СЕМЬСОТ М�ЛЛ�АРДОВ В ДОЛГУ МЫ

Edward Tesler, Ph. D.

На что это похоже? Правильно, Жюль Верн. «Пятьсот миллионов бегумы». Развлекательная фантастика для юношества. Но на созвучности сходство и кончается. Творили эту эпопею сообща конгрессмены и сенаторы, которых никак не заподозришь в писательском таланте (хотя книгу, а то и несколько, чуть ли не каждый из них «написал»). Сумма великовата, но для Вашингтона не такая уж фантастическая. Есть, конечно, элемент малонаучной фантастики в риторике о спасительном воздействии этого творения на американскую (некоторые даже утверждают, мировую) экономику, но и это для Капитолия дело привычное. � развлекательного тоже не густо. Для юношества — вот что верно, то верно. �менно ему придется этот долг выплачивать, и хорошо ещё, если только повышенными налогами, а не разладом всей рыночной экономики.
Попробуем разобраться по порядку. Цель капиталиста — максимальная прибыль. От ресурсов, не приносящих прибыль, не больше пользы, чем от покойника. Деньги — тоже ресурс. Взять в долг, когда понадобятся, выгоднее, чем держать свои в бездействии на всякий случай. Поэтому кредит — основа капиталистической экономики. Можно и с другой стороны подойти. Прибавочная стоимость Маркса — это ещё не прибыль, товар нужно ещё и продать. Если денег у покупателя не хватает, то в ход идет всё тот же всемогущий кредит. Особенно, если покупка дорогая: дом, автомашина или высшее образование.
Всякий кредит обращен в будущее (некоторые контракты так и называются — «futures»). Дающий надеется вернуть деньги с процентом; берущий — приобрести немедленно, а выплатить, хоть и больше, да позже. Но, как говорят американцы, «в бога мы верим, остальные — плати». В «обеспеченных займах» дом или автомашина, купленные в долг, становятся залогом. В «необеспеченных», как долг на кредитной карте, больше риска, потому и процент куда выше. Можно, конечно, взыскать по суду или нанять официальных вымогателей (collection agencies), которые сделают жизнь должника невозможной. Но всё равно опасно: объявит банкротство, и прощай денежки. � хитроумные финансисты придумали выход: продавать займы.
Мистер Смит взял заем под залог дома. Сразу крыша над головой, не нужно годами копить деньги. Банк за тридцать лет, считая с процентами, удвоит свой капитал, тоже неплохо. Если Смит не платит, банк отберет дом, но это ему прямой убыток. Чем рисковать, лучше этот заем продать с малой надбавкой. Получить не сто процентов за 30 лет, а всего полтора или два — но зато сразу.
А покупатель, уже не коммерческий банк, а инвестиционный, тоже не дурак. Создает из купленных займов фонд (почему бы и нет, они же «обеспеченные»). �ли два фонда: капитал — отдельно, проценты — отдельно. Фонд — это корпорация, может продавать акции. Покупают их инвесторы, и не только мелюзга вроде нас, а и пенсионные фонды, и финансовые воротилы. Опять-таки, в надежде на будущее. Купить подешевле, продать подороже.
Биржа для этого — самое место. Первые бензомоторы были одноцилиндровыми и работали соответственно: рывок, потом спад. Чтобы сделать их работу более ровной, нужен был тяжелый маховик. Биржа работает точно так же, вот только маховика нет. Золото то взлетит к тысяче долларов, то упадет до трехсот. Евро за свою короткую жизнь стоил от 80 центов до полутора долларов. Нефть шла и по 20 долларов, и по 150. Об акциях компаний, и не только технологических скороспелок, но и солидных, многомиллиардных и говорить нечего.
Правительство в эту свистопляску со времен Великой Депрессии обычно не вмешивается, Пару раз, правда, закрывало биржу: пусть успокоится после 13 сентября и других потрясений. «Крайслер» от банкротства спасло. Да, был еще крах сберегательных банков, S&L, в конце 80-х. Создали тогда RTC, Resolution Trust Corporation (мне там довелось немного поработать), дали ей двести миллиардов — спасай систему. Так спасла, что ни одного S&L в Америке не осталось. Как так? А очень просто. Корпорация правительственная, командовали бюрократы, и первым делом они установили формальные критерии: какой S&L годится, а какой нет. Чтобы никто не обвинил в протекции, коррупции и прочем. Cover your ass. � по этим критериям вполне жизнеспособные банки были ликвидированы, а деньги вкладчикам выплатили из кармана налогоплательщика. Этот опыт должен был бы навсегда отбить охоту к социалистическому капитализму. Особенно в критических ситуациях, где бюрократия помочь не может, а навредить — сколько угодно.
А нынешняя ситуация, несомненно, критическая. Когда в начале века лопнул мыльный пузырь в технологической индустрии, 99 из ста новых компаний исчезли без следа, и деньги неосмотрительных инвесторов с ними. А сотая стала питомником миллионеров. � биржевой одноцилиндровый двигатель вошел в режим рывка. За пять лет индексы взлетели вдвое. Деньги хлынули, а недвижимость, и кредиторы возликовали. Строители, мебельщики, производители кухонного оборудования — тоже. Спрос превзошел предложение, и цены неудержимо пошли вверх. Кредит стали давать всем подряд, и производителям, и покупателям. Нет, не давать. Навязывать. Дня не проходило без предложений в почте: кредитные карточки, необеспеченные займы до 50 тысяч долларов, и прочее. � брали. Наслаждайся сегодня — плати завтра. Не отставай от Джонсов.
А наутро — похмелье. Нет свободных денег, нечем платить долги. Да ещё цена на бензин поднялась вдвое, удар под дых настоящему американцу, который посещает аптеки, макдональдсы и банки, а иной раз и кино смотрят, не вылезая из машины. Мистер Смит решил продать свой не по карману купленный дом, пусть дешевле, хоть что-то спасти — и цены на недвижимость упали на треть, а где и больше. Банки, перегруженные несостоятельными займами, пошли на дно. Успевшие их продать тихо радуются, но денег для новых кредитов всё равно не имеют. �нвестиции под «обеспеченные» займы оказались не столько обеспеченными, сколько обесцененными. � финансовый рынок перекрыл кран. Нет кредитов строителям под новые дома, которые никто не покупает. � под запасы перепроизведенной домашней утвари. � Детройту, который в потоке денег, настроился на выпуск роскошных трехсотсильных крейсеров — а покупателей нет: слишком дороги, и бензин глотают бочками. Повсюду теряются рабочие места, и становится ещё труднее выплачивать долги. Не только биржа пошла на спад, ей это привычно, но и всю экономику залихорадило. � здесь, и за рубежом: глобализация, всё взаимосвязано.
Но я — частное лицо, вправе не иметь ответа. Президент и Конгресс не вправе, на них страна смотрит с надеждой и укоризной. Должны хоть для видимости что-то сделать. Вначале, когда ещё не поняли размаха кризиса, попытались несколько провальных корпораций спасти от банкротства. Когда не помогло, президент попросил у Конгресса эти семьсот миллиардов. Но смертельно оскорбил спикера, Нэнси Пелоси, размером. Нет, не размером суммы. Размером бумаги. Не шучу, она многократно по этому поводу возмущалась. Три страницы — как какой-нибудь первокласснице! Поэтому она первым делом увеличила этот шедевр до 160 страниц. Суть изменилась мало, но теперь многие законодатели и понять его толком не смогли. �менно то, к чему они привыкли: вначале голосуют, а потом удивляются, как такой-то пункт в закон попал, они его не видели.
Но налогоплательщики, они же и избиратели, даже и, не прочтя текста, разобрались. Столько Email послали (в соотношении один за, девять — против), что капитолийский сервер вышел из строя. � не зря. В рыночной экономике главное лицо — покупатель. Ему и следовало дать наличные и кредит, помочь в выплате займов. Поощрить налоговыми льготами. Возложить всю тяжесть на кредиторов и инвесторов. Покупатель, особенно американский, радостно раскупит все инвентарные запасы и потребует ещё. � ветер возвратится на круги своя. Конечно, две трети американских покупателей — это одновременно и инвесторы, придется пострадать и им. Но со временем вложения восстановятся, как было уже не раз.
Ни в трех страницах Буша, ни в ста шестидесяти Пелоси этого не найдешь. �дея плана — «bailout». Выручить из беды кредитных и инвестиционных бегемотов фондовой биржи. Выкупить негодные «ценные» бумаги по цене, в два-три раза превышающей их рыночную стоимость. Делать это будет казначейство под надзором Конгресса. «Надзор», скорее всего, будет как при закрытии устаревших военных баз. От них местным бизнесам немалый доход, поэтому Конгресс строго следит, чтобы не закрыли слишком много в округах конгрессменов-демократов. �ли республиканцев. А мы продолжаем платить за ненужные базы.
Ну, хорошо. Переплатили под «надзором» втрое за эти бумаги. Дальше что? Ведущий конгрессмен, имени не помню, объяснил буквально в следующих словах (я ушам своим не поверил, когда услышал): налогоплательщик получает твердую гарантию, что казначейство впоследствии попытается их продать, если сможет. Дороже покупной цены, если удастся. Доход, если получится, пойдет на уменьшение этих семисот миллиардов. Серьезная гарантия.
Крупно пострадать могут президенты компаний. Скажем, президент банка Washington Mutual при вступлении в должность получил бонус, около шести миллионов. Через 18 дней банк лопнул, он потерял свое кресло и получил за это, строго по контракту, еще примерно столько же (это называется «золотой парашют», чтобы не больно было падать). По законопроекту, он бы получил за эти восемнадцать дней тяжкого труда не более 450 тысяч. Как жить?!
Сто пятьдесят видных экономистов выступили с протестом против этого плана. Ну, кто же станет слушать эту интеллигенцию? �збиратели — иное дело. Политиканы хорошо помнят, что в ноябре голосовать будут не только за президента, Пелоси и Обама выкручивали руки демократам, Буш и Маккейн — республиканцам, и всё равно план завалили. Тринадцати голосов не хватило. Но те и другие «лидеры» продолжают давить и надеяться. � европейские тоже, банки и там тонут. Скорее всего, додавят. Зададим главный юридический вопрос: cui bono? Кому выгодно?
Европе — ладно, она уже и так наполовину социалистическая, да и не свои деньги платит. Экономика и так не пропадет, она — как Феникс, из любого пепла возродится. Бушу — да. Ему через три месяца прощаться с Овальным кабинетом, и уходить с показателем популярности где-то на уровне Антарктики не хочется. Хуже уж не будет, а если и впрямь «Отечество (в смысле — кредитная система) в опасности», то может войти в историю её спасителем. Как Рузвельт. Потому и Маккейн с Обамой подключились. Кто бы ни победил — лидер. Не побоялся крупной ставки. Пелоси тоже не прочь в великие попасть, но уж никак не пристяжной у Буша. Потому и план переписала. Мало того, выступила перед голосованием: вот, Буш со своей партией за восемь лет нагадил, а мы исправим. � которые республиканцы ещё сомневались, дружно проголосовали против. Теперь, опять же, Буш виноват. Не обеспечил голоса своих. А что же ваши, мадам спикер, демократы, из которых сорок процентов голосовали против? Мелкая политиканская грызня.
Но, может быть, мы действительно чего-то недопонимаем? Как говорили в древнем Риме, не думай, что законодатель глуп. Законодатель мудр. Это ты глуп, ибо не понимаешь его мудрости. Так не прячьтесь за бумажным барьером. Скажите честно: да, мы проморгали. � слоны, и ослы. Нужно сообща и исправить, и стоит это столько-то. Кредиторов и инвестиционные компании обяжем выплатить столько-то, и если кто пойдет на дно, туда ему и дорога. Остальное — выхода нет, на шею налогоплательщика. На возврат не надейтесь, но наша «финансовая полиция» получит все права и ресурсы, чтобы такое никогда не повторилось. Народ поймет.
Вместо этого — очередная политиканская игра. Пусть Сенат раньше проголосует, он не весь переизбирается, а только треть. А к следующим выборам избиратель забудет, кто как голосовал, другие будут заботы. Никогда Сенат на это не шел, он свое величие свято соблюдает. Сенатору даже слова «палата представителей» произносить не разрешается, есть Сенат, и есть «другая палата». Чтобы эта «другая» обсуждала и критиковала творчество Сената? А тут согласился.
А если и объяснять народу, то как неразумным детям, понятными аналогиями. Почему нужно это делать, да ещё так поспешно? Какой-то конгрессмен объяснил это так: представьте себе пробку на дороге, и вместо шерифа — Конгресс. В будущем дорогу расширим, но пробку ликвидировать нужно немедленно.
Хорошая аналогия. Чтобы пробку расширить, шериф отбирает у водителей деньги, покупает за полную стоимость машины, какие похуже, и сбрасывает их в кювет. Поехали. Эй, нет ли желающих этот металлолом купить, чтобы я мог вернуть деньги ограбленным водителям? Эй, послушайте, я же им гарантию давал!
Правда, план слегка подлатали. Размер его — не 160 страниц, а четыреста с хвостиком. Чтобы ублажить сенаторов-республиканцев, добавили какие-то налоговые льготы. Большинство из них — «направленные», то есть откровенный нажим на конгрессменов, которые против: вот, мы твоему штату подкинули льготу, голосуй за, а то тебя твои собственные избиратели съедят. � увеличили размер застрахованных банковских счетов со ста тысяч до 250. Неужто есть ещё люди, согласные держать столько денег в банке и терять по семь тысяч в год на инфляции?
Очевидно, спасли «план спасения». Примут. � заголовок этой статьи из возможности превратится в реальность. Если не примут, тоже ничего хорошего ждать не приходится. Правда, цены на товары, и в том числе на бензин, скорее всего, упадут, но проценты по займам, включая кредитные карточки, могут возрасти. Безработица тоже. � привычная отдача на инвестиции вернется не скоро. Но второе, мне кажется, всё-таки лучше. Больше соответствует и основам рыночной экономики, и старому, гиппократовскому ещё, врачебному правилу:
— Главное, не навреди.