ГРУЗ�НСК�Й ВОПРОС НА СОВБЕЗЕ ООН

Сергей Маркедонов — зав. отделом проблем межнациональных отношений �нститута политического и военного анализа, кандидат исторических наук.

21 июля 2008 года в Совете Безопасности ООН прошло внеочередное заседание, посвященное очередному «самолетному скандалу». На этот раз рассматривался полет российских ВВС над территорией Южной Осетии. Этот самолетный казус отличался от всех предыдущих в силу целого ряда причин. Во-первых, российский М�Д впервые официально признал факт нарушения государственной границы Грузии самолетами ВВС РФ. �менно это вызвало наиболее ожесточенную реакцию грузинской стороны. В данном случае речь идет о полете самолетов российской военной авиации над территорией Южной Осетией (де-факто государственным образованием в составе Грузии) 8 июля 2008 года. По словам российских дипломатов, именно этой акцией РФ предотвратила «развитие ситуации по силовому сценарию». Самолеты ВВС РФ (на этот раз они были опознаны своим же государством) в течение 40 минут барражировали над районом вокруг Цхинвали.
Ответ Тбилиси не заставил себя долго ждать. Как это бывало и раньше, акция ВВС РФ была расценена как очередной акт агрессии против Грузии. Это событие стало доказательством «агрессивной политики Кремля» в ходе визита госсекретаря США Кондолизы Райс в Тбилиси (он состоялся 9-10 июля 2008 года). Далее был отозван для консультаций посол Грузии в России Эроси Кицмарашвили. Встреча президентов России и Грузии также была перенесена на неопределенный срок. В рамках новой дипломатической атаки на Россию Тбилиси использовал и ООН-овскую трибуну. 10 июля официальный Тбилиси обратился с письмом в Совет безопасности ООН с просьбой провести специальное заседание, посвященное российско-грузинским отношениям.
Грузия инициировала внеочередное заседание Совбеза ООН, прекрасно понимая, что получить нужное для себя решение не получится. По простым формально-юридическим причинам. Россия является постоянным членом Совета безопасности, имеет право вето, и соответственно не горит альтруистическим порывом осудить собственные же действия. Таким образом, Москва получила возможность снова заявить о своих легитимных интересах в регионе, а Тбилиси — возможность выложить новую порцию аргументов, доказывающих, что РФ — не сторонний наблюдатель, а заинтересованный участник грузино-осетинского конфликта. Как это бывает практически всегда, интересы осетинской стороны не были приняты в расчет даже в минимальной степени. Грузия стремилась (по крайней мере, публично) добиться порицания мировым сообществом российских действий. Однако по итогам заседания Совета безопасности не появилось никаких осуждающих коммюнике или резолюций.
Постоянный представитель России в ООН Виталий Чуркин довел до сведения журналистов и общественности, что на заседании 21 июля некоторые государства не смогли преодолеть «прогрузинской предрасположенности». Что скрывается за этой формулировкой, дипломат не стал подробно разъяснять. США были той страной (постоянным членом Совбеза), которая поддержала грузинскую позицию открыто. Залмай Халилзад, постоянный представитель Соединенных Штатов при ООН заявил, что его страна «озабочена нарушением воздушного пространства Грузии российскими самолетами и расценивает это как нарушение международного права». На заседании Совбеза (что очень актуально для Москвы) не набралась критическая масса голосов, которая заставила бы перейти к детальному рассмотрению форматов миротворческих операций в Южной Осетии и в Абхазии. Все это тем более важно, поскольку Грузия уже открыто говорит о необходимости не смены, а именно развала всех существующих форматов мирного урегулирования. В одной из недавних бесед с журналистами государственный министр Грузии по вопросам реинтеграции Темури Якобашвили откровенно заявил: «Все наши усилия направлены на развал этих форматов, которые уже изжили себя. � не способствуют урегулированию конфликтов». Естественно, под урегулированием понимается не достижение компромиссов между Тбилиси с одной стороны, а Цхинвали и Сухуми с другой. Речь идет о восстановлении «территориальной целостности» Грузии. �менно эта цель понимается в Тбилиси, как «разрешение конфликтов» или «конфликтное урегулирование».
Как говорится, другие варианты не рассматриваются. Отсюда и прохладное отношение грузинской стороны к т.н. «плану Штайнмайера» (предложениям вице-канцлера правительства ФРГ), который отказывается от немедленного рассмотрения статуса Абхазии и предполагает отказ от использования силы (тезис, активно эксплуатируемый российской дипломатией). От плана германских дипломатов невозможно открыто отказаться (это — план, выдвинутый крупнейшей и мощнейшей страной ЕС, от которой зависят и североатлантические перспективы Грузии). Другое дело — политически корректное противодействие этому проекту (этой технологии было бы не грех поучиться и в Москве). «Мы хотим иметь такой формат урегулирования, который реально способствует возвращению беженцев в родные дома и позволит восстановить нам территориальную целостность, а не будет продолжаться бесконечный процесс без результата», — считает Темури Якобишвили. Возвращение беженцев в Абхазию — это, во-первых, радикальное изменение этнодемографического баланса, а во-вторых, масштабный передел собственности и новые конфликты. Однако именно этот сценарий активно продвигают в Тбилиси, поскольку верят в победу, как в лучший способ мирного урегулирования.
В Тбилиси устали ждать. Требуется платить по счетам предвыборных обещаний. В ходе своей декабрьской (2007 год) предвыборной встречи с представителями временно перемещенных лиц в тбилисском муниципалитете президент (на тот момент главный претендент — С.М.) Саакашвили заявил: «Я обещаю, и это не просто предвыборное обещание. Если в январе выборы пройдут нормально (наверное, кандидат в президенты имел в виду собственное переизбрание — С.М.), то мы проведем следующую зиму в более теплом климате. Мы вернемся в наши дома. Я обещаю это Вам и гарантирую это». Лето-2008 года перешло свой экватор. � пока никаких предпосылок для встречи следующей зимы в Сухуми не предвидится. Отсюда и стремление к развалу всего, что только может существовать, дабы приблизить заветную предвыборную мечту. �наче грамотные грузинские избиратели смогут спросить за несоответствие обещаний реальностям. Как бы то ни было, 21 июля Совбез ООН не сделал существенных шагов для «развала» всех существующих форматов мирного урегулирования.
Зато Москва получила возможность озвучить свое видение конфликтов на территории Грузии в связи с последними инициативами М�Д Германии. � на заседании Совбеза ООН РФ призвала Грузию подписать соглашение о неприменении силы и выводе войск из Кодорского ущелья. Второй тезис был озвучен Дмитрием Медведевым в ходе его встречи с Франком-Вальтером Штайнмайером. К сожалению, снова представители России отказываются использовать такой аргумент, как обоснование своих легитимных интересов на Южном Кавказе положением в северокавказских республиках (связь грузино-осетинского конфликта с ситуацией в Северной Осетии и в �нгушетии), а также гуманитарными соображениями. В Южной Осетии вот уже 4 года возобновлено насилие, жертвами которого становятся те, кто не может рассматриваться, как комбатанты. Гуманитарные аспекты вообще должны стать «коньком» российской политики (равно как и «связка» внутренней безопасности с проблемами внешней политики). Москва могла бы взяться за отстаивание и абхазских предложений по Кодорскому ущелью. Суть их такова: грузинские части в Кодорском ущелье могли бы быть заменены международными полицейскими силами. Это бы помогло возобновлению переговорного процесса, с одной стороны, а с другой показало бы, что Москва в принципе не против интернационализации конфликтного урегулирования (возражения вызывают лишь формы и методы). Конечно, данное предложение Тбилиси принято не будет (Саакашвили стал заложником своей наступательной политики, а потому не отступит). Однако тема интернационализации, таким образом, была бы введена в оборот российской политики (под российским же углом зрения). В любом случае заседание Совбеза показало снова, что международные форматы для российско-грузинских отношений не являются угрожающими вызовами. При умелом выборе акцентов и нюансов их можно поворачивать во благо. «Мы считаем, что Россия должна играть роль в урегулировании конфликт как влиятельный региональный игрок, но не доминировать, в том числе и в составе миротворческих сил», — сказал, в свою очередь, постоянный представитель Грузии при ООН �раклий Аласания. Где та межа, которая отделяет доминирование от влияния? � когда в истории любая доминирующая сторона отказывалась бы добровольно от своего решающего голоса в определении судеб региона или всего мира? Реализм — вот то качество, которого так ощутимо не хватает в сегодняшней мировой политике. Это снова доказало внеочередное заседание Совета безопасности ООН.

Politcom.ru