АБХАЗСК�Й ФАКТОР ГРУЗ�НСК�Х ВЫБОРОВ

Сергей МАРКЕДОНОВ

�збирательная кампания по досрочным выборам президента Грузии набирает обороты. Естественно, любой из кандидатов — и заведомый фаворит гонки Михаил Саакашвили, и выдвиженцы от оппозиции — будет апеллировать к центральному для грузинской государственности и грузинской политической идентичности вопросу — территориальной целостности страны.

ВЫБОРЫ В ГРУЗ��: АБХАЗСКОЕ � ЮГО-ОСЕТ�НСКОЕ �ЗМЕРЕН�Е
В своем недавнем интервью Русскому Newsweek’у (№ 48 (173), 3—9 декабря 2007 года) представитель так называемой «объединенной оппозиции» Леван Гачечиладзе заявил о своих приоритетах в решении грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликта следующим образом: «Только мирным путем. Но российские миротворцы должны быть выведены из обоих регионов. Там должен находиться международный контингент. Ведь российские войска на самом деле не посредники и не миротворцы, а представители одной из сторон. � Россия должна сесть за стол переговоров не как посредник, а как одна из сторон, заинтересованная в этих самых переговорах».
В принципе, в высказывании господина Гачечиладзе нет ничего принципиально нового. Фактически то же самое озвучивали и не раз представители официального Тбилиси. К этому хочется добавить только одно соображение. По мнению Гачечиладзе (разделяемому, впрочем, и другими представителями грузинской элиты) Россия-миротворец — это нонсенс, поскольку реально Москва поддерживает Цхинвали и Сухуми. Однако Москва оказалась вовлеченной в конфликт по ходу пьесы в отличие от Тбилиси, который во многом и инициировал сами конфликты и является непосредственно их участником. Однако же в зоне грузино-осетинского конфликта, начиная с 1992 года и до сего дня, помимо российских миротворцев несут службу и грузинские миротворцы. Это — не оговорка. Речь идет именно о грузинских миротворцах, наделенных таким мандатом в соответствие с Дагомысскими (Сочинскими) соглашениями пятнадцатилетней давности. Сама сторона конфликта, таким образом, осуществляет миротворческую миссию. � при этом такая реальность никому не кажется нелогичной и не вызывает горячего стремления заменить этот контингент на какой-то более «объективный».
Однако Гачечиладзе на сегодня имеет, прямо скажем, мало шансов на попадание во власть. А потому его мнение интересно не более как факт избирательной кампании. Этот факт дает нам возможность осознать, что реальных противоречий между властью и оппозицией не так уж и много. Не будем же мы, в самом деле, столь наивными, чтобы верить, что новоизбранный президент в постсоветской республике отменит пост президента! Другое дело — Михаил Саакашвили. Проблема Абхазии и Южной Осетии была одной из ключевых в его предвыборной программе 2004 года. В том же 2004 году он объявил о готовности вернуть юрисдикцию над сепаратистскими территориями в период своей легислатуры. Поскольку эта идея не была реализована (не помогла даже символическая инаугурация в монастыре Гелати, где похоронен Давид Агмашенебели (Строитель), именуемый в средневековых хрониках «царем Грузии и Абхазии»), приходится объяснять избирателю причины такого промедления. Приходится также искать новые грани такой сложной проблемы для Грузии, как временно перемещенные лица. �менно так следует с точки зрения формального права называть изгнанное из Абхазии в 1993 году грузинское население. Чаще мы можем встретить в литературе и в публицистике понятие «беженцы». Между тем последняя дефиниция используется для обозначения выходцев из зарубежных стран. Таким образом, нередко называя грузин из Абхазии «беженцами», представители Тбилиси делают «оговорку по Фрейду». Надо отметить, что в период президентской легислатуры Саакашвили (не даром же получал юридическое образование в Штатах) конструкция IDP (internally displaced persons) cтала чаще использоваться, чем понятие «беженцы.
Военное поражение Грузии в вооруженном противоборстве с абхазскими сепаратистами в 1993 г. стало не только геополитической утратой (потерей 12,5% грузинской территории и 200 км. черноморского побережья), но и фактически массовым исходом грузинского населения из Абхазии. В отличие от Южной Осетии военная фаза межэтнического конфликта закончилась в Абхазии изгнанием представителей проигравшего этноса. По различным данным, Абхазию покинуло порядка 200 тыс. грузин. Около 60 тыс. вернулось в Гальский район, а 50 тыс. человек обосновалось в России (около 10 тыс. из них нашли пристанище в Москве). В этой связи проблема беженцев — одна из ключевых проблем внутренней политики Грузии. Плохо интегрированные в грузинский социум (речь идет о внутренних областях Грузии и Тбилиси), перемещенные лица на протяжении 1990 — начала 2000-х гг. были «взрывным политическим материалом».
Они организовывали многочисленные антишеварднадзиевские митинги, сыграли значительную роль в «революции роз» и победе Михаила Саакашвили. От их имени говорят все грузинские лидеры, призывая свой народ к «собиранию земель» и борьбе с «агрессивным абхазским сепаратизмом». Между тем, и после «революции роз» у этой группы грузинского населения были далеко не самые простые отношения с революционной властью. В июле 2006 года одна из групп грузинских беженцев выступила с неожиданной инициативой. �згнанные из гостиниц Батуми (столица фактически упраздненной Аджарской автономии) люди заявили о своем намерении вернуться в Абхазию и попросить политического убежища у властей непризнанной республики, считающихся врагами официального Тбилиси и грузинского народа. Это неожиданное (если не сказать сенсационное) решение грузинские беженцы (не испытывавшие до сих пор особых симпатий к власти в Сухуми) приняли после того, как их насильственным образом выселили из гостиниц, проданных казахским инвесторам. Тогда спикер грузинского парламента Нино Бурджанадзе, традиционно выступающая от имени беженцев (в том числе и невольных батумских жертв экономических интересов казахских инвесторов), заявила журналистам, что разделяет все чувства этих людей, но «не оправдывает их нынешних намерений». Впрочем, власти Абхазии не проявили должной гибкости и не воспользовались неожиданным политическим подарком. Они не смогли использовать этот факт для доказательства своих мирных намерений, хотя прими они небольшую группку бывших жителей Абхазии, это стало бы мощным информационным инструментом для доказательства того, что абхазская элита не строит этнически ориентированное государство.

АБХАЗСК�Е ГРУЗ�НЫ КАК ПОЛ�Т�ЧЕСК�Й РЕСУРС
Как бы то ни было, а проблема грузин из Абхазии осталась одной из центральных в грузинской политической повестки дня. В ходе своей недавней предвыборной встречи с представителями временно перемещенных лиц в тбилисском муниципалитете президент Саакашвили заявил: «Я обещаю, и это не просто предвыборное обещание, если в январе выборы пройдут нормально (наверное, кандидат в президенты имеет в виду собственное переизбрание — С.М.), то мы проведем следующую зиму в более теплом климате. Мы вернемся в наши дома. Я обещаю это вам и гарантирую это». Конечно, президент остановился на тех причинах, которые помешали ему выполнить свой план в течение 2004—2007 гг. Однако описание их было уж очень туманным: «Я думал об этом в течение моего первого срока, но из-за хорошо известных обстоятельств я сократил этот срок, и в ближайшем будущем, я думаю, что в течение нескольких месяцев, не лет, мы с международным сообществом создадим условия для Вашего возвращения в Абхазию в безопасности и с сохранением чувства Вашего достоинства». Конечно, можно сказать, что предвыборная риторика и реальная политика — это «две большие разницы». Однако нельзя не заметить, что риторика избирательных кампаний (и в России мы это видели совсем недавно) активно конструирует внешнеполитические и внутриполитические образы. Наверное, и представители «Единой России», резко и радикально обличавшие «происки Запада», в реальности не готовы ни к изоляционистскому курсу, ни к «холодной войне»-2. Однако такого рода апелляции бесследно не проходят. Они влияют на общественное мнение, укрепляют завышенные ожидания. А потому нельзя не заметить, что кампания-2007 породила немало убежденных (в том смысле, что их убедили в этом) антизападников. Те приемы, которые использует Саакашвили в своей «абхазской игре», тоже далеко не так безобидны.
Автору настоящей статьи не раз приходилось общаться с грузинами, изгнанными из Абхазии. В Москве, в Сочи (они проживают компактно в районе Пластунка), в Тбилиси. Многие из них не представляют реального положения дел в Абхазии, идеализируют довоенные межэтнические отношения, верят в возможность скорого возвращения, искренне считают, что только российские миротворцы мешают успешно провести прямой грузино-абхазский диалог. Чувства этих людей понятны, а их наивность извинительна. Но реальность гораздо жестче, чем считают люди, потерявшие и свое имущество, и своих близких в начале 1990-х годов. � заметим также, люди, слишком оторванные от реалий сегодняшней Абхазии. В этой Абхазии в СМ� и в научной литературе пишут «беженцы» или так называемые беженцы. Еще в ходу термин «репатрианты». Что имеют в виду абхазские авторы, говоря о репатриации грузин в Грузию. Они, мол, грузины, были массово переселены сюда Сталиным и Берия, прожили лет по 50—60, а теперь просто уехали на историческую родину. В многочисленных статьях приводится статистика, как с помощью «Абхазспецпереселенстроя» (специальной переселенческой структуры) происходила грузинизация автономии, изменение демографического баланса в пользу «титульной нации» в Грузинской ССР. А потому в Абхазии никто не ждет возвращения грузин. Сухуми считает, что возвращение грузинского (точнее мегрельского) населения в Гальский район — это и есть окончательное возвращение. � проблема вовсе не в кровожадности абхазских властей или абхазов (хотя и среди них есть, безусловно, радикалы и экстремисты, но их далеко не большинство). Проблема в том, что в 1992—1993 гг. грузинское население Абхазии было активно вовлечено в вооруженную борьбу с абхазами (в некоторых селах речь идет о стопроцентном участии мужского населения в военных действиях). До непосредственного же начала военных действий в Абхазии грузинские СМ� вели жесткую националистическую пропаганду, а местные грузины создавали полуподпольные военные ячейки. Вот как вспоминает день начала войны Борис Какубава, один из лидеров грузинской общины Абхазии: «Мы решили, что раз уже случилось то, что должно было случиться, надо не упустить инициативу: срочно войти в Сухуми, окружить здание Совета министров, арестовать сепаратистов. Я с отрядом из 45 человек сухумских «мхедрионовцев» (отряды Джабы �оселиани «Мхедриони», «всадники» — С.М.) должен был атаковать со стороны улицы Чанба уже расположившийся у Красного моста абхазский батальон».
По словам же корреспондента газеты «Сакартвелос республика» Реваза Бажашвили, местное население помогло провести морской десант грузинских сил в Гагре: «После освобождения Гантиади и Леселидзе от банд сепаратистов, под громкие выкрики местного населения резервист батальона Георгий Горбронидзе над постом ГА� водрузил флаг Республики Грузия». � подобного рода воспоминаний и откровений можно собрать на многотомный сборник документов. В грузинской прессе (издаваемой в Абхазии в то время) «Апхазетис хма», «Цхуми», «Шрома» абхазы изображались не просто как враги грузинского народа, а как внешние враги. В ходе же боевых действий в 1992—1993 гг. абхазы потеряли 3 тыс. чел. (при численности этой этнической общности в 1989 году в 93 тыс. чел.). Все это не оправдывает этнические чистки, которые совершили абхазские силы в 1993 году. Не оправдывает это и убийство представителей грузинских властей Абхазии (Жиули Шартава), и рядовых грузин. Это говорит лишь о том, что возвращение грузинской общины в сегодняшнюю Абхазию ни к чему, кроме новой вспышки взаимного насилия не приведет. Сегодня две этнические общины (а абхазскую сторону поддерживают также русские и армяне, проживающие в де-факто республике) не готовы к полноценной интеграции в одно государство и общество. � чем дольше эту ситуацию «мониторят» представители международных организаций, тем больше убеждаются в жесткой правоте данного тезиса.

СААКАШВ�Л� VS. ПРАВОЗАЩ�ТН�К�
Это чувствуют и грузинские политики, и, прежде всего, Саакашвили. В ходе своей встречи с абхазскими грузинами в муниципалитете Тбилиси он подверг критике не только Россию, но и международные структуры, которые рекомендуют выходцам из Абхазии скорее интегрироваться в сообщества внутри самой Грузии. «Некоторые международные организации призывают нас убедить временно перемещенных лиц, что им нет больше необходимости возвращаться. Я даю жесткий ответ на это. Я не знаю, кого я должен убеждать, но я знаю, что у меня есть дом в Сухуми, и вы не убедите меня в обратном», — сказал Саакашвили. Таким образом, для фаворита избирательной кампании в Грузии конфликт — это еще и вопрос личного престижа, и «спор хозяйствующих субъектов».
Впрочем, гнев Саакашвили обрушился не только на международные организации, но и на грузинских правозащитников и активистов НГО. Зачем де они пытаются извиняться перед абхазами, пытаются разделить ответственность за трагедию начала 1990-х между двумя сторонами конфликта? «Почему мы должны извиняться? За что говорить извинения? За то, что наши головы отрезали, и за то, что нас заставили покинуть наши дома?» Как будто бы не было сожженных Абхазского архива и института им. Дмитрия Гулиа (с богатой библиотекой), а также блокады Ткварчели!? Но это еще далеко не самый острый момент в выступлении Саакашвили. «Я не могу понять, — вопрошает претендент №1, — почему они (грузинские правозащитники — С.М.) получили на это (т.е. программы грузино-абхазского диалога — С.М.) грант от международных организаций? Я знаю, есть такие международные группы, которые платят деньги за этот вид глупости. Это больше, чем просто сказать «извините»»! Так и просится сюда фраза о «шакалящих у посольств» правозащитниках. Как же по сути своей похожи избирательные кампании на просторах бывшего Союза ССР.
Таким образом, Саакашвили уже показал, что его абхазская программа включает такие параметры, как:
— готовность к военному реваншу (поскольку ничем иным массовое возвращение грузин в Абхазию не будет);
— отсутствие стремления к грузино-абхазскому примирению, отказ от признания собственных просчетов и ошибок;
— нежелание допустить к процессу урегулирования международные структуры и правозащитников.
Да, Саакашвили против российского доминирования в Абхазии, но он вовсе не горит желанием объективно разрешить этот конфликт. Главный претендент на пост президента Грузии заинтересован в ином — в силовом решении. Объективность в этом деле нужна, но совсем иного рода (например, размещение украинских или эстонских миротворцев, которые закроют глаза на реституцию имущества господина президента в Сухуми). Объективность же гражданских структур и иностранцев не нужна «объединителю Грузии». Увы, но показывать реальную программу Саакашвили по Абхазии, разоблачать ее суть наш государственный агитпроп не может. Здесь подготовка требуется, знание фактов. Куда легче мастерить простенькие пиар-поделки под прикрытием административного ресурса….