Андрей Васильев | «Пять»
— Схожу, — закивал солдат.
— Уснешь – выебу, — безо всякой угрозы на прощание произнес прапорщик.
Солдат повернулся, щелкнув каблуками.
Пошли вторые сутки – новая служба.
Личное время. Час перед отбоем. Когда, отмахавшему рабочий день, солдату все равно некуда пойти, когда нет у него ни сил, ни денег, ни времени, ни желания – наступает личное время, в которое солдату положено, разрешено и рекомендовано развлекаться порожней болтовней, чтением старых газет и бодрых боевых листков, заниматься нехитрым своим хозяйством, чинить обмундирование, стричься под ноль, не возбраняется так же писать письма, мечтать, молиться, тосковать, лезть на стены, кусать локти, вспоминать, проливая горькие слезы, считать оставшиеся дни, месяцы, годы.
Солдат вернулся в роту – рота доживала личное свое время, бродила, чесалась, молодые русские солдаты негромко переругивались с армянами.
Последние слова прапорщика врезались в сознание, вертелись в голове.
Зачем он это сказал?… И так ясно.
Пять нарядов вне очереди как пять кругов ада, и советская казарам как чистилище — так воспринимается этот роман. Удивительно, как из махрового солдатского быта, выписанного с мельчайшими подробностями, из казарменного мата, из всей это беспросветной тьмы возникает ощущение высокой поэзии, «Божественной комедии» ХХ века, вписанной в советскую фактуру. Это действительно — великая сила искусства, по другому и не скажешь. Роман написан ярким и ясным языком, читается легко, в него быстро погружаешься, но медленно отходишь потом — сильное впечатление! И так хочется, чтобы побыстрее закончились эти пять нарядов, чтобы поскорее отмучился герой, и вот — все кончено, и роман прочитан, и жалко расставаться с ним. Обязательно перечитаю опять.
Это единственная честная книга про армию и про страну, хотя она конечно больше, масштабнее и армия только часть искалеченного совком общества. После этой книги хочется бунтовать.
Чушь! Побунтуй на кухне)))
Долго собирался прочитать роман, все бегал и бегал.
Потом начал, вчитался, и за три дня прочитал, затянуло сразу…
Впечатление такое, как будто посмотрел фильм. Как будто был рядом.
И сейчас я еще под впечатлением, почти как участник событий романа, с собственными воспоми
Чувствую какую то огромную бездну, бесконечность, уместившуюся в пять суток.
Чувствую настоящую жизнь…
Меня захватывает эта способность Андрея Васильева передать чувства персонажей читателю, когда перед глазами словно начинают проноситься картины, когда души персонажей открываются, когда начинаешь получать их энергию, как от живого общения.
Сейчас это чувствуется еще сильнее, похоже от того, что автор передает часть своей жизни.
Как же огромна эта махина, перемалывающая души людей, как один организм. И все являются заложниками этой махины, и солдаты и генералы… И каждый пытается закрыться, выжить, сохранить крупицы сознания и каждый вынужден следовать правилам. Бить, кусаться, унижать, уничтожать… А махина от этого только растет и крепнет и без этого не может. И какой то животный страх в глубине людей не дает это разрушить…
А другой жизни как будто нет, она стерлась как лица родных в памяти. Здесь своя жизнь и ей нужно учиться заново.
А Савельев… солдат, автор даже не называет его по имени и никто практически не называет… Просто солдат, как многие другие.
2 года как 20 лет, плюс еще пережитое лет на 20 и вернулся из армии как 60-ти летний, прожив за 2 года отдельную, длинную и жесткую жизнь.
Это впечатляет… Это чувствуешь и этому веришь… Просто потому что это не выдумка, а то, что на самом деле происходит совсем рядом.
Читал в Журнале в первый раз – читать неудобно. Неудобно листать, лучше бы, если бы был выложен весь текст целиком. Роман, конечно, потрясающий, нет слов, но кажется, что это не художество, а документ, как бы документальная проза. Очень сильно, иногда даже больно, страшно перелистывать. Странно, что я нигде не встречал книги этого автора. Если кто-то знает – где взять, подскажите!
Юрий Петрович.
Не поверила ни одному слову, веры нет! И очень много мата, разве так можно, слишком много, так люди не говорят. Кошмар.
Анна Гольц