ЛОЖНАЯ ТРЕВОГА

Александр Ф�ХТМАН, Мигдаль а-Эмэк

Как группа лиц еврейской национальности раскрыла и ликвидировала заговор, который сама и организовала

Всем известно, что в Советском Союзе евреев было меньше, чем хотелось. В Советской Армии, которая была едина с народом, их было ещё меньше. Но история, о которой я собираюсь рассказать, свидетельствует об обратном. Для ясности картины перечислю моих героев, согласно штатному расписанию, естественно, не разглашая военной тайны. Впрочем, после того, как были рассекречены места дислокации ядерного потенциала России, надеюсь, моя история не станет поводом к началу военных действий.
�так, действующие лица, они же исполнители:
Начальник инфекционного отделения госпиталя — Броневой Марк Ефимович;
Командир части — Кириенко Виктор Львович;
Заместитель командира части по тылу — Фраткин Александр Юрьевич;
Начальник полковой столовой — Богуславский Владимир Натанович;
Начальник полкового продовольственного склада — Фрыдкин Ким Рафаилович;
Санинструктор полкового медицинского пункта — Гринфельд Леонид Борисович и я, Фихтман Александр Григорьевич, начальник полковой аптеки, на тот период исполнял обязанности начальника медицинской службы части.
Почти миньян. Это сейчас в воинских частях введены должности раввинов, тогда такого не было. Но история не о том.
Принцип «доверяй, но проверяй» соблюдался в армии свято. Медицинская служба зорко следила не только за здоровьем личного состава, но и за его питанием. Если с кем-либо что-то случится, даже после выписки из госпиталя, наблюдение продолжалось в части ещё несколько месяцев. Работникам пищеблока — особое внимание.
Подошло время очередного профилактического обследования указанного выше контингента. Процедура, скажу прямо, не самая приятная ни для исследуемого, ни для исследующего. Дело в том, что лицо «подопытного» в данной обстановке никого не интересует. � поза у исследуемого интересная. Объектом осмотра становится противоположная часть. �нструменты: чашка Петри с питательной средой и петля. На этом останавливаться не буду. Это ради общей информации. Если, не дай Бог, кому-то понадобится, то уже будет не так страшно. Что-то похожее испытал Л.Утёсов во время подобной процедуры в одном из одесских санаториев. Медсестра, присутствующая при этом, восторженно произнесла:
— Первый раз я вижу народного артиста в лицо!
В указанный приказом по части день, санинструктор Лёня доложил мне, что забор анализов произвёл у 100% подлежащих осмотру, в соответствии с приказом министра обороны, военнослужащих, и сдал, как положено по инструкции начальника медицинской службы округа, собранный материал в санитарно-бактериологическую лабораторию. Чтобы избежать неприятных инцидентов, о которых я расскажу ниже, мы пользовались услугами городской санитарно-эпидемиологической станции. Да и Лёне было приятней общаться с молоденькими лаборантками, чем с санитарами гарнизонного госпиталя.
Я его похвалил. В ответ на это он дал мне понять, что я его уже дважды отметил на прошлой неделе, а ему очень хочется встретить Новый год в кругу родных и близких. Пришлось напомнить ему, что 7 ноября он уже осуществил свою мечту, и даже сам командир дивизии позволить такое себе не может.
Про себя подумал, что стопроцентный показатель забора материала на бактериальный анализ мы давно не имели. Может действительно смоделировать, как перед 7 ноября, ситуацию, и обратиться с ходатайством к командиру части? �деальный вариант: еврей-начальник просит командира-еврея о предоставлении внеочередного краткосрочного отпуска солдату-еврею. Пока ситуация созреет — Лёня ко Дню рождения �льича будет дома.
Пока я ждал подходящего момента для ответственного разговора с командиром, как назло, в части произошло несколько ЧП. Две самовольные отлучки и падёж скота в подсобном хозяйстве. Причём, инженерно-сапёрная рота в полном составе покинула расположение части без ведома ротного. Но ситуация была под контролем. Обоих сапёров забрал начальник инженерной службы части переносить мебель на только что полученную им квартиру.
Вдруг в один из дней, который даже по гороскопу не предвещал ничего плохого, после развода личного состава на занятия и работы, в часть прибывает начальник инфекционного отделения гарнизонного госпиталя Броневой М.Е. Всегда степенный, выдержанный, положительный. За его пушистые и густые брови за глаза его прозвали «Шейхом». Сегодня он был вне себя.
Не выслушав моего доклада, приказал следовать за ним к командиру части. Запахло жареным. Я решил, во что бы то ни стало, перехватить инициативу, или хоть немного потянуть время. Зная его болезненное пристрастие к шахматам, предложил ему блицтурнир из пяти партий. Этот вариант срабатывал не раз. Когда Марк Ефимович прибывал в часть с внезапной проверкой пищеблока, я ему всегда предлагал сыграть партию-другую. Отказаться у него не хватало силы воли. За время турнира я находил возможность послать солдата в столовую и сообщить об опасности. Чем бы там ни занимались и что бы там ни делали, тут же выливали на пол несколько вёдер мыльной воды и имитировали генеральную уборку. Такая ситуация Броневого всегда радовала.
Сегодня сошлись только на одной партии. Времени у меня было в обрез. Лихорадочно прорабатывал в голове бесчисленное количество причин такого, непривычного для меня, отношения со стороны Броневого. Партию проиграл с треском. Да и раньше я выигрывал у Ефимовича не часто. Сегодня постоянно попадал под вилки. Он забирал мои фигуры одну за другой. Со стороны, наверное, казалось, что мы играем в поддавки.
Партия закончилась, а проблема осталась.
Командир части предложил нам присесть. «Шейх» не принял его предложения и сходу скомандовал:
— Немедленно прекратить работу пищеблока, закрыть продовольственные склады, в том числе и склады НЗ! Поваров, хлебореза, начальника столовой, начальников складов отправить в желудочно-кишечный изолятор на обсервацию! Впредь — до особого распоряжения!
Затем, сделав глубокий вдох и понизив голос, объяснил причину своего гнева:
— Во время последнего профилактического обследования у выше перечисленных военнослужащих выявлены возбудители дизентерии — шигеллы Зонне.
При этом достал из своей папки бланк с результатами анализов и положил на стол. Бросив беглый взгляд на лист, я оторопел. Против каждой фамилии значился «смертельный приговор».
Командир, мне кажется, такую вводную не получал даже на учениях, за ходом которых наблюдал сам министр обороны.
В кабинете зависла пауза. Три еврея, наделённые полномочиями, приступили к решению сложной задачи. Виктор Львович строго посмотрел в мою сторону. Для меня настал момент истины. Я почувствовал себя участником интеллектуальной игры «Что, где, когда?», отвечающим на вопросы блицтурнира, и от правильности моего ответа будет зависеть судьба команды.
Командир на меня надеялся, я его не раз выручал даже в самых проигрышных ситуациях. Как-то в пятницу, после совещания, он вызвал меня к себе и приказал за выходные организовать семейную путёвку в Крым, пояснив: с понедельника командир дивизии отправляет его в очередной отпуск. Дело было в разгар летних отпусков. Даже в Воркуту с путёвками были бы проблемы. Летом, в Крым, семейную, за выходные! Это было выше моих возможностей. Закрывшись в своём кабинете, стал перебирать в памяти один за другим варианты решения поставленной командиром «боевой» задачи. На тот период я уже служил продолжительное время. Было много знакомых коллег в соседних гарнизонах, в штабе округа. Но как найти их? Наверняка все разъехались на выходные. Кто на рыбалку, кто на охоту. Рабочий день уже давно закончился. В части остались только дежурные офицеры. Вдруг раздаётся телефонный звонок. Говорит начальник медицинской службы дивизии. Замечаю, что на этот раз он трезвый, и хочет сказать что-то серьёзное.
— Необходимо срочно реализовать «горящую» семейную путёвку в Крым! Для решения задачи времени достаточно. Впереди у тебя целая ночь. Жду доклад завтра к 8-00. Выполняй!
Я знал, что бывают чудеса на свете. Несколькими годами позже я побывал на озере Лох-Несс, своими глазами видел чудовище Несси. Но такое чудо, которое произошло только что — это не реально! Утром, как положено, доложил начмеду дивизии о выполнении задания. Тот даже не поблагодарил за службу. Только процедил сквозь прокуренные зубы:
— Мне известно, что ты — Фихтман. Всегда выкрутишься!
Удачно подменил национальность на фамилию.
Через час доложил командиру, что его приказание выполнено, отправляюсь в штаб дивизии за путевками. За что услышал: «А гройсн данк дир!»
Но здесь ситуация была другая. Оставить часть без пищеблока — диверсия. В другое время всех виновных, а может даже и невиновных, — к стенке. Взгляд Кириенка я уловил правильно. Попросил разрешения покинуть кабинет на несколько минут. Свои кадры я знал хорошо. Нутром чувствовал, что это Лёнина работа.
Как предупреждал А.Суворов, предательство начинается с не подшитой пуговицы. После непродолжительного допроса с незначительным пристрастием, Лёня признался, что произвёл забор материала только у недавно переболевшего дизентерией солдата, и посеял его во все чашки Петри. Этим он добился 100% «выполнения плана». Чтобы не утруждать себя большим количеством чашек, он маркером поделил их пополам, на каждой половинке написал номер, который соответствовал списку военнослужащих, подлежащих профилактическому осмотру. На мой вопрос, как Броневой узнал результаты анализов раньше меня, санинструктор ответил, что городская СЭС перед праздниками была закрыта, и он вынужден был отвезти материал в гарнизонную лабораторию.
У нас и раньше бывали подобные случаи, правда, не так массово, но я решал вопросы оперативно. Благо, валюта в стеклянной упаковке была всегда и в нужном количестве. Результаты исследований в городской бактериологической лаборатории всегда держались в тайне до моего приезда.
Пришлось рассказать «Шейху» о «диверсионной работе» Лёни Гринфельда.
Мы с командиром с трудом убедили инфекциониста не закрывать пищеблок. Марк Ефимович предложил произвести повторный забор материала, а Лёню наказать своей властью. Соломоново решение! На том и разошлись.
Командир строго наказал санинструктора. Мой рапорт о предоставлении краткосрочного отпуска Гринфельду ко дню рождения В.�.Ленина он отклонил. Лёня попал домой только к 1 мая.
Так группа евреев «раскрыла» и «ликвидировала заговор», который сама и «организовала».
По разному сложились военные и житейские судьбы героев моего «романа».
Сын Броневого М.Е., врач, лейтенант медицинской службы, погиб в бою под Гератом. Орден Красной Звезды, которым он был посмертно награждён, был вручён его отцу. Марк Ефимович тяжело переживал утрату единственного сына и умер от сердечного приступа, едва уволившись в запас.
Мой командир Кириенко В.Л. был переведён с повышением в штаб округа. Заместителю командира части по тылу Фраткину А.Ю. досрочно присвоили очередное воинское звание и направили для дальнейшего прохождения службы в Монголию. Кто-то был уволен в запас по выслуге лет, кто-то — по достижению предельного возраста.
Вот только след Лёни затерялся. Возможно, где-то до сих пор творит своё «чёрное дело» и устраивает «еврейские заговоры», которые потом другим лицам еврейской национальности приходится расхлебывать.

«Секрет» — «Континент»