Михаил Краснянский. Неоконченная биография еврейской семьи (Царская Россия-СССР-Украина-США)

УДК 929.52 (411.16)
ББК 63.214
К 78

В своем автобиографическом эссе (по жанру это художественная публицистика) автор рассказывает об эпохах, событиях, людях, через которые и с которыми прошла его  еврейская семья – от г. Ананьева (Одесская обл.) времен революции, где причудливым образом сплелись судьбы его деда Моисея, комбрига Котовского, бандита Япончика, шпиона Рейли и петлюровских атаманов, убивавших евреев, сквозь страшную войну с фашистской Германией, через 60-тые годы времен «дарагога Леонида Ильича» с диссидентами и невиданным взлётом андеграундного искусства к коррумпированной Украине времен Кучмы, через крах «оранжевой революции» и далее к эмиграции в США. В период Советской власти из восьми членов семьи автора – шестеро погибло от рук антисемитов «всех мастей». На страницах книги автор размышляет об истории и современности, об Украине, России  и США, о демократии и диктатуре, о политике и политиках, о богатстве и бедности, об экономике и экологии, о кино и литературе.

Mikhail Krasnyansky. Unfinished Biography of  the Jewish Family (Imperial Russia-USSR-Ukraine-USA)

In the autobiographical essay (the genre of art journalism) the author tells about eras, events, and people through whom his Jewish family has passed – from Bolshevist revolution, through terrible war with fascist Germany, through the 60th years of times of Brezhnev with dissidents and a huge take-off of underground art, through the corrupt Ukraine under Leonid Kuchma, through crash of «orange revolution», and then to emigration to the USA. Out of the eight members of the author’s family – six were killed by anti-Semites of «all colours». Throughout the pages of this book, the author reflects about history and modernity, about Ukraine, Russia, and the USA; about democracy and dictatorship, policy and politicians, about wealth and poverty, economy and ecology, as well as movies and literature.

КВН

Ещё один весёлый факт моей биографии – я был организатором и капитаном самой первой команды КВН нашего Донецкого политеха (образца 1965-70 гг.), родившейся на волне «брежневской оттепели» раннего периода. Мы были молоды, задиристы, наивны (в смысле полного отсутствия «внутреннего цензора»), короче – «и чушь прекрасную несли», мы были авторами всех наших шуток и хохм; мы их сами сочиняли и сами же хохотали  от них до упаду (как говаривала Шехерезада: \»И она громко засмеялась и налила в шальвары\»)… На мой вкус, у нашего поколения юмор был потоньше и поинтеллектуальней чем в сегодняшних КВНах (что ж, считайте это старческим ворчанием…). Например, в «вопросах-ответах» мы спрашивали: «Что такое радость труда?» – Наш ответ был: «Это чувство, которое испытывает поэт, глядя, как рабочие строят плотину». Или: «Чем пахнет от загулявшего дедушки, когда он под утро возвращается домой?» – Наш ответ был: «От него пахнет коньяком, сигарами и бабушками». Или: «Что вы делали вечерами, когда еще не было телевизора?» – Наш ответ был: «Когда у нас ещё не было телевизора, мы садились всей семьей и смотрели вентилятор. Разницы никакой».

Шло время, оттепель заканчивалась, крепчал цэка-капээсэсовский маразм, а мы всё шутили… Пока мы шутили внутри нашего политеха – Бог нас хранил. Но вот в январе 1971 г. финал «облКВН» впервые транслировался по Донецкому областному ТВ. И что же услышало городское и областное партначальство? Ужас и кошмар! Например, в одной из наших сценок некий Большой Начальник говорил: «Приказываю: Менделеевскую Периодическую систему химических элементов, идя навстречу многочисленным пожеланиям самих элементов, переименовать в Периодическую систему элементов имени меня!». Или объявляли со сцены (типа программы новостей): «Сегодня, после тяжелой и продолжительной болезни, не приходя в сознание, кое-кто приступил к управлению государством»; «В связи со строительством социализма, в пустыне Сахара начались перебои с песком». – Ярости нашего обкома ВЛКСМ, «курировавшего» КВН, не было предела!

Тем не менее, не вняв \»звоночку\», мы твёрдо решили выходить на всесоюзный экран, подав официальную заявку в Москву (тем более, что тогда всесоюзным КВН руководила моя однофамилица Марианна Краснянская) – и в декабре 1971 г. я из студии на Шаболовке в Москве таки «вылез» на всесоюзный экран с презентацией нашей команды КВН ДПИ! И вот воскресным вечером, весь Донецк (вместе со всем СССР) увидел меня на экране телевизора. И это был мой конец (правда, тогда я этого еще не знал). Я не знал, что в понедельник с утра ректора, а также секретаря и важных членов парткома ДПИ вызовут в Донецкий обком КПСС на какое-то заседание, и зав. сектором науки и учебных заведений г-жа Радченко будет орать им в перепуганные лица примерно следующее: «Кто уполномочил какого-то Кгаснянского (так, по рассказам сочуствующего мне члена парткома, произносила она мою фамилию – через «г», намекая на моё еврейство) представлять на всесоюзном телеэкране Донецкую область, если даже САМ первый секретарь нашего обкома КПСС Дегтярёв еще ни разу не выступал по ЦТ?! – («Quod licet Jovi, non licet bovi – Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку»; кстати, во время своего выступления я предложил ввести единицу смеха «1 ХА» – в честь тогда уже знаменитого капитана Одесской команды КВН Валерия Хаита, за что получил отдельный «втык», типа «на ЦТ еврей еврея прославляет – вот это дожили!»). – Чтобы духа этого Краснянского в институте не было! – подытожил ситуацию обком КПСС. Через год «моего духа» в ДПИ не стало – меня, 28-летнего кандидата химических наук, уволили решением парткома факультета (!), а деятельность нашей институтской команды КВН была запрещена (уже парткомом института). Где теперь он, костяк самой первой («репрессированной») команды КВН Донецкого политеха, о которой никогда в нынешнем ДонНТУ не вспоминают? – Ближе всех мой соавтор всех наших шуток Женя Сагаловский, он в Москве, в «Независимой газете»; наш режиссер Фима Торбан – в США, работает в строительной фирме; Витя Шкатов – в Израиле, ведущий инженер крупного завода; Жора Бородулин – в Австралии, чинит сумки кенгуру (шутка).

Вызывает восхищение стойкая и последовательная ненависть КПСС к нашей еврейской семье – ведь и мой отец, и я были изгнаны с работы именно решениями обкомов-парткомов КПСС! Огромное спасибо вам, советские и все прочие всемирные антисемиты! Во многом благодаря вашим усилиям, еврейский народ научился выживать, развиваться и процветать в таких экстремальных условиях, в которых иные народы давно бы прекратили Ещё с советских времен я всегда очень удивлялся: вот захожу я в некий высокий кабинет (партийный, министерский, иной); я точно знаю, что хозяин кабинета никогда обо мне не слышал и впервые меня видит, но я четко ощущаю – он сразу, с первого взгляда, с первого \»нюха\» понимает: в кабинет зашел ЧУЖАК. Как??! Я долго пытался понять этот феномен, пока где-то не прочел статью о хорьках. Степные (белые) хорьки вот как обустраивают свою жизнь. Они заселяют участок степи, после чего самцы начинают грызться между собой за звание \»альфа-самца\». Наконец один – самый сильный и наглый – загрызает или запугивает всех прочих и становится \»хорьком-в-законе\». После чего он поступает следующим несложным, но эффективным образом: он мочится на всех остальных коллег-хорьков. Далее всё очень просто: \»хорёк-в-законе\» ежедневно обходит свои владения и обнюхивает всех встречных; если встречный пахнет его мочой – значит свой, если нет – Я это чужак, и \»хорёк-в-законе\» без лишних вопросов немедленно загрызает такого. И тогда я понял, что при посещении владельцев всяческих \»высоких кабинетов\» (как прошлых партийных, так и нынешних коррумпированных) моя проблема состоит в том, что Я НЕ ПАХНУ ИХ МОЧОЙ! И всякий раз, выйдя из такого кабинета, я, как молитву, повторял

Не делить с подонками хлеба,
И не падать пред ними ниц,
И не верить ни в чистое небо,
Ни в улыбки сиятельных лиц.

В советские времена я представлял себе КПСС как раковую опухоль в Кремле с метастазами по всей стране. И после изгнания меня из ДПИ я еще раз с гордостью отметил: хотя КПСС густо и тщательно загадила весь СССР своей канцерогенной мочой (включая мою альма-матер – Донецкий политех) – я, в отличие от многих и многих, так и не согласился пахнуть ею! «If I lose my honor I lose myself – Если я потеряю честь, я потеряю себя» (Уильям Шекспир, «Антоний и Клеопатра»).