ДЫМ ОТЕЧЕСТВА НЕ СЛАДОК?

Андрей ЗАХВАТОВ, Rosbalt

По официальным данным, за первый год реализации государственной программы переселения соотечественников из-за рубежа было израсходовано 252,3 млн. рублей (из предусмотренных в целом 4,6 млрд.). Однако вместо ожидаемых 50 тыс. человек к концу 2007 года в Россию переехали лишь 160. По данным Комитета Совета Федерации по делам СНГ, в 2007 году стать участниками программы захотели 35 тыс. соотечественников, но переселились в Россию лишь порядка 400.
Пресса довольно быстро запестрела словами «крах программы» и «провал». Однако вряд ли будет правильным вину за нерезультативный старт возлагать на разработчиков и исполнителей — на такой дебют программа была обречена изначально.
Первое и главное — Россия пожинает плоды абсолютно безграмотной демографической и миграционной политики 90-х годов, доставшейся в наследство Владимиру Путину. В этой ситуации практически никто не ставит в заслугу государству то, что оно, наконец, решилось собрать свой народ. К тому же самое время вспомнить, как после развала Союза из бывших братских республик в Россию безо всякой государственной программы, со многими потерями, зачастую спасаясь от кровопролитных вооруженных конфликтов, перебрались порядка 8—9 млн. нынешних россиян.
Упрекая ФМС, многие забывают о том, что ее нынешний директор — Константин Ромодановский — уже четвертый с начала 2000 года руководитель ведомства, но при этом — первый, кто взялся за работу по сбору соотечественников. Надо учесть, что времена, когда люди из стран СНГ были готовы бежать куда угодно, уже прошли, и мотивация людей к возвращению в Россию в последние годы заметно изменилась.

НЕ ЗА ТАК�Е КОВР�ЖК�
Безусловно, при разработке программы не обошлось без просчетов. В первую очередь, неоправданным оказалось ожидание соотечественников из стран дальнего зарубежья. В Тюменской области, например, всерьез рассматривались планы приема переселенцев из Германии. Администрация же Ульяновской области высказывала надежды на возвращение бывших российских немцев в село Богдашкино Чердаклинского района. Там сейчас живут немногим более двухсот потомков немцев, переселившихся в Поволжье еще в петровские времена. Конечно же, разработчикам программы нужно было учесть мнение зарубежных экспертов, да и самих соотечественников-иностранцев. К примеру, депутат немецкого города Бузсек-Оппенрод Фридрих Пфафф, эмигрировавший в 1993 году из Поволжья, даже представить себе не может, что немцев, уехавших из России 90-х годов, Россия сегодняшняя чем-то привлекает.
Призрачными оказались не подкрепленные гарантиями высокой зарплаты рассуждения о выдаче переселенцам ипотечных кредитов. Большинство соотечественников напугано обязательной двухлетней отработкой, которая может происходить в такой глуши, куда квалифицированных специалистов не привлечешь иначе, чем большими деньгами. Очевидно, что это жесткое условие и дальше будет тормозить реализацию программы.
Всего несколько десятков заявлений на переселение принято за полгода российским консульством на Западной Украине. Большинство соотечественников в восточной части страны, как и в Белоруссии, также вряд ли увезут своих детей в Сибирь и на Дальний Восток, предпочтя переселению сезонные заработки в центральной России.
Второго мощного потока переселенцев из Латвии, Литвы и Эстонии — такого, какой наблюдался в 90-е, ожидать уже нельзя. По мнению главы русской старообрядческой общины в Литве Арсения Никитина, не только потомки бежавших 300 лет назад из России староверов, но и значительная часть русских, оставшихся в Прибалтике после развала СССР, уже довольно успешно адаптировалась к переменам. После же вхождения государств Балтии в Евросоюз и шенгенскую зону выбор стран для жизни и работы перед российской диаспорой (в первую очередь — перед владеющей языками молодежью) стал намного шире.
В закавказских странах СНГ, особенно в Армении, крупных российских диаспор нет, и надеяться на ощутимый приток соотечественников из этих стран также не следует.

ПЕРЕСЕЛЯТЬСЯ НЕЛЬЗЯ ОСТАВАТЬСЯ
Лишь в среднеазиатских странах обстановка совершенно иная, причем в каждой из стран — особенная. Переселенческий потенциал в Таджикистане есть, но после гражданской войны 90-х годов он крайне низок. По мнению руководителя Совета российских соотечественников в Таджикистане Виктора Дубовицкого, переселять людей нужно было еще 15 лет назад, когда российская диаспора в республике составляла полмиллиона человек. Сейчас же этнических русских в Таджикистане — не более 50 тысяч, и большинство из них — пенсионеры, не способные уехать самостоятельно. Так что будут ли переселены в Россию эти люди, многие из которых приехали в Таджикистан в 50—60-е годы по распределению на работу, — вопрос скорее этического плана, нежели экономического.
�з потерявшего в 90-е часть российской диаспоры Узбекистана отъезд потенциальных россиян происходит безо всякой программы, но и не массово. Сельские районы уже растеряли специалистов, но в крупных городах число российских соотечественников намного выше, чем в Таджикистане.
�нформация о миграционных настроениях в полузакрытом Туркменистане все еще ограничена, и дать профессиональный прогноз перспектив переселения из этой страны лишь на основании оценок немногочисленных переселенцев нельзя. Не вызывает, однако, сомнений тот факт, что массовый отъезд специалистов высокой квалификации Туркменистану невыгоден, и президент Гурбангулы Бердымухамедов это хорошо понимает.
Но самый сильный страх потерять десятки тысяч специалистов указ Владимира Путина вызвал в Киргизстане. Там о российской программе говорили официально и публично, особенно после того, как лидер казаков Семиречья Михаил Демченко заявил, что если Москва предложит разумную программу, все казаки переберутся в Россию. При этом он заметил, что переезжать в спивающуюся глухомань никто не будет. Так что, судя по неупакованным чемоданам, особого интереса в русской диаспоре Киргизии программа переселения пока не вызвала.
В Казахстане, откуда с 90-х годов в Россию выехало более 2 миллионов человек, иная картина. Лидеры большой русской диаспоры разделились на сторонников и противников переселения. Никакой паники в руководстве Казахстана не было, но на стороне противников переселения организованно и аргументировано выступила казахская пресса. Судя по сегодняшним результатам — довольно успешно. Самое же главное — в сторону решения не уезжать из Казахстана людей все больше склоняет развитие нефтегазового комплекса в этой стране. В 2007 году в Казахстан приехали почти 60 тыс. специалистов (в 5 раз больше, чем в 2002).
Сегодня между отдельным гражданином, проживающим за рубежом, и работодателем в России стоит целая цепочка чиновников, и пройти по ней решается не каждый, кто думает уехать. Так почему бы ни разрешить российским работодателям и лидерам российских диаспор в странах СНГ, установив между собой прямые связи, самим вести организованное групповое переселение с финансированием из бюджета программы?
Стоит, вероятно, прислушаться и к казакам Семиречья, и строить компактные поселки для больших групп переселенцев, пожелавших уехать всей общиной. Такой опыт у правительства России уже есть. Вспомним переселение духоборов из Грузии в Тамбовскую область.
Стоит приглядеться к потенциалу общественных организаций. Удивительно, но факт: по эффективности переселенческой работы с общественной организацией «Уральский дом» из города Заречный сравнится не каждая областная администрация, получившая бюджетные средства. Общественники уже переселили в сельские районы Свердловской области четыре десятка учителей и медицинских работников из среднеазиатских стран и успешно продолжают свою работу. Так почему бы не узаконить участие в государственной программе переселения «Форум переселенческих организаций», имеющий в регионах России десятки офисов и опытных экспертов? Зарубежный опыт показывает, что общественные организации, получающие государственные гранты, прекрасно справляются с работой по социально значимым программам.
Демографическая обстановка в России, даже с появлением первых положительных тенденций в области рождаемости, очень серьезна. Старт программы переселения соотечественников выявил не только ее слабые стороны, но и ряд факторов, которые в ходе ее разработки предусмотреть было невозможно. Обнадеживает то, что политическая воля руководства страны к преодолению депопуляции уже проявлена, основа правовой базы готова и даже бюджетные ресурсы для эффективной работы уже есть.