К�Ш�НЕВ � Т�РАСПОЛЬ: ПЕРВЫЙ ШАГ НАВСТРЕЧУ

Сергей МАРКЕДОНОВ

На фоне интенсивной «разморозки» этнополитических конфликтов на Южном Кавказе (отягощенных перспективами расширения сферы влияния НАТО в регионе) последние события в Приднестровье могут рассматриваться едва ли не как сенсация. После семилетнего бойкота президент Молдовы Владимир Воронин встретился со своим непризнанным коллегой �горем Смирновым. А на сегодня намечена встреча министра по реинтеграции Республики Молдова Василия Шова с руководителем М�Д непризнанного Приднестровья Валерием Лицкаем.
Таким образом, за последние годы именно Приднестровье становится первой из «горячих точек» на территории бывшего СССР, где переговоры могут возобновиться и даже при желании заинтересованных сторон привести к позитивным результатам. Эксперты и политики уже отметили, что конфликтующие стороны уже отменили целый ряд санкций. Важных не только и не столько с экономической точки зрения, сколько с точки зрения восстановления мер доверия (которого за период, начиная с 2001 года, было немного). В течение семи лет Кишинев и Тирасполь вели друг против друга жесткую информационную войну. С одной стороны использовался образ «криминального анклава», поддерживаемого Москвой. С другой стороны говорилось о марионетках Бухареста, стремящихся взять реванш за поражение в 1992 году.
В апреле 2008 года стороны продемонстрировали готовность хотя бы к тому, чтобы для начала хотя бы говорить друг с другом. В этом плане нельзя не отметить инициативы руководителя Молдовы Владимира Воронина. В 2001 году нынешний президент Молдовы пришел под лозунгами реинтеграции страны. Он жестко критиковал своих предшественников за местечковый национализм, отсутствие гибкости. Рассматриваемый как человек лояльный Москве (а лозунги восстановления нормальных отношений с РФ были среди внешнеполитических приоритетов команды Воронина) лидер Партии Коммунистов Республики Молдова (ПКРМ) был готов решить все споры с Тирасполем в сжатые сроки. Воронин образца 2001 года был даже готов признать факт агрессии Кишинева против населения Левого берега Днестра. � у Воронина были свои личные (помимо политических, конечно же) резоны. Он сам связан с приднестровской землей, а потому рассматривает процесс урегулирования, не только как долг политика, но и как личное дело. Однако, как это часто бывает, завышенные ожидания рождают большие разочарования. После того, как медовый месяц между Тирасполем и Кишиневом закончился, началась информационная война. В 2003 году потерпел фиаско и предложенный Россией «план Козака», который, кстати сказать, затормозил конфликтное урегулирование не только на Днестре, но и во всем СНГ. Но и этим дело не ограничилось. Пошла борьба по всем направлениям против «криминального анклава». Сначала меры таможенного давления, а в 2006 году совместно с Киевом попытка привести Приднестровье в единое таможенное пространство Молдовы. Впрочем, в Тирасполе это называли (и продолжают называть) блокадой.
� вот в апреле 2008 года ситуация изменилась. По словам пресс-секретаря М�Да ПМР (в интервью газете «Время новостей») 7 апреля сам президент Молдовы проявил инициативу и позвонил своему «заклятому другу», пригласив встретиться и обсудить наболевшие вопросы. Очень символично, что встреча произошла в городе Бендеры, который совместно контролируется администрациями и Молдовы, и Приднестровья. Для Тирасполя Бендеры еще имеют и символическое значение (именно там, по мнению �горя Смирнова и его команды, были сорваны планы Кишинева по силовому подавлению тираспольских «сепаратистов»). Воронин, тем не менее, пошел на встречу, показав (в отличие от Михаила Саакашвили или �льхама Алиева) готовность к компромиссу, хотя бы временно. Пока же в ходе встрече после семи лет молчания два лидера договорились о том, что Кишинев направит в адрес ЕС и США ходатайства об отмене визовых ограничений для политиков из Приднестровья. Таким образом, Кишинев может показать, что готов воспринимать «Смирнова и Ко» как политиков, а не «криминальных активистов». Что же касается Тирасполя, то он выразил готовность открыть ворота для представителей официального Кишинева (что также важно для наращивания доверия). «Устойчивое и жизнеспособное решение не может быть найдено в условиях постоянного давления на одну из сторон конфликта», — подчеркнул �горь Смирнов. Добавим к этому, что только разговор равных политиков может вообще к чему-то привести, ибо маргиналы, загнанные в угол, готовы только к радикальным действиям. «Воронин и Смирнов пришли к согласованной позиции о незамедлительном созыве совместных рабочих групп по укреплению мер доверия между Кишиневом и Тирасполем», — комментирует итоги встречи пресс-службы президента Молдавии. Конечно, на то пресс-служба и является рупором власти (без всяких негативных коннотаций), чтобы демонстрировать ее успехи. Однако, в случаях с Абхазией и Южной Осетией и такая «причесанная» информация пока не звучит. Было бы странно, если бы после семи лет молчания и информационно-таможенных войн вопрос о статусе Приднестровья был бы решен на основе согласия и компромисса. Сегодня, по всей вероятности, эта проблема не может быть решена. Главное — начать продвижение к ее решению не на основе абстрактных разговоров о мире, а базируясь на прагматике.
Сегодня продвижение к миру в Приднестровье выгодно сразу нескольким игрокам. Прежде всего, Молдове. Воронин поставил на карту свою репутацию. Репутацию «собирателя страны». В 2009 году в этой стране пройдут парламентские выборы (напомним, Молдова — парламентская республика, президента выбирают депутаты), и прорыв на приднестровском направлении станет козырной картой для ПКРМ, лично для Воронина и для его преемника. Теоретически нельзя исключать перехода лидера республики из президентского кресла в кресло спикера парламента. Успех на приднестровском направлении — хороший залог успешности такой «кадровой ротации».
Позитивная динамика молдо-приднестровского урегулирования выгодна и Москве. Нейтральная Молдова на фоне стремящейся к НАТО Украине. Молдова, признающая российскую собственность на ее территории и благодарная Москве за помощь в деле реинтеграции республики — это в целом неплохой результат на фоне снижения российского влияния в Евразии. Тем паче, что Кишинев не стремится в НАТО. Учитывая то, что российский интерес в ПМР меньше, чем в Абхазии и в Южной Осетии (у нас нет с Приднестровьем общей границы), собирание единой Молдовы на основе компромиссов и уступок (когда мир можно будет реализовать по формуле победа-победа) стало бы доказательством конструктивных подходов Москвы, примером для того же Запада. После замирения Таджикистана Молдова стала бы еще одним символом того, что Москва занимается реальной медиацией на постсоветском пространстве (а не воссоздает империю, как видится в кошмарах примитивных оппонентов РФ).
В принципе и Украина не проиграла бы от примирения, потому, что получила бы на своих границах открытое государство, нейтральное, дружественное. Впрочем, и сегодня «закрытость» ПМР и ее «криминальность» тоже во многом из разряда информационных мифов. Как будто таможенные службы Украины и Молдовы- образцы транспарентности!
Но остается еще один важный (и я бы даже сказал важнейший) игрок. Это — непризнанная республика ПМР. Сегодня именно эту силу мало кто берет в расчет. Вот что пишет про Приднестровье известный молдавский политолог Оазу Нантой: «Сегодня ясно лишь то, что Воронин и Смирнов могут договориться о проведении встречи в нейтральном месте. Все прочее покрыто мраком — неизвестно, например, какие распоряжения дала Тирасполю Москва». Таким образом, Тирасполь воспринимается не более, чем кукла Кремля. В реальности же �горь Николаевич Смирнов, с которым я имел честь общаться, человек очень строптивый и сложный, и его нельзя приказом поставить по стойке смирно. Поэтому приднестровская элита будет ждать предложений от Москвы и Кишинева, взвешивать их и принимать соответствующие решения. Для понимания этого достаточно хотя бы бегло ознакомиться с высказываниями Смирнова относительно командующих российской 14-й армией, начиная с 1991 года. Другой вопрос, что самостоятельность руководства ПМР ограничена (в том числе и российскими финансовыми рычагами). Но политически Тирасполь может «взбрыкнуть». С нашей точки зрения, лишь почувствовав реальную выгоду от разрешения конфликта, ПМР и ее лидеры пойдут на уступки. А «стратегическая цена» в этом вопросе — признание приватизации по-приднестровски, а также бизнес-интересов ее лидеров, гарантии безопасности им самим и их близким. Если все эти проблемы не будут досконально проработаны, именно ПМР может перечеркнуть все надежды на прорыв.
�, конечно же, нельзя не видеть подводных течений. Это, во-первых, позиция США и ЕС. В свое время именно американцы поработали по нейтрализации «плана Козака». Впрочем, и Москва проявила оплошность, уйдя в глухую обиду. Странно, почему за планом образца 2003 году не появился Козак-2, Козак-3 и другие подобного рода планы (помнится, у команды Ельцина по Чечне их было целых 7 штук!). Главное — быть ведущим в процессе выдвижения (и продвижения) мирных инициатив. Поэтому для Москвы главное сейчас — не обижаться, не поддаваться эмоциям, а гнуть свою линию. Успех на Днестре объективно будет работать на наш успех на Юге Кавказа, на улучшение репутации РФ в Евразии в целом. Во-вторых, важным «подводным течением» является вопрос о преемственности курса Воронина на нейтралитет и ориентацию на Россию (со всеми оговорками, конечно). Захотят ли другие политические силы в Молдове платить завтра ту цену, на которую сегодня согласен президент этой страны? Риторический вопрос. � конечно нельзя сбрасывать со счетов и фактор Гагаузии. Видя готовность Кишинева к уступкам, лидеры нынешней Гагауз Ери могут также поднять свои ставки (основа для недовольства республиканской властью в автономии также есть).
Следовательно, впереди, как говорили идеологические предшественники лидера ПКРМ и президента Молдовы, «много интересной работы». Результат же пока не очевиден. Но самое главное — Молдова и Приднепровская Молдавская Республика показали, что и в мире «после Косово» можно продвигаться к уступкам и компромиссам, если иметь на это волю. Впрочем, пока эта воля присутствует только в риторике.

politcom.ru