ПОЧИТАЙТЕ ЯКОВА ВСЯКОГО…

Леонид ЛЕЩИНСКИЙ, Акко

ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ ПОЭТА ЯКОВА АБРАМОВИЧА КОЗЛОВСКОГО (1921-2001)

Первое мое заочное знакомство с Яковом Козловским произошло в 1971 году, когда я купил сборник стихов Расула Гамзатова «Две шали». Стихотворение «Матери» меня потрясло:

Мальчишка горский, я несносным
Слыл неслухом в кругу семьи
И отвергал с упрямством взрослым
Все наставления твои.
Но годы шли, и, к ним причастный,
Я не робел перед судьбой,
Зато теперь робею часто,
Как маленький, перед тобой.
Вот мы одни сегодня в доме,
Я боли в сердце не таю
И на твои клоню ладони
Седую голову свою.
Мне горько, мама, грустно, мама,
Я — пленник глупой суеты,
И моего так в жизни мало
Вниманья чувствовала ты.
Кружусь на шумной карусели,
Куда-то мчусь, но вдруг опять
Сожмется сердце: «Неужели
Я начал маму забывать?»
А ты с любовью, не с упреком,
Взглянув тревожно на меня,
Вздохнешь как будто ненароком, Слезинку тайно оброня.
Звезда, сверкнув на небосклоне,
Летит в конечный свой полет.
Тебе твой мальчик на ладони
Седую голову кладет.

Я тогда запомнил имя переводчика и подумал, что, должно быть, он и поэт великолепный.
Новая встреча с творчеством Якова Козловского произошла в 1979 году. В книжном магазине я обратил внимание на красочное издание с загадочным названием: «Веселые приключения не только для развлечения». Я тут же купил эту книжку своим детям и не пожалел. Теперь ею зачитываются уже мои внуки. До сих пор в голове вертится стишок:

На медведицу сосна,
Шишку сбросила со сна.
А на нас, а на нас
Уронила ананас!
Очевидно, запомнился по ассоциации с Маяковским.

Или еще:

ВОТ ТАКУЮ ЩУКУ!
Во льду окошко проруби
И, удочку взяв в руку,
Ты вылови из проруби
Вот такую щуку!

НА ТУРНИРЕ ЗВЕРЕЙ
Начиналась проба сил,
Вышел слон и пробасил:
— Я готов по чину
Приступить к почину!
Волк шепнул волчице серой:
— Чую я, запахло серой,
И чтоб не было нам худо,
Скрыться было бы не худо!

НИ БЕЛЬМЕСА
Раз в театре детском пьесу
Довелось смотреть балбесу.
Он сидел, ушами хлопал,
Он смотрел, конфеты лопал,
А в антрактах, говорят,
Пил шипучий лимонад.
Кто-то ради интереса
Через день спросил балбеса:
— Ты в театре был, не так ли?
Что понравилось в спектакле?
И сказал балбес в ответ:
— Мне понравился буфет!
Хороша была ли пьеса,
Зря расспрашивать балбеса,
Что узнаешь от него:
Он не понял ни бельмеса,
Это значит — ничего!

УГОРЬ
Сижу над речкой и ужу,
И угорь вдруг
под стать ужу,
Гляжу, плывет,
змеясь к тому же,
Ужа длиннее он уже
И стал уже ужа не уже.

Биографические сведения об этом великолепном поэте скупы. Яков Абрамович Козловский родился 29 июля 1921 года в городе Истра Московской области. Участник Великой Отечественной войны, капитан, свои первые стихи он опубликовал в 1941 году. Поэтому не случайно особое место в его творчестве занимали темы войны и мира, дружбы народов нашей страны:

Не знает командир мой полковой
С майорскою звездою на погонах,
Кто из солдат есть нации какой
В его на смерть ходивших батальонах.
А пятый пункт? В полку такого нет.
Как нету, впрочем, и самих анкет.
В того, кто предложил бы их майору.
Клянусь, он разрядил бы пистолет.
А недруг наш превозносить горазд
Германской крови избранность, но скоро
В бою столицу собственную сдаст,
Безумье окупив ценой позора.

В 1949 году Я.А.Козловский окончил литературный институт им. А.М.Горького. В то время большинство поэтов-евреев были лишены возможности печатать свои собственные стихи из-за установленного в стране государственного антисемитизма. Вот и занимались переводами тех «национальных поэтов», кого публиковали, создавая видимость свободы слова, чтобы так зарабатывать на жизнь. Порою ничего не стоившие «нацмены» становились величинами благодаря «переводам», а фактически оригинальным стихотворениям со стилизацией, выполненными еврейскими поэтами.
Произволом, царившим в те годы по милости «отца народов», стали ловко пользоваться бездарные ловкачи. Один из них, выдававший себя за драматурга, заключал с театром договор на пьесу, а для написания ее нанимал «негров» в лице евреев, пьесы которых театры отказывались ставить, и они были лишены заработка.
Приятным исключением был Расул Гамзатов — сын народного поэта Дагестана Гамзата Цадаса. Он писал стихи преимущественно на своем родном аварском языке.
«Родной язык, — говорил он, — это самое дорогое и заветное для каждого человека».
Переводчиками же его стихов на язык русский были тоже молодые поэты — Наум Гребнев и Яков Козловский. Они зорко разглядели уникальный талант Расула. К тому же хорошо владели техникой стихосложения и что не менее важно — были, несомненно, наделены незаурядным поэтическим дарованием.
— Переводчики делают важное государственное дело, — говорил Расул. — Это труженики литературы и о них надо говорить с уважением, особенно нам, национальным поэтам, их талантливой рукой и чутким сердцем подстрочники наших стихов оживляются, получают первоначальное поэтическое звучание на другом языке. Это большое счастье. Благодаря этому горская поэзия приобрела новые черты, умение создавать выразительные реалистические картины, и наши произведения приобрели тысячи новых читателей. Именно благодаря переводчикам русский стал для нас вторым родным языком. Русскую литературу мы стали воспринимать как собственную. Русская литература помогла нам писать лучше, писать точнее, конкретнее, выразительней излагать мысли и чувства. Поэтому я не могу согласиться с бытующим взглядом на переводчиков, как на людей второго сорта. Многие из них поставлены в такое положение, потому что им, лишенным возможности печатать собственные произведения, ничего другого не остается, как зарабатывать на жизнь переводами тех, кого печатают.
Однажды Расул Гамзатов, прочитав переводы своих стихов в исполнении Козловского, сказал:
— Сегодня же переведу их на аварский — отличные стихи получатся!
Так многочисленные сборники стихов Расула Гамзатова, выходившие в годы расцвета его творчества, состоят преимущественно из переводов Наума Гребнева и Якова Козловского. Именно они подарили его вдохновенную и мудрую поэзию всем, кто владеет «великим и могучим».
Музафер Дзасохов писал:
«С известным переводчиком и поэтом Яковом Козловским судьба меня свела в Доме творчества писателей «Малеевка». Это было, если мне память не изменяет, в 1991 году. В Подмосковье я приехал в самом начале осени. На второй день к нашему обеденному столу подсел невысокого роста, приветливый жизнерадостный мужчина и представился: «Яков Козловский». Позже, когда мы разъехались по домам, газета «Неделя» напечатала статью Якова Козловского «Я и ты одной чести», где он вспомнил и меня. Яков Абрамович писал: «В нынешнем сентябре я познакомился с осетинским поэтом Музафером Дзасоховым. Мы гуляли, беседуя под первой киноварью деревьев, и было мне радостно оттого, что потомок древних скифов читал на память многие стихи русских поэтов. И нет для меня ничего более отрадного в жизни, чем общение с друзьями. Пусть они будут русскоязычные или иноязычные — это никакой роли не играет».
Действительно, мы с Козловским часто и подолгу говорили о жизни, о наших общих знакомых и друзьях, и во многом находили взаимопонимание. Наш срок пребывания в Доме творчества подходил к концу, когда Яков Абрамович, как всегда, вежливо обратился ко мне: «Я бы хотел посмотреть подстрочники ваших стихов и попытаться перевести их, если, конечно, доверяете».
Такое предложение я, естественно, принял, но поскольку у меня с собой подстрочников не было, я пообещал ему их выслать в Москву.
Я прекрасно понимаю, что, не будь Якова Козловского, мои стихи вряд ли бы зазвучали по всей России».
В 1992 году московское АО «Книга и бизнес» выпустило миниатюрный однотомник Якова Козловского «Разноплеменная молва». Примерно половина книги — оригинальные стихотворения, но последнее стихотворение (дальше которого идут два раздела переводов) стоит привести целиком:
Маршак сказал однажды так,
Как мог сказать один Маршак: — Я переводчик на Руси
И словом дорожу
Но я, в отличье от такси,
Не всех перевожу.

Блестяще разрабатывал каламбурную рифму Яков Козловский, книга которого «О словах разнообразных — одинаковых, но разных», думаю, доставила удовольствие многим советским детям.
Нес медведь, шагая к рынку,
На продажу меду крынку.
Вдруг на мишку — вот напасть —
Осы вздумали напасть!
Мишка с армией осиной
Дрался вырванной осиной.
Мог ли в ярость он не впасть,
Если осы лезли в пасть,
Жалили куда попало,
Им за это и попало.

* * *
Это кто стрелой из лука
Прострелил головку лука?!
Я ни слова, как немой,
Словно выстрел был не мой.

* * *
Снег сказал: — Когда я стаю,
Станет речка голубей,
Потечет, качая стаю
Отраженных голубей.

* * *
Вместо рубахи не носите брюк вы,
Вместо арбуза не просите брюквы,
Цифру всегда отличите от буквы,
И различите ли ясень и бук вы?

* * *
Говорили тиграм львы:
— Эй, друзья, слыхали ль вы,
Что не может носорог
Почесать свой нос о рог?

* * *
Тили-бом, тили-бом,
Загорелся кошкин дом.
По такому поводу
Кот помчался по воду!

* * *
КОсит косец, а зайчишка косИт,
ТрУсит трусишка, а ослик трусИт.

* * *
Сев в такси
Спросила такса:
— За проезд
Какая такса?
А водитель:
— Денег с такс
не берем совсем,
вот так-с.

Если литература XIX века вышла из гоголевской «Шинели», то представленная в книге «Игры с буквами и словами на уроках и дома» детская поэзия поэта и переводчика Якова Козловского вышла из расхожей, но не теряющей остроты загадки: «А и Б сидели на трубе…»
Многие поэты любят использовать в отдельных строках своих стихотворений игру слов или букв. У кого-то это получается помимо воли. У Якова Козловского все построено на такой игре. Игра стала у него педагогическим и образовательным принципом.
В первом разделе книги «У буквы-невелички расхожие привычки» буквы не «пропадают», а «ходят на работу, толк имея в голове». Ходят с явно большим удовольствием и вдохновением, чем не получающие зарплату учителя. Здесь, под обложкой, бывает, что «на букву «А» напал недуг…», но тут же «встало «У» взамен подружки». Завидная взаимовыручка, завидное душевное самочувствие буквонаставника!
Раздел «О словах разнообразных — одинаковых, но разных» — «легкий» творческий учебник по омонимам и синонимам русского языка (разумеется, без использования языковедческой терминологии). В разделе «Прежде кумекай, потом кукарекай» встречаются сюжеты с неожиданными поворотами, в которых уроки словесности совмещаются с уроками по другим предметам. Старший брат чертит треугольник, младший съезжает с треугольной горы «на пузе по гипотенузе». Оригинален и раздел словесных шарад.
Яков Абрамович был членом правлений СП РСФСР (с 1985 г.) и СП СССР (до 1991 г.), членом Высшего творческого совета СП России (с 1994 г.), членом редколлегии газеты «Лит. Евразия» (с 1999 г.). Был награжден орденами «Знак Почета», Отечественной войны 1-й степени, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За победу над Германией». Заслуженный деятель искусств Дагестанской АССР, Яков Абрамович неоднократно награждался престижными премиями им. Н.Стальского (1972), им. Н.Тихонова (1982), СП РСФСР (1985), «Поэзия» (2000).
Яков Абрамович не дожил лишь нескольких дней до своего 80-летия…
Имя его золотыми буквами вписано в анналы русской словесности. И, думаю, еще найдутся исследователи, которые изучат феномен Козловского — поэта явно недооцененного.

«Секрет» — «Континент»