РИСУНКИ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ /архивная находка/
В «Вашингтонский литературно-музыкальный музей русской поэзии» поступили копии рисунков поэта Марины Цветаевой.
Не секрет, что хорошо рисовали дети Марины Цветаевой, Ариадна и Георгий. Не чужды этому были и её муж Сергей Эфрон, и младшая сестра Анастасия, и сын сестры Андрей Трухачёв, а сводный брат сестёр Цветаевых Андрей Цветаев был уникальным экспертом по живописи.
О том, что сама Марина Цветаева рисовала, в литературе, по нашим данным, сообщений нет. Её сестра Анастасия Ивановна Цветаева утверждала, что их мать передала ей любовь к живописи, а Марине — к стихам. И всё-таки, как мы увидим ниже, Марина Цветаева в молодости рисовала и неплохо. Таланту и тем более гению даётся, как известно, многое.
В 1992 году (год столетия поэта, объявленный ЮНЕСКО годом Марины Цветаевой) в Российской государственной билиотеке (бывшей «Ленинской») проходила скромная и кратковременная (чуть ли не однодневная или даже полдневная) цветаевская выставка из материалов архивов библиотеки. При открытии выставки говорились речи. Было сообщено при этом, что в основном представленные экспонаты касаются проф. Московского университета, основателя музея изящных искусств (ныне музея изобразительных искусств) Ивана Владимировича Цветаева. Кстати, он в своё время был директором Румянцевского музея, на базе библиотеки которого и возникла «Ленинка». При показе выставки вскользь было обращено внимание на верхнюю часть одной из стен небольшого помещения выставки: «Здесь расположены рисунки Марины Цветаевой». Никто из немногочисленных посетителей выставки не придал этому значения. Я обратился за разъяснениями и подробностями к присутствующим сотрудникам библиотеки, но вразумительного ответа на мои вопросы о рисунках я не получил.
Выставка быстро закрылась. Несколько месяцев я звонил в библиотеку, но ничего не добился. В 1996 году я уехал в Америку, основал в Вашингтоне «Музей русской поэзии», где Марина Цветаева занимает ведущее место, имея самую большую экспозицию, включая фотографии её личных вещей, подлинные портреты, выполненные русскими художниками, 150 листов копий автографов поэта из Бахметевского архива в Нью-Йорке, 12 предметов личных вещей А.И.Цветаевой, подлинные автографы А.И. и дочери Марины Цветаевой Ариадны Эфрон, книги, статьи, материалы конференции, воспоминания, интервью, фотографии, видео и аудио-записи, диски, пластинки, значки, медали, экслибрисы (см., например, www.museum.zislin.com, «Новый журнал», №214, 1999, с.280-284, сб.» Русские евреи в Америке», книга 1, Иерусалим-Торонто-Москва, 2005, с.249-259). Об увиденных тогда, в 1992 году, на открытии библиотечной цветаевской выставки рисунках Марины Цветаевой я не забыл. В литературе ничего о них не появилось до сего дня. Не забыл о них и мой московский друг, организатор ежегодных Цветаевских костров в Тарусе, фотожурналист А.В.Ханаков, которому тоже ничего не удалось узнать об этих рисунках (он их видел на той же выставке 1992 года) даже в недавнее время.
И вдруг у меня появилась ниточка, потянув за которую, я вышел непосредственно на архив Росийской Государственной Библиотеки (РГБ).
Я уже десять лет дружу с моими вашингтонскими соседями супругами Гутчиными, людьми творческими, любознательными, общительными. Кого только не было в России среди знакомых Израиля Борисовича и Надежды Яновны. Перечислю некоторых их них: драматург и бард Александр Галич, писатель и математик И.Грекова (Е.С.Вентцель), академик Аксель Берг, воронежская симпатия Осипа Мандельштама Наталья Штемпель, подруга Бориса Пастернака Ольга Ивинская и её дети, друг мужа Марины Цветаевой Сергея Эфрона Алексей Эйснер, поэты Рюрик Ивнев и Евгений Евтушенко...
Где-то осенью 2005 года, общаясь однажды по телефону с Надеждой Яновной Гутчиной, узнаю, что дочка её лучшей московской подруги Марина Ваганова работает в архиве РГБ. Она знакомит меня с ними, и я прошу Марину от имени «Вашингтонского музея русской поэзии» поискать цветаевские рисунки. Марина с охотой и пониманием отозвалась на мою просьбу и через некоторое время я получаю необходимые данные: в архиве библиотеки содержатся 8 рисунков Марины Цветаевой, писать прошение на копирование рисунков от имени музея надо тому-то, дело по копированию рисунков иметь с тем-то!
Посылаю в РГБ официальный запрос на копирование этих рисунков для моего музея. Получаю согласие, данные о стоимости заказа и способах копирования. Отправляю гарантийное письмо, обращаюсь к другу нашей семьи москвичке Галине Эмильевне Трифоновой, подарившей нам в своё время пушкинскую памятную медаль 1899 года, она оплачивает наш заказ, через некоторое время возникает оказия и копии рисунков оказываются в «Вашингтонском музее русской поэзии»!
Кажется, всё очень просто, но на это ушло несколько месяцев, заполненных телефонными звонками, электронными письмами, волнениями и ожиданиями очередных сообщений из Москвы и прежде всего ожиданиями самих цветаевских рисунков, загадочно промелькнувших на выставке ещё в 1992 году, т.е 13-14 лет тому назад.
В лаконичной сопроводительной бумаге архива РГУ приведены следующие сведения о рисунках: автор — Цветаева Марина Ивановна, карандаш, фонд «Никитинские субботники», мужские и женские головы, [1910-е годы].
В шестом томе семитомного собрания сочинений Марины Цветаевой на с. 216 («Эллис Лак», М., 1994-1995) есть примечание о литературоведе и библиографе Никитиной Евдоксии Фёдоровне (1895-1973). В 1914 г. она организовала в Москве литературное объединение, собрания которого проходили на её квартире. С 1921 г. эти заседания получили название «Никитинские субботники». В 1922 г. при литобъединении под тем же названием было создано кооперативное издательство. Цветаева посещала «Никитинские субботники» в 1921-1922 гг., выступала с чтением стихов...». Там же сказано, что 31 декабря 1921 года Марина Цветаева прочла на очередном заседании «Конец Казановы» (третье действие своей пьесы «Феникс» ). Цветаева вела также издательскую переписку с Е.Ф.Никитиной.
Из информации, приведённой на Интернете о Никитиной (www.vekperevoda.com/1855/nikitina.htm), следует, что издательство просуществовало до 1931 года и почти все его книги впоследствии вошли в гослитовские списки на изъятие. В первый период существования «Субботников» (1914-1933 гг.) его посещали Антокольский, Белый, Вересаев, Городецкий, Ивнев, Сельвинский, Телешов, Федин, Инбер, Шенгели, Юон, Бабель, Булгаков, Пришвин, Асеев и другие известные авторы. «Субботники» возобновились в 1959 году в «хрущёвскую оттепель». Всего в литобъединение Никитиной входило в разное время не менее 128 писателей.
Творчество и судьба Марины Цветаевой интересовали и волновали проф. МГУ Е.Ф.Никитину, так что при возобновлении после большого перерыва заседаний объединения «Никитинские субботники» в её квартире на Вспольном переулке, д.5, она сделала о ней в 1965 году доклад, на котором присутствовал друг Анастасии Ивановны Цветаевой и хранитель её архива Глеб Казимирович Васильев. В своём письме ко мне он привел следующие слова сообщения Евдоксии Фёдоровны, записанные им в тот же вечер: «...Я очень любила Марину Ивановну как поэта и как человека... Когда-то я собирала её книги и имела все без исключения сборники её стихов. Особенно радовала меня маленькая книжка «Феникс» — это очень редкое нумерованное издание, не вошедшее даже в наиболее полную библиографию Тарасенкова... Однажды ко мне зашёл поэт Осип Мандельштам, увидел этот сборник и попросил для прочтения на пару дней...». Никитина и Цветаева встречались до 1922 года, т.е до отъезда поэта за границу к мужу Сергею Эфрону. О нём Никитина тоже рассказывала в той же своей лекции.
Так что, наверное, цветаевские рисунки неслучайно оказались в никитинском архиве.
Итак 8 карандашных рисунков: 4 женских головы и 4 мужских головы. Общее впечатление благопрятное. Рисунки выполнены твёрдой рукой. Изображённые портреты очень выразительны и эмоциональны. Лица персонажей имеют правильные черты, прекрасно выписаны глаза, волосы и другие детали. Создаётся впечатление, что выдержаны точные размеры и пропорции изображаемых объектов. Возможно, что всё это просто перерисовка из какой-нибудь книги с иллюстрациями портретов её героев. Вот слова Марины Цветаевой: «...Я рождена для прекрасного, заселённого тенями героев и героин» (1919 г.). К сожалению, мы не располагаем в настоящее время сведениями о том, кто представлен на графических портретах, выполненных Мариной Цветаевой. Тем не менее графика поэта не оставляет равнодушным и безучастным смотрящего на иные написанные ею портреты (надеюсь, в будущем удастся распознать, кто на них представлен).
В результате проведённых поисков становится всеобщим достоянием знание о расширении творческого диапазона великого русского поэта ХХ века Марины Цветаевой. Её художественные способности ярко проявились в рассматриваемых здесь графических работах. Наверное, и цветаевская экспозиция в «Вашингтонском литературно-музыкальном музее русской поэзии», где хранятся полученные из Москвы копии цветаевских рисунков, станет теперь значительнее и интереснее. Цветаевские художественные работы будут демонстрироваться абсолютно всем посетителям музея.