США � РОСС�Я: КОНФЛ�КТ Р�ТОР�К

Марк МЕД�Ш (Mark Medish), вице-президент по науке Фонда Карнеги за Международный

Мир (Carnegie Endowment of International Peace), ответственный за программы изучения России, Евразии и Китая. Был советником президента Билла Клинтона и старшим директором по вопросам России, Украины и Евразии в Совете Национальной Безопасности США (National Security Council).

— Большинство средств массовой информации США весьма критично оценивают нынешнее состояние дел в России. В то же время, опросы россиян показывают, что они уверены в том, что жизнь стала лучше. Насколько точно американские СМ� описывают Россию?
— Я согласен, что существует какое-то несоответствие между сюжетами о России в американских СМ� с тем, что говорят сами россияне о своей жизни. Любой человек, приезжающий в Россию, получит совершенно иную информацию. Жизнь россиян сегодня во многом лучше, чем 10—15 лет назад. Это проявляется и в поддержке ими политического руководства страны, это заметно и по опросам общественного мнения.
Но если мы немножко глубже будем рассматривать проблему, то многие в России признаются, что их волнуют скрытые тенденции в стране. То есть, вопросы государственного управления, демократии, плюрализма не полностью исчезли из сознания россиян. Другое дело, что замедление процесса демократизации или его откат пока не вызывают тревоги у жителей России. Люди в других странах немного больше беспокоятся о ситуации в России, но им же не жить в ней! Россия огромная и многообразная страна.
У СМ� есть проблема: журналисты не имеют возможности детально обрисовать ситуацию — в газете их ограничивают размеры полосы, а на радио и ТВ — хронометраж сюжета. Однако всегда следует быть осторожным и не применять поверхностные, примитивные теории по отношению к другим странам.
Можно сказать, что публикации о России — это не «повесть о двух городах», а «повесть о многих городах». В России наблюдаются и позитивные и негативные тенденции, и стоит не забывать об этом.

— Как вы оцениваете нынешнее состояние российско-американских отношений?
— Я бы сказал, что и Россия, и США находятся в состоянии совместного разочарования. Выступая в Мюнхене, президент Путин весьма откровенно перечислил ряд ошибок американской региональной и глобальной политики. Можно сказать, что данная речь являлась ответом на высказывания вице-президента США Дика Чейни в Вильнюсе год назад, в которой он также откровенно предъявил претензии к России, которые касались политической ситуации в стране и действий Кремля в ближнем зарубежье. То есть, мы увидели усиление напряженности на риторическом уровне.
Сейчас перед нами стоит вопрос: опустятся ли сами двусторонние отношения на столь низкий уровень, на какой спустилась риторика? В этом смысле я являюсь оптимистом. Я считаю, что мы можем совместно приложить усилия для того, чтобы ситуация перестала ухудшаться. Но, естественно, нет гарантий, что это удастся.
Российско-американские отношения будут подвергнуты серьезным испытаниям в ближайшем будущем. К примеру, сможем ли мы продолжать сотрудничество по вопросу иранской ядерной программы? В последнее время виден довольно высокий уровень кооперации в этой сфере. Будут и другие моменты. Например, неизвестно, как сложится ситуация вокруг Косово. Есть еще ряд серьезных соглашений, которые готовят Вашингтон и Москва.
Еще в этом году вновь возникнет вопрос о вступлении России в ВТО и об отмене поправки Джексона-Вэника. Недавно в Москве конгрессмен Лантос сказал, что наступило время отменить эту поправку. Подобное заявление, сделанное конгрессменом, который очень серьезно относится к вопросам защиты прав человека, является хорошим знаком.

— Что можно сказать о трениях, возникших после решения США разместить элементы противоракетной обороны в Польше и Чехии?
— Это очень сложный вопрос. С одной стороны, я уверен, что на стратегическом уровне эти военные объекты никакой угрозы для России не представляют. С другой стороны, Вашингтон и его европейские партнеры осознают деликатность этого вопроса. Но заявление о намерении установить радары и противоракеты неподалеку от российских границ было сделано в крайне неудачное время — сразу после путинской речи в Мюнхене, когда обстановка и так была накалена. Если подойти к проблеме объективно, то ее можно решить, но в реальности она приводит к довольно значительным трениям.

— Как сказывается на российско-американских отношениях сотрудничество России и Китая?
— Я не впадаю в панику из-за контактов между Пекином и Москвой. Россия, так же как и США, имеет естественные интересы по укреплению отношений с Китаем. Структура этих отношений, конечно, различается, но это неизбежно. Впрочем, многие россияне сказали бы, что полная нормализация отношений с Китаем стала одним из главных достижений российской внешней политики — урегулированы спорные территориальные вопросы, развивается торговля и пр. Общее потепление и расширение китайско-российских отношений во многом является положительным явлением, которое способствовало снижению уровня напряженности в Евразии.
У России и у Китая есть очень сильные экономические предпосылки для кооперации. У России избыток природных ресурсов, но недостаток рабочей силы — в Китае все наоборот. Будущее покажет, сумеет ли это партнерство достичь пика своих возможностей. Единственный аспект отношений, за которым США будут следить с осторожностью, — продажи военных технологий. Китай очень заинтересован в получении российской помощи в этой сфере. Мы считаем, что Россия разделяет наши интересы в сохранении стабильного военного баланса в северной Азии, поэтому мы надеемся, что Россия благоразумно подойдет к вопросу о характере и структуре продаж военной техники и технологий Китаю.

— Может ли Косово стать прецедентом, в результате чего непризнанные государственные образования на территории бывшего СССР смогут потребовать признания их независимости?
— Существуют две экстремальные позиции, ни одна из которых не является убедительной. США и их некоторые европейские партнеры считают, что ситуация в Косово является уникальной и что этот случай можно отличить от всех других. Россияне и некоторые европейцы говорят, что Косово станет опасным прецедентом. Я не думаю, что все так однозначно и просто.
Другое дело, очень важно — как разрешится территориальный спор в Косово. Какой бы результат ни был достигнут, он станет сигналом — положительным или отрицательным — для подходов к другим «замороженным» конфликтам и схожим территориальным дебатам. Поэтому я в некотором смысле согласен с российской позицией, не в юридическом смысле, а в смысле дипломатических акций и решений проблемы. В любом случае, требуются более широкие и детальные подходы. Здесь интересы Европейского Союза, США и России сходятся, потому что мы все хотим предотвратить насилие и обеспечить безопасность. Нам требуется глобальное решение этой проблемы. Я уверен, что мы можем сотрудничать, однако сохраняется риск, что эти попытки не приведут к успеху.

— В 2008 году в России и США появятся новые президенты. Как это может повлиять на двусторонние отношения?
— Во-первых, мы не можем ждать до 2008-го года, чтобы налаживать американо-российские связи. Как я говорил ранее, наши отношения пройдут через определенные испытания еще до выборов. Политические перемены, которые произойдут в 2008-м году, предоставят возможность новым лидерам обеих стран написать новую главу в двухсторонних отношениях. Это не значит, что все дела автоматически пойдут замечательно, но все равно — здесь может появиться некая новая энергия, новые идеи. Надо над этим работать и надеяться на лучшее.
Главная опасность, на мой взгляд, состоит в том, что в обеих странах есть небольшие группы элит, которые придерживаются менталитета Холодной войны. Они считают, что антагонизм и соперничество приносит больше выгоды, чем партнерство. Стоит быть осторожными с людьми, считающими плохие отношения решением проблемы, а не самой проблемой.

— Как вы оцениваете отношения России с иными постсоветскими государствами, в частности, с Украиной и Грузией?
— Можно сказать, что и Украина, и Россия проходят через долговременный переходный процесс поиска нового способа сосуществования. Нет определенного политического направления, которое сможет быстро все наладить. Единственно, что может помочь — совместная готовность мирно разрешать споры, взаимное уважение и т.д.
Ситуация с Грузией посложней из-за Абхазии и Южной Осетии. Эти конфликты немного отличаются друг от друга и имеют разные исторические корни. Разрешение этих конфликтов станет испытанием для Москвы и Тбилиси. Все партнеры России и Грузии надеются на то, что Москва и Тбилиси смогут добиться успеха, и готовы способствовать этому процессу.

— Если все процессы будут идти так, как сейчас, как будут складываться отношения России и США через 10—15 лет?
— Россия стоит на пороге новой стадии своего внутреннего развития и своих отношений с Европой и с США. Это вызывает одновременно и надежду, и страх, потому что мы не знаем, что произойдет. Прошло почти 20 лет после начала реформ Горбачева, которые привели к драматическим переменам и к развалу Советского Союза. Два десятилетия — это довольно значительный период в истории.
Давайте вернемся в 1987-ой год и посмотрим, что было 20 лет назад. В 1967 году был разгар Холодной войны, характер отношений США и СССР был совершенно иным. Недавно закончился Карибский кризис, шли войны в юго-восточной Азии и в других регионах мира, а люди начинали говорить о политике разрядки… Вернемся еще назад на 20 лет, и мы окажемся в 1947 году, в начале перехода к Холодной войне.
Нам требуется подобная историческая перспектива, чтобы осознать масштабы произошедших перемен. Сейчас нам надо сделать так, чтобы новая глава была лучше предыдущей. Но, в любом случае, последней стадии можно поставить хорошие оценки. Ликвидация СССР была мирной, ныне у нас нет прямой конфронтации. Конечно, существуют разногласия, даже серьезные разногласия, но мы все-таки вступаем в новую стадию отношений. Россия ныне приобретает новое самосознание — это действительно начало новой России.
США очень заинтересованы в том, чтобы новая Россия считала выгодным партнерство с Западом. Поэтому вызывает серьезное разочарование и тревогу тот факт, что наши лидеры используют ограниченную и недальновидную риторику.

Washington ProFile