НАСТОЯЩЕЕ � БУДУЩЕЕ ГЛОБАЛЬНОГО ТЕРРОРА

Пол Пиллар (Paul Pillar), сотрудник Программы �зучения Проблем Безопасности при Джорджтаунском Университете (Georgetown University). До этого 28 лет проработал в ЦРУ. Специализируется на изучении терроризма. Автор многих книг.

— Терроризм существует на протяжении практически всей человеческой истории. Отличается ли современный терроризм от терроризма, существовавшего в прошлые столетия?
— За последние четверть века международный терроризм существенно изменился. Здесь можно выделить две главные тенденции. Во-первых, государства стали менее активно и охотно поддерживать терроризм. Ранее некоторые режимы — например, существующие в Ливии, Сирии и Северной Корее — являлись главными специалистами-практиками международного терроризма. Теперь эти страны полностью прекратили использовать терроризм и террористов или кардинально уменьшили свою активность в этой сфере. Даже �ран, который до сих пор является наиболее активным спонсором терроризма, отказался от применения некоторых террористических методов, например, убийства диссидентов, скрывающихся за границей. Терроризм сегодня, в основном, творится различными негосударственными группами и группировками.
Вторая основная тенденция — повышение значимости религиозных террористических организаций, особенно, радикальных исламистов. Они кардинально отличаются от «светских» и в значительной степени «левых» террористических группировок предыдущих десятилетий.

— Каким образом изменился исламский терроризм после терактов 11 сентября 2001 года?
— �сламистское террористическое подполье выросло, оно стало более широко распространено географически — прежде всего, в деле вербовки новых членов и проведения операций. Кроме того, оно стало более децентрализованным. �сламистские террористические организации сегодня продолжают развиваться под воздействием тех же факторов, которые всегда их подпитывали. Среди них, например, нелиберальные политические и экономические условия, существующие в мире �слама. Некоторые известные конфликты используются террористами для пропагандистских целей. Кроме того, свою роль играют некоторые практики и политика стран Запада. Можно сказать, что война в �раке стала крупнейшим фактором, который укрепляет и воодушевляет исламских террористов.
Удары, которые США и другие страны, вошедшие в антитеррористическую коалицию, нанесли и наносят по «Аль-Каиде», стали одной из причин децентрализации исламского терроризма. Надо отметить, что «Аль-Каида» продолжает представлять угрозу и даже смогла частично восстановить свою мощь. Однако большинство инициаторов террористических атак не принадлежат к «Аль-Каиде» — они происходят из группировок схожей идеологической направленности, чье создание и существование было инспирировано «Аль-Каидой».

— Администрацию США периодически обвиняют в том, что она использовала террористическую угрозу для оправдания определенных действий. Как вы оцениваете ситуацию?
— Это обоснованное обвинение. Но правительство США — далеко не единственное правительство, которое занимается подобным. Однако использование террористической угрозы в своих целях отнюдь не означает, что террористы не представляют опасности.

— США направили огромные силы и средства на контртеррористические операции. Насколько они удачны?
— Увеличение расходов на антитеррористическую деятельность, вероятно, наиболее благоприятно повлияло на оборонительные аспекты этой работы, например на защиту гражданской авиации. Но оборона не способна кардинально решить проблему, методы защиты не в состоянии гарантировать безопасность каждой потенциальной цели террористов. Поэтому крайне важны наступательные контртеррористические усилия, нацеленные на раскрытие и нейтрализацию террористических групп. Однако, успех этих операций определяется не столько размерами бюджетов, сколько объективными сложностями, связанными с обнаружением террористического подполья и предупреждением атак.

— Различные государства по-разному подходят к борьбе с терроризмом. Можно ли сравнить стратегию и тактику, которые применяют США, Европейский Союз и Россия?
— Вероятно, основным различием в подходах, которые применяют США и Европа, является упор США на «войну с террором» — европейцы делают ставку на менее громкие дипломатические усилия. Трудно заниматься сравнительным анализом эффективности антитеррористической политики, потому что обстоятельства и проблемы серьезно отличаются, как и подходы государств к их решению.
Страны Европейского Союза намного раньше, чем США, были вынуждены заняться решением этой задачи. Причиной была активность террористических организаций, образованных сторонниками левацких политических идей в 1970—1980-е годы. Сегодня некоторые европейские страны, как мне представляется, не смогли найти правильного ответа на рост популярности исламского экстремизма в своих обществах.
Российское правительство называет «борьбой с терроризмом» операции по наведению порядка в Чечне и в других местах. Оно часто применяет крайне суровые меры, которые, на самом деле, выходят за рамки контртерроризма.

— У вас есть личные рекомендации по борьбе с терроризмом?
— Мы никогда не сможем полностью защититься от тех людей, которые бы хотели нанести нам вред, используя террористические методы. Самый эффективный способ снижения риска — ведение внешней политики, которая бы смогла уменьшить количество людей, желающих нам зла. Я имею в виду политику, которая бы привела к улучшению отношений с мусульманским миром.

— Некоторые эксперты предсказывают, что в будущем терроризм превратиться еще в большую проблему. Как может складываться ситуация в ближайшие 15—20 лет?
— Я бы отметил, что некоторые виды терроризма на протяжении десятилетий постепенно уходят с мировой авансцены. Свою лепту в это вносит не только антитеррористическая политика, но и изменения глобальных политических обстоятельств, а также многие другие факторы. Вероятно, что через 15—20 лет исламский терроризм останется на повестке дня, но будет находиться в состоянии упадка. Однако, степень его опасности зависит от того, какую внешнюю политику будет проводить Запад и, особенно, США.

Беседовал Джозеф МАРШАЛЛ, Washington ProFile