Н�ЧТО НЕ НОВО ПОД ЛУНОЙ...

Эфраим ГАНОР

Подготовка к досрочным выборам, объявленным в связи с отставкой Эхуда Ольмерта, отчасти напоминает политическую ситуацию середины 1960-х годов. Тогда Давид Бен-Гурион — первый премьер-министр Государства �зраиль решил отойти от руководства правительством и партией МАПАЙ и сформировать новую партию РАФ� (аббревиатура слов «Решимат поалей-�сраэль»), которая станет баллотироваться на парламентских выборах 1965 года
Разумеется, дело было не в том, что Бен-Гуриону наскучило управлять страной и захотелось немного развлечься. В первые полтора десятилетия с момента создания еврейского государства он был доминантной фигурой в политике. Находясь во главе самой крупной, мощной и влиятельной партии страны, он фактически безраздельно повелевал и властвовал, установив что-то вроде небольшой местной диктатуры. Даже короткий период в начале 1950-х, когда Старик, как его называли, впервые демонстративно удалился от дел, его дух витал над товарищами по партии, которые, словно легендарные ходоки в Горки, ездили к нему в кибуц Сде-Бокер посоветоваться и не принимали ни единого сколько-нибудь серьезного решения без того, чтобы он одобрил его. Фактически, большинство решений принимались правительством и партией МАПАЙ не в �ерусалиме, а в Сде-Бокере, где уединился Бен-Гурион.
Между тем в описываемый период в партии МАПАЙ стала формироваться группа людей, которые не поддерживали позицию Старика и надеялись занять тепленькие места в партийном руководстве после того, как тот окончательно сойдет с политического небосклона. Любопытно, что в эту группу входили те, кто стояли у истоков партии и в силу этого обстоятельства так или иначе занимали видные места в ее руководстве. Параллельно внутри партии формировалась другая группа, которая как раз поддерживала Бен-Гуриона и даже преклонялась перед ним. Ее составляли молодые люди, среди которых Моше Даян, Шимон Перес, Тедди Колек, �цхак Навон.
Характерно, что группу противников Бен-Гуриона, восставших против его «диктатуры», составляли представители третьей волны алии, по большей части прибывшей из Белоруссии и Украины. Это было люди с высшим образованием, всесторонне развитые и одаренные, такие как Голда Меир, Моше Шарет, Пинхас Сапир, Леви Эшкол, Пинхас Лавон. Они не могли мириться с тем, что Старик держит все государственные и партийные институты в ежовых рукавицах и пестует молодых, преданно смотрящих ему в рот. Правда, эти самые молодые, не жалея жизней, сражались на фронтах Войны за Независимость. Как, например, Моше Даян, чья воинская слава шла впереди него, или Тедди Колек, великолепный боец и не менее сильный лидер... Они ощущали, что в силу своей молодости и лидерских качеств являются прямыми наследниками Бен-Гуриона, а партийные старики уже ни на что толком не годятся и должны быть списаны в политический утиль.
Перетягивание каната между молодежью и стариками МАПАЙ достигло критической точки к партийному съезду, который состоялся в декабре 1958 года в преддверии выборов в Кнессет 4-го созыва. Моше Даян, выступая перед участниками съезда, сказал примерно следующее: "Неужели молодые израильтяне, которые на протяжении последних 15 лет с винтовками в руках ползали по густым кустарникам и каменным слонам гор, которые сражались с врагом на суше, на море и в небе, которые отстояли �зраиль в двух войнах — Войне за Независимость в 1948-м и в Синайской кампании 1956-го, — хуже разбираются в проблемах, стоящих перед еврейским народом, чем те, кто все это время просиживал штаны на пятом этаже партийного штаба или в любом другом месте?.."
Слова Даяна повергли стариков партии МАПАЙ в шок: они понимали, что Даян высказал не только свое собственное мнение, но мнение большой группы своих молодых единомышленников и адептов Бен-Гуриона. Первым нашелся Пинхас Лавон, который дал Даяну резкую отповедь, заявив, что своим выступлением он выказал себя воинственно настроенным человеком, жаждущим власти. «Молодые люди пытаются изобразить из себя этакую группу фабианцев (фабианцы — члены так называемого Фабианского общества, основанного в 1884 году в Англии в целях мирной пропаганды социализма и названного по имени римского полководца Фабия Кунктатора. — Прим. автора), вот только нет в них ни единой черты, характеризующей фабианцев — высокого интеллектуального потенциала, преданности демократии и отсутствия стремления к власти».
Вот таким образом Лавон, человек в высшей степени образованный, определил линию идеологической и личной борьбы, которая раздирала партию МАПАЙ. Борьба велась не на жизнь, а на смерть. Однако накануне выборов 1958 года обе группы решили закопать на время топор войны и сплотить ряды во имя успеха предвыборной кампании. Это было разумно, ведь общественность не очень-то жалует партии, которые больше заботятся о собственном выживании, нежели об интересах избирателей. Нет, борьба продолжалась, но исключительно закулисная и вдали от журналистов, которые в те годы были не слишком агрессивны и не совали носы куда не следует.
Партийный котел еще некоторое время после выборов варился на медленном огне, хотя сам Бен-Гурион как раз был заинтересован в том, чтобы угли под котлом не угасали. � в один прекрасный день он вновь раздул их, потребовав разобраться с так называемым «постыдным делом». Речь идет о неудавшейся подрывной операции, в результате которой в 1954 году египетские службы безопасности схватили 11 молодых евреев, завербованных израильской разведкой для выполнения серии антиамериканских терактов в Каире и Александрии. Целью операции было создать впечатление, что эти акции — дело рук египетского подполья, которое стремится спровоцировать конфликт между Египтом и США. На самом деле израильтяне пытались сами его спровоцировать и тем самым вынудить американцев сократить помощь Египту. Между тем завербованные молодые евреи, не имея достаточного профессионального опыта и знаний, провалились еще до того, как приступили к выполнению задания. Существовало подозрение в том, что агент «Мосада», заброшенный в Египет для организации группы подрывников и известный под кодовым именем «Третий человек», сам сдал их властям, однако ни подтвердить, ни опровергнуть это подозрение так и не удалось. Арестованных судили, двоих из них приговорили к смертной казни через повешение, остальных — к длительным срокам тюремного заключения и каторжным работам.
Эта история взорвала общественное мнение в �зраиле, потрясла политические и военные круги. Особенно в свете того, что каждый из так или иначе причастных к операции утверждал, что не давал никакого распоряжения о ее выполнении. Моше Даян, который в то время занимал пост начальника генштаба ЦАХАЛа, находился за границей и заявлял, что ни о чем даже не подозревал. Моше Шарет, возглавлявший правительство, и вовсе узнал об аресте группы евреев в Египте из газет. Министр обороны Пинхас Лавон кивал на главу армейской разведки (АМАНа) подполковника Биньямина Джибали — мол он сам вербовал подрывников и отвечал за операцию. Джибали при поддержке Даяна, в свою очередь, обвинял Лавона...
Даже сегодня, по прошествии полувека, никто так толком и не знает, кто же все-таки несет ответственность за ту операцию. Журналист, который писал биографию Биньямина Джибали и тесно с ним общался, утверждал: мол, этот человек, до конца дней своих хранивший молчание во всем, что касалось «постыдного дела», сказал ему, что назвал виновника в письме. Но это письмо передадут журналисту только после его, Джибали, кончины. Примерно с месяц назад Биньямин Джибали скончался. � письмо действительно передали журналисту. В нем Джибали утверждает, что распоряжение о проведении операции в Египте дал Моше Даян, который сам предпочел в тот момент находиться в США и таким образом отвел от себя все подозрения, скинув ответственность на Лавона.
Но это стало известно сейчас и со слов ныне покойного Джибали, с которого уже не спросишь. А тогда, в конце 1950-х, Давид Бен-Гурион, который ненавидел Пинхаса Лавона и даже не сомневался, что операция в Египте — его рук дело, потребовал создания комиссии по расследованию обстоятельств инцидента. �менно тогда Старик, который ушел из правительства и уединился в Сде-Бокере, решил, что ему пора вернуться к государственным и политическим делам. Он вернул себе пост премьер-министра и отобрал у Лавона портфель министра обороны, сделав из него козла отпущения.
Между тем «старцы» МАПАЙ во главе с Леви Эшколем и министром юстиции Пинхасом Розеном сформировали собственную комиссию из семи министров, чтобы выработать процедуру расследования и установить раз и навсегда, кто виноват в «постыдном деле», которое не сходило с повестки дня. � 25 декабря 1960 года комиссия обнародовала постановление, из которого становилось ясно, что Лавон не только не давал распоряжения об операции, но вообще не знал о том, что она готовится. В результате борьба между стариками и молодежью партии МАПАЙ еще более ужесточилась, Бен-Гурион потерял всякое терпение и счел за благо вновь удалиться от дел: 31 января 1961 года он объявил об отставке с поста премьер-министра. � старики, опасаясь, как бы эта отставка не навредила партии МАПАЙ, чтобы как-то задобрить Бен-Гуриона, сместили Пинхаса Лавона с должности генерального секретаря Гистадрута, которую он занял, лишившись портфеля министра обороны.
В качестве жеста доброй воли Бен-Гурион согласился остаться во главе правительства до самых выборов, которые состоялись в июне 1963 года. Однако он затаил злобу против своих партийных оппонентов и жаждал им отомстить. Бен-Гурион не принял участия в выборах и свой уход из большой политики обосновал личными причинами. Премьер-министром был назначен Леви Эшколь, который отдал портфель министра финансов Пинхасу Сапиру. Сам Эшколь взял под свое крыло также и министерство обороны. Этот факт молодежь МАПАЙ — Моше Даян и Шимон Перес — расценили однозначно: Эшколь не позволит им подобраться к ключевым государственным постам. Разгневанный Даян порывался было выйти из состава Кнессета и из партии, громко хлопнув дверью, однако после личной беседы с Эшколем передумал и остался на малопочетном посту министра сельского хозяйства.
А что Старик? Он так и не смог забыть и простить Лавону историю с провалом операции в Египте. Он продолжал науськивать Эшколя, возобновить расследование по делу Лавона, однако Эшколь уже примерил на себя корону власти и не желал потакать Бен-Гуриону ни в чем. Разумеется, это бесило Старика, он не мог мириться с тем, что Эшколь его игнорирует. Но конец его терпению подошел, когда Эшколь в качестве жеста примирения с радикальным движением «Херут» под руководством Бегина перевез в �зраиль останки Зеэва Жаботинского и организовал пышную государственную церемонию перезахоронения, а затем решил объединить МАПАЙ с партией «Ахдут а-авода». Лидерами этой партии были �галь Алон, �сраэль Галили и Бен Аарон, которых Старик терпеть не мог, считая своими политическими конкурентами.
В октябре 1964 года Бен-Гурион в категорической форме потребовал от Эшколя возобновить расследование по делу Лавона, а поскольку Эшколь опять отказал ему, Старик стал добиваться созыва съезда партийного Центра — мол, пусть там все и решат. Эшколю пришлось сдаться. Но он не назначил новое расследование против Лавона. В декабре 1965 года он просто объявил о своей отставке. Бен-Гурион отказался от идеи созыва съезда. � он сам, и Эшколь понимали, что пора расставить точки над «i» как в деле Лавона, так и в своих взаимоотношениях. Получалось это у них плохо. � когда в феврале 1956-го на партийной конференции Эшколь, выставив свою кандидатуру на пост главы правительства от МАПАЙ против кандидатуры Бен-Гуриона, одержал победу, Старик понял, что его время в большой политике истекло. Ему не оставалось ничего иного, как уйти из партии. За ним потянулась длинная вереница «молодых» — Шимон Перес, Моше Даян, Йосеф Альмоги и многие, многие другие члены парламентской фракции МАПАЙ, образовавшие новую фракцию под названием РАФ�.
На выборах в Кнессет шестого созыва (2 ноября 1956-го) РАФ� во главе с Бен-Гурионом получила всего 10 мандатов (хотя Старик был убежден, что народ окажет ему широкую поддержку) и оказалась на скамье оппозиции.

«Новости недели» — «Континент»