«ЧАЙКА» НА АМЕР�КАНСКОЙ СЦЕНЕ

Наш спецкор Ульяна Зимнякова побывала на эксклюзивном вечере-встрече с Директором и художественным руководителем Санкт-Петербургского государственного учреждения культуры «Академический театр Балета», народным артистом России Борисом Эйфманом Встреча состоялась 22 марта в Университете Рузвельта. Был представлен фильм-презентация о труппе и ее творческом пути, о развитии и становлении современного балетного искусства в России. Борис Эйфман поделился своими творческими планами и рассказал о спектакле, с которым петербургская труппа приехала в Америку. � спектакль этот — чеховская «Чайка».
Напомним любителям балета, что 12 января 2007 г. на сцене Александринского театра состоялась премьера балетной версии знаменитой пьесы на музыку Рахманинова и Скрябина. А уже через два месяца новую работу выдающегося хореографа увидели зрители в США.
Нам показалось интересным процитировать наших петербургских коллег из газеты «Смена», которым удалось встретиться с мастером накануне премьеры.

ЛУЧШЕ ЧЕХОВА НЕ ПР�ДУМАЕШЬ
— Борис Яковлевич, вы ведь поначалу хотели поменять чеховское название?
— Хотел! Потому что «Чайка» у всех ассоциируется с совершенно определенными театральными и литературными впечатлениями. Балетная же версия предполагает иной визуальный образ, отход от первоисточника. Но лучше чеховского названия ничего не придумали, а проблематика классической «Чайки» осталась и в нашем спектакле. Надеюсь, что мы смогли хореографическим языком выразить проблему, которая волновала и Чехова, и всех художников, — проблему нового в искусстве, цены этого нового. Увы, не все новое является искусством. Переход новаций в категорию «искусство» — едва ли не самое трудное в нашей деятельности.
— Так вашему Треплеву удалось постичь новые формы?
— Новые формы предстояло постигать не только мне, но и актерам, которые получили классическое балетное образование. Особенно трудно было молодым исполнителям роли Треплева Дмитрию Фишеру и Олегу Габышеву — им пришлось осваивать новую технику, раскрывать возможности своего тела.

«Д�СКОТЕК� СМОТРЕЛ В ЗАП�С�»
— Говорят, что в поисках новых форм ваши актеры даже хип-хоп освоили!
— А что тут удивительного: экстравагантный для театральных подмостков хип-хоп сегодня является одним из приоритетных направлений молодежной культуры. Да, возможно, мы выходим за границы театрального искусства, хотя такой экстравагантный выход — временный, потому что в конечном итоге театр впитает в себя все то, что происходит на отдельных сценических площадках, и это становится одной из форм театрального искусства.
— А где народный артист Борис Эйфман изучал новые виды, как вы выразились, «экстравагантного танца»? Неужели ходили на дискотеки, часами наблюдали за уличными танцорами?
— Для постановки эпизода, где актеры танцуют в стиле хип-хоп, мы пригласили хореографа из Парижа (его театральный псевдоним Слайд), он очень плодотворно с нами работал в течение десяти дней. Воспользовались и консультациями современных петербургских хореографов. На дискотеках я точно не бывал, но смотрел много видеозаписей, и на основании движений, на которые указали специалисты, поставил танец. Знаете, сочинять эти танцы нетрудно! А вот актерам академического театра балета танцевать в этой технике довольно сложно. Она очень непривычна, к тому же танцевать нужно в другой обуви, совершенно иная координация тела, особая нагрузка на мышцы ног. Артистам пришлось перестраиваться в максимально короткие сроки. Но, конечно, тело у актеров еще не готово, болит, иногда, к сожалению, что-то ломается. Но наши артисты увлеклись и, поверьте, достигли многого.

«УСПЕХ — ЭТО РУЛЕТКА»
— Тридцать лет назад вы были Треплевым — крушили академические каноны. А теперь стали Тригориным?
— На самом деле и Треплев, и Тригорин близкие мне существа. Можно сказать, две моих половинки. В нашем спектакле они два хореографа. Один — обремененный опытом и славой руководитель труппы. Другой — молодой человек, для которого главное — отрицание, дикий нигилизм. Я уже сорок лет хореограф, но стариком себя не чувствую. Часть моей жизни действительно прошла в образе Треплева. Может быть, не так грубо, не так категорично, но и я отрицал то, что делалось в академическом театре.
Поэтому, ставя «Чайку», не мог относиться к моему герою как к бездарности. У Треплева полно идей, но ему не хватает силы воли, самодисциплины, которая необходима любому художнику, чтобы реализовать себя. Банальное слово — «трудолюбие», но без него — никуда! Я благодарен Богу, что он мне дал не только способность сочинять хореографию, но и дикую работоспособность.
— Сочетание подобных способностей свойственно далеко не всем молодым талантам...
— Знаете, у меня в «Чайке» нет главного героя как такового. Все четыре персонажа главные. � Треплев, и Тригорин, и Аркадина, и Заречная. Кстати, Заречная отнюдь не бездарная девочка, которая хочет сделать карьеру через постель Тригорина. Она талантлива, но у нее что-то не сложилось. Трагедия людей искусства в том, что те, у кого получается, не всегда талантливы, а среди тех, у кого не получается, — очень много настоящих талантов. Это своего рода рулетка! Я смотрю на поколение молодых художников с большим вниманием, но и большим сожалением. Увы, среди них очень мало тех, кому Всевышний дал способность реализовать свой божий дар. � это для художника страшная трагедия...

… По словам Бориса Эйфмана, нынешнее турне — самое продолжительное за годы выступлений коллектива в Северной Америке. Гастроли начались 21 февраля в Мексике, а с 5 марта продолжились в США, где российский коллектив современного балета — желанный гость. Турне завершится 30 апреля, и мы, вспоминая «Чайку», будем ожидать следующей встречи с замечательной труппой из Санкт-Петербурга.

На фото. Борис Эйфман со спецкором нашей газеты Ульяной Зимняковой.
Сцены из спектакля.
В подготовке материала участвовал Леонард Могилевский