ЗА ТЕХ, КТО ПРАВ

Edward Tesler, Ph.D.

Пригласили Ходжу Насреддина рассудить спорящих. Выслушал первого. «Ты прав, почтеннейший». Выслушал второго. «� ты прав, почтеннейший». «Но не могут же они оба быть правы!», воскликнул кто-то. «� ты тоже прав, почтеннейший». Вспомнилась мне эта легенда, когда сенатор Грэмм заявил, что нет у нас никакой рецессии, кроме как в мозгах американцев, ставших нытиками. Официально, рецессия — это экономический спад в течение, как минимум, двух кварталов подряд. Американская экономика пока такого не испытывает. Ты прав, почтеннейший.
Но экономика затрагивает нас непосредственно, повседневно и в разной степени, поэтому рецессию каждый ощущает по-своему. Как сказал Рейган, рецессия — это когда сосед теряет работу, а депрессия — это когда я теряю работу. Потеряв источник средств существования, трудно остаться оптимистом, а уж стыдить за это и вовсе не мудро.
Понятно, что Обама с Грэммом не согласен. Вся его риторика к тому и сводится, что Буш довел страну до ручки, и нужны перемены. В том числе и в экономике. Вот придет он в Белый дом, и тут же начнется эра благосостояния. Заявил же он, что в �раке не потому стало спокойнее, что ввели больше войск, а потому, что демократы взяли Конгресс в 2006 году. Голоснули, и террористы сразу хвост поджали. Вот и рецессия подожмет. � ты прав, почтеннейший.
Но почему Маккейн от Грэмма обеими (в старорусский транскрипции, «обама») руками открестился? Он же считается «третьим сроком для Буша». Согласиться, что экономика нездорова — значит, обвинить своего предшественника-республиканца, а это скорее в стиле Хрущева. Ответ очевиден. Между формальной правотой Грэмма и субъективными ощущениями избирателей, он выбрал ту позицию, где больше голосов. � ты тоже прав, почтеннейший.
Поскольку оба кандидата проявили такое трогательное единодушие, можно быть уверенным, что любой из них попытается начать с экономических перемен. Особенно Обама, которого почему-то ставят выше в экономике (Маккейн больше ориентируется на рынок, что для экономики наверняка лучше, но его ставят выше в вопросах внешней политики и борьбы с терроризмом). Хорошо, если будут соблюдать старое гиппократовское правило: главное, не навреди. Серьезно выправить экономику ни один политикан не может, но навредить вполне способен. � условия для этого сейчас самые подходящие.
Отбросим предвыборную риторику. Судить по ней об экономике — всё равно, что считать книгу Гора экологическим исследованием. Два квартала экономического спада — тоже показатель не слишком надежный. Почему именно два? � не только в формалистике дело. Национальный продукт исчисляется в долларах. Умножьте стоимость единицы продукта на количество произведенных единиц, проделайте эту операцию для каждого продукта и сложите все результаты. Проделайте то же для следующего года, скорректируйте на инфляцию и сравните. Элементарная арифметика, компьютер на полтерафлопа шутя справится.
Но американцы не зря говорят, что есть три вида лжи: просто ложь, проклятая ложь и статистика. Цель экономики — удовлетворение индивидуальных и социальных нужд. Делает это не произведенный продукт, а потребленный. В условиях рыночной экономики — купленный. Суммарная покупательная способность (с учетом, конечно, внешней торговли, курса валют, и т. п.) может заметно отличаться от размера национального продукта. Когда денег слишком много — инфляция, которая искажает показатель. Для разных отраслей экономики она различна, а корректировка делается по национальной средней. Скажем, нефть дорожает, а электроника дешевеет. В среднем инфляция незначительна, но заправляться надо, а видеокамера подождет. Потребление (не в долларах, а в единицах продукта) падает, и вполне удовлетворительный показатель национального продукта более не отражает экономическую реальность.
Когда денег мало — дефляция, это ещё хуже. Какой толк в национальном продукте, который не покупают? «Кризис перепроизводства» по Марксу — это и есть кризис покупательной способности. � именно он, по моему мнению, сейчас происходит, хоть и в неявной форме. Для большинства из нас удовлетворение сегодняшних нужд более важно, чем будущих: бог даст день, бог даст пищу. О народных избранниках и говорить нечего: ублаготворим избирателей сегодня, чтобы не прогнали, платить-то не нам. «После меня хоть потоп», как изящно выразился какой-то из Людовиков. Поэтому в случае затруднений сбережения падают, а долги растут: что мы сегодня и видим. Долгосрочные пенсионные инвестиции пока держатся, но уровень краткосрочных сбережений (три года и менее) сведен к нулю. Америка стала крупнейшим в мире должником, её государственный и частный долг исчисляется триллионами долларов. Признаки дефляции налицо.
Но в чем её причина? Попросту говоря, куда деваются деньги? Война? Не впервые. Была Корея, был Вьетнам, не говоря уж о Второй мировой. Нефть? Было и это, вплоть до рационирования, хвостов у бензоколонок, даже мини-бунтов. Финансовый кризис? Да, как минимум полтораста банков под угрозой краха. Но в 90-х годах рухнула вся система сберегательных банков (S&L), потери составили двести миллиардов долларов — и обошлось. К тому же все эти кризисы происходят на исторической и общенациональной арене, повседневную нашу жизнь они затрагивают мало. В этот раз удар пришелся ближе к дому. В буквальном смысле.
Нуждаясь в жилье, мы покупаем дом. Чтобы делать деньги, инвестируем. Смешивать это нельзя, и лозунг маклеров недвижимости «Ваш дом — это наибольшая инвестиция» — рекламный обман. Дом — вообще не инвестиция, его покупают по карману. А в инвестиции пределов нет, чем больше, тем лучше. Но начиная с 2003 года, когда экономика оправилась от электронного «мыльного пузыря» и стала набирать темпы, появилось больше свободных денег, и дома стали покупать, как инвестиции: чем больше, тем лучше. Спрос начал опережать предложение, цены пошли вверх, дом и впрямь стал выглядеть инвестицией, причем исключительно прибыльной. Деньги потоком хлынули, и цены стали расти неудержимо. Кибернетически, это положительная обратная связь, вроде цепной реакции; экономически, очередной мыльный пузырь.
По закону, банк обязан убедиться, что выплаты по займу не превысят определенной доли дохода должника. Но банки радостно давали всем подряд займы с переменным процентом: в первые годы плати поменьше (и потому можешь получить больший заем), а впоследствии — побольше. �диоты, которым дали откусить больше, чем они могли проглотить, тоже радовались. Забыли, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. А финансисты тем временем занялись перепродажей займов и «секюритизацией»: закладные собираются в пакеты ценных бумаг для продажи инвесторам, капитал отдельно, проценты отдельно. Порвалась связь между первоначальным кредитором и должником. До поры до времени это не беспокоило.
А потом пришло похмелье. Взрывной подскок цен на нефть привел к удорожанию многих товаров, свободных денег стало меньше, платить по займам — труднее. Чтобы защититься от убытков, кредиторы стали поднимать проценты тем, кто польстился на бесплатный сыр — и тем самым еще увеличили когорту налогоплательщиков. Снова положительная обратная связь, только в другую сторону, лавинообразный финансовый кризис
Но и это ещё не всё. Те, кому выплачивать займы оказалось не по силам, кинулись продавать свои дома-«инвестиции» — и обнаружили, что цены-то дутые. Получилось в точности как с акциями электронных компаний, да и инвестициями вообще: умные покупают дешево и продают дорого, а глупые — наоборот. Предложение опередило спрос, это и есть дефляция. Продажа домов по сравнению с прошлым годом упала на пятнадцать процентов, а цены — чуть ли не наполовину. � новый дом — не электронная игрушка. Это строительные материалы, бытовая техника, мебель, дороги, и многое другое. Всю экономику залихорадило.
Конечно, теперь руки чешутся избить кого-нибудь. Но кого? Кредиторов за жадность? Должников за глупость? Нельзя же винить лягушку за зеленый цвет. Буша и Конгресс за то, что не предотвратили кризис? С тем же успехом они могли бы предотвратить Катрину. Пользы от избиения никакой, разве что для сохранения лица: вот, приняли меры. А вреда много. Всё это произошло в рамках закона и в полном соответствии с устоями капиталистической экономики, и неоправданные репрессии только подорвали бы их. К чести правительства, оно на это не пошло.
Меры, которые оно приняло, выглядят непрезентабельно и половинчато, чего ещё ждать от непопулярных консерваторов. Критика последовала незамедлительно, и с обеих сторон. От либералов: помогаете богатым финансовым воротилам, недостаточно заботитесь о должниках, теряющих крышу над головой. От братьев-консерваторов: почему честные плательщики и кредиторы, никаких законов не нарушившие, должны спасать несостоятельных должников? Такая двухсторонняя критика — хороший признак. На трудной дороге правь осторожно, углов не срезай. Явно прислушались к советам руководителей центрального банка, казначейства и других экономистов, которым по долгу службы положено быть консервативными.
Слегка приостановили дефляцию, то есть недостаток денег у покупателей. Слова этого не произносили, предпочли обтекаемое «экономический стимул», но роздали миллиардов шестьдесят наличными. Банки, севшие на мель, приняли под свое управление, вкладчики ничего не потеряли и получили доступ к своим деньгам. Помогли полуправительственным ассоциациям по прозвищу «Фэнни Мэй» и «Фредди Мак» (их дело — помощь в получении более доступных займов), акции которых рухнули и увлекли за собой всю биржу. Что, впрочем, не помешало их президентам положить в карман — вполне законно — миллионов по двадцать. Четыреста тысяч добросовестных должников получат помощь в перефинансировании их закладных и могут сохранить свои дома. Буш избрал хорошо сбалансированный пакет мер. Есть реальная надежда, что и из этого кризиса страна выйдет благополучно, хоть и не без синяков. Ты прав, почтеннейший.
Всё это, конечно, стоит немалых денег. Дефицит федерального бюджета вскоре составит с полтриллиона долларов. Но дефицит — категория не экономическая, а бухгалтерская. Не опасно. При Клинтоне был излишек; кто от этого лучше себя чувствовал, поднимите руку. В своё время, чтобы «уменьшить» дефицит, просто приплюсовали к федеральным активам излишек в фонде Social Security, который правительству не принадлежит. Конечно, ничего от этого не изменилось. Плохо будет, если Обама захочет устранить дефицит путем повышения налогов. Возобновится дефляция, и... А он уже грозится сделать именно это. Даже границу установил. Больше 250 тысяч долларов — значит, Шейлок. Ату его! За экономическую безупречность Маккейна поручиться не могу, но этого он точно не сделает. Неоднократно выступал за сохранение статус-кво в налоговой политике. � если через три месяца избиратель это учтет, то есть все основания сказать ему:
— � ты тоже прав, почтеннейший. Спасибо тебе.