�РАН: В ПО�СКАХ ПОЛЯ ДЛЯ МАНЕВРА

Рамис ЮНУСОВ

�ран, не желающий выполнять требования резолюции Совбеза ООН и регулярно обостряющий отношения с США и �зраилем, ищет себе новые поля для маневра. �ранская дипломатия всегда отличалась тем, что могла пойти на самые неожиданные решения и застать своих противников врасплох, а союзников поставить перед принятием адекватных решений. В ходе недавнего визита в Таджикистан министр иностранных дел �рана Манучехр Моттаки довел до сведения журналистов, что �ран подал в секретариат Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) официальную заявку о вступлении в организацию в качестве ее полноправного члена. Таким образом Тегеран дал понять, что больше не намерен довольствоваться статусом наблюдателя и хотел бы принимать в деятельности этой организации самое активное участие. Судя по всему, Тегеран решился на такой шаг не случайно. К этому его вынуждают известные обстоятельства. По словам Моттаки, Тегеран уже заручился поддержкой Таджикистана, однако окончательное решение России и Китая по этому вопросу пока не известно.
Понятно, что при принятии решения Москва и Пекин должны руководствоваться общими геополитическими интересами, которые заключаются в том, чтобы выдавить США из Центральной Азии и ограничить их влияние на этот регион. Но есть ли при этом достаточно оснований, чтобы подключать к этому процессу находящийся под международным прессом Тегеран?
Напомним, что �ран наряду с Пакистаном и �ндией получил статус наблюдателя при ШОС еще в 2005 году. Тогда это вызвало резкое недовольство Вашингтона. Его тон еще больше ужесточился после участия иранской стороны в саммите ШОС в июне 2006 года. «Присутствие �рана в качестве наблюдателя — а �ран является крупнейшим и самым значительным спонсором терроризма — противоречит идее борьбы с терроризмом, которой посвятила себя эта организация», — заявил тогда официальный представитель госдепартамента США Шон Маккормак.
Резкий тон в отношении ШОС и �рана со стороны Белого дома в тот период был не случаен. В апреле 2006 года руководство Шанхайской организации сотрудничества заявило, что отказывается от стратегии нерасширения и меняет курс. С января того же года внутри организации начали разрабатываться правовые механизмы принятия новых членов в ряды ШОС. Среди наиболее очевидных претендентов были �ран, Пакистан, Монголия и �ндия. Официальный Тегеран неоднократно заявлял, что расширение ШОС за счет новых участников «может сделать мир более справедливым», однако ни один из потенциальных членов организации заявку на вступление в нее пока не подавал.
То, что именно �ран стал первой страной, которая заявила о таком решении, объясняется просто. Это обусловлено прежде всего тем, что отношения Тегерана и Вашингтона балансируют на грани войны. �менно поэтому, наряду с военно-техническими, политическими и экономическими аспектами, ШОС могла бы стать очень серьезной коллективной защитой от всякого рода посягательств на �ран. Кроме того, одной из приоритетных задач Тегерана сейчас является стремление и серьезное желание сохранить свое влияние в Центральной Азии. Что же приобретает ШОС от вступления в эту организацию �рана?
Вне сомнения, с вхождением �рана в эту организацию она стала бы достаточно мощной структурой не только в энергетическом плане, но и в политическом и экономическом — с перспективой превращения ее в более эффективную организацию. В рамках ШОС ее участники смогли бы гораздо проще и быстрее договариваться по различным аспектам взаимодействия и выработки единой корпоративной политики.
Кроме того, вступление �рана в ШОС сильно ударит по американским интересам в регионе Центральной Азии. Пока некоторые из этих республик, в первую очередь Узбекистан и Казахстан, пытаются играть как на стороне Москвы, так и на стороне Вашингтона. Присоединение Тегерана к ШОС будет в том числе означать, что позиции ее участников будут приведены к общему — как минимум не проамериканскому — знаменателю. Это позволит окрепшей в институциональном и идеологическом плане организации начать активное наступление на позиции США в регионе. Кстати, �ран уже не первый год рвется в ШОС, в которой он наряду с �ндией, Монголией и Пакистаном все еще представлен в качестве наблюдателя. Впрочем, по большому счету, если исходить из экономической активности и целесообразности, у �рана есть все основания быть полноправным членом организации, точно таким же, как Россия, Китай, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан. На сегодняшний день �ран выступает одним из ключевых экономических игроков именно в зоне естественных интересов ШОС — в регионе так называемой Большой Центральной Азии (БЦА), который сейчас успешно осваивают США к явному неудовольствию Москвы. Заслуги �рана в этом регионе более чем заметны. Достаточно назвать строительство в Таджикистане двух туннелей, двух крупнейших в регионе Сангтудинской и Шурабской ГЭС. Душанбе отдал предпочтение �рану и в стратегическом региональном проекте — строительстве железной дороги, которая соединит Таджикистан, Афганистан и �ран. �рану доверено и создание в Таджикистане свободных экономических зон. Не менее активно �ран старается проникнуть на рынки других центральноазиатских республик, в частности Кыргызстана и Туркменистана. Но особо следует отметить Афганистан. �менно к нему, в соответствии с концепцией БЦА, США пытаются привязать все центральноазиатские республики, оторвав их таким образом из-под влияния Москвы. � именно к Афганистану Москва подбирает ключи, чтобы втащить его в ШОС, но пока не очень успешно. К тому же именно в Афганистане �ран присутствует и экономически, и культурно, и политически, и традиционно больше всех других участников Шанхайской организации сотрудничества. В таком случае возникает вполне естественный вопрос: «В связи с чем �ран могут не пустить в Шанхайский клуб?» Понятно, что кроме процедурной стороны дела, которая весьма запутана, ответ очевиден: виной всему иранское ядерное досье. Важно отметить, что желание �рана вступить в ШОС считают одной из причин того, что в организацию до сих пор не принята, например, Монголия. Тегеран заявил о своем желании раньше, и включение в ШОС Монголии его предсказуемо обидит. Если же дать Тегерану «зеленый свет», то отношения ШОС с Вашингтоном предсказуемо ухудшатся. Кроме того, Тегеран весьма специфический партнер. Далеко не всегда надежный.
Напомним, что в ШОС входят 6 государств — Казахстан, Китай, Кыргызстан, Россия, Таджикистан и Узбекистан. Предшественницей ШОС была «Шанхайская пятерка» (Россия, Казахстан, Кыргызстан, Китай и Таджикистан), образовавшаяся в результате подписания Соглашения об укреплении доверия в военной области в районе границы (1996) и Соглашения о взаимном сокращении вооруженных сил в районе границы (1997).
Сближение диктовалось, в первую очередь, соображениями безопасности. Одним из главных очагов нестабильности в Средней Азии был и остается Афганистан. В год образования «пятерки» там наблюдалась активная фаза гражданской войны между войсками Северной коалиции и движением «Талибан». На последнем саммите ШОС в августе прошлого года в Бишкеке замглавы российского М�Д Александр Лосюков, озвучивая итоги первого дня работы саммита, заявил, что члены ШОС «пришли к общему пониманию о целесообразности сохранения в настоящее время моратория на расширение организации». Стоит ли объяснять, что заявленное «общее понимание» было адресовано в том числе и �рану. Тегеран — признанный мастер «тихих» ходов. Ход с официальной заявкой на вступление — не исключение. Для Москвы и Пекина, главных учредителей организации, эта иранская инициатива теперь безусловная головная боль. Ведь на официальную заявку необходим официальный ответ. Одно дело, когда эксперт или официальное лицо низкого ранга дает диагноз, что ШОС не захочет конфронтации с США и Европой, поэтому перед вступлением �ран должен будет окончательно решить вопросы и с МАГАТЭ, и с Западом. Другое — когда то же самое нужно будет сказать главам государств-участников ШОС на очередном саммите в Душанбе в конце лета. Скорее всего, �ран не сумеет за это время закрыть все оставшиеся у МАГАТЭ вопросы к его ядерной программе. Хотя их осталось совсем немного — всего лишь один-два, но они достаточно принципиальны. Следует полагать, что вступление �рана в ШОС при определенных обстоятельствах отвечало бы интересам Китая и России. Москве и Пекину было бы проще контролировать Тегеран и развивать с ним партнерские отношения. Что касается позиции Соединенных Штатов, то понятно, что у Вашингтона подобная инициатива восторга не вызовет. Намерения Тегерана вполне понятны и логичны, так как вокруг �рана в последние месяцы создалась атмосфера определенной изоляции. Речь идет, прежде всего, о ядерной программе Тегерана. Даже такие партнеры �рана, как Россия и Китай, стали дистанцироваться от позиции �рана по ядерной проблеме. Достаточно вспомнить, что Москва и Пекин поддержали последнюю резолюцию Совбеза ООН, накладывающую на �ран экономические санкции. Это говорит о недовольстве главных членов ШОС — России и Китая — поведением �рана в ядерной сфере.
Сейчас Тегеран активно работает в таджикском направлении, и поддержка Душанбе вполне логична. Однако ясно и другое: мнение Таджикистана не настолько действенно, чтобы повлиять на решение Москвы и Пекина, которым на данном этапе вряд ли выгодно вступление �рана в эту организацию. Ведь ясно, что принятие �рана под крыло ШОС бросило бы вызов Соединенным Штатам, так как �сламская Республика остается частью провозглашенной Штатами «оси зла». Кстати, и в самом �ране сегодня наблюдается некоторая нервозность по поводу принятия Совбезом ООН третьей по счету резолюции по �рану.
Несмотря на громкие заявления иранских лидеров, экономика республики переживает не лучшие времена. � это притом, что продажа нефти приносит миллиардные доходы. В середине марта в стране прошли парламентские выборы, на которых 70% мест получили консерваторы, то есть те, кто поддерживает курс нынешней власти. Но не будем забывать, что правящая коалиция расколота на несколько частей, пребывающих в состоянии перманентной политической борьбы.
Кроме радикалов, полностью поддерживающих нынешнего президента страны Махмуда Ахмадинежада, активизировались и умеренные консерваторы, которых возглавляет экс-президент �рана, председатель Совета по определению целесообразности принимаемых решений Али Акбар Хашеми-Рафсанджани. В политическом плане выдвинулся и бывший переговорщик по ядерной проблеме Али Лариджани, который получил 75% голосов в своем городе. Лариджани выступает против упрямой и несговорчивой политики руководства, а в своих заявлениях нередко высказывался в адрес Ахмадинежада весьма критично, за что и поплатился постом руководителя Высшего совета национальной безопасности �рана. К тому же известно, что Тегеран просят прекратить не ядерную программу, а создание промышленной инфраструктуры для обогащения урана, которую можно использовать для двойного назначения, в том числе — для выработки оружейного плутония. В свою очередь Вашингтон уже дает понять, что в случае невыполнения �раном требований резолюции Совбеза ООН и при наличии оставшихся вопросов МАГАТЭ к его ядерной программе, фактической международной изоляции ему не избежать. Другими словами, события внутри треугольника �ран-МАГАТЭ-СБ ООН близятся к завершению, и все еще с непредсказуемым финалом.
Понятно, что участие �рана в ШОС на полноправной основе дает ему определенные надежды на выживание. Как экономическое, так и политическое. Тегеран надеется, что США и Европа не пойдут на конфронтацию с ШОС только из-за отказа �рана свернуть программу по обогащению урана. Однако подобные надежды �рана, при наличии трех достаточно весомых резолюций Совбеза ООН, вряд ли имеют под собой серьезную и твердую основу. К тому же, чтобы эти надежды оправдались, Москве и Пекину необходимо договориться между собой о снятии моратория на расширение состава других участников шанхайского клуба, а также решить ряд процедурных вопросов. А такой вариант, если и возможен, то только при множестве других взаимных уступок. Одним словом, вступление �рана в ШОС в качестве полноправного члена вряд ли возможно в ближайшей перспективе.