«ВОЙНА � ПОБЕДА — САМЫЙ ЭФФЕКТ�ВНЫЙ СПОСОБ СОЗДАН�Я ГОСУДАРСТВ»

После того, как свою позицию в отношении одностороннего решения Приштины сформулировали США и ведущие страны ЕС, процесс признания независимости Косово приобрел необратимый характер. О последствиях «косовского прецедента» «Росбалту» рассказывает американский политолог и юрист Чед Нейгл — специалист в области прав человека, неоднократно посещавший с исследовательскими целями как Косово, так и самопровозглашенные государства постсоветского пространства.

— Российский вице-премьер Сергей �ванов сравнил провозглашение независимости Косово с открытием ящика Пандоры, назвав его прецедентом, разрушающим систему международного права. Насколько, на ваш взгляд, правомерна такая оценка?
— Не стоит забывать, что признание новых национальных государств международным сообществом – не такой уж беспрецедентный случай. ООН признала независимый Восточный Тимор, и в 2002 году родилось новое государство. Думаю, господин �ванов имеет в виду, что признание независимости Косово без единых «правил игры» — то есть, признание его со стороны некоторых, но не всех, государств — может привести к международному юридическому хаосу (юридическому «ящику Пандоры»). Если США и большинство стран Евросоюза присвоят Косову статус национального государства, в то время как Российская Федерация и другие страны Европы выступают против, это создаст новую линию разделения в Европе.

— Уместно ли говорить о «косовском прецеденте» в отношении перспектив признания непризнанных республик постсоветского пространства?
— Почему нет? Вообще, между Косово и непризнанными республиками на территории бывшего СССР — Приднестровьем, Абхазией, Южной Осетией, Нагорным Карабахом — больше сходства, чем различий. Ситуация на каждой из этих бывших советских территорий сходна с косовской в трех основных аспектах.
Во-первых, все непризнанные постсоветские государства утверждают, что до войны их население переживало дискриминацию со стороны этнического большинства. Во-вторых, все говорят, что до войны их население находилось под угрозой «этнической чистки». Наконец, каждое получило помощь из-за границы для достижения де-факто независимости силовым путем.
Эти государства вполне можно сравнивать с Косово, так как это единственный способ установить, станет ли косовская независимость прецедентом. Что касается стран бывшего коммунистического блока, верю, что так оно и случится.

— Чем объясняется согласие многих стран Европы и США признать Косово, но отказ в этом в отношении Абхазии, Южной Осетии, Приднестровью, Нагорному Карабаху, Северному Кипру и т.д.?
— Косово стало стратегическим военным форпостом западных сил. Еще до начала натовской бомбардировки Югославии в 1999 году в Washington Post было опубликовано разъяснение: «Учитывая, что обстановка на Ближнем Востоке становится все более и более взрывоопасной, нам будут нужны базы и право беспрепятственного осуществления полетов над Балканами для защиты каспийской нефти». Еще в 2002 году сообщалось, что в Косово построена «с нуля» американская база Кэмп-Бондстил — самая большая база со времен Вьетнамской войны. Планировалось, что она заменит американский аэродром в Авиано (�талия). Правительство Косово чрезвычайно восторженно относится к американскому военному присутствию. В то же время у правительств и населения соседних Болгарии, Турции и Греции подобный энтузиазм, безусловно, отсутствует.

— Какие цели преследуют на Западе, признавая Косово?
— Де-юре независимое государство, де-факто Косово будет американским военным протекторатом. Как минимум в течение нескольких лет косовское правительство будет вести себя по отношению к американцам как безобидная местная администрация, не пытаясь помешать деятельности огромной вооруженной силы, сосредоточенной на их «заднем дворе». В то же время на территории Косово будут строиться мечети на средства ваххабистских фондов.
Косово, хотя бы краткосрочно, предлагает Вашингтону и его союзникам нечто конкретное. А что им предлагают Северный Кипр и непризнанные государства бывшего СССР? Ничего.

— Что определяет подобные решения Запада — правовые нормы или политическая целесообразность? Владимир Путин прямо заявил: «Вранье это всё, никакого там (в Косово) особого случая нет, и все это прекрасно понимают».
— Я думаю, президент Путин прав, потому что «правовые нормы» не могут руководить миром, который не является политически единым. ООН «следует» за событиями. Она не руководит, не управляет ими, что было ясно еще до вторжения США и союзников в �рак в 2003 году. ООН как организация является воплощением «правовых норм», так что, если бы они чего-то стоили, США и Великобритания не вторглись бы в �рак, поскольку Россия, Франция и Китай не проголосовали «за» на Совете безопасности.
Политическая целеобразность почти всегда бьёт «правовые нормы». НАТО, например, нарушила собственный устав, когда напала на Югославию в 1999 году, и только после войны изменила его, чтобы задним числом придать легитимность своим действиям.
Российское руководство может голосовать против независимости Косово в ООН, как голосовало против вторжения в �рак. Посмотрим, предупредит ли это открытие косовских посольств и консульств в Вашингтоне и Брюселле.

— В последнее время Россия неоднократно заявляла, что не намерена признавать Абхазию и Южную Осетию сразу же после признания Косово Западом. Как вы думаете, решится ли Москва в принципе на этот шаг?
— К сожалению, правительства не руководствуются в своей деятельности высокими принципами, и Москва не исключение. Российское правительство в этой ситуации выглядит трусливым, как будто ему интереснее получить от Вашингтона и Брюсселя приглашение в «клуб цивилизованных стран», чем защищать свои интересы за рубежом.
Замечу, что российское руководство говорит только об Абхазии, Южной Осетии и Приднестровье, практически никогда не упоминая Нагорный Карабах. Абхазия и Южная Осетия признаны мировым сообществом частями страны, которая открыто враждебна России. Говоря об их независимости, Москва ничего не теряет в плане своего имиджа или политического капитала. Нищая Молдова, чью юрисдикцию над Приднестровьем также признает международное сообщество, не является угрозой России и не представляет серьезного экономического интереса для РФ, поэтому не удивительно, что Москва поддерживает её сепаратисткую территорию.
Но в случае Нагорного Карабаха Москва старается развивать хорошие отношения с азербайджанским руководством, контролирующим нефть и газ, и не рискует вызвать гнев Баку разговором о независимости Карабаха. К счастью для карабахских армян, пока есть армянская диаспора, проживающая и на Востоке, и на Западе, имеющая влияние не только в Москве, но также в Париже и Вашингтоне, Нагорному Карабаху нет нужды полностью ориентироваться на Россию в борьбе за выживание.
Что касается «принципиальности», то любого человека, посетившего непризнанные республики бывшего СССР в период их послевоенного бытия, не удивляет, что российское правительство не готово их признать. У Москвы было полтора десятилетия, чтобы серьезно повысить уровень жизни в них, однако каждой пришлось найти пути самостоятельного выживания. В Абхазии до недавнего времени Россия одновременно сохраняла своими миротворческими силами независимость этой республики от Грузии — и наблюдала за соблюдением экономического эмбарго Абхазии. Фактически, Российская Федерация сама экономически душила своего маленького союзника! Не обязательно посещать Абхазию, чтобы представить, в каких условиях жили абхазы в тот период.
В Косово, когда база Кэмп-Бондстил стала главным работодателем в этой сербской провинции, американская фирма Brown&Root (дочерняя компания Halliburton, которую возглавлял Дик Чейни до того, как стал вице-президентом США) платила работающим на базе косовским албанцам $1—3 в час. Такая зарплата, конечно, низка, но можно предположить, что большинство абхазов и осетин с удовольствием работали бы на российскую компанию, которая платила бы такие суммы на их территориях. Население каждого непризнанного государства за последние 15 лет уменьшилось столь значительно, что, кажется, Москве было всё равно, живы или умерли эти «пророссийские» люди.

— Какие последствия повлечет возможное признание непризнанных Россией?
— Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия и даже Нагорный Карабах (через Армению) являются форпостами российской военной власти. Де-факто независимость этих государств существует благодаря пусть убывающему, но российскому военному присутствию, тогда как де-факто независимость Косово обеспечена американским и западным военным присутствием. Если бы Россия признала эти государства, это стало бы объявлением всему миру, что российская военная — а следовательно, политическая и экономическая — власть намерена сохранять свое влияние в этих регионах всегда или, по крайней мере, долгосрочно. Это не должно никого возмущать, особенно когда российская экономика, согласно официальной статистике, столь быстро растёт.
На мой взгляд, если Москва откажется от признания Косово, но признает де-факто независимые государства постсоветского пространства, это нарисует в Европе «линию в песке». Это скажет Западу: «Пора остановиться — мы больше не потерпим расширение западного военного присутствия за счет наших стратегических интересов». По крайней мере, это бы заставило западные правительства остановиться и переосмыслить свою внешнюю политику. Сомневаюсь, однако, что остановка была бы продолжительной... Нет сомнений, что без жесткого сопротивления России «марш на восток» рано или поздно продолжится. Но пока всё сопротивление российского руководства выглядит очень слабо.

— Чем, по-вашему, объясняется нерешительность российского руководства в вопросе признания пророссийских самопровозглашенных государств?
— Полагаю, более всего – фактором Кавказа. Представьте, что Российская Федерация вдруг признала независимость Абхазии, Южной Осетии и Нагорного Карабаха. Далее предположите, что грузинское и азербайджанское правительства оказались не в состоянии остановить этот процесс, потому что Запад не спешил к ним на помощь. Наконец, представьте, что грузинское и азербайджанское правительства капитулировали и согласились навсегда отказаться от контроля над своими сепаратистскими территориями. На первый взгляд, всё заканчивается идеальной ситуацией для России и её интересов. Только что случится потом?
Рождаются три новых национальных государства, международные границы которых устанавливаются универсальным соглашением. � что остановит Грузию и Азербайджан от вхождения в НАТО и ЕС чуть ли не на следующий день? Теоретически — ничего. Безопасность территории, через которую проходят нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан и газопровод Баку-Тбилиси-Эрзурум, будет обеспечена западным военно-экономическим блоком, который может полностью изолировать Россию, с ее тремя новыми дружественными государствами в кармане, от управления энергопотоками в регионе.
Конечно, мы рассуждаем теоретически. Фактически три этих новых государства могли бы дальше дестабилизировать Кавказ. В свое время РФ потратила непропорциональные ресурсы для усмирения маленькой Чечни. Помня об этом, Москва всегда будет учитывать возможность того, что, допустим, Карелия, смотрящая через границу на богатую Финландию, пожелает последовать за Абхазией к независимости.
Это означает, что продолжение существования непризнанных республик на постсоветском пространстве в «серой зоне» суверенитета, к сожалению, — сейчас самый хороший вариант для российского правительства. В нынешних условиях, без существенной экономической помощи России, жители этих территорий будут продолжать страдать в бедности, поскольку Москва не двинется ни в одном, ни в другом направлении.

— Непризнанные республики, образовавшиеся после распада СССР, настаивают на легитимности своей государственности, подкрепленной референдумами. Оправданы ли подобные правовые аргументы?
— Да, такие аргументы оправданы. Главные международные организации по правам человека и мониторингу демократии установили дурную традицию игнорировать внутренние политические процессы непризнанных государств. Но в этих местах живут люди, и они должны иметь право голоса — я говорю это как правозащитник, а не как политик. �ли они вдруг стали «не-людьми» на основании своей трагической исторической судьбы?
В то же время, западное лицемерие и двойные стандарты — очевидны. Когда в октябре 2004 года в Абхазии проходил первый тур президентских выборов, тбилисское руководство объявило, что, с одной стороны, всё равно, кто победил и кто проиграл, потому что вся политическая система Абхазии, мол, нелегитимна. А с другой стороны, несколько лиц в Тбилиси, включая президента, враждебно отзывались об одном кандидате, называя его пророссийским. Когда ему не удалось победить в первом туре, грузинские политики объявили, что абхазы одержали победу над российским империализмом! � это при том, что каждый кандидат в президенты Абхазии категорически и публично отказывался от объединения с Грузией.
В реальности грузинское правительство, чтобы оно ни говорило, просто не могло игнорировать происходящее в Абхазии, и это вполне естественно. Как бы мир ни старался не обращать внимание на то, что происходит в непризнанных государствах, он не может полностью их игнорировать.

— Наш разговор все время крутится вокруг бывших грузинских автономий, а как отразится признание Косово на политической судьбе Приднестровья и Нагорного Карабаха?
— Может быть, следует несколько переформулировать вопрос? Пока не вполне очевидно, что Косово достигнет международного признания. Все зависит от России, хотя РФ, как я уже заметил, выглядит сейчас трусоватой. Если Россия, Сербия и другие страны откажутся от признания Косово, у него не будет полноценной государственности. Может быть, Косово даже вступит в НАТО и ЕС, но у него не будет всеми признанного юридического статуса, такого, как, например, у Эстонии, население которой меньше косовского.
Представим «ящик Пандоры» следующим образом. Россия признаёт Приднестровье, Молдова вступает в ЕС, и Евросоюз признаёт Приднестровье «бандитской территорией» Молдовы. Сейчас Кипр является членом ЕС вместе с непризнанным Северным Кипром, который считается Брюсселем «бандитской территорией», тогда как Турция признаёт Северный Кипр независимой республикой. Россия и Армения могли бы признать Нагорный Карабах независимым государством, а Азербайджан в то же время — вступить в ЕС, и так далее.

— Так ли важно вообще это международное признание?
— Все разговоры о «признании», в конце концов, являются просто примером формального подхода. Настоящая цель признания Косово — создание нового американского союзника в Центральной Европе, где такового ранее не было. У этого придатка американской военной власти будет печать «национальной государственности» (то есть, легитимности). Приднестровье и Нагорный Карабах являются опорами российской военной власти, причем выступают в этом качестве более двух веков. Вопрос в том, хочет ли Россия их сохранить? Если да, то РФ не должна бояться ответить на признание Косова Вашингтоном и Брюсселем присуждением пророссийским непризнанным государствам того, что они добиваются уже полтора десятилетия.

— Каков может быть механизм разрешения конфликтов, подобных, к примеру, карабахскому или грузино-абхазскому?
— Механизмов разрешения «замороженных конфликтов» бывшего СССР придумано много, но ни один из них не действует. ОБСЕ, ООН и все организации, занимающиеся разрешением конфликтов, пока не представили предложения, которое удовлетворило бы всех. Традиционный способ создания государств — война и победа — остается самым эффективным, несмотря на утверждения «международного сообщества» о его неприемлемости. Де-факто независимость Северного Кипра, Косово, Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии и Нагорного Карабаха была достигнута через войну — «кровь и почву», используя старую русскую фразу. Де-юре независимость является «глазурью на торте». Но Юго-Восточная Европа и Кавказ — это не �ндонезия, и гораздо больше государств интересуются этими странами, чем Восточным Тимором.
Если отбросить военный путь, самый лучший механизм разрешения «замороженных конфликтов» заключается в том, чтобы великие державы мира выбрали ту или иную сторону конфликта и защищали бы ее. Вашингтон и Брюссель давно выбрали свою сторону — это Косово. Почему же Россия боится всерьез выбрать свою? Оставлять Приднестровье и других непризнанных в политическом и экономическом «чистилище» — это не просто жестко. Это жестоко.

— Покойный Бадри Патаркацишвили предлагал Тбилиси постепенно «покупать» Абхазию и Южную Осетию, вкладывая деньги в эти республики...
— Не знаю, будет ли работать предложенный механизм без каких-то иных шагов. Но я уверен, что в Абхазию и другие непризнанные республики должно вкладываться больше ресурсов. Когда я первый раз посетил Южную Осетию в 2001 году, это было одно из самых печальных и наихудших мест, которые я увидел за всю свою жизнь. Только на пятый приезд, в ноябре 2006 года, я заметил улучшения в инфраструктуре, да и то, они, наверное, были сделаны специально к президентским выборам и референдуму, то есть совсем недавно. � если правда, что российская экономика растет такими быстрами темпами, Российской Федерации пора предлагать этим «серым зонам» более существенную помощь, чем одни лишь свои паспорта.

Беседовала Яна АМЕЛ�НА, Rosbalt