НОГОХОД

Юрий ДРУЖНИКОВ

Рассказ

Директору московского Научно-экспериментального института государственной авиации (сокращенно НЭИГАВ) позвонил по вертушке Глеб Олегович из Комитета госбезопасности.
— Я лично подъеду к вам по особому делу.
— Нельзя узнать, по какому, чтобы подготовиться?
— Это не телефонный разговор.
Через полчаса Глеб Олегович в элегантном сером костюме с золотым зажимом на голубом галстуке уже бодро миновал растерявшуюся секретаршу Тамару и вторгся в кабинет.
— Ко мне никого не пускать! — приказал директор, радушно выходя навстречу гостю. — Чем могу быть полезен доблестным органам?
Они сели в кресла. Пауза в разговоре обозначила значительность предстоящей темы.
— Руководители нашей страны, — Глеб Олегович глянул на потолок, — наблюдали по телевизору, как американский президент бегом взбирается по трапу в самолет. Вопрос этот специально обсуждался на Политбюро. Члены его пришли к выводу, что президент США не просто спешит, но — показывает всему миру свое крепкое здоровье. Значит, его бег по трапу есть пропагандистский акт, попытка продемонстрировать пока еще мощный потенциал их капиталистической системы. И товарищи из Политбюро тоже хотят так быстро бегать, чтобы…
— Простите, — перебил директор. — А как конкретно это связано с нашим институтом? Мы ведь спортом не занимаемся. Вероятно, вам нужно обратиться в другое ведомство, туда, где учат бегать на короткие дистанции.
— В том-то и дело, — Глеб Олегович перешел на шепот, — что они хотят, но не могут.
— А что их держит?
— Как что? Возраст, так сказать. То есть здоровье.
— Может, лучше поправить здоровье? Обратиться в Министерство здравоохранения?
— Со здоровьем уже все перепробовали, оно не поправляется. И теперь задача вашего института — помочь руководству технически.
— Что-то я не до конца улавливаю вашу мысль, — осторожно сказал директор института. — Как конкретно мы в силах помочь? Может быть, изготовить особые носилки, которые телохранители будут торжественно нести?
— Ни в коем случае!
— Тогда, может, сделать специальную инвалидную коляску?
— Да вы что? Понимаете, что говорите?! Перед вами политически важная задача. Ведь у нас тринадцать членов Политбюро, и все будут в инвалидных колясках? Вы осознаёте? Нет! На тот случай, если один из руководящих товарищей полетит с миссией борьбы за мир, например, в США, все должны видеть, как он тут у нас бодро поднимается по трапу в самолет, а там у них в Америке — бодро по трапу спускается. Советская наука обязана помочь. Необходимо устройство, поднимающее лидеров страны в самолет, имитируя ходьбу.
Глеб Олегович все время называл наших лидеров во множественном числе, и было не ясно, кого именно он имеет в виду.
— У нас план научных исследований и так перегружен, — защищался директор. — А фонды?
— Раз на самом верху согласовано, в план это включат немедленно, — объяснил Глеб Олегович. — Фонды дадут любые. Но учтите: в разработке могут принять участие только специалисты с первой формой секретности. Никто не должен знать, чем вы занимаетесь. Пронырливые западные журналисты только и видят во сне, как оклеветать наше руководство.
Приказом сверху быстро создали Лабораторию подъема и спуска, сокращенно: ПИС. Заведующим лабораторией ПИС назначили ведущего специалиста доктора технических наук Тюбикова. Первый отдел засекретил всех работников. У входа в лабораторию появился столик, а при нем часовой в форме КГБ. Если кому надо в туалет, при выходе и возвращении надо предъявлять пропуск.
Глеб Олегович объяснял Тюбикову:
— Никто из сотрудников не должен знать, для чего он что-то делает.
— А этот «никто» может знать, что конкретно он делает?
— Объясните, что вы делаете устройство для подъема в самолет спецгруза.
Однако на первом же производственном совещании проявились некоторые сложности.
— Раз надо, поднимем любой спецгруз! — смело сказал завлаб Тюбиков. — Сделаем небольшой грузоподъемник, да и все тут.
— Ни в коем случае! — возмутился Глеб Олегович. — Ведь ноги не будут бодро двигаться!
Возникла пауза, очевидно, из-за трещины в секретности.
— Чьи ноги? — спросил кто-то.
— Ноги груза! — уточнил Глеб Олегович.
Тут начались научные, а также практические недоумения. Поэтому задание пришлось чуть-чуть рассекретить. Было сказано «ноги», хотя не уточнено, чьи. Глеб Олегович лишь пояснил:
— Одного из руководителей.
Сотрудники переглянулись и сделали вид, что удовлетворены.
В конце концов, в узком кругу коллег завпис Тюбиков назвал устройство, которое им предстояло создать, «ногоходом».
— Ногоход — не роскошь, а средство передвижения, — разъяснил завпис подчиненным. — Будем работать для ног, не покладая рук!
Первой разгадку тайны «чьи ноги» узнала секретарша директора Тамара. Вечером, случайно оказавшись в одной постели с завлабом Тюбиковым, Тамара шепотом рассказала ему, что в разговоре директора с Глебом Олеговичем слышала имя того, чьи именно ноги ногоход должен будет передвигать.
На следующий день весь институт знал, чьи ноги. Но все делали вид, что никто не знает. У меня одноклассник там работал и каждый день подробности мне рассказывал.
Для наблюдения за ходом разработки проекта то и дело прибывали разные, очень ответственные товарищи. Почти каждый день приезжал Глеб Олегович.
Дело шло успешно. Года не прошло, как в лаборатории вокруг опытного образца ногохода собрались его создатели. Проверить предложили лично Глебу Олеговичу. Он позвонил куда надо, спросил разрешения на проверку, смело подошел к трапу и приказал:
— Включайте!
Лестница угрожающе загудела и затряслась. Вверху зажегся зеленый сигнал.
— С Богом, Леонид Ильич! — крикнул, перекрывая гул, Тюбиков и махнул рукой. Но тут же пришел в испуг, что проговорился: — То есть, я хотел сказать, с Богом, Глеб Олегович. Начинать надо с левой ноги!
— Почему с левой?
— Потому что правая при этом будет опускаться вниз, создавая имитацию ходьбы.
Глеб Олегович поднял левую ногу, готовясь шагнуть на лестницу.
— А ступени-то не двигаются, — заметил он.
— И не должны двигаться. Когда осуществится контакт левой ступни с левой ступенькой, датчик даст указание подниматься. Смело в бой!
И действительно, под левой ногой заверещал механизм и она стала подниматься, а правая замедлилась.
— Сгибайте! — крикнул Тюбиков. — Скорей сгибайте ногу в колене! Имитируйте ходьбу! А то ступень автоматически вернется в свое основное положение, и ногоход вас скинет.
— Какую ногу сгибать? — жалобно выговорил Глеб Олегович, хватаясь за перила.
— Левую, левую, какую же еще!
— А с правой ногой что мне делать?
— Правая должна ждать на весу, чтобы под нее подошла другая ступень. Пока левую ногу не согнете, фотоэлемент команду правой ступени не даст.
Глеб Олегович послушно согнул левую ногу. Она вместе со ступенью пошла вниз. Испытатель оказался в стойке, которая в гимнастике называется «пистолетик»: одна нога согнута, другая выставлена вперед.
— Как же мне на правую-то ступень встать? — взмолился проверяющий, держась руками за перила.
— Правая как раз подходит! Подтягивайтесь на руках, держась за перила, и смело ставьте ногу на правую ступень!
Подтянувшись на руках, Глеб Олегович болтал в воздухе обеими ногами. Пиджак его задрался, рубашка вылезла из брюк, голубой галстук обмотался вокруг шеи. Заведующий подъемами и спусками Тюбиков, весь в мыле, бросился к нему, сбоку ухватил за ноги, чтобы помочь поставить их на ступени. Обе ноги испытателя оказались на правой ступени. Она загудела и поехала вниз. Сидя, он съехал на землю. Все бросились его спасать.
Сидя возле ногохода, Глеб Олегович произносил слова, которые при женщинах невоспроизводимы.
— Чего он ругается? — возмущался Тюбиков. — Да я мумию заставлю ходить! Можно труп поставить, и он бегать будет!
— Я не могу доложить своему ведомству, что не получается, — жаловался Глеб Олегович, отряхивая пыль.
— И не надо! Сообщите, что испытания прошли успешно, но требуется некоторая корректировка опытного образца перед завершением.
Дело в том, что продукты для празднования успешного завершения испытаний уже закупили и тайно пронесли в лабораторию. Не выбрасывать же! Пьянка по поводу успешных испытаний ногохода продолжалась далеко за полночь. Утешала Глеба Олеговича секретарша директора Тамара. Утром представитель доблестных органов появился на два часа позже обычного.
Прошло еще полгода. Сверху торопили и угрожали. В лаборатории подъема и спуска организовали бригаду коммунистического труда и встали на трудовую вахту. Механизм ногохода был переделан полностью. Завпис Тюбиков с риском для жизни шесть раз поднимался и спускался, и ноги его двигались исправно. Правда, злые языки из соседних лабораторий болтали, что не ступени двигали ноги Тюбикова, а Тюбиков толкал ногами ступени. Но накануне годовщины Октябрьской революции, после которой товарищ Брежнев должен был лететь отдыхать на юг, институт рапортовал наверх, что чудесный трап готов для демонстрации достижений советской науки. Его даже запатентовали на случай, если удастся продать изобретение главам других государств.
Перед явлением кортежа автомобилей с генеральным секретарем во Внуково к его личному самолету подали на всякий случай два трапа — к двум дверям. Выйдя из машины, Брежнев остановился, не зная, к какому трапу идти. Ему объяснили, что слева — обычный трап, а справа — экспериментальный ногоход.
— А что это такое? — спросил генсек.
Тут директор НЭИГАВ вытолкнул вперед бледного завписа Тюбикова, который объяснил:
— Как только вы, Леонид Ильич, поставите ноги на две нижние ступеньки, они сами начнут по очереди двигаться.
— Сами? — спросил Брежнев. — Без меня?
— С вами, с вами!
— Куда же мне двигаться, если я уже генеральный секретарь? — пошутил генеральный секретарь.
Сопровождающие товарищи дружно заулыбались.
Но Тюбикову было не до шуток.
— Ногоход поднимет вас прямо к двери в самолет, — сказал он. — Если разрешите, я могу продемонстрировать наше изобретение.
— Хм… интересно, — сказал генсек. — Валяй!
Тюбиков подбежал к трапу и, расставив ноги, встал на две нижних ступеньки. Возле трапа стоял Глеб Олегович, на этот раз — в генеральской форме. Он прошептал:
— Смотри у меня, Тюбиков! Не опозорься!
— Может, вы желаете отличиться? — спросил его Тюбиков.
— Нет уж! Ты делал, ты и показывай!
Все окружавшие генерального секретаря повернули головы и замерли. Директор института подумал, что если бы он был верующим, перекрестился бы. Тюбиков нажал кнопку.
И что вы думаете? Мотор заурчал, Тюбикова только чуть-чуть подкинуло, но дальше ноги его стали по очереди быстро подниматься, словно он карабкался вверх по эскалатору. Звук был немножко странный, будто утки крякали, потому что ступеньки иногда цеплялись друг за друга. Но ведь работали! Вверху маэстро завпис повернулся к собравшимся и даже поклонился.
— Спускайся! — крикнул ему директор института.
Произошла небольшая заминка, потому что Тюбиков забыл переключить ногоход на движение вниз, шагнул на ступеньку, а она его выкинула обратно на верхнюю площадку. Но потом он все-таки благополучно спустился.
— Впечатляет! — сказал Брежнев.
Он захлопал в ладоши, и все окружающие тоже захлопали. Однако охрана эксперимента не разрешила. Генсека подвели к обычному трапу, и два могучих телохранителя, любовно поддерживая шефа за подмышки, внесли его по лестнице на верхнюю площадку. Тут Брежнев обернулся, чтобы попрощаться с товарищами. Сверху он еще раз осмотрел ногоход и заявил:
— «СССР» написано на борту красиво. Это важно для пропаганды социализма. Но ноги слишком быстро двигаются. Надо переделать.
Не пояснил только, что переделать: трап или ноги.
Вскоре генеральный секретарь умер. Поднялся в небо безо всякого ногохода, на своих двоих. Усовершенствовать ногоход для него, несмотря на трудовую вахту и сверхурочные, не успели.
Пока что проектные работы прекращены. Но опытная модель в специальном ангаре номер 13 правительственного аэропорта Внуково хранится. Хотел я туда пробраться, чтобы посмотреть, но даже близко подойти не удалось. Выяснил лишь, что ворота специального ангара под тремя замками да еще и опечатаны.
Что же будет с гениальным русским изобретением?
Как только очередной президент России станет опять генсеком, ежу понятно, что на этой должности он обязательно застоится. Есть такая хроническая болезнь — генсекизм. А ее сопровождают артрит, невропатия, подагра, паркинсон, деменция… Тут-то ногоход опять понадобится. Механизм пока со странностями и слегка заржавел. Но если будет финансирование…

Davis, California, 2006