КР�З�С ЖАНРА

Юрий БОР�Н

— Смеяться, право, не грешно над тем, что кажется смешно, — сказал знаменитый русский историк Н.М.Карамзин еще в 19 веке. А великий критик В.Г.Белинский к его словам добавил:
— Смех бывает великим посредником в деле отличения истины от лжи.

Как видите, классики дружно высказались в пользу смеха.
Но всегда ли есть возможность смеяться над тем, что кажется смешно, а также можно ли отличить истину от лжи, особенно сегодня, в эпоху, так сказать, свободы слова в той же России?
Помнится, знаменитые юмористы-сатирики �льф и Петров однажды привели слова некоего советского бюрократа: «Какой может быть смех в реконструктивный период?»
Так вот, именно этот реконструктивный период, похоже, и наступил в нынешней России. Поэтому со смехом там имеются проблемы.
К примеру, в конце 2007 года популярнейший в советские времена сатирико-юмористический журнал «Крокодил» обратился к читателям с необычным призывом: «Достали!».
Отныне, говорилось в данном обращении, «Крокодил» больше не будет продаваться в газетных киосках. Больше того, на него нельзя будет и подписаться. Журнал можно будет только «достать».
Процедура «доставания» не сложна: читатель включается в этот процесс лично. Он должен позвонить в редакцию, попросить выслать лично ему — Крокодильцеву �вану Петровичу — журнал за указанную редакцией плату. Но может быть, таков сегодня высший вид сервиса?
В связи с этим приходит мысль: а ведь журнал «Крокодил» выходил и свободно продавался даже в самые жестокие годы советского режима.
Разумеется, авторы журнала изъяснялись в ту пору на так называемом эзоповом языке. �наче говоря, текст был с подтекстом. При этом журнал пользовался огромным успехом. Над его фельетонами и карикатурами смеялось множество людей в каждой республике огромной страны. А тираж «Крокодила» тогда был шесть с половиной миллионов экземпляров. Даже главная общесоюзная газета «Правда» находилась на его «иждивении».
Но вот пришло время перестройки и свободного рынка. Менялась экономика, менялась идеология, менялись цели и идеалы. В ряде изданий начался кризис жанра.
Сперва журнал сильно «похудел». Следом за этим в шестьдесят пять раз снизился его тираж. Потом он стал реже выходить — не три раза в месяц, а только один.
В чем же дело? А ларчик просто открывался. Если раньше журнал выпускался государством, то теперь ему понадобился частный хозяин.
� тогда возник вопрос: кому теперь нужен этот смешной журнал? Властям он явно ни к чему. Олигархам и «новым русским» — тоже. У них другие планы, им главное — разбогатеть, а на сатире и юморе ни миллионов, ни тем более миллиардов не наживешь.
Некоторые из бывших крокодильцев пытались реанимировать погибающий журнал. Однажды мне уже в Америку позвонил бывший коллега по «Крокодилу» Леня Флорентьев и предложил по старой памяти написать в родимый журнал фельетон. Вопрос был такой: «Куда, куда вы удалились?»
Увы, мое сочинение так и не увидело света. То ли я слишком далеко «удалился», то ли удалился сам «Крокодил». Флорентьеву не удалось его оживить.
Правда, были и другие попытки. «Крокодил» до сих пор пытаются реанимировать разные люди. � однажды мне попался на глаза один из таких воскрешенных экземпляров.
Я посмотрел на карикатуры, прочитал тексты и понял, что это типичное не то. � вообще, то, что я увидел, очень подходит под старую крокодильскую рубрику «Нарочно не придумаешь». Только та рубрика была смешной, а этот журнал – увы — печальный.
В связи с этим припомнились своеобразные номера, которые выпускались после кончины очередного генсека.
Действительно, можно ли было смеяться то время, когда весь народ пребывал в глубокой скорби и печали? Этого партия не простила бы.
Поэтому все фельетоны и карикатуры, которые могли вызвать любое подобие улыбки, старательно изымались. А заодно убирались и материалы, содержавшие критику на тему так называемой «внутренней жизни». Можно было критиковать преимущественно американских империалистов. В связи с чем все материалы и карикатуры в этом панихидном номере были посвящены главной теме — борьбе за мир. Той самой, за которую боролся вышеназванный очередной генсек.
Но тут возникала еще одна кошмарная проблема: как быть с названием журнала. Ведь как ни крути, а само слово «Крокодил» невольно настраивает на улыбку, что наносит в эти траурные дни непоправимый идеологический вред делу партии и всего прогрессивного человечества.
� тогда название журнала напрочь убиралось с обложки. А на обложку выносилась черно-белая карикатура на классовых врагов. Почему черно-белая? А потому, что это цвета траура. Название же перекочевывало на задник (то есть, на последнюю страницу обложки).
Конечно, число почивших в бозе генсеков было не так уж велико. Но к этому нужно прибавить и другие случаи — например, так называемые, съездовские номера.
В то время, как вся советская страна встречает очередной партийный форум радостными рапортами о небывалых успехах и невиданных достижениях, когда весь советский народ дружно шагает в ногу по пути к светлому будущему и от победы к победе, вдруг какой-то, извините за выражение, «Крокодил» явно не к месту веселится и хохмит. Нет, нет и еще раз нет! Тут необходимы публикации, зовущие к новым невиданным свершениям. Поэтому срочно создавалась специальная бригада, которая разрабатывала так называемую «положительную сатиру».
Каждый член спецбригады был обязан родить свежую идею в духе государственного оптимизма. К сожалению, свежие идеи рождались с большой натугой. Обычно прокатывались одни и те же банальные темы, поэтому съездовские номера были похожи один на другой, как шестеренки, вышедшие из-под одного штампа.
Но однажды случился конфуз. Кто-то недосмотрел, и в очередной «съездовский номер» просочился фельетон на тему о… подпольном абортарии. � при этом не где-то там внутри номера, а прямо на второй странице. Открываешь журнал и читаешь это мерзопакостное сочинение на гинекологическую тему!
Между прочим, для «Крокодила», как и для всех прочих периодических изданий, существовало железное правило: первые оттиски тиража отправлялись в ЦК КПСС на просмотр. По-видимому, ЦК не слишком доверяло цензорам, и каждый номер тщательно изучался высокопоставленными товарищами на Старой площади.
� на этот раз с данной площади поступил беспощадный приказ: печатание тиража немедленно прекратить! Печатные машины замерли в глубоком обмороке. Но к этому времени 150 тысяч экземпляров уже успели оттиснуть. Что делать с готовыми номерами? «Под нож!» — распорядились партийные боссы. � огромная кипа свеженапечатанных журналов стала жертвой аборта.
Номер, естественно, переверстали, а вместо сомнительного фельетона поставили скучную идеологически стерильную бодягу.
***
Я мысленно перелистываю старые номера «Крокодила». Перелистываю и думаю о том, какой кровью давалось нам слово правды. Какие опасности подстерегали на минном поле сатиры.
� вот наступил кризис жанра. Журнал то умирал, то возрождался, но он уже был не тот. Так неужели сатирический журнала может существовать только в условиях несвободы? Неужели так называемый свободный рынок ему противопоказан? Как говорится, таки да. Потому что в России сейчас не до смеха.
Вот свежие цифры. В России, по данным организации Фонда защиты гласности, только в прошлом, 2007 году, правоохранительными органами задержано 140 представителей прессы. Число нападений на журналистов составило 75, а случаев нападений в целом на редакции 11. Газета «Новые �звестия» так и озаглавила материал на эту тему: «Написал, опубликовал, сел».
Такова свобода печати в той стране. Спрашивается: могут ли существовать юмор и сатира в такой обстановке?
Да, смеяться, право, не грешно. Но очень опасно.