее время в Натанзе работают 6.000 центрифуг, и установка новых осуществляется, согласно разработанному графику, сказал Агазаде. По словам главы Организации по атомной энергии, доклад МАГАТЭ, в котором утверждалось, что темпы установки центрифуг замедлились, не соответствует действительности. «Мы не ускоряли и не замедляли работу», — подчеркнул Агазаде. Он призвал США смириться с существованием ядерного Ирана, чтобы облегчить себе доступ на иранский ядерный рынок, передает агентство Reuters. Агазаде заявил, что 9 апреля Исламская республика продемонстрирует миру очередное ядерное достижение. Дополнительные детали он сообщать не стал.
Однако если в Иране испытаниям АЭС решили придать праздничную атмосферу, то за пределами ИРИ далеко не все готовы поздравить Тегеран с достигнутыми успехами. Как пишет журналист The Guardian Роберт Тэйт, Иран заявил о достижении символической вехи на его пути в клуб ядерных держав — был проведен пробный запуск ядерного реактора в Бушере, строящегося при помощи России. При этом в качестве топлива использовался свинец, а не обогащенный уран, который понадобится для полнофункциональной работы. Но в конечном счете наибольшие опасения вызывает не реактор в Бушере, а центрифуги в Натанзе, подчеркивает издание. Ядерную программу Ирана уже не остановить, писал Клеменс Вергин на страницах Die Welt. В настоящее время на АЭС вместо обогащенного урана используется свинец, однако, по официальным данным, в случае успешного завершения испытаний он будет заменен на уран. Специально для реактора в Бушере Россия поставила 87 тонн ядерного топлива. Все это приближает Иран к долгожданному статусу ядерной державы, говорится в статье. И с каждой подобной вехой становится все труднее обратить время вспять. В 1981 году израильтяне уже были вынуждены принять меры, чтобы в руках враждебного государства не оказалось атомной бомбы, разбомбив незадолго до ввода в эксплуатацию иракский ядерный реактор, напоминает Вергин. Сейчас Москва заверяет, что отработавшее ядерное топливо Иран будет возвращать в Россию. «Но как быть, если Иран откажется соблюдать достигнутые договоренности?» — задается вопросом автор статьи. В нынешней политической ситуации вряд ли можно себе представить, что Израиль прибегнет к тем же методам, что в 1980 году, тем более что Бушер — это лишь один из нескольких сомнительных атомных объектов Ирана, заключает автор. Напомним: в 1981 году израильские ВВС разбомбили строящийся ядерный реактор в иракском Озираке, на котором Саддам Хусейн собирался реализовывать свою ядерную программу.
Тем не менее министр обороны Израиля Эхуд Барак, комментируя начало испытаний на АЭС в Бушере (Иран), предупредил: политика Израиля в этом вопросе предельно ясна — мы не исключаем никаких возможностей воздействия, в том числе и военных. В ходе выступления в Междисциплинарном центре в Герцлии Барак рекомендовал Западу и, в частности, новой администрации Вашингтона, избрать ту же политику в отношении Ирана. По его словам, время переговоров с Тегераном крайне ограничено, и диалог должен идти параллельно с ужесточением санкций.
Формально, как напоминают эксперты, режим санкций ООН позволял Ирану достроить АЭС в Бушере. Однако теперь уже очевидно, что пышно обставленный Ираном «торжественный пуск» АЭС в реальности может многократно усилить политическое (и не только политическое) давление на Иран. Понятно, что официальная «муллократия» такому давлению поддастся вряд ли. Но в то же время эксперты не исключают, что рост внешней напряженности, в особенности на фоне намеченных на лето президентских выборов в стране, может поколебать власть «муллократии» изнутри.
Все вышеизложенное дает недвусмысленный ответ на многие вопросы в самом начале статьи: сегодняшний Иран не собирается играть по правилам США и их союзников и в этом очень надеется на помощь их оппонентов в мире и в первую очередь, конечно же, России. В этой связи весьма важным является сегодня то, как США и их союзники сумеют сообща и синхронно наращивать давление не только на Иран, но и на те страны, которых всегда сближала неприязнь к США. Весьма важным также является и то, насколько США сумеют грамотно использовать мировой экономический кризис, падение цен на нефть и многое другое, что заставит тратить огромные ресурсы внутри страны и Иран и их ближайших союзников, в первую очередь из России. Очень ярким примером успешности такого метода кнута и пряника являются «звездные войны» и то, что администрация Рейгана сделала с Советским Союзом в недавнем прошлом.