КОГДА ДЕНЬГ� НЕ СРЕДСТВО, НО ЦЕЛЬ Ж�ЗН�

Деньги сегодня превратились в эпицентр общественных интересов, в главную тему обсуждений, звучащую в офисах, на улице, в семье, во всех человеческих связях, во всех произведениях искусства. Деньгами решаются все общественные и личные проблемы, вокруг них строится вся жизнь. Деньги — музыка и поэзия современности.

Деньги — символ социальной справедливости, так как именно они, а не должность или общественный статус, определяют ценность человека. Деньги — показатель коэффициента полезного действия и значимости личности. Деньги — это не просто символ богатства, это символ свободы, их количество определяет степень независимости от других людей, они делают человека хозяином своей судьбы.
Деньги — истинный институт демократии, демократии равенства, они отвергают все различия между людьми, отвергают оценку человека через его индивидуальные, личностные качества. Аристократические общества строились на иерархическом принципе — высшие классы, низшие классы. На вершине — герои, личности, яркие индивидуальности, внизу — безликая толпа, масса. В «правильно же построенном обществе», говорил Базаров в «Отцах и детях», «... совершенно будет равно, глуп ли человек или умен, зол или добр».
В «правильном», т. е. демократическом обществе, построенном на экономике, не личность, не индивидуальность становится определяющим критерием ценности человека, а деньги. Только они дают общественное уважение, статус. Только они делают человека личностью в глазах других.
Деньги во все времена играли огромную роль в жизни любого общества, но степень значения денег в различных культурах и в разное время была разной. К первой трети 19-го века, в период интенсивного развития капитализма, роста значения экономики в жизни общества, деньгами и стала определяться ценность человека.
В России капиталистические, денежные, безличные отношения начали вытеснять отношения традиционные, в которых все было построено на конкретных личных контактах, и вошли в общественную жизнь позднее, чем в Европе. � первым эту тенденцию, идущую с Запада, почувствовал Пушкин. В «Пиковой даме» блестящий гвардейский офицер, аристократ, убивает старуху ради денег, угрожая ей пистолетом. Не происхождение, благородство, аристократизм или личные качества, только деньги приносят уважение общества. Само имя героя — Герман (German), т. е. немец, вполне однозначно говорит о том, откуда эта тенденция пришла.
Как писал Александр Герцен, «Прежде хоть что-нибудь признавалось кроме денег, так что человек и без денег, но с другими качествами, мог рассчитывать хоть на какое-то уважение. Ныне же без денег не только на уважение, но и на самоуважение нельзя иначе рассчитывать».
Первыми в процесс были вовлечены имущие классы, для них борьба за богатства была привычной частью жизни, но к середине 19-го века интенсивность борьбы возросла — в денежные отношения стали вовлекаться и «неимущие» классы.
Герман в «Пиковой Даме» использовал пистолет. В течение столетий пистолет, шпага, кинжал, яд были теми средствами, которые применялись в борьбе за богатство внутри аристократической элиты. Раскольников в «Преступлении и наказании» взял в руки уже не пистолет, а топор. Борьба начала приобретать все больший накал, в ее арсенал были включены все подручные средства. Топор — средство народное, и он показатель того, что в процесс погони за деньгами включились народные массы. В наступающем новом времени только деньги давали уважение общества. С деньгами Раскольников уважаемый человек, без денег он — «тварь дрожащая». Деньги превратились из средства для жизни в ее цель, а для ее достижения все средства хороши.
Достоевский недаром и по сей день остается остросовременным писателем — он, как никто другой, показал власть денег над общественным сознанием. В чем Достоевский остался человеком своего времени, так это в том, что трагедия его героя в непреодолимом противоречии располагается между религиозной моралью и практикой жизни. Нравственная мука и есть главное наказание Раскольникова за совершенное им убийство — преступление приводит к распаду личности. Сегодня морализаторство Достоевского вызывает недоумение, в современном экономическом обществе мораль утратила свое былое значение, вместе с потерей статуса морали в общественном сознании исчезла сама дилемма мораль-деньги.
Накал страстей во всех романах Достоевского, сюжеты которых строятся вокруг денег, показывал реакцию тогдашнего российского образованного общества на нарастающую власть денег над жизнью людей, которая воспринималась как трагедия, так как противоречие морали и денег было неразрешимо.
Российская либеральная интеллигенция видела возможность решения этой дилеммы в революционной буре, в уничтожении всей государственной структуры, все беды страны она видела в безнравственности власти. В России государство и экономика сливались в единое целое. В Европе же экономика была достаточно самостоятельна, независима от государственной структуры. Государство постепенно утрачивала свою абсолютную власть, так как экономика перестраивала всю общественную систему и создавала новую иерархию ценностей. Она определяла место человека в обществе.
Европейская литература, начиная с мольеровского «Мещанина во дворянстве», Бальзака, Мопассана, Стендаля, говорила о новых ценностях жизни без надрыва Достоевского. Процесс разрастания статуса денег в Европе был достаточно драматичным, но он не нес в себе трагедии, так как традиционная мораль постепенно, шаг за шагом, уступала свое место жизненному практицизму, философии выживания, характерного для низших классов, впервые в истории получивших возможность уйти от вековой нищеты. Появилась новая аристократия, аристократия денежная.
В России до 17-го года этот процесс проходил по-другому. Россия использовала принципы капиталистической экономики, но власть в экономике принадлежала государству, новые формы экономики вписывались в традиционную структуру — феодальную. В феодальной системе богатства не зарабатывались, а получались, в зависимости от связей с вертикалью власти.
После 17-го года большевики, разрушив старую феодальную систему, создали новую, которая отличалась от старой лишь по форме, и в ней жизненные блага также распределялись в соответствии со статусом внутри государственного аппарата. Государство превратилось в единственного хозяина всей экономики, и деньги, один из главных инструментов демократии, перестали выполнять свою роль мотора социальных изменений. Россия остановилась во времени.
События 1991 года вернули Россию в ряд «цивилизованных» стран, деньгами стал определяться общественный статус, Россия демократизировалась. Но, также как и во всей предыдущей российской истории, новые предприниматели получают богатства из рук государства.
С момента появления капитализма в 19-ом веке культурная элита Европы осуждала процесс смены ценностей нравственных, духовных, т. е. аристократических, на мещанские, демократические, денежные. � реакция культурной элиты была понятна, ведь она лишалась привычного заказчика, новому заказчику они были не нужны, у новых хозяев жизни были другие интересы и другие ценности. Традиционная культура была аристократичной, элитарной по определению, так как создавалась аристократией творческой для аристократии потомственной, родовой — владельцев богатств. Новые формы экономических отношений создавали условия, в которых высокие, духовные ценности начали уступать свое место ценностям экономическим. Деньги превратились в цель и смысл жизни масс, так как они давали физический комфорт, свободу и общественный статус. Тем не менее, в глазах европейцев, обожествление денег в Америке перешло допустимые даже для них пределы.
Потомственная аристократия видела смысл жизни в ее полноте, эстетической, эмоциональной, интеллектуальной. Жизнь, посвященная погоней за деньгами, казалась ей иррациональной, так как счастье она видела в гармоническом слиянии человека с природой, в богатстве человеческих отношений, в широкой палитре чувств, эмоций, мыслей.
В начале 20-го века американский философ Джордж Сантаяна объяснял, почему деньги играют огромную роль в США: «Американец так много говорит о долларах, потому что доллар — это символ и мера измерения успеха, единственная мера, которую он имеет, чтобы оценить свой успех, свой ум и свою власть над обстоятельствами. В то же время, он относится к деньгам довольно легко. Он их делает, теряет, тратит, раздает с легким сердцем. Это уважение не к самим деньгам, а к количеству вообще, потому что качество трудно определимо. Огромное внимание к числам, к количественным измерениям, к деньгам ничто иное, как отражение демократических идеалов. Качество понятие аристократическое, качество создает иерархию, лучше — хуже, а количественная оценка всех уравнивает, и, кроме того, цифры никогда не врут. Поэтому деньги превратились в единственно ясный и очевидный показатель ценности человека».
Когда тенденция видеть в деньгах смысл жизни стала наглядной и широко распространенной в первой стране экономической демократии, в США, американская культурная элита, также как сегодняшняя российская, увидела в этом признак распада основ общества, деградацию вечных ценностей.
Противостояние же общей тенденции видеть в деньгах не средство для жизни, а цель самой жизни, в начале 20-го века, было достаточно широко распространено и в проповедях протестантской церкви. Вильям Нэймс, один из самых известных в то время проповедников, говорил о преимуществах бедности: «Мы презираем тех, кто избрал бедность для того, чтобы упростить свое существование и сохранить свою внутреннюю жизнь. Мы не имеем мужества признать, что идеализация бедности в течении многих веков христианской цивилизации означала свободу, свободу от мира вещей, человек оценивал себя через то, что он есть, а не через то, что он имеет».
Но что означает осознанный выбор жизни в бедности? Он означает не только общественное презрение. Он означает, что в условиях современной цивилизации бедняк полностью отрезан от тех источников, которые и делают жизнь счастливой. Раньше говорили, что за деньги нельзя купить счастье, что в жизни есть множество необходимых для счастья вещей, которые не покупаются — красота природы, искусство, чувства, привязывающие нас к другим людям. Но сегодня за чистый воздух, чистую воду, за натуральные продукты, не прошедшие химическую обработку, за пребывание на природе в естественных природных условиях нужно платить. Нужно платить также и за человеческие отношения внутри того социального круга, к которому человек хочет принадлежать. Без определенного экономического статуса вход во многие социальные круги закрыт.
Деньги стали важнее самой жизни. В журнале «Reader Digest» приводился случай, когда пяти женщинам — лаборанткам, работавшим в химико-фармацевтической фирме, предложили оплату $100 000 в год, если они будут работать с радиоактивными материалами, имеющими смертельный уровень радиации. В глазах пяти работниц это была выгодная сделка. Это случай экстремальный, но он показывает какое огромное место сегодня занимают деньги в общественном сознании, вытесняя все другие цели и ценности жизни.
Принято считать, что деньги разрушают человеческие отношения, но они также вносят в хаос спонтанных отношений, построенных на чувствах, эмоциях, импульсах, порядок, новый порядок. То качество отношений между людьми, которое вся мировая культура считала высшим выражением человеческого духа — бескорыстие, создавало огромное напряжение. Моральные, этические или идеологические принципы далеки от определенности и четкости экономических критериев, что приводило к постоянным конфликтам, взрывавшихся гражданскими войнами и войнами между странами. В экономическом обществе конфликты разрешаются большей частью мирным путем, а высокие принципы и этические нормы лишь обязательный декор, соблюдение правил приличий, за которым стоит прагматизм, экономический интерес.
Цель экономики — дальнейший рост, рост богатства материального, богатство содержания жизни и богатство личности не является целью экономической цивилизации. В процессе своего количественного роста экономическая, материальная сфера заполнила все пространство общественной жизни, уничтожая или нейтрализуя ее качество, ее человеческий объем, ее многокрасочную палитру эмоций, чувств, переживаний. Рациональная логика вытеснила непосредственное восприятие.
Старую, уходящую цивилизацию было принято называть гуманистической, так как ее эпицентром был сам человек с его внешней и внутренней жизнью, с его радостями и муками, со всеми его страстями, в которых проявлялось богатство его чувств, эмоций, мыслей. Увеличение этого богатства было целью и смыслом существования гуманистической цивилизации. Новая цивилизация, новая культура жизни, культура денег, в ней человек интересен только тем, сколько материальных богатств он создает.
В новой цивилизации экономика преобразовывает хаос, стихию жизни в рациональный порядок, в котором бескорыстные формы отношений, построенные на чувствах, эмоциях, выглядят безнадежным атавизмом, лишь напоминанием об уходящей или ушедшей в прошлое иррациональной эпохе. Человечество прощается с туманными духовными, гуманистическими идеалами прошлого в процессе строительства нового общества, где человек лишь инструмент, которым создается богатый материальный мир, и человек в нем не хозяин, а лишь его часть. В этой системе хозяином являются деньги, это они строят новый порядок жизни, тотальный порядок.

Михель ГОФМАН, Нью-Йорк