Исламисты развернули настоящую войну XXI-го века. Войну информационную.
В любой войне случаются ошибки, ужасные ошибки. Но кто же настоящий преступник?
Международное право называет военным преступлением использование гражданских лиц в качестве живого щита. Организация «Хизбалла» нарушает статью 58 Женевского Протокола №1, которая требует от участников конфликта «избегать размещения военных объектов внутри или вблизи густонаселенных районов».
Израиль имеет полное право преследовать боевиков «Хизбаллы» в населенных пунктах. В статье 28 Четвертой Женевской конвенции говорится: «Присутствие защищаемых лиц не может служить оправданием для неприкосновенности определенных пунктов или районов от проведения там военных операций».
«Хизбалла» (а также террористические организации Палестины ХАМАС и «Исламский джихад») постоянно совершает военные преступления, размещая свои командные пункты, средства поражения, склады боеприпасов и пусковые установки ракет в жилых кварталах. Военными преступниками являются террористы, а не те, кто с ними борется.
Сегодняшняя война, которую начали «Хизбалла» и ХАМАС, а также их иранские спонсоры, это не только война против Израиля. Израиль — просто удобная мишень, расположенная неподалеку: этакий «Маленький Сатана», представитель и символ «Большого Сатаны» — Соединенных Штатов Америки.
Бойцы джихада открыто и постоянно заявляют правоверным о двойной цели своей борьбы: это обращение всего мусульманского мира в собственную версию исламской веры с последующей насильственной исламизацией остального мира.
В современной «священной войне» Соединенные Штаты Америки и их союзники в Ираке и Афганистане, а также Израиль изображаются в качестве агрессоров каждый раз, когда они используют свое право на самозащиту — не от религии, а от радикальной тоталитарной идеологии, стремящейся поработить весь мир. В их изложении, жертвами являются сами террористы. Совсем как в книге Джорджа Оруэлла «1984»: «Война — это мир».
Террористы хладнокровно и уже давно разыгрывают эту жертвенную карту. Они посылают подростков бросать в военных камни, они стреляют в солдат, укрываясь за спинами женщин и детей, они бессовестно раздувают данные о жертвах и потерях, надеясь тем самым спровоцировать авианалеты и артиллерийские обстрелы, чтобы вызвать ярость и гнев арабского населения и подстегнуть очередную волну «джихада». Они также используют миротворцев ООН в качестве живых щитов. Они делали это в 1996 году в ливанском поселке Кана, они делают то же самое и там же в нынешней войне.
После падения бомб и ракет террористы приглашают доверчивых репортеров на экскурсии. Впереди групп экскурсантов они высылают городских плакальщиков, которые выкрикивают хорошо отрепетированные фразы, повторяемые жителями (фразы эти всегда адресованы против Америки и Израиля), а также начинают указывать пальцами на своих врагов.
В этом таится нечто большее, чем циничная эксплуатация горя и скорби. Террористы меняют военную тактику применительно к 21-му веку. Видеокадр и звуковой фрагмент обладают той же силой, что пуля или ракета. Кровавые сцены и картины траура используются для того, чтобы вызвать сочувствие у мирового сообщества, чтобы подтасовать колоду окружающей политической ситуации и заполучить в свои ряды новых рекрутов. Да, Израиль и Запад обладают большей военной мощью, но террористам удается перехитрить их, поскольку средства массовой информации и общественное мнение часто выступают на их стороне. Каким-то странным образом правительствам и военным США и Израиля не удается осознать данный факт и начать эффективно на это реагировать.
Сегодня многочисленные левые политические силы Европы, а также некоторые их соратники из Северной Америки поддерживают борьбу «Хизбаллы» и ХАМАС. Поддерживают, несмотря на то, что обе организации радикального ислама прямо-таки изрыгают расистскую ненависть к евреям и отстаивают создание исламского государства, основанного на религиозных нормах шариата. А эти нормы отвергают права женщин, немусульман и сексуальных меньшинств, а также многих других категорий людей.
По сценарию джихада, имамы отвечают не только за проповеди смертоносной ненависти. В то время как западные стратеги только говорят о «сетецентрической войне», радикальные исламисты уже давно ведут ее. Они используют связанные между собой сети радикального исламского духовенства, выступающего в роли политических лидеров, военных командиров, идеологических комиссаров, сборщиков денежных средств и руководителей общин.
Запад поставлен в очень невыгодное положение, поскольку он совершенно очевидно неспособен понять многоликую природу радикальных клерикалов, подобных шейху Сайеду Хасану Насрулле из «Хизбаллы» или шейху Ахмаду Ясину из ХАМАС. Это лидеры и генералы террора, ясные и простые, занимающиеся привитием радикальных взглядов населению и подталкивающие мусульманскую молодежь к жестокой ненависти. Маска религиозного деятеля стала одной из причин, по которой Израиль без долгих рассуждений осудили за убийство бывшего «духовного лидера» ХАМАС шейха Ясина.
ХАМАС и «Хизбалла» развернули систему образования молодежи, очень напоминающую «гитлерюгенд». Начиная с четырех лет детям промывают мозги, обучая убийству и слепому повиновению этим движениям.
Это уже не та война, в которой участвовали наши деды — с большими колоннами солдат в форме, крупными танковыми дивизиями и флотами. В ней нет линии фронта, а пропаганда является едва ли не самым мощным оружием.
Запад должен проснуться. Нам необходимо создать новую всестороннюю антитеррористическую доктрину. Ее разработчики должны дать тактический и стратегический ответ терроризму джихада, осознав, что центральную роль в этой войне играют политизированные псевдорелигиозные террористические сети.
Западу нужны ответы на вопросы в области внешней и оборонительной политики, в сфере противоповстанческих действий и разведки — то есть на те вопросы, которые пока не удается решить США и их союзникам. Новая доктрина должна также уделить особое внимание борьбе за умы и сердца тех, кого вводят в заблуждение, обманывают и используют террористы — как здесь, на Западе, так и на Ближнем Востоке.