ЖЕМЧУЖ�НА БЕЛОРУССКОГО ПОЛЕСЬЯ

Тимофей Л�ОКУМОВ�Ч

Продолжение. Начало №47.

Но у каждого есть и свое небольшое гнездовье,
где играли мы в прятки, где нежно бранила нас мать,
где весенние сны наклонялись у нас в изголовье…
Марк Максимов
Как-то уже давно, еще при подготовке кандидатской диссертации, роясь в дореволюционной периодике, натолкнулся на несколько иронических строк, посвященных моему городу детства и юности:

Справа – гара,
Злева – гара,
Пасяродку пузыр –
Гэта горад Мазыр.

(В переводе: «Справа — гора, слева — гора, посередке пузырь — Это город Мозырь». На белорусском языке его название — Мазыр. С ударением на втором слоге).

852-летний Мозырь, в 1938—1954 годах бывший центром Полесской области, находится в юго-восточной части республики, отличается от других белорусских городов расположением на холмистой местности. Некоторые возвышения Мозырской гряды достигают 208-метровой высоты над уровнем моря. Правый берег Припяти значительно выше левого. В этом месте проходил край ледника при последнем оледенении. Песчаные почвы во многих местах размыты оврагами настолько глубоко, что космонавты их прекрасно разглядели из космоса. Улицы города расположены или по склонам оврагов, или на вершинах холмов. Возвышенности вместе с тихоструйной Припятью придают городу живописный вид.
Мозырь — один из красивейших городов республики. Обладает он «лица необщим выраженьем». Дома улиц, когда смотришь с холмов, которые мозыряне называют «горами», подобно цепочке живых существ, наперегонки спускаются вниз, а когда смотришь снизу вверх, воспринимаются вереницей альпинистов, медленно покоряющих вершину притягательной возвышенности. Видную роль в его несказанной красоте играет Припять, к которой и сбегают виртуозными изгибами городские улицы:

Усыпано звездами небо над нами,
и отблески звезд очень чистых и частых
привольная Припять относит волнами,
к подножью берез и дубов коренастых.

Темнеют по берегу контуры вышек,
шумят перелески, ветвями качая.
А Припять и небо и звезды колышет,
и нет им ни меры, ни счета, ни края…

Чудесная ночь!
Не придумать такую!
Вовек не увидеть нигде человеку
ни этих просторов,
ни Припять другую,
ни этих туманов, окутавших реку.
Владимир Дубовка

В послевоенные годы припятские песчаные берега привлекали к себе множество отдыхающих, особенно ленинградцев. На пляжном берегу в летний зной приходилось искать местечко, как на лучших крымских курортах. Ласковые волны Припяти, солнечный песок дополнялись чистым целебным луговым воздухом. Глаз радовали неповторимые холмистые ландшафты. Город на противоположном берегу воспринимался сказочным замком. Не случайно Мозырь окрестили белорусской Швейцарией.
Так было до Чернобыльской аварии, в результате которой невидимая глазу губительная отрава проникла в воздух, в воду, в зелень деревьев, напитала собою даже стены домов. Город оказался в зоне заражения, что резко изменило жизнь людей. В то лето, навещая мать, я был просто ошеломлен пустотой припятских пляжей. Ни единого человека! Безлюдные, пустынные, они выглядели сиротливо и словно жаловались небу на свою нежданную печальную участь. �вы, склонив свои скорбные ветви над рекой, как будто плакали от постигшей людей и природу горькой беды…
В настоящее время Мозырь превратился в промышленный город. Его нефтеперерабатывающий завод известен далеко за пределами даже стран СНГ. Славится завод мелиоративных машин. Кроме нефтеперерабатывающей и машиностроительной, развиты легкая, пищевая промышленности и другие: завод кормовых дрожжей, авторемонтный завод, «Мозырькабель», деревообрабатывающее и мебельное объединения, объединение трикотажных изделий, швейная фабрика, молочный, пивоваренный и хлебопекарный заводы, леспромхоз и другие предприятия. Недалеко от Мозыря открыто большое месторождение калийной соли и работает солевыварочный завод. Крупнейший в республике речной порт Пхов на Припяти. Развитие промышленности способствовало росту населения. Я покидал 20-тысячный городок, а застал город с 110-тысячным населением.
Вырос город и в культурном отношении. Если в середине пятидесятых годов хватило б пальцев одной руки, чтобы пересчитать кандидатов наук, живущих в нем, то теперь здесь работает 90 кандидатов и докторов наук, около 9 тысяч человек с высшим и 12,5 со средним образованием. В городе есть педагогический университет, политехникум, медицинское, музыкальное и 4 технических училищ, музыкальная школа, детская творческая школа. Жителей города обслуживает множество библиотек, домов культуры и клубов. Не пустуют залы краеведческого музея, музея прикладного творчества, городского выставочного зала. Более 10 коллективов художественной самодеятельности удостоились звания «народный».
Город моих отроческих лет неузнаваемо изменился, помолодел, выглядел по-праздничному, хотя грустное настроение не раз охватывало меня, когда не находил дорогих и прочно запечатленных в памяти мест, что покинул далекой, но незабываемой весной. �х следы на земле невозвратно исчезли, а перед глазами выплывали из давних времен забытые и полузабытые лица и слышались живые голоса из далекого далека.
Сердце тоскливо защемило, что ни одного из домов, в которых я жил, не осталось и в помине. Снесли домишко, в котором в 1944—1945 годах, сразу после эвакуации, жили вместе с бабушкой и дедушкой по улице Ромашов Ров. Нам вскоре выделили квартиру в кэчевском доме-бараке по улице Чкалова, а старики доживали свой век по прежнему адресу. Потом мы получили комнату в выстроенном рядом с бараком двухквартирном деревянном домике. Холм, на котором стоял дедушкин дом, частично срезан, а оставшаяся часть, прилегавшая к нему, заросла кустарником. Снесли и дома по улице Чкалова: на месте барака построен многоэтажный дом, а территория домика, из которого я уехал учиться, отошла к трикотажной фабрике «Славянка».
Застроена жилыми домами площадка, на которой играли в футбол, соорудив тряпичный мяч, в лапту, в «жмурки», «пекаря» и другие детские игры послевоенной поры. Зарос овраг, превратившись в лесную чащобу, в котором проведено столько неповторимых часов вместе с товарищами в различных детских забавах.
На площади снесли двухэтажное здание школы, в которой я учился в 8—9 классах и в которой в дореволюционные годы находилась гимназия, прославленная тем, что ее окончила подпольщица-партизанка Герой Советского Союза Вера Хоружая.
Несколько оживился, когда подошел к школе №7. В мое время она была семилеткой. �зменилась и она. У входа не оказалось фигурок пионера и пионерки, застывших в салюте. Надстроен третий этаж. К одному из углов сделана большущая пристройка. Расширена дворовая территория, прилегающая к школе, и по-новому оформлена. Однако легко узнаются окна того класса, в котором я учился. А перед школой узкой полоской красуется цветник, который вместе со старшей пионервожатой, когда я учился в четвертом классе, мы впервые расчищали под клумбы, о чем даже с похвалой отозвалась республиканская пионерская газета «Зорька», на страницах которой мое имя впервые попало в печать.
� совершенно понятно, что сердце забилось неровно, когда я очутился у сохраненного здания, в котором я завершал памятный последний учебный год. Оно заслуживает, чтобы о нем рассказать подробней.
Это здание гармоничного ансамбля, построенное в стиле позднего классицизма, по мнению местных краеведов, самое старое в Мозыре (о чем, к сожалению, я узнал с опозданием). Ему более 200 лет. � сыграло оно важную роль в развитии просвещения на Полесье. В разные годы в нем располагались мужское дворянское училище, мужская гимназия, первая советская школа совместного обучения, учительский техникум, педучилище, учительский институт, пединститут, общеобразовательная средняя школа, которую выпало мне окончить, а нынче в нем местная школа-интернат.
Оказывается, первоначально здание было дворянским особняком семьи из старинного шляхетского рода Кеневичей, представители которого оставили заметный след в истории.
Последний его владелец Феликс Кеневич принимал участие в антироссийском национально-освободительном восстании 1830—1831 годов за восстановление Речи Посполитой в пределах границ 1772 года — до первого раздела Польши. Царское правительство признало его государственным преступником, а дом конфисковало.
Сын Феликса Кеневича �ероним за революционную пропаганду против царизма, напоминавший, по свидетельству жандармов, «героев 14 декабря 1825 года», был расстрелян в 1864 году накануне своего тридцатилетия.
Потомок борцов за свободу Стефан Кеневич (1907—1992) стал известным польским историком. В рядах подпольной Армии Крайовой во Второй мировой войне принимал активное участие в борьбе с фашистскими захватчиками. Попав в плен, прошел через муки концлагеря. После войны работал в Польской академии наук. Написал ряд научных трудов, среди которых есть и книги, посвященные восстаниям, в которых принимали участие и его предки…
Если мы, мальчишки, в первые послевоенные годы гордились тем, что в Мозыре есть даже одно четырехэтажное здание, то в настоящее время можно сбиться со счета, подсчитывая количество городских многоэтажек. Расположенные на мозырских холмах, устремленные в небо, они оставляют неизгладимое впечатление. Когда подъезжаешь к городу со стороны Калиноковичей, то он вообще воспринимается сказочным воздушным замком, величаво поднявшимся над Припятью, парящим над зеленью холмов в лазурном небе.
От послевоенного города мало что осталось. На месте нынешней привлекательной набережной когда-то располагалось несколько улиц деревянных домишек. Ныне только в окнах многоэтажных домов односторонне застроенной Советской улицы отражаются припятские волны.
Абсолютно новый вид приобрела центральная Ленинская улица. Помню, как в былые годы, после хорошего дождя или весеннего таяния снегов, питаясь бурными потоками воды с соседних холмов, она превращалась в настоящую бушующую стремительную реку, и, если необходимо было срочно пройти на другую сторону, приходилось снимать обувь и закатывать до колен брюки. Зрелище, припоминаю, было неповторимым. Особенно широким потоком вода разливалась на центральной площади, которую не спасал замыкавший ее ажурный мостик у парка, оказывавшийся также окруженным ливневым потоком. Старожилы рассказывали, что на центральной площади когда-то располагался городской рынок, и, случалось, при больших ливнях вода смывала продавцов вместе с их немудреными товарами.
Оказывается, уже несколько десятилетий тому назад исчез ажурный мостик из-за своей ненадобности. Мой же рассказ о том, что происходило на площади в период дождей или весенних паводков, воспринимался молодыми мозырянами с недоверием: сейчас проложены подземные трубы, и воды, стекающие из близлежащих холмов в «мокрую погоду», бегут по рукотворному подземному руслу.
Город сказочно вырос, расширил свои границы. Новые микрорайоны построены с учетом рельефа местности. С учетом последних архитектурных новшеств. В них проложены широкие проспекты, поднялись бульвары, утопающие в зелени.
Над центральной площадью, на Горе Коммунаров, восстановлен средневековый деревянный замок, первоначально воздвигнутый в ХIV веке, а потом исчезнувший с лица земли. Восставшие из седых времен в виде деревянных скульптур богатыри напоминают о насыщенной знаменательными событиями истории города. Посещать замчище мозыряне рекомендуют вместе с детьми, справедливо убеждая, что любой мальчишка не откажется от возможности изучить замковые укрепления и возомнить себя воином прошлых веков, а девчонка легко представит себя полоненной княжной, на спасение которой спешит отважный рыцарь.
В другом же конце города возвышается Курган Славы, где захоронены советские воины, погибшие при освобождении Мозыря от фашистских захватчиков. На нем покоятся и несколько Героев Советского Союза.
Когда-то город располагал маленьким парком. До середины пятидесятых годов по вечерам ход в него был платный. � нам, подросткам, не имевшим ни копейки в кармане, приходилось искать лазейки в заборе, через которые можно было незаметно перелезть, не попав в руки милиционеров или дежурных сторожей. С ростом города разрастался и парк. Помню, в десятом классе после уроков нас задействовали в посадке деревьев на пустыре, прилегающем к парку, чтобы освоить со временем для него новый участок недалеко от тогдашней восьмой школы (сейчас ее деревянные здания снесли, и ее территория также уже оказалась частью парковой зоны, перешагнувшей и через нее). Пытался найти посаженные вместе с одноклассниками древесные прутики, но они превратились в большие деревья, а изменений здесь столько произошло, что точно определить высаженные мною саженцы так и не удалось. Только отрадно сознавать, что они принялись и дарят свою красоту и прохладу мозырянам.
А какой шикарной, просторной и примечательной площадкой для детей «Сказка» завершается парк культуры и отдыха «Победа» уже в районе Кимборовки, напротив пивзавода! На ней и занимательные аттракционы, и деревянные скульптуры, в которых ожили сказочные герои, которых можно потрогать руками, с которыми можно сфотографироваться. Если в моем детстве парк занимал вдоль Припяти 80—100 м, то теперь он растянулся на несколько километров и стал любимым местом отдыха мозырян.
Ожил в Мозыре театр. Он создан был еще в 1935 году, но с ликвидацией Полесской области город не имел своей театральной труппы. Пригодное для спектаклей здание в основном пустовало. В нем изредка выступали заезжие гастролеры, местные коллективы художественной самодеятельности. В школьные годы мне не раз приходилось выступать с его сцены: то в спектаклях драматического кружка при Доме пионеров, участником которого я был, то с чтением стихотворений в сборных концертах художественной самодеятельности или на конкурсах юных чтецов. Долгое время хранил книги – награды за призовые места, но потом в результате многочисленных переездов книги как-то затерялись.
Возрожденный театр уже заимел своего зрителя. Ему присвоено имя полешука известного белорусского прозаика �вана Мележа, который в своем цикле романов «Полесская хроника» («Люди на болоте», «Дыхание грозы», «Метели, декабрь») воспроизвел широкую панораму жизни родного края.
Долго не мог оторвать взгляд от созерцания нового стадиона «Юность» по улице Янки Купалы. Его строители удачно использовали природный ландшафт, соорудив оригинальный стадион под сенью древней дубравы. Зеленые склоны естественно вписались в его постройку. Дизайнеры придумали оригинальные сидения для болельщиков.
Переходя из улицы в улицу, легко было убедиться, что древний Мозырь удивительно помолодел и похорошел. Мысленно пожелал ему дальнейшего процветания.
Холмистый рельеф подсказал и возможность построить в Мозыре горнолыжный комплекс. Летом на нем работают аттракционы. Есть возможность покататься на электромеханических санях, которые весело бегут с горки и медленно поднимаются вверх, объезжая один из мозырских холмов.
Понаблюдав, замечаю, что одни посетители, желающие испытать санное удовольствие, покупают билеты в кассе, а другие, не обращаясь в кассу, предъявляют какие-то талончики. �нтересуюсь у рядом стоящих мозырян:
— У вас этот аттракцион пользуется таким массовым спросом, что в любой точке города можно приобрести на него билеты?
Мой вопрос вызвал у собеседников кислую ироническую улыбку. Пожилая женщина, оказавшаяся учительницей, взялась разъяснить мне, почему отдельные посетители проходят мимо кассы:
— Да я в жизни не сяду в эти сани! А вот билет меня обязали купить.
— Как это? — недоумеваю я, успев уже подзабыть советскую обязательную добровольно-принудительную систему.
— Пришли в школу к нам от имени властей, взывали к нашим патриотическим чувствам как мозырян. Мол, для того, чтобы город рос, чтобы процветал горнолыжный комплекс и привлекал к себе иногородних посетителей, необходимо поддержать его обязательным приобретением билетов на действующие аттракционы. Обязаны были приобрести билеты и школьники, и учителя. Так мы все обилетились и можем летом «весело» кататься на саночках, — съязвила она.
Причудливо переплетаются в современной Беларуси новое со старым, старое с новым.
Ощутимо это воспринимается и у здания Мозырского педагогического университета. Пожалуй, он расположен на самой высокой точке города. Обещал жене, что, поднявшись сюда, она увидит такую живописную панораму, какой ей еще не приходилось созерцать. С этого холма когда-то открывался вид на центральную часть города, на набережную, на красавицу Припять, на ее широкую пойму с заливными лугами в весеннюю пору, с ее причудливым изгибом на порт Пхов, который был ясно виден в погожие дни, на мост и дорогу, ведущую в Калинковичи. Каждый, кто подымался на этот холм, замирал от восторга.
Обещанной эффектной неожиданности для жены не произошло. Склоны холма заросли деревьями и скрыли неповторимую панораму. Ну что ж, с этим можно было смириться — естественное развитие природы, хотя и не мешало б что-то предпринять для того, чтобы архитектурные и чарующие природные пейзажи оставались бы видны с неповторимой городской точки.
А вот захламленность травяного участка вокруг университета, отсутствие элементарных скамеек для отдыха, мусорных ящиков необъяснимо. Обилие окурков, выброшенных бумаг — свидетельство того, что санитарное и эстетическое состояние на удивительном природном приуниверситетском холме никого не беспокоит.
� еще об одном поразительном свидетельстве бесхозности территории холма служит бюст Н.К.Крупской. Педагогический университет, которому недавно присвоено имя известного белорусского прозаика �вана Шамякина, возник на базе педагогического института, который с 1964 года носил имя ленинской соратницы и спутницы жизни. По этому поводу был здесь и воздвигнут ее бюст. Пьедестал для него облицован плитками черного мрамора. Многие плитки с постамента чьей-то воровской рукой содраны. У администрации же, по-видимому, не находится средств для замены уворованных плиток новыми. Возможно, она и не видит в этом надобности, т.к. нет гарантий того, что плитки снова не стащат. � найден выход: пустующие места закрасили черной краской. Выглядит постамент после такой новации убого: впечатление такое, что памятник измазали дегтем. � смотрит печально на все вокруг обворованная и опозоренная Н.К.Крупская с горечью в сердце и потемневшим от боли лицом.
На примере Мозыря можно наглядно наблюдать за тем, как современный белорусский зритель отвыкает от посещения кинотеатров. В городе закрылись кинотеатры «Родина», в свое время любимый горожанами, и «Спутник». Остался один кинотеатр «Мир», в котором фильмы демонстрируются 2—3 раза в день. Чтобы удержаться на плаву, кинотеатр вынужден, кроме своей основной функции, осуществлять ряд дополнительных услуг: делать видеозаписи на кассеты и ДVД-диски, завести у себя бильярдный и компьютерный клубы, выполнять некоторые другие мелкие услуги.
Таковы внешние контрасты города, видимые с первого взгляда. Необходимы определенные усилия и желание для их устранения. Обидно, когда ложка дегтя портит бочку меда. Особенно в таком краю, где молодость моя осталась на постоянной прописке.

Продолжение следует.