РАДОСТЬ БЫТ�Я

Аркадий КРАС�ЛЬЩ�КОВ, Ган-Явне

ФАНТАСТ�ЧЕСКАЯ ВЕРС�Я ПРО�СХОЖДЕН�Я ЧЕЛОВЕКА

Мур понятия не имел, зачем Верховным понадобился этот дурацкий, как он считал, эксперимент. На седьмом уровне практика адаптации приносила свои плоды, но на третьей планете подобное исключалось полностью. Ряд экспедиций по исследованию магнитного поля Третьей не дали положительных результатов, а проблема биомассы не казалась Муру актуальной, и он был уверен в целесообразности перемещения базы в любую, еще недостаточно исследованную, точку Вселенной.
С первого дня прилета он относился к миссии Эгона скептически, но следил за его выходами из Купола, не без удивления наблюдая за способностями новичка к перевоплощению. Кем только ни был Эгон на этой странной планете. Мура не уполномочивали вдаваться в детали и подробности его опытов, но вся деятельность Эгона казалась ему обычной игрой, которую время от времени затевали Верховные, чтобы потянуть с закрытием той или иной базы в космосе.
Наконец Эгон сообщил, что выбор им сделан. Он назвал объект, чем нимало удивил Мура. Удивил настолько, что Мур решился на разговор с новичком, совершенно немыслимый в иных условиях.
— Обычно, — осторожно начал он, — объект выбирался по трем категориям: сила, скорость перемещения, эффективность размножения... Твой вид обречен на исчезновение: он слаб, размножается плохо и перемещается в пространстве крайне медленно.
— Это так, — согласился Эгон. — Жалкие существа: две ноги, две руки, два глаза, две ушные раковины. � это при одном сердце и единственной голове. Шутка природы. В здешнем хаосе биомассы нет более сомнительной субстанции.
— Тогда почему? — спросил Мур. — Почему неоды?
— Потеря инстинктов за счет разума. Это любопытно. Я не встречал такого феномена нигде.
— Потеря инстинктов — это обреченность на вымирание. �нстинкт важнее разума, — сказал Мур. — Мы лишены инстинктов и только потому стали высшей формой материи. Неоды, как почти все на этой планете, низшая форма. �х форма размножения примитивна и ужасна.
— Эмоции, — сказал Эгон. — Восторг, радость, удовольствие... Это забавно, конечно... Но гарантия размножения именно эта радость... Если хочешь, своего рода инстинкт.
— Размножение — процесс вне нашего сознания и воли, — сказал Мур. — Твоя радость- форма принуждения. Где нет свободы — там нет и жизни. Они обречены.
— Трудно сказать, — не сразу отозвался Эгон. — Вот тянут неоды после выброса радиации около миллиона лун. Прогресс не очень заметен, но как-то выживают... Как? Не знаю, для меня самого это не совсем понятно. Вот и хочу выяснить.
— Разум, — усмехнулся Мур. — Они завистливы, злобны, мстительны. Это не разум, ты сам знаешь. Это случайно запущенный механизм самоуничтожения. Рано или поздно неоды истребят сами себя. Мне всегда казалось, что есть смысл адаптации в шестиногих. Удивительные существа.
— Верно, — подумав, согласился Эгон. — Но там нет загадки. С подобным видом жизни мы встречались не раз.
— Шестиногие красивы, — сказал Мур. — Уникальное трудолюбие при возможности полета... Мне трудно представить тебя двуногим.
— Способные летать прекрасны, — сказал Эгон. — Ты прав. Это устойчивый вид. Они гораздо старше неодов... � все-таки... Это мой выбор. Я свободен в выборе... Программа позволяет... Ты только посмотри на них!
На экранах слежения возникла группа двуногих существ. Неоды просто стояли на опушке леса и смотрели в сторону Купола.
— Видишь, — сказал Эгон. — Всем плевать на нашу базу. Неодам мы интересны. Просто интересны. �м интересно то, что нельзя сожрать. Ты понимаешь?.. Они уродливы, верно, но их интересует то, что непригодно для еды.
— Но можно разрушить, — сказал Мур. — Ты помнишь неода-безумца? Он бил по куполу камнем. Он бил до тех пор, пока камень не рассыпался, а руки не оказались в крови. Только потом ушел, но лишь затем, чтобы найти другой камень.
— Он хотел узнать, что там внутри, — сказал Эгон. — Он был любопытен. Любопытство — ступень к познанию. �нстинкт самосохранения повелевал ему отступить. Разум — дерзать.
— Разум, не согласованный с инстинктом, — слеп, — сказал Мур. — Они бы сделали попытку разрушить и тебя, если бы смогли увидеть.
— Не знаю, — сказал Эгон. — Но они слышат меня и не просто слышат. Они слушают, стараются понять. Мы для них такая же загадка, как и они для нас. Они считают меня Высшей силой.
— Ты и есть высшая сила, — сказал Мур.
— �ногда мне кажется, что неоды понимают мой голос, — сказал Эгон. — � верят, что я смогу дать им силу выжить в этом враждебном мире... Все другие, кто двигается и дышит на этой планете, глухи... Ты знаешь, иногда мне кажется, что неоды смогут овладеть определенной системой сигналов.
— Возможно, — сказал Мур. — Когда утрачены инстинкты, нужна низшая ступень контактов.
— Да, ты наверняка прав, — согласился Эгон. — � все-таки, что-то здесь не так... Согласись, есть загадка.
— Загадка? Не думаю, — сказал Мур. — Ошибка — это всего лишь ошибка. �справлять ее — не наша задача. Ты хорошо знаешь Законы Галактики. Ошибки исправляют себя сами или природа планеты стирает объект за ненадобностью.
Эгон слушал внимательно, но при этом не отрывал взгляд от экрана. Неоды перестали следить за Куполом. Они были встревожены, словно готовились к нападению и встали в круг затылками друг к другу. Вооруженные дубинками неоды готовы были пустить это нехитрое оружие в ход.
— Прогнать их? — спросил Мур.
— Поздно, — ответил Эгон.
От леса атаковала круг другая группа неодов. �х было гораздо больше — этих лесных существ. Сражение продолжалось недолго. Нападавшим удалось разорвать круг на части, а потом уничтожить каждую из частей.
— Они убивают и пожирают друг друга, — сказал Мур.
— Эти не станут... Они умеют охотиться, — ответил Эгон.
— Зачем тогда? — спросил Мур.
— Не знаю, но хочу узнать.
— Я понял, — сказал Мур. — Ты считаешь начатками разума отсутствие целесообразности в поступках. �х действия лишены смысла.
— Очевидного смысла, — сказал Эгон. — Вот я бы и хотел понять...
— Недра этой планеты полны огня, воды коварны, — сказал Мур. — Они не смогут противостоять стихии. Помнишь, как погибли могучие виды. Несколько бурных лун — и их не стало.
— Я благодарен тебе за попытку меня отговорить, — сказал Эгон. — Я понимаю твои опасения. Скорее всего, прав ты, а не я.
— Когда? — спросил Мур.
— Завтра, — ответил Эгон. — Не следует тянуть.
— Но всегда полезно не торопиться, — сказал Мур.
— Я знаю это, — сказал Эгон, — Скажи... Я хотел узнать о времени, сколько мне будет дано?
— Ты же знаешь, преображенную биомассу мы не можем тянуть бесконечно, — сказал Мур.
— Знаю, — сказал Эгон. — � все-таки — сколько?
— Не больше тысячи лун, — подумав, ответил Мур. — Потом ты вернешься к прежнему, лучевому значению.
— Мало, — сказал Эгон. — Это так мало — тысяча лун.
— Сколько живут неоды? — спросил Мур.
— Двадцать, сорок лун, — ответил Эгон. — Редко больше.
— Вот видишь, — сказал Мур. — А тут тысяча, — и он прекратил разговор, поняв, что Эгон не намерен отложить намеченный эксперимент, но следовало соблюсти некоторые формальности.
— Я должен сообщить Верховным, — сказал Мур. — Твои координаты в пространстве, имя?
— Адам, — сказал Эгон. — Координаты в седьмом биополе тридцатый уровень... Постой!
— Да, слушаю тебя, — вновь обрел очертания исчезнувший было, Мур.
— Я бы хотел узнать, что такое радость, — сказал Эгон.
— Эмоция... Ничего особенного, пустая трата сил.
— Не знаю, — подумав, возразил Эгон. — �ногда мне казалось, что весь мир этой планеты пронизан радостью. � сама радость — неистощимый источник энергии.
— � все? — спросил Мур, подумав, что не меньшая загадка, чем неоды, сам Эгон.
— Все, — ответил тот, кому предстояло стать Адамом.
«� жил Адам сто тридцать лет, и родил по подобию своему, по образу своему, и нарек ему имя Шэйт. � было дней Адама после рождения им Шэйта восемьсот лет, и родил он сынов и дочерей. � было всех дней жизни Адама девятьсот тридцать лет; и он умер».

«Секрет» — «Континент»