ДАР ДЬЯВОЛА

Edward Tesler, Ph. D.

В «Обзоре» всегда найдется материал, способный вызвать любые чувства кроме скуки. Статья Михеля. Гофмана «Знание — это власть» (2-8 февраля) именно такова. Начиная с цитаты из Эйнштейна: «То, что мы видим и что не видим, определяют наши теории, стереотипы мышления, культурные клише». Как её понимать? «Определить», что дважды два — пять, стереотипы и клише не могут. Но вполне могут привести к высказываниям типа «партия учит нас, что дважды два — четыре». �ли «дважды два, с божьей помощью, будет четыре». Тенденциозным, но как бы удостоверенным неоспоримым фактом: действительно ведь: дважды два — четыре.

Уже в заглавии чувствуется предвзятость. «Knowledge is power» Ф. Бэкона можно перевести как «Знание есть С�ЛА». Прославить разум. Вселить надежду, что человеку под силу преодолеть трудности на нелегкой дороге прогресса. Перевод М. Гофмана «Знание есть ВЛАСТЬ» вызывает представление не о бэконовской власти интеллекта, а о тирании.

Лексикологически допустимо, и сила частенько используется властями, но недаром М. Гофман предпочел именно это определение. Оно в точности соответствует его отношению к интеллекту, знанию и науке.

В самом деле. «�нтеллект берет любое явление в его статике» и потому не может познать динамику мира. Логический анализ «разрывает взаимосвязь» Разум дан человеку «не богом, а дьяволом». Знание «приносит страдание». Наука «потеряла веру в своё всесилие». Предвзятость, вроде бы оправданная неоспоримым фактом: объем информации бесконечен, объем знаний всегда конечен, поэтому их отношение и впрямь равно, и всегда будет равно, нулю. «Я знаю только то, что я ничего не знаю». Но «не знаю» — это не конец, а начало. Учись. �щи помощи у тех, кто знает. Позиция М. Гофмана — «НЕ ДОЛЖЕН знать» — это конец всему, чего достигло человечество. Смири свою гордыню. Вернись бездумно и безропотно в блаженное дочеловеческое состояние.

Протираю глаза в недоумении. Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе? Свести человека до уровня, пользуясь сталинской терминологией, «винтика» — привычное дело для фюреров всех мастей. Но сегодня даже церковь не смеет отрицать знание. Папа извинился перед Галилеем, хотя и с четырехсотлетним опозданием, и в Ватикане поставлен ему памятник. Разум — от дьявола??

Как такую позицию защищать? Не могла наука потерять веру в своё всесилие, ибо никогда её не имела. Наука — не магия. Она всесильна только в глазах человека неискушенного, верящего по наивности, что можно из пустой шляпы достать кролика. �ли пятью хлебами накормить пять тысяч человек. М. Гофман явно к таким не принадлежит, тогда почему? � зачем опровергать? Статья его напечатана под рубрикой «Эврика». Ответить с усмешкой: «Э, ври-ка!» — и точка?

Нельзя. Потому что М. Гофман ссылается не только на великих носителей знаний и разума (в подтверждение того, что то и другое — от дьявола?), но и на библию. � это делает его позицию социально значимой и требует ответа. Библии доверяют многие, и ссылки на неё по соседству с тенденциозными фразами придают этим фразам не заслуженную ими убедительность. Делают их, опять же по Сталину, «не догмой, а руководством к действию»: бей высоколобых, особенно евреев, они — слуги дьявола, от них все беды. � библия тем самым становится единственно возможным базисом для ответа. Только не выборки из неё, а вся «концептуальная философская система», которая, по мнению М. Гофмана, «наиболее близка к истине» (насчет «наиболее» не уверен, три тысячи лет научного прогресса не могли не добавить хоть немного к познанию истины, но в остальном согласен).

Человек, утверждает М. Гофман, «возомнил себя равным богу». Не «возомнил». Библия как раз пропитана идеей богоравности человека. «Да будет...» — это решение, принятое свободной волей бога. Адам и Ева её иметь не могли. Были не людьми, а райскими куклами, даже на животных не тянули, которым было всё-таки позволено «плодиться и размножаться» в своих бионишах. Бог и поручил змею научить их принимать решения вопреки запрету, по свободной воле: искушение — не приказ. Сделал их людьми. Приблизил к себе на ступеньку. Выбор знания и был первым её проявлением. Самому богу древо познания ни к чему, он и так всеведущ.

Мало того. Видеть в изгнании из рая наказание — это значит за деревьями (или за одним деревом?) не видеть леса. «В поте лица своего добывать хлеб свой» — да это же мандат на всю экономику, на переделку мира по своему усмотрению. На то, чем сам бог занимался, когда отделял твердь от хляби и свет от тьмы. Снова богоравность. Размах поменьше, конечно, но в принципе разницы нет. Переделка мира, созданного богом, сделала человека равным ему партнером.

Где действия, там и ошибки. Человеку свойственно ошибаться. Бог совершенен, даже папа, наместник его, считается непогрешимым. Неравенство? Нет, говорит библия. Творение бога тоже оказалось несовершенным, пришлось исправлять всемирным потопом. Снова равенство, на этот раз в возможности ошибки и в праве на неё. � Ной по легенде — не раб божий, а сотрудник его.

�ли возьмем �сход. Всемогущему богу всё равно, когда осушить море. А состоялся он под утро в ночь полнолуния, когда совместное притяжение Солнца и Луны, расположенных на одной прямой с Землей, привело к самому глубокому отливу. Бог помог? �ли просто Моисей хорошо знал астрономию? Результаты сопоставимы, значит, близки по силе и их причины. Вывод неизбежен. Верить в божественность библии никто не обязан. Но уж если веришь, то прими и её центральную идею о богоравности человека. Ту самую, заметим попутно, за которую евреев и ненавидят. Властителям нужны покорные подданные, богоравные и богоборцы (которых немало в библии) на эту роль не очень годятся.
В своем отрицании разума и науки М. Гофман доходит до неприкрытого нигилизма. «Наука — это сумма догадок, не сведенных в единую систему». «Все открытия основных законов природы были сделаны случайно». Некоторые были. Но все?! «Кому-то упало на голову яблоко, и был открыт закон о земном притяжении». Такого не существует. Есть закон ВСЕМ�РНОГО тяготения. Галилей его изучал задолго до Ньютона, бросая предметы с Пизанской башни.

Ньютон «случайно» распространил яблоко на всю вселенную? � для математического описания этого закона «случайно» изобрел, независимо от Лейбница, дифференциальное исчисление? На каждое случайное открытие сотни других выстраданы трудом и мыслью гениев. Которые, по М. Гофману, «нерентабельны в условиях производства», «мешают упорядоченному функционированию системы» и т.п. (звучит совсем как табличка «не высовываться» советских трамваях). Да без них любая система, даже отрицающая их, обречена на застой и провал. В особенности капитализм. Феодальный строй мог «искать ответы на глобальные вопросы мироздания» с помощью инквизиции. Церковь учит, что Солнце ходит вокруг Земли? Вот и пусть ходит, Людовики всё равно солнцем считали себя. Кто-то из святых даже «остановил Солнце», не заботясь об инерции и прочих законах природы. Но рынок требует товаров, работающих не по догматам веры, а именно по этим законам. Попробуйте себе его представить без радиоэлектроники (хотя Герц открытые им радиоволны и считал практически бесполезными). �ли без законов теоретической термодинамики и цикла Карно, воплощенных в автомобиле. �ли без авиации, то есть аэродинамики Жуковского. Без периодической системы Менделеева... Список этот неисчерпаем.

Проблема не в гениях, а в их отсутствии. Современная технология и питающая её прикладная наука обеспечили невиданный социоэкономический взлет. Но основаны они на фундаментальных открытиях, сделанных сотню лет назад и более.

По аналогии с экономикой, кто не обновляет основной капитал, обанкротится. Человек — это прежде всего познание; на базисном уровне эта функция только гению и под силу. Нынешняя ставка на специалистов их появлению не способствует, в этом М. Гофман прав. Но и принижать науку, объявлять разум даром дьявола — тоже не лучший способ восполнить дефицит в них.

К сожалению, нигилизм М. Гофмана и на этом не останавливается. В стремлении быть «святее папы» он делит знание на «низшее», так уж и быть, доступное человеку, и «высшее», доступное только богу. Это деление безосновательно. Существование знания, в принципе нам недоступного, как и существование самого бога, по определению ни доказано, ни опровергнуто быть не может. Это и есть «сумма догадок, не сведенных в единую систему».
Но всё же наука, пусть и по наущению дьявола, пытается в меру сил найти объективную истину, верно? Ничего подобного, отвечает М. Гофман. «Когда-то люди верили в то, что Земля плоская, и в то время это была объективная истина. Сегодня мы верим, что мы одни во вселенной, и это тоже объективная истина, потому что она принята всеми». Просто не верится, что это мог написать образованный человек в двадцать первом веке. Земля не может одновременно быть плоской и шарообразной. Вертеться и стоять неподвижно. �ли-или. Сегодня мы точно знаем, что она шарообразна и вертится, так что же было до Галилея? Откуда «вера» М. Гофмана, что мы одни во Вселенной? Всё это — не «истины», а суеверия, хоть и «принятые всеми». Как черные кошки. Говорят, адмирал Ушаков отказался от совместного с Нельсоном штурма Корфу в понедельник: это «тяжелый день». Нельсон был шокирован: эти русские варвары верят в несчастливые понедельники, когда всему цивилизованному миру известно, что несчастливый день — пятница. М. Гофман, конечно, оправдает Нельсона: «все знают» — следовательно, объективная истина.

Взгляды М. Гофмана на общество ещё запутаннее. В отличие от природы, его люди сами создали, поэтому и истина там «не открывается, а творится силой». Неверно, конечно. Человек удовлетворяет свои нужды посредством экономики, и всякое общество должно следовать законам экономики, столь же непреложным, как законы, скажем, небесной механики. �менно они заставили Ленина ввести НЭП. Сталина — создать госфеодальную страну третьего мира, страшную только своим гипертрофированным ракетно-ядерным кулаком. �ми же Рейган её и свалил.

Демократия — это равенство. «Подвергать сомнению идеи и вкусы других значит считать себя лучше других, а это уже признак неравенства». Вкусы — ладно, но не годитесь вы, Эйнштейн, в демократы. Усомнились в ньютонианской идее абсолютного пространства-времени. � вы, Риман с Лобачевским, не годитесь. Отвергли пятый постулат Эвклида. Но Эйнштейн не считал себя лучше: «Прости меня, Ньютон». «Мы видим дальше, потому что стоим на плечах гигантов».

Дальше — больше. М. Гофман считает американскую экономическую цивилизацию «безупречно работающей системой», потому что в ней «инакомыслие, подрывающее основы общепринятого мировоззрения, нейтрализовано». Да она только тем и сильна, что поощряет личную инициативу, борьбу мнений, неравенство результатов. Хорошо сказал Черчилль: «Капитализм — это неравное распределение богатства, а социализм — это равное распределение бедности». Есть, как писал О'Генри, миллионы — и есть десятки тысяч. Каждый вправе сам выбрать, каким быть, но равными это их не делает. Кстати, по недавнему опросу 39% американцев верят в эволюцию, 25 не верят, а остальным безразлично. � на последних выборах 45% были против Обамы. М. Гофман вправе считать это «нейтрализацией инакомыслия». Не уверен, однако же, что понравилось бы ему общество, где ты — либо «все как один», либо нейтрализован. Сам в таком жил пятьдесят лет. Сбежал. Моё право критиковать взгляды М. Гофмана равны его праву критиковать мои. � только. В остальном мы не равны. Хотя бы потому, что он отводит человеку место на нижней ступеньке миропорядка, а я — на верхней. Где он ставит бога.

Последнее по счету, но не по важности — компьютеризация. Как в прямом смысле, так и в переносном, социальном. «Пользуйся и не думай». «Система жизни вырабатывает недоверие к собственным мыслям, собственным решениям». Каждый с этим согласится, кто хоть раз испытал эти бесконечные «нажми 1...нажми 2...» или пострадал от очередной «ошибки компьютера» (на самом деле, конечно, это ошибка программиста или оператора, машина ошибаться не способна, но ссылка уж очень удобная): Но ведь это недоверие — прямое развитие идеи самого М. Гофмана о блаженстве отказа от знания с его страданиями и возврата к райской невинности. Только вместо бога — компьютер. Такой же вездесущий и мистически непознаваемый. Со своими собственными жрецами — технарями и программистами. Разница в том, что его-то существование вполне доказуемо, и не так легко сказать, что перевешивает: вред его или польза.
Но попробую. Начнем с демистификации. Выключатель все знают. Включил — выключил. Ток есть — тока нет. Единичка — ноль. Выключатель — это компьютер, умеет считать. Правда, только до одного, но это поправимо. Соедини побольше их — сосчитают что угодно.

Почему это важно? Все действия человека основаны на получении и анализе информации. Представление её в числовой форме жизненно необходимо не потому, что «числа не могут врать» (очень даже могут, в этом М. Гофман прав), а потому, что не допускают разночтения.. Думаете ли вы, что рано сажать детей за руль в 16 лет, или что это в самый раз, число 16 вы понимаете одинаково. Описание качественное — это ещё не знание. «Умеет играть в шахматы» — это о новичке или о мастере?) Но лавина информации давно превысила способность человека ею пользоваться. Есть прекрасные модели погоды, но пока по ним подсчитаешь прогноз на завтра, месяц пройдет. Компьютер это делает куда быстрее. Переведи всю накопленную информацию в числовую форму, то есть в серию единиц и нулей (это всегда возможно), введи в компьютер и считывай с экрана готовый результат. Надежно, выгодно, удобно, как в советской рекламе сберкасс.
В середине прошлого века, когда я начинал, так и было. Сам определял задачу, сам писал и вводил программу (на перфокартах ещё, ох как давно!) и отлаживал, пока не получал, что хотел. Потом оказалось, что языка алгоритмов достаточно, в нули и единицы компьютер сам переведет. � что мечты фантастов о всепланетном компьютере несостоятельны, теперь их миллионы, у каждого свой на столе или в портфеле. � глупо писать для них миллионы программ, пусть какой-нибудь Майкрософт пишет и размножает, а остальные покупают. � стал я, жрец при многомиллионной громадине, послушно выполняющей мою волю, легально владельцем, а по существу рабом недорогой машины, которая с моими желаниями не очень считается, а выполняет коммерческие программы. Процесс этот экспоненциален. Всё больше рутинных (а потом и не совсем рутинных) операций пойдут на компьютер, экономя труд и деньги. Будем платить за это авариями и жизнью людей в непредвиденных ситуациях. Работникам легче, не нужно думать, решать и отвечать за последствия. Ворам и террористам — тоже, они-то думать не перестали.

Когда-то преимущества компьютера были несомненны. Сегодня — сомнительно. Может быть, фифти-фифти. Думаю, недалеко время, когда отрицательные последствия перевесят. � что тогда делать? Отправить компьютеры на свалку нельзя, это значило бы скатиться почти в средневековье. Продолжать безостановочно? Превратится компьютер из средства коммуникации между человеком и проблемой в глухую стену между ними. Такое уже было. Правда, не с людьми. С динозаврами. Защитили себя непроницаемой броней — и вымерли, так и не поняв, отчего.

Как человеку за ними не последовать, не знаю. Но твердо верю, что есть сила, которой динозавры не имели и которая способна эту проблему решить. Сила эта — всемогущий и всепроникающий разум человека.
Дар дьявола.