«МЫ ЗАПЛАТ�Л� ЗА ВЫХОД �З ДОГОВОРА ПО ПРО СВО�М� ОТНОШЕН�ЯМ� С РОСС�ЕЙ»

Генерал Брент СКОУКРОФТ — в интервью «Газете»

Генерал-лейтенант военно-воздушных сил США Брент Скоукрофт — представитель старой гвардии Республиканской партии США. В свое время этой гвардии, возглавляемой госсекретарем Генри Киссинджером, пришлось потратить огромные усилия, чтобы вытащить внешнюю политику США из ямы, в которой она оказалась в результате позорного поражения во Вьетнаме. Республиканец Скоукрофт занимал пост советника по национальной безопасности Джорджа Буша-старшего.
При Буше-младшем старая гвардия пыталась остановить войну в �раке, используя все возможные рычаги влияния. Но желаемых результатов это не принесло. � тогда гвардия пошла на раскол, открыто выступив в печати против войны. В августе 2002 года генерал Скоукрофт опубликовал в газете The Wall Street Journal статью «Не следует атаковать �рак». Скоукрофт предполагал, что главным результатом победы в �раке станет дестабилизация ситуации во всем регионе. С этого момента генерал авиации оказался в стане «голубей». Сейчас 80-летний опытный дипломат возглавляет консалтинговую компанию The Scowcroft Group. Несмотря на невероятно плотный рабочий график, генерал Скоукрофт согласился дать интервью корреспонденту «Газеты» Галине Антоновой.

— В 2002 году США вышли из Договора по противоракетной обороне (ПРО). Стоило ли это делать?
— Очень трудно отвечать на этот вопрос. Не думаю, что у нас уже есть ответ на него. Мы были обеспокоены возможностями США защищать свою территорию не от России, но от стран куда меньше ее, например от Северной Кореи. Но мы заплатили за это нашими отношениями. Выход из ПРО был крайне отрицательно воспринят в России, и это, к моему сожалению, ухудшило наши отношения.

— США объявили о своем плане создать в Европе — на территории Польши и в Чешской Республике — противоракетный щит. Причем сообщается, что сооружения ПРО будут направлены против Северной Кореи и �рана. Значит ли это, что вы готовитесь к ядерному 11 сентября?
— Нет. � система ПРО направлена не против Северной Кореи, а против �рана. В определенном смысле ее можно рассматривать как способ защиты от ядерного 11 сентября. �ран еще долгое время не будет способен запустить ракету, которая поразит США. Однако весьма скоро иранские ракеты смогут достичь Европы, и это, безусловно, часть проблемы.

— Что значит «весьма скоро»?
— Я точно не знаю. Похоже, что �ран проводит испытания ракеты, чей радиус действия позволяет ей достичь по крайней мере части Европы.
Впрочем, строительство сооружений ПРО в Европе — это еще не факт, это планы. � я не думаю, что эта система хоть в каком-нибудь отношении угрожает России.

— Но эту систему в будущем можно будет модернизировать, и тогда она сможет поражать российские межконтинентальные баллистические ракеты.
— Теоретически да, но до конца моей, а также вашей жизни это не будет представлять проблемы. Нынешний потенциал этой системы не идет ни в какое сравнение с возможностями России начать ракетную атаку, если она этого захочет, он минимален по сравнению с возможностями российских систем и останется таковым. Для России это не угроза.

— В любом случае возведение этих сооружений приведет к дальнейшему ухудшению отношений между США и Россией. Думаю, что реакция со стороны Европы тоже может быть отрицательной.
— Я слушал речь президента Путина в Мюнхене. Я был в этом зале, и я понимаю его озабоченность, но это не практическая озабоченность. Психологически — да, но практически ему не о чем беспокоиться, потому что потенциал этой системы будет совсем иным.
Эта ракета, если она когда-нибудь будет размещена, создана для того, чтобы перехватить одну или две ракеты со стороны �рана. Технологически это очень низкий уровень ракетной техники, ее едва хватит на это. Это не может идти ни в какое сравнение с российским ядерным арсеналом.

— США предлагают России обсудить проект создания совместной системы ПРО. Что вы думаете об этом проекте ?
— Я думаю, это крайне важно. России и США необходимо вести переговоры о соглашениях по контролю над вооружением, о ядерном оружии — как о наших собственных арсеналах, так и о проблеме нераспространения. Для наших стран это важно.

— Каковы шансы на то, что Россия, как и обещало российское руководство, выйдет из Договора по ликвидации ракет средней и меньшей дальности?
— Остается только надеяться, что этого не случится. Но я не знаю. Надеюсь, что этого не произойдет. Надеюсь, что это не более чем риторика. Если бы Россия вышла из этого договора, это только ухудшило бы атмосферу, отношения между нашими странами. Мне представляется, что нам следует работать над их улучшением, а не наращивать напряженность.

— Какими вам представляются американо-российские отношения в ближайшем будущем?
— Надеюсь, что они улучшатся. У США и России очень мало вопросов, по которым наши взгляды фундаментально расходятся, и у нас есть вопросы, для успешного решения которых необходимо сотрудничество. Если нам удастся снять некоторые проблемы, в настоящее время вызывающие напряженность в наших отношениях, тогда нас ждет безоблачное будущее.

— По некоторой информации, ваша консалтинговая компания The Scowcroft Group собирается открыть офис в Москве. Какие у вас планы?
— Нет, у нас нет офисов нигде, кроме Вашингтона. У нас есть свои корреспондентские сети, но офисов мы не открываем. К тому же в настоящее время у нас нет клиентов в России. Большинство наших клиентов — американцы. Но многие из них весьма заинтересованы в получении доступа на российский рынок.

— Как бы вы определили риски, с которыми они могут столкнуться в России?
— Я думаю, что самый большой риск состоит в том, что если что-то идет не так, нельзя рассчитывать на помощь, чтобы решить проблему. Бюрократия, судебная система и так далее. По крайней мере, создается такое впечатление. Если вы не знаете «нужных» людей, проблему не сдвинуть с места. А бюрократия использует свою мощь, чтобы на все оказывать влияние.

— Есть ли изменения в группе рисков? Какие из них уменьшились, а какие увеличились?
— Если и есть изменения, то только в том, что в самых известных случаях они выросли.

— Вы имеете в виду ЮКОС?
— Это самый известный случай. Кроме того, все чаще предпринимателей обвиняют в нарушении природоохранного законодательства. Существует много вещей, которые заставляют американский бизнес усомниться в том, что сделка будет честной, и это большой риск.

— А есть ли отрасли промышленности, где риски инвесторов не столь высоки?
— Есть, конечно. Там, где вы что-то продаете или покупаете, там все выглядит не так уж печально. Самый большой риск — когда у вас есть активы, которые вы не можете вывезти из страны, и они оказываются залогом, как в случае с нефтяными компаниями. В этой ситуации риски резко возрастают, потому что ваши активы очень уязвимы. Но если вы продаете что-то, например, как McDonalds, то это достаточно безопасно.

— Нефтяной бизнес — самый рискованный для инвесторов?
— Я упомянул нефтяные компании как пример. Везде, где у вас есть капитальные активы, вы рискуете их потерять — из-за налогов, например, которые якобы не были выплачены, или что-то в этом духе.

— Скажется ли фактор 2008 года — президентские выборы в России — на иностранных инвестициях?
— Не знаю, все будет зависеть от того, как пройдут выборы. Но мне кажется, что нет. Это мое личное впечатление. Думаю, от того, что за господином Путиным придет кто-то другой, будет мало что зависеть, если, конечно, ситуация не окажется чрезмерно драматичной. Люди уже сейчас предсказывают, что «Единая Россия» будет доминировать на выборах в парламенте и, вероятно, в президентской администрации, так что политический курс президента Путина будет продолжен.

— А как вы оцениваете перспективы экспансии российского бизнеса за рубежом? Какие препятствия вы видите для этого?
— Никаких особых препятствий я не вижу. Думаю, что перспективы очень хорошие. Однако российским компаниям придется приложить усилия к тому, чтобы за рубежом лучше узнали их промышленную продукцию. �м надо улучшить свою репутацию, чтобы люди в магазинах, встречая товар, сделанный в России, говорили бы: «Это превосходное качество!»

— То есть на Западе не знакомы с российскими брендами?
— Совершенно верно.

— А каковы перспективы российского бизнеса в Латинской Америке? Вам не кажется, что там намечается противостояние российских и американских интересов?
— Кажется. Может быть, ничего существенного, ведь все зависит от того, как будет развиваться ситуация; но если это честная деловая конкуренция, то в этом нет ничего страшного. А что касается противостояния, то последний раз наши страны противостояли друг другу во времена кубинского кризиса.

— Но это же было военное противостояние. А могут столкнуться наши деловые интересы?
— Если это честная деловая конкуренция, она никак не затронет наши отношения.

— Можно ли думать, что российские власти усиливают свое влияние в Латинской Америке в ответ на вмешательство США в дела регионов традиционного российского влияния?
— Хотелось бы думать, что это не так, потому что это не лучший повод для того, чтобы предпринять экспансию в Латинскую Америку. Мне кажется, что Россия озабочена нашей деятельностью в ее ближнем зарубежье, потому что российские власти считают, что мы собираемся настроить этот регион против России. Не думаю, что мы будем таким же образом реагировать на российскую экспансию в Латинской Америке.

РЎРџР РђР’РљРђ
Брент Скоукрофт — один из ведущих американских экспертов в области международных отношений. С 1974 по 1977 год был советником по национальной безопасности при президенте Джералде Форде, с 1989 по 1993 год занимал ту же должность при президенте Джордже Буше-старшем. На формирование взглядов Скоукрофта оказал влияние Генри Киссинджер — именно он взял его своим помощником по военным вопросам в 1969 году. Скоукрофт сохранил тесные связи со своим руководителем и с 1982 по 1989 год занимал пост вице-президента международной консалтинговой компании с говорящим названием Kissinger Associates. В 2002 году Скоукрофт внес раскол в ряды республиканцев, опубликовав в Wall Street Journal статью, в которой предсказал, что ввод американских войск в �рак будет иметь катастрофические последствия для США, и призывал Белый дом отказаться от вторжения.
С 2001 по 2005 год Скоукрофт возглавлял комитет по внешней разведке. По поручению Буша-старшего его комитет проанализировал ошибки, допущенные американской разведкой за период, предшествовавший теракту 11 сентября 2001 года. Доклад был засекречен, а основные рекомендации выполнены лишь частично.
В качестве стратега и советника Скоукрофта привлекали к работе в государственных комитетах и комиссиях: комитете по контролю над вооружениями при президенте США, комиссиях по стратегическим силам, комитете по оборонной политике. Он был одним из участников расследования дела «�ран-контра».
Военная его карьера началась в Вест-Пойнте, где он преподавал российскую историю. Работал в штабе ВВС США, был заместителем военно-воздушного атташе американского посольства в Белграде (Югославия), специальным помощником директора комитета начальника штабов. Вышел в отставку после 29 лет службы в звании генерал-лейтенанта ВВС США.
В 1994 году он основал международную консалтинговую компанию The Scowcroft Group и поныне является ее президентом. Группа поддерживает клиентов на каждом этапе стратегического планирования, управления рисками, развития рынков.
Несмотря на возраст генерала Скоукрофта (ему 19 марта исполнилось 82 года), день его расписан по минутам. В его советах нуждаются послы и дипломаты, генералы и предприниматели.

Галина АНТОНОВА