«ВТОРОЙ НОВЫЙ М�РОПОРЯДОК» ПО ЗЛОБ�НУ

В связи с выходом книги «Второй новый миропорядок», автор — американский политолог Николай Злобин любезно согласился ответить на вопросы русской службы «Голоса Америки».

— Николай, до Америки книга пока не дошла, возможности ознакомиться у меня не было, но, название книги говорит само за себя: «Второй новый миропорядок». По этой теме в широкой печати на Западе появляются материалы, скажем так, программно ориентированные. Например, недавняя статья в британской «Гардиан».
Автор — британский политик Пэдди Эшдаун пишет о начале периода, когда рождается новое мироустройство с другими центрами силы, с уменьшением влияния США. Что это, подготовка общественного мнения к смене каких-то фундаментальных для Запада «смыслов», или уже констатация определённых фактов, свидетельствующих о «смыслах» изменившихся, хотя еще и не адаптированных в общественном сознании?
— Я думаю, что идёт реальный процесс изменения мироустройства, и это нормально. Но изменение может происходить управляемо и разумно, как иногда бывало, или экспромтом: через конфликты и импровизации, — как это происходит сейчас.
Новый миропорядок начал складываться с распадом Советского Союза, может быть, мы сразу и не поняли, что это очень фундаментальные изменения. Я думаю, и 11 сентября 2001 года также стало одним из знаков того, что мир меняется. Здесь спорить особенно нечего — будет новый миропорядок. Говорить надо о том, каким он будет.
Я считаю, что складывается бесполярный мир, мир без влияния одной экономической и политической силы, мир, где большие страны утрачивают контроль за глобальной повесткой дня, где региональные проблемы и конфликты выходят на первый план. �ран, �рак, Северная Корея, Ближний Восток, Абхазия, Южная Осетия, Косово. � часто большие страны не совсем понимают, как реагировать в той или иной ситуации, какую политику проводить: у больших стран ведь совершенно другой исторический опыт — опыт холодной войны, опыт глобальных войн ХХ века.
Сейчас меняется понятие привлекательности, меняется понятие силы, влияния. Самая большая и самая вооружённая страна — Соединённые Штаты, по сути дела, не может выиграть войны против стран менее экономически развитых и менее вооружённых. Я думаю, что это принципиально новая ситуация.
Задача — попытаться понять новые тенденции, и использовать открывающиеся возможности. Кто успеет это сделать успешнее, тот станет, на мой взгляд, лидером в мире, кому не удастся — останется на вторых ролях.

— Автор упомянутой статьи в «Гардиан» говорит, что катализатором многих процессов в мире стал кризис. Но Пэдди Эшдаун не согласен с некоторыми аналитиками, теми, кто заявляет о начале конца американской гегемонии. Действительно ли грядёт конец американской власти в мире?
— Всё в истории имеет свои начало и конец. Но в обозримом будущем, как мне кажется, при всех потерях, при всех проблемах, с которыми сталкивается Америка, она будет оставаться крайне влиятельной и самой сильной державой. Я не верю, что Китай сможет бросить ей вызов, я не верю, что, объединившись, арабские страны или, предположим, Россия или Европа смогут бросить ей вызов.
Другое дело, что влияние Америки будет сокращаться — это объективный процесс. Влияние, сила, мощь США в большей степени будут зависеть не от величины военного бюджета, не от количественных показателей в экономике. В значительной степени, всё будет зависеть от того, насколько успешно Америка продемонстрирует себя миру как модель выхода из кризиса, как модель развития.

— Николай, но тот же автор в «Гардиан» рассуждает: «Мы подходим к началу конца пяти векового периода гегемонии западной власти, западных институтов и западных ценностей в международных делах». В этой связи, очевидно, предполагается наличие других «институтов», других моделей?
— Можно согласиться с посылом. Это то, о чём мы, собственно, говорим. Я думаю, мир, который складывается, — бесполярный — он более опасный, более конфликтный, более диверсифицированный, но этот мир, в котором гораздо больше шансов у тех, у кого не было шансов в предыдущем миропорядке. Ведь в годы холодной войны две страны монопольно разруливали все мировые проблемы.
Складывающийся мир будет, отчасти, более справедливый. Другое дело, какие страны выдержат эту конкуренцию. Вполне может быть, что Америка её выиграет. Если — нет, ей, безусловно, придётся делиться властью, влиянием и возможностями с другими странами, именно с теми, которые смогут составить конкуренцию Америке на новых принципах.

— Экономический кризис во многом спровоцировал глобальные изменения в мироустройстве. Но и в самих государствах ситуация меняется. Одна национализация «Джненерал Моторс» чего стоит! То есть, скажем так: в жизни американца государства становится больше. Не открываются ли здесь перспективы наступления глобального государства на гражданское общество, выхолащивание демократических институтов, не есть ли это одна из отличительных черт, складывающегося нового миропорядка?
— Здесь вы правы — проблема есть: любое государство, авторитарное или ярко демократическое, не против воспользоваться кризисом, чтобы увеличить влияние внутри страны — это очевидная тенденция.
Ситуация будет зависеть и от силы кризиса, и от сопротивления гражданского общества. В Америке, всё-таки, развитое гражданское общество. Тем не менее, опасность увеличения роли государства и наступления на социальные и политические права, безусловно, есть.
Внутри страны эти проблемы могут решаться по-разному, но, когда страна открывается миру экономически, политически, культурно, то ей нужно продемонстрировать свою эффективность и привлекательность.
Я глубоко убеждён, что монополия государства препятствует эффективному развитию, и страна начинает проигрывать на глобальном уровне.
Если говорить о демократических нормах и процедурах, то попытки сузить эти нормы, не только ведут страну в застой, что можно сейчас наблюдать в России, но могут привести к серьёзным социальным катаклизмам. Люди ведь всё равно будут искать выход своим политическим амбициям, даже если нет легальных, юридически оформленных, формализованных каналов, то бишь — нет демократии.
Поэтому, если говорить со стратегических, национальных позиций, то власть должна быть заинтересована в самоограничении, но государственный аппарат, сам по себе, старается воспользоваться ситуацией в свою пользу, и это происходит, как правило, во всех странах.

— Все темы, которые мы обсуждаем, наверняка, нашли отражение в вашей книге. Какие ещё фундаментальные вопросы вы ставите?
— В книге я разбираю вопрос распада СССР. Я глубоко убеждён, что распад СССР не закончился, ещё будут серьёзные изменения на постсоветском пространстве, будут меняться границы, будут создаваться новые государства. В принципе, мы живём в эпоху изменения политической географии в мире. Очень остро стоит вопрос о приоритетах: право на самоопределение или право на территориальную целостность? Эта проблема влияет на стабильность мира.
Мировое право. Можно сказать, оно окончательно себя дискредитировало. Надо начинать думать всерьёз о переходе к новой системе международного права. Надо думать, что делать с неформализованными сетевыми структурами. Эти структуры вступают в конкуренцию с государственными и зачастую выигрывают. Надо думать, что делать с международной системой управления, с международными организациями, потому что они в значительной степени явно неадекватны, начиная с ООН и кончая блоком НАТО.
Вообще, мы так долго отмечали окончание холодной войны и задержались на этих поминках, что в результате сегодня оказались в мире полном экспромтов, очень не стабильном и более опасном, чем был мир холодной войны. Я не претендую, что в книге я ответил на эти вопросы, но, по крайней мере, я их поставил и готов к обсуждению.

— Николай, вы отметили, что процесс распада СССР не закончен, идёт региональная дезинтеграция на пространстве бывшего СССР. Но некоторые аналитики считают, что в современном меняющемся мире дезинтеграция грозит и Соединённым Штатам. Как вы можете прокомментировать такую точку зрения?
— Я такой опасности не вижу. Всё-таки Соединённые Штаты Америки при правильном переводе на русский — есть Соединённые Государства Америки. Штаты обладают большой автономией и независимостью от центрального правительства. Другое дело, конкуренция между Вашингтоном и штатами идёт постоянно, иногда обостряется, иногда почти сходит на нет.
Америка, на мой взгляд, является весьма совершенной конфедерацией, и выходить из такого союза смысла нет. Не думаю, что можно создать успешные государства, выйдя из Соединённых Штатов. США — политически стабильная модель.
Например, есть процесс евразийский — СНГ. Там идёт полнейшая дезинтеграция. Есть Евросоюз — процесс, примерно такой же, что называется «жюри ещё не вернулось». Сумеет ли Евросоюз превратиться в фундаментальное и стабильное объединение — мы не знаем. �ли его постигнет судьба СНГ?
Да, идёт переформализация политической географии, переформализация центров влияния, и вполне вероятно, что Соединённые Штаты тоже будут сталкиваться с проблемой большего регионального суверенитета тех или иных штатов. Но я не думаю, что Соединённые Штаты в обозримом будущем постигнет судьба развалившегося государства. Однако конфедеративная модель, которая здесь существует, требует коррекции, это — безусловно.
Сергей МОСКАЛЕВ, voanews.com