КАК ЗДОРОВО, ЧТО ВСЕ МЫ ЗДЕСЬ СЕГОДНЯ СОБРАЛИСЬ?
Дмитрий КАРАСЕВ
Словеса о том, как победить кризис, давно бы уже стали пустым местом, если бы не были вредным заблуждением. Кризис есть естественное следствие порока алчности, правящего бал в современном обществе, а грех в человеке неискореним. Как неискоренима, скажем, наркомания, проституция или алкоголизм. С другой стороны, алчность и капитализм — близнецы-братья. Хотя степень стремления жить не по средствам и получать, не зарабатывая, разнится от одной капиталистической экономики к другой. И регулирующая роль государства (раз мы уж избрали путь каждые 8-10 лет спотыкаться на одних и тех же граблях), в том и заключается, чтобы максимизировать достоинства и минимизировать недостатки капиталистической системы. А также принять все меры для скорейшего и наиболее безболезненного выхода из создавшейся болезненной ситуации. Однако особенностью нашей «суверенной демократии» (почему мы так давно не слышали это словосочетание?) является искусственно раздутая себестоимость в ряде отраслей и преобладание т.н. «спекулятивных инвесторов». Поэтому деньги, закачанные государством в крупнейшие банки с конечной целью поддержать ликвидность банков и реальный сектор экономики, тут же оказались на валютной бирже. Действительно, зачем нести кредитные риски и финансировать предприятия, которые уже завтра могут оказаться банкротами, если при удорожании курса доллара по 0,5-1 руб. в день тупая купля-продажа валюты раз в пару дней дает доходность по 1000% годовых? Да и кто из нас враг себе? Чем сильнее ЦБ РФ будет ослаблять рубль, тем активнее участники рынка будут от него избавляться.
Поэтому, образно говоря, чего уж на зеркало пенять коли сам уродился такой... Недаром управляющий делами Московский Патриархии митрополит Климент заявил: «Главной причиной современного нестабильного положения явился человеческий эгоцентризм, безудержная погоня за прибылью, отказ от традиционных (человеческих) ценностей, подавление духовных запросов материальными интересами». А также добавил: «Социальная ответственность должна стать главным принципом современной экономики».
Действительно то, что этот «пузырь» сейчас лопнул, и экономика страны вернулась к реальной стоимости компаний, товаров и услуг, можно было бы считать благом, если бы от кризиса не пострадали миллионы людей, не имеющих никакого отношения к рыночным спекуляциям. И это самая большая глобальная несправедливость. Недаром власти тщетно пытаются взывать к совести предпринимателей. С другой стороны, бизнес не был бы бизнесом, если бы в тяжелые времена не избавлялся от неэффективных работников или от тех, кому вдруг стало нечего делать.
Наверное поэтому и государственные органы и независимые эксперты ожидают скорого удвоения количества граждан, оставшихся без работы. Разница только в методике их подсчетов. Так, глава Минздравсоцразвития Татьяна Голикова говорит о не более 1,5 млн. официально зарегистрированных безработных. Тогда как Евгений Гонтмахер из Института современного развития, исходя из методики Международной организации труда (МОТ), ведет речь о 5 млн. человек. По его пессимистическим прогнозам, количество безработных в РФ к концу текущего года составит около 10 млн. человек: «Хуже будет ситуация... в Челябинской, Свердловской, Новосибирской областях, Пермском крае, Воронежской, Вологодской областях. В этих регионах довольно сильный спад производства». Однако поскольку у самого правительства пока нет никакого понимания о том, что будет происходить с экономикой в этом году, делать прогнозы — дело неблагодарное. При этом правительство почему-то ожидает возобновления роста цен на нефть уже во II квартале, тупо раздает деньги «системообразующим» и «приближенным» предприятиям и надеется что к лету все само собой «утрясется». В то же время, по мнению «неаффилированных» с государством специалистов, ситуация на рынке труда сегодня значительно отличается от печально известного 1998 года. Как считает Гонтмахер, соотношение падения ВВП и занятости сейчас кардинально другое: «Тогда ВВП упал на 40%, а занятость на 10%, теперь ВВП может упасть на 10%, а занятость — гораздо больше». Депутат Госдумы от «справедливороссов» Оксана Дмитриева отмечает значительно ухудшившееся качество рынка труда: «Из инженера сделать юриста или экономиста нетрудно, а вот из менеджера уже не сделать технолога, строителя, конструктора. У нас утерян инженерно-технологический потенциал».
При этом есть мнение, что на повседневной жизни россиян финансовый кризис в полной мере пока не отразился — финансового запаса населению хватит на несколько месяцев, после чего «не исключены социальные волнения». Однако «дух» кризиса уже вполне ощутим. Например, то, что в общественном транспорте перестали на полу валяться мелкие деньги, свидетельствует о том, что народ стал считать каждую «копеечку». Как отметил председатель правления Международной конфедерации обществ потребителей Дмитрий Янин, еще перед Новым годом было заметно сокращение спроса на одежду, развлечения и туризм. А в феврале-марте сего года ожидается падение спроса на продукты питания...
Вместе с тем еще совсем недавно многие работники получали фактически незаработанные деньги. Есть сведения, что средний оклад работников газовой, нефтяной и энергетической сфер применительно к одной тонне нефтяного эквивалента накануне кризиса был в 5,5 (!) раза выше, чем в 2001 году, тогда как аналогичный показатель в финансовом секторе оказался выше аж в 7 раз! При этом средняя зарплата в промышленности по стране равнялась 15 тыс. руб., половина из которых составляла премиальные. Поскольку после кризиса о бонусах можно забыть, вот и подумайте, чьи профессии важней, чьи профессии нужней...
При всем том власти не были бы властями, если бы не излучали оптимизм. Например, министр финансов России, будучи в Пекине, призвал россиян любить национальную валюту, используя обороты, в свое время свойственные Егору Гайдару (умный как черт, но ни черта не поймешь!): «Через период ослабления, связанный с выходом на новый равновесный уровень в связи со снижением цены на нефть, рубль снова будет устойчивым и снова будет расти», в связи с чем россиян, которые не планируют крупных покупок в ближайшие два-три года, призвали о таких вкладах в национальной валюте на этот период забыть (а там как говорится «или ишак сдохнет или шах скончается»). «У России достаточный запас прочности, чтобы регулировать стабильность рубля», — пролил бальзам на раны общественности Алексей Кудрин. Он вообще не обеспокоен обвалившимся курсом национальной валюты, так как нынешняя «плавная» девальвация рубля якобы снижает риски для российской экономики.
Не менее оптимистичен и помощник президента РФ Аркадий Дворкович. По его авторитетному мнению, «Существенная корректировка курса (рубля) близка к завершению и дальше возможны более спокойные движения курса и колебания как в ту, так и в другую сторону».
Благо, по счастливому стечению обстоятельств как раз после этих пламенных речей «деревянный» приостановил падение и даже чуть «отыграл» назад, что связывают вовсе не с мудрыми управленческими решениями государства, а с наступлением налогового периода коммерческих банков, которым на валютные спекуляции на ММВБ банально денег не хватило. Тогда как предпосылки для дальнейшего ослабления рубля остаются. Прежде всего — это падение мирового спроса на нефть, результирующее снижение её стоимости и соответствующее сокращение доходов федерального бюджета.
Конечно, кризис и девальвация национальной валюты дают уникальную возможность повысить привлекательность российской продукции путем импортозамещения. И этот путь страна уже проходила в 1999-2000 годах. Однако чтобы организовать внутреннее производство товаров-заменителей, нужны инвестиции. А все деньги сейчас на валютном рынке. Таким образом, государству или не надо было давать банкам триллионы, чтобы они с их помощью подрывали и так неустойчивое положение национальной экономики. Или же проследить за их целевым использованием, что, наверное, учитывая вес государства в экономике, не так уж и сложно. Но одно уже к несчастью случилось, а второе так и не произошло. Какой теперь смысл вопрошать «Где деньги?» и «Когда же они наконец придут в экономику?». Есть мнение, что выделенные государством «антикризисные» средства можно вернуть в экономику, просто перестав ослаблять рубль. Но тогда возникает весьма щекотливый вопрос рисков. С одной стороны, какой смысл банкам кредитовать предприятия которые могут разориться в один момент и по целому комплексу причин, а активы предприятий почти ничего не стоят? С другой стороны, 22% годовых по кредитам сегодня неподъемны для большинства хозяйствующих субъектов. Тогда как заставить крупнейшие банки, взявшие у государства деньги под 6% , выдавать их реальному сектору под разумный процент (скажем под 13%-15%) у государства видимо нет ни возможностей, ни самое страшное, воли... Ну и что будет дальше? Продолжение наихудшего варианта сериала «Операция «Девальвация»? Будем сидеть и смотреть, как синим огнем горят наши деньги и петь «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались?». А потом еще вступим в ВТО, чтобы окончательно «порешить» национальную экономику, отдав её на откуп импортерам и лишив последних конкурентных преимуществ, — относительно недорогого труда, дешевых энергоресурсов и электроэнергии... Оно нам надо?