ШВАБРА ДЛЯ САДДАМА
Семён КАМИНСКИЙ
Рассказ бывшего «силовика»
...Нет, эта история не про американские войска, крепко застрявшие в бесконечных песках иракской войны, не про известные всем религиозные распри Ближнего Востока и не про вечнозеленые и вечнорастущие цены на нефть. Эта история... про наш родной Киев, олимпийский Киев, принарядившийся летом 80-го года для встречи зарубежных спортивных делегаций.
Что-то подкрасили, что-то снесли, а что-то построили — хотелось верить, что по мировым стандартам. Стало гораздо меньше праздно шатающихся субъектов, особенно, в центре города и вблизи олимпийских строений. В выглаженных брюках старались ходить даже милиционеры, которые добавили в свой лексикон ряд удивительно вежливых оборотов речи, звучавших в их устах, как неологизмы. В магазинах появились доселе неведомые продукты — финское салями и плавленый сыр «Виола», а любимый напиток капиталистов «Пепси» (и что они в нем нашли?) занял на застольях почетное место, рядом с водкой. И уже только от присутствия всего этого тут, у нас, мы почувствовали себя частью мировой цивилизации... А что стало с женщинами! Наши, и до того невообразимо обалденные киевлянки, Галочки и Оксаночки, вдруг дорвались до французской косметики! В продажу выбросили духи «Клима», «Шанель №5», «Анаис» и другие парфюмерные принадлежности, причем настоящие, а не цыганского производства. В метро запахло, как в шикарном парикмахерском салоне... Правда, запах французских «парфумов» иногда причудливо смешивался с пикантным ароматом... как бы сказать поприличнее... ну, рыбного магазина.
Увы, мы походили на гостеприимную хозяйку, которая всё пытается при появлении гостей незаметно задвинуть под диван стоптанные тапочки, но нечаянно зацепив, частенько роняет на головы вошедших ненадежно спрятанную на антресоли грязную швабру... Вот одна из таких «швабр»…
Меры безопасности на Играх и вокруг были очень крутые (мюнхенские теракты повторить в СССР не позволим!). В Киеве главными олимпийскими объектами, взятыми под охрану, стали гостиница «Русь» и стадион. A я, в то время, молоденький капитан, был назначен дежурным офицером штаба по вопросам безопасности в гостинице «Русь».
Дежурили круглосуточно — прокуратура, милиция, угрозыск, пожарные... В каждой двенадцатичасовой смене — почти по сотне человек. Перед дежурством внимательно, как ходоки Ленина на известной картине, слушали речи вышестоящих товарищей о необходимости соблюдения высокой бдительности и не менее высокой социалистической законности в трех зонах охраны гостиницы, окруженной высоким забором. Как не странно, но все, что предписывалось, точно и неукоснительно соблюдалось: заступая на дежурство, мы проверяли всех вошедших и даже друг друга с помощью металлоискателя, a малейшее нарушение дисциплины нещадно каралось, невзирая на былые заслуги. Однако эти героические усилия не всегда приводили к успеху: периодически мы отлавливали на вверенной территории проституток (в элегантных вечерних платьях), и до сих пор неизвестно, каким образом они могли просочиться сквозь забор и металлоискатель? Кроме них, постоянно попадались трудящиеся ресторанов, по безусловному рефлексу тянущих домой после работы все, что отрывается от земли, четко зная при этом, что их будут обязательно «шмонать». Объяснения «задержанных» выслушать без смеха было невозможно! Например, наличие в сумочке трех сырых яиц, кусочка палтуса и мускатного орешка хозяйка ручной клади — работник кухни — объяснила тем, что эти продукты принесла из дома, чтобы перекусить на работе, но забыла пообедать по причине занятости... и это в то время, когда процентов девяносто населения не отличало палтус от плинтуса...
В гостиницу постепенно заселялись спортсмены-футболисты из Коста-Рики, Ирака и других стран, о существовании которых мог догадываться разве что участник школьных олимпиад по географии областного масштаба. Уровень интеллекта этих зарубежных спортсменов был на много порядков ниже умственных возможностей рядового охранника из милиции, но с этим приходилось терпеливо считаться. Осведомленность же иностранцев в определенных темах вызывала откровенное удивление. Например, новоприбывшие иракские футболисты, вместо предложенной им экскурсии по городу с посещением Лавры, сразу попросили отвезти их в Дом офицеров на танцы, а Лавру оставить на потом. И тренеры зарубежных команд часто уговаривали нас не выпускать спортсменов за пределы гостиницы: мол, о футболе думают только они, тренеры, а футболисты — исключительно о бабах!..
Дежурства в штабе проходили, в общем-то, довольно скучно: обстановка спокойная, происшествий, кроме отлова проституток, почти никаких. Члены группы быстрого реагирования, натренированные на битье кирпичей и скоростную стрельбу с близкого расстояния, вынуждены были находиться в небольшом помещении, в состоянии постоянной готовности, но в режиме ожидания. Такой «покой» утомляет гораздо больше, чем тренировки, поэтому к концу смены они быстро реагировали только на команду «По домам!».
…Удивляла июльская погода. Как только начинался футбольный матч, сразу капал дождь с немедленным переходом на ливень, и было очень интересно наблюдать из окон гостиницы, как в освещенную прожекторами чашу стадиона лились и лились с неба потоки воды. От этого зрелища создавалось впечатление, что скоро чаша стадиона наполнится, и нарядные зрители всплывут на поверхность, барахтаясь вместе с футболистами...
В один из вечеров, часов около десяти, к нам в штаб пришел милиционер, охранявший периметр, и сказал, что к нему обратился врач иракской команды и на русском языке сообщил, что окончил Московский мединститут и хорошо относится к Советскому Союзу. Потом он, как бы невзначай, деликатно попросил обратить внимание на перевернутый на флагштоке во дворе гостиницы флаг Ирака, добавив, что скоро у них государственный праздник…
Приходилось ли вам видеть иракский флаг? Красная полоса, белая полоса, черная полоса. На белой полосе — три зеленые звезды. Кто знает, какая из полос должна быть сверху — красная или черная? Тем более, что никаких справочников по этому вопросу у нас в штабе не было.
Я отправил милиционера назад на пост и немедля собрал военный совет.
— Кто этот флаг вывешивал, тот пусть и разбирается, — насупился чернявый носатый Якименко, — наше дело — охрана порядка, нечего нам вообще дергаться…
— Не, так не пойдет, — осторожно заметил маленький Федченко, — Его кто вешал? Олимпийский Комитет? А мы ему подчиняемся, значит должны отреагировать...
— А вдруг это наглая провокация? — сказал я. — Станем перевешивать стяг, этот процесс снимут представители западных СМИ, a завтра с удовольствием расскажут о надругательстве над государственным флагом столь уважаемой страны, как Ирак...
— Если он весит вниз головой, и его не перевесить, то завтра может возникнуть та же проблема, и с теми же последствиями, — негромко и методично проговорил немолодой сотрудник Сергей Леонидович, разглядывая свое отражение в полировке стола.
— Короче, нужно доложить наверх, — резюмировал Федченко, — и пусть они там думают...
Несколько минут помедлив, я потянулся к трубке.
— Чуток обожди, — остановил меня Якименко, — дай сначала получу информацию… по внутренним каналам, — и он сделал несколько звонков нашим коллегам, имеющим дома справочную литературу.
Уже очень скоро мы наверняка знали, что иракский врач нас не обманул, но руководство, после моего доклада, все-таки потребовало у Олимпийского комитета, чтобы нам немедленно доставили представителя с соответствующим справочником. Причем, справочник должен был быть непременно отечественного производства, так как «там» могут изготовить что угодно, а нашей стране потом расхлебывай эту кашу на международной арене...
В штабе у нас все заметно оживились, прислушиваясь к моим долгим и содержательным телефонным переговорам.
Через какое-то время из Олимпийского комитета приехал деятель комсомольского вида, в состоянии, весьма отличающемся от трезвого, но со справочником… Он долго рассказывал, что ему бесплатно выдали олимпийский костюм песочного цвета и комплектующие его рубашки, а все флаги вывешены в соответствии с утвержденной инструкцией... Впрочем, по его же справочнику мы еще раз убедились, что национальная гордость дружественной страны все-таки перевернута!
Наконец, в середине ночи, мы получили санкцию на восстановление нечаянно поруганной чести иракского народа...
— Стоп, — сообразил тут я, — полотнище на многометровый флагшток вешали заранее с помощью лестницы пожарной машины, теперь эти машины стоят вон там, за забором, и могут, по инструкции, въехать на территорию гостиницы только по причине пожара...
— В другом случае, с разрешения Олимпийского комитета, — подтвердил Якименко.
— Кроме того, как могут расценить въезд пожарной машины иностранцы? — продолжал я. — Может возникнуть паника, а потом претензии, что инцидент повлиял на их спортивные результаты! Здесь опять нужно думать...
— Нечего тут уже думать, — сказал Федченко, — машину загоним и выгоним под утро, когда будет спать не только охрана, но и иностранцы угомонятся...
— И можно даже придумать легенду для объяснения ночного въезда, — выдал Якименко, — мол, необходимо было проверить крепление всех флагов, ну, скажем, на случай грозовых шквалистых ветров...
— Хорошо бы еще проверить, что там видно с того этажа, где живут иракцы? — тихо, как всегда, вставил Сергей Леонидович. — Вдруг кому-то ночью захочется не Коран почитать, а из патриотических чувств полюбоваться флагом, а на него нагло позарились пожарные?
— Ничерта им оттуда не видно, — убежденно отметил Федченко, оглядывая нас всех, — впрочем, и это можно незаметно проверить, мы ж все-таки профессионалы, или как?
Мы были профессионалы…
В обусловленное время и по сигналу мероприятие провели молниеносно. Авторитет нашего советского государства был восстановлен с помощью молодца-пожарного по имени Василий.
Комсомольца при проведении «операции» пришлось отправить в гостиницу спать во имя Родины. Он все время пытался сам влезть на лестницу (видимо, вспомнив подвиги своих старших товарищей), но равновесие уже не держал при заносе ноги на первую ступеньку, совсем не заботясь о чистоте своего замечательного олимпийского костюма. Короче, нам не хватало, кроме перевернутого флага, иметь за одно дежурство еще и упавшего с лестницы комсомольца...
На рассвете, с чувством выполненного долга и с лицами дипломатов, урегулировавших международный конфликт мирным путем, мы поднялись к себе в штаб, неспешно обсудили прошедшую ночь с использованием специфической лексики в адрес Саддама Хусейна и его партии БААС, выдумавших сложную государственную символику. Потом подошли к окну и стали любоваться рассветом на фоне соседнего олимпийского объекта...
— Дайте-ка мне, пожалуйста, бинокль, — вдруг как-то чересчур вежливо попросил Якименко… и направил окуляры на флагштоки, установленные на стадионе...
Над стадионом гордо реял иракский флаг, в таком же перевернутом виде, как у нас накануне!
Я ринулся к телефону.