ВСЕ МУЗЫ В ГОСТ� БУДУТ К НАМ

М�ХА�Л РОММ

«КРУТ�СЬ, ГОЛУБАЯ, ПЛАНЕТА...»
Михаил Ромм родился в 1968 году в Москве, где жил до 1992 года, потом уехал в город Сан-Диего, штат Калифорния. Стихи пишет с детства. С 2001 года составил и издал четыре книги стихов в США и России: «Треугольные строфы», «Балаган» и др.,
Стихи Михаила публиковались в нью-йоркском журнале «Слово/Word», рекламно-информационном издании издательства Э.РА «У» (Москва-�зраиль) и в нескольких сборниках. Регулярно печатается на сайте российского писателя Сергея Саканского http://www.codistics.com/sakansky/.
В 2007 году в издательстве «Э.РА» вышел сборник стихов современных русских поэтов Северной Америки «Общая тетрадь», составленный Михаилом Роммом и Борисом Штейном.

От составителя. В публикуемой подборке стихов Михаила Ромма доминирующее место занимают сонеты. Сонеты — это элитарный вид стихов, а венки сонетов — вообще праздник для любителей поэзии. А венок, насыщенный юмором... — здесь у меня слов нет, пусть выскажутся читатели!
Ян Торчинский


Т�ХАЯ ПЕСЕНКА
Заиграй-ка балалайка,
Время – без пяти.
От Клондайка до Клондайка
Сорок лет пути.
Через пять минут я вырвусь
� – на млечный путь.
Там зима и жуткий минус,
Замерзает ртуть.
Нам, всезнайка-балалайка,
Льда не расколоть.
Забирай-ка из Клондайка
Ледяную плоть.


НОЧНАЯ МОЛ�ТВА
«Дуб в дуб»
Сергей Саканский
Не грех ли – это звать тюрьмою? –
Ты скажешь: грех.
Стук будней где-то за стеною,
Орех в орех.
Не надо ношу или чашу.
Крюк или крест –
Ты вечно стряпал эту кашу,
� каждый ест.
Я воин, проигравший битву,
РЈР±РёС‚ РІ СѓРїРѕСЂ.
Творю тишайшую молитву,
РќРѕ РЅРµ РІ СѓРєРѕСЂ.
Давай поговорим на равных,
Ведь я поэт.
Второстепенных или главных
Меж нами нет.
Мы пасынки одной утробы...
Водой, огнём
Давай лечиться от хворобы,
Давай вдвоём.
Довольно корчиться в пелёнках,
Права качать.
Я так устал в твоих потёмках
Чревовещать.


ПОСЛЕДН�Й СОН АДАМА
Забудь же Меня навсегда, о, адамово семя!
Мне, будто в аду, в человеческом разуме тесно.
Энергии Солнца ещё вам достанет на время,
Но Мне ваша плоскость трёхмерная неинтересна.

Энергия Слова, единый исток мирозданья,
Одною морфемой всего-то (о ней ведь и речь-то!)
Себя превзойдя, сотворила себе в наказанье –
За что?! – человеческий разум – запретное нечто.

Я – �мя Моё никогда и нигде не звучало,
� Тело Моё не вместят никакие анналы –
Я, То, что в одном сочетает венцы и начала,
Величия самых великих и слабости малых, –

Я всё ж не сумел просчитать, что Земная Природа
Однажды проявит на свет человеческий разум –
Чудовищный яд, своего палача, антипода,
Который её же убьёт – постепенно, не сразу.

Теперь уже поздно. Отведав запретного плода
(О, Я прозевал его, райское яблоко Знаний!),
Вы, дети Природы – и только – решили: Природа –
Служанка! � в рог её грубо скрутили бараний.

Всё кончено. Я ухожу. Оставайтесь, живите,
Пока вас питает Светило и жаром, и светом.
Крутись, голубая планета на скучной орбите.
Забудь про меня навсегда, и довольно об этом.


ЮМОР�СТ�ЧЕСК�Й ВЕНОК НЕДОСОНЕТОВ *
«В вечерних ресторанах»
Не кипятись, культурный люд,
Сродни гурману словоблуд…


I. Таиландский ресторан
Настолько острая еда,
Что, если рот раскрыть пошире
� бросить хворосту туда,
Гореть начнёт. В калёном жире
Коварно курицы кусок
Меня прельщает на тарелке.
�скра из глаз и кровь в висок,
Душа – на газовой горелке.
Позорный страх к рукам прибрав,
Дрожа, но напрягая члены,
Вкушаю остроту приправ –
�счадье кухонной геенны,
Кусочком льда из таи-чая
Костёр пылающий смягчая.


II. Мексиканский ресторан
Костёр пылающий смягчая,
Слегка потягивать марго,
С которой мы, души не чая,
Могли б зайти и далеко,
В особенности, если салса
Щекочет нёбо и язык.
Официант совсем зазнался...
Эй, кабальеро! Эй, мужик!
Давай, неси скорей тортийу
� начос! Медлишь, как на грех.
Соседний столик пьёт текиллу,
Но маргарита – лучше всех,
Под мелкой крошкой изо льда,
Не подкачает никогда.


III. �тальянский ресторан
Не подкачает никогда,
Прекрасна с винами сухими,
Непревзойдённая чета:
Лингвини с сыром и цуккини.
А мясо! Что за маринад!
Парслей и остальные травки!
Зелёный цезарский салат
�дёт отменно для затравки.
Спагетти – тридцати сортов!
Однако, можно ль не купиться,
Когда ребёнок твой готов
Всё позабыть при слове «пицца».
� не хотел уже борща я,
В меню экзотику встречая.


IV. Японский ресторан
В меню экзотику встречая,
Нет, я не чувствовал уют.
� обнаглел, права качая:
Мол, что-то долго подают.
Но принесли японцы суши,
РљРѕРіРґР° РґРѕРїРёР» СЏ РјРёСЃРѕ-СЃСѓРї;
Спешить не надо, бей баклуши,
Васаби пробую на зуб.
Нельзя ли «Сакуры» бутылку
� эдемаме сразу к ней?
А вместо палочек бы вилку,
Она привычнее, ей-ей.
Секрет темпур и терияк
Я раскусить не мог никак.


V. Греческий ресторан
Я раскусить не мог никак
Орешек греческого блюда:
Какой предпочитают злак
Для этих пряностей? Покуда
�х аромат неведом мне –
Афины, Спарта лучше знают.
Вращают мясо на огне
� тонко, тонко нарезают,
В итоге получают снедь,
Что величают словом «гирос».
Когда не сможешь одолеть,
Клади в коробочку «на вынос».
Оливки в греческом салате –
Секрет в античном аромате!


VI. Русский ресторан
Секрет – в античном аромате,
Но до него мне дела нет.
Сижу боярином в палате,
� щёки пухнут от котлет.
Всё по порядку: вот закуски,
Где осетрина и икра,
Салат, сварганенный по-русски,
Грибочки в масле – вся игра
�х ностальгического китча.
Ура! Да здравствует она!
Уже в нутро не лезет пища –
� вновь коробочка полна.
О, холодец!.. О, жирный хряк!..
Разгул фантазии иссяк.


VII. �ранский ресторан
Разгул фантазии иссяк
От голода. Меню подайте!
Я, иммигрант, профан, босяк,
Замаскированный в педанте.
Меню прилежно изучу
Для вида только. Без кабаба
Я всё равно не захочу
Сегодня ужинать. Была бы
Затравка на персидский лад –
Вот суп с горошком и шпинатом.
Саффрон добавит аромат,
� я, пьянённый ароматом,
Среди наложниц и в халате
Себя представлю – очень кстати!

VIII. Китайский ресторан
Себя представлю (очень кстати)
На фоне речки Хуанхэ:
Вот руки рыскают во злате,
Вернее, в рыбьей шелухе.
Попалась, рыбка золотая,
Улов на целый миллион!
Тебе завидую, глотая
Тобою сдобренный бульон.
«Меня едят – без перца, соли,
Тончайшей рисовой лапши,
Травы и вездесущей сои –
Друзья, родня, лета и вши...» –
Так думал я, без дураков,
В плену языческих божков.

IX. Еврейский ресторан
В плену языческих божков
�ссохнешь, будто балерина.
А сколько нам сулит белков,
Жиров – и без холестерина –
Прекрасный карп, гефилте-фиш,
Зафаршированный кошерно;
Бульон куриный, чистый; лишь
Кусочки курицы, наверно,
В нём могут плавать, да маца,
Продукт божественного ряда.
Глоток кошерного винца,
Халва и хала. Знаю, рада
Семья (по нашему – мишпуха)
До коликов наполнить брюхо.

X. Армянский ресторан
До коликов наполнить брюхо –
Обычай мой, а также ваш.
До сбоев зрения и слуха
Вкушать поджаристый лаваш.
Страна Армения! На карту
Ты просочилась, вся в крови,
�з пепла древнего Урарту.
Моё с тобою визави
Не состоялось. Выпьем кофе,
Вдохнём армянский аромат.
Твой Бог, распятый на Голгофе,
Сойдёт к тебе на Арарат
С целебным даром корешков
�з древних глиняных горшков.

XI. Корейский ресторан
�з древних глиняных горшков
Порой выскакивают джинны...
Но это тема для стишков,
А мы едою одержимы.
Без супа с рисом и кимчи,
Да не оставь корейской кухни!
Смотри же, не переперчи,
От остроты её не рухни.
Покуда не забыли мы,
Оставим для десерта место:
Возьми напиток из хурмы
� «что-то жёлтое» из теста –
Вот настоящая везуха,
�сток приятнейшего духа!

XII. �спанский ресторан
�сток приятнейшего духа –
�спанских пастухов еда.
Пускай севильская стряпуха
Несёт картошечку сюда.
Простая снедь, ничуть не ребус,
Где лук, чеснок и розмарин.
Виват пататас аборрегас!
Растёт в крови адреналин,
Лежит говяжья энчилада,
Но всех желаний апогей –
Напиток ветреный колада,
Его ль не знал Хемингуэй?
Раствор на огненной воде,
Что больше не найти нигде.

XIII. Английский ресторан
Что больше не найти нигде
�з лучших блюд английской кухни?
Не знаю, право. В их еде
Пожалуй, привлекают трюфли.
�граешь в preference; мизер
Берёт соперник кон за коном.
Ты разозлён: «Овсянку, сэр! –
Кричишь, – � сэндвичи с беконом!»
� с мордой, красной до ушей,
Опять заказываешь виски,
Кричишь: «Я зодчий из Кижей!» –
Уже совсем не по-английски.
Молчат вокруг, и быть беде...
О, словоблудство о еде!

XIV
О, словоблудство о еде!
Тебе я предаюсь с азартом,
Кому не нравится – в суде
Решим, а лучше – с секундантом
Вы ожидаетесь теперь –
Такой соперник вам не снился!
Я буду драться, словно зверь,
Как раз удачно подкрепился.
Я кушал острую еду,
Вы пожалеете, поверьте:
Мечом и пламенем пройду,
�спепелю вас... не до смерти,
Так до последнего стыда...
Настолько острая еда.

XV
Настолько острая еда,
Костёр пылающий смягчая,
Не подкачает никогда.
В меню экзотику встречая,
Я раскусить не мог никак
Секрет в античном аромате.
Разгул фантазии иссяк.
Себя представлю (очень кстати)
В плену языческих божков:
До коликов наполнить брюхо
�з древних глиняных горшков –
�сток приятнейшего духа,
Что больше не найти нигде...
О, словоблудство о еде!
___________________________________
*) Так у автора (примеч. составителя)


СОНЕТ
Когда зима случилась, стало тесно
В груди, в уме и вообще в эфире...
Не улыбалась женщина в ОВ�Ре,
А мне ей ухмыльнуться было лестно.

Я знал, что скалить зубы неуместно,
Ведь сам себе устрою «харакири»,
� тётка за столом глядела пресно:
В тяжёлом взгляде – каменные гири.

Но загляни в глаза её глубоко:
В них отразилась долгая усталость,
Нетрезвый муж да сорняки на даче.
Тут вспомнилось «По вечерам...» – из Блока,
Так, ерунда, стишок, пустая шалость...
Смотрела дама, но уже иначе.


СОНЕТ НА �НАГУРАЦ�Ю
Он шёл по красному ковру так долго,
Как будто не был отпрыском Невы...
Миазмами извилистой Москвы
Безропотно довольствовалась Волга.

Увы, не колосилось чувство долга
По сторонам, в бурьяне трын-травы.
Росли там сорняки крутого толка:
У каждого – четыре головы.

Помпезный византийский антураж,
Смешны твои картины или пресны,
Тысячелетье наступило третье.
Сонет похож, скорее, на кураж,
Ведь оды на восшествие уместны –
Считалось в восемнадцатом столетьи.


ШЕКСП�РОВСК�Й АКРОСОНЕТ
Ромео: – Рассыпались по небу бриллианты –
Осколки обессилевшего дня.
Моя любовь, поднявшись на пуанты,
Едва ли не убьёт теперь меня.
Джулиетта: – Одна звезда, смотри, скатилась в пропасть,
Другая, видишь, следует за ней.
Жить невозможно, угнетают робость,
Упрямство и падение огней.
Ромео: – Любимая, ничто не страшно вместе.
�ссякнет время, быстротечна тьма...
Джулиетта: – Единственный, объятия невесте
Теперь нужны, ведь я схожу с ума...
Ромео: – Тепло губам, которые горят.
Джулиетта: – Амур явился, в стрелах – сладкий яд...


ОСЕНН�Й СОНЕТ
Наедине с капризами погоды
Остались вы к исходу сентября.
Твердило бабье лето: «Жить – не зря», –
Что было отголоском прежней моды.

Когда полил октябрь, как из ведра,
Казалось, не на месяц, а на годы,
Слетали капли синие с пера,
Осенние отмеривая льготы.

Не смейте полениться, пренебречь
Сезонным даром северного ветра! –
По нитям с облаков нисходит речь,
Вживляясь влагой в каменные недра,
� вырастает невозможный плод... –
Не повторится это целый год.


* * *
Устанем плыть и, воспаряя над веками,
Не Водолеем воду лить, а выть волками.
Но я медведь, моя дремотная берлога
Могла б глядеть на появленье Козерога.
Дыши, медведь, легко, свободно, чисто, ровно
На неземное молоко, Луну и Овна.


* * *
Другу
Скажи мне по правде: соврал, не соврал
Про этот аврал?
А, впрочем, не надо, не говори:
Соврал ведь, держу пари.
Я выпью стаканчик, а после другой,
Чтоб это тебе передать, дорогой.
Хотя, ничего я тебе не скажу…
Глаза опустив, ухожу.