�НТЕРВЬЮ С ПРЕЗ�ДЕНТОМ ПРАВОЗАЩ�ТНОЙ ОРГАН�ЗАЦ�� «STICHTING MAREXA» HTTP://WWW.RUSSIANLIFE.NL/STATUTE.HTM ЛАР�СОЙ ВОЛОД�МЕРОВОЙ

Если бы меня спросили, какие личностные качества я считаю главными — то это яркая индивидуальность, любознательность и целеустремленность альтруистического плана. Трудней всего мне смириться с равнодушными. С теми, кто не утруждает себя посмотреть на мир и происходящие в нем события честно и самостоятельно. Мне не нравятся индивидуумы, перекладывающие ответственность за свои неудачи и убожество на других. Видимо, поэтому, прочитав некоторые книги и статьи Ларисы Володимеровой, я поняла, что хочу прикоснуться к миру этой яркой и неустрашимой женщины, которую вижу, как воительницу за правду и философа, стремящегося через призму своего видения разгадать этот странный мир. Я не знаю всех тонкостей политических хитросплетений, и сначала меня очень смущали озвученные имена, но в интернетовском пространстве они популярны. � это уже дело тех, о ком говорят, защищать себя, если информация искажена. А если нет — то наступило время отвечать за содеянное. Ну что ж, Земля — это тоже школа, где Душа учится и крепнет Дух.

— Лариса, я случайно (хотя в случайности не верю) вышла в интернете на ваши статьи, а потом прочитала книгу МАФ�Я-ФСБ, которую вы написали в соавторстве с Владимиром Мальсаговым. Скажу честно, бесстрашие, с которым вы оба пишете, вызвала у меня просто отторопь. � это после убийств Александра Литвиненко, Политковской, Евлоева, Маркелова... можно долго перечислять. Что движет вами, женщиной умной, не имеющей иллюзий по поводу происходящего и знания Who is who? Зачем этот риск? Какова ваша цель?
— Цель была — и уже можно сказать в прошедшем времени — ясной и чистой: помочь политзаключенным и безымянным терзаемым узникам, снизить накал пыток и закрепить послабление юридически сызнова (так как конвенции работают вхолостую). По совпадению, отвечаю на ваш вопрос на второй день сухой голодовки Эделева. Что нам в не чувствующей кризиса Голландии какой-то Эделев, практически не защищенный даже своими же высокопарно болтливыми правозащитниками?.. Но я же помню, что еще без мыслей о карьере, до попадания на RTVi, он на свои шиши покупал кефир осужденному и отдававшему концы в лагере Трепашкину, трясся к нему несколько часов зимой на продувной электричке на отменяемые администрацией свидания. То же самое делал пожилой провинциальный патриот Шаклеин, которому также ничего не перепадало из фонда Гольдфарба и Березовского и напрямую от ФСБ: его вела только совесть. Незнакомая мне библиотекарь Татьяна Монахова из своего мизерного заработка изыскивала средства для перевода тюремных записок Трепашкина на английский: она же не знала, кто содержит все эти мемориальские группы, в корне слившиеся с ФСБ, о чем предупреждал еще Литвиненко, — да и как простому, милосердному, искреннему человеку придет в голову, что демократический сайт может курироваться и направляться ФСБ, а ближайшие друзья — инспирировать гибель тех, кто много знает и случайно встал на пути?.. �з душевных порывов Татьяны, Глеба, Владимира создается образ настоящего русского человека, воспетого классикой, и если можно еще что-то доброе сказать о нашем народе — это благодаря вот таким, обычно закадровым людям. Я могла бы рассказать очень много и о тех, кто прекрасно устроился и приумножил капитал на страданиях искалеченных кавказских детей и на пушечном мясе подневольных российских мальчишек, забритых в казарму. Но любая названная фамилия повлечет вызов в суд и ничего не изменит по сути. Убиенным уже не поможешь, а новую гибель не предотвратишь. �наче бы я боролась, держала же я несколько голодовок, годами писала статьи, но теперь в этом нет смысла. Если б не знать, чем занята ФСБ в области крематория, то я бы с удовольствием смотрела на ее окрепшую на международном уровне работу, всю эту шпионскую паутину ностальгических Русских домов: приятно иметь дело с умными врагами и высокими профессионалами. Но болезненным оказалось то, что и мои близкие друзья обернулись ФСБшниками, попросту — проплачиваемыми, добровольными убийцами. Вся схема кристально прозрачна, а потому скучна. Меня никогда не интересовала политика, которой я вынужденно занялась, не найдя другого пути, в период бессилия литературы, помочь заключенным. Впрочем, врагам не нужно успокаиваться: мне еще есть, что сказать, если в будущем это сработает.

— Вы были близко знакомы с Александром Литвиненко и мне известно, что общались с ним за несколько дней до отравления. Мой вопрос возможно покажется странным: «Кто для вас этот человек? Сумасшедший, святой, наивный?».
— Я никогда не была близко знакома с Сашей, но по стечению обстоятельств мы проговорили с ним час по телефону за ночь до отравления. Так и я заинтересовала западные спецслужбы, которые нас охраняют. Саша изъяснялся информативной скороговоркой. Он, как и его мужественный, изумивший меня своей волей отец Вальтер, нашедший в себе силы не только продолжить дело сына, но в резкости даже его превзойти, безусловно был чистым и выдающимся человеком. Любые совершенные им ошибки стерла мученическая смерть. Своими страданиями Саша буквально воспитал поколение последователей и на годы очистил имидж россиян, что казалось уже невозможным. Но в последних строках Литвиненко есть явные белые пятна. Он безусловно мог назвать еще ряд фамилий тех, кто творил политику и работал от ФСБ. Почему не сказал? Я уверена, что его в этом остановил Закаев, дав «теплый совет», какие навязывал и нам с Мальсаговым. Ведь Саша жил через дорогу от Ахмеда и прибегал советоваться по поводу каждой статьи. Закаеву было крайне невыгодным разоблачение своих же коллег и наставников. Точно так же впоследствии, когда Вальтер Литвиненко написал дополнения к автобиографической книге Мальсагова «Мафия ФСБ» и передал их нам через Закаева, Ахмед протянул время, а затем убедил Вальтера не давать своих показаний. Зачем это Закаеву — он теперь частично выкладывает на радио «Свобода» и в �нтернете, касаясь презираемого им и любым нормальным человеком Кадырова, — но не Нухаева. Думаю, что Саша чувствовал, что покривил душой, «до поры до времени» не назвав имена. Когда он писал об окружении Нухаева, то не мог не знать и заказчика. Но Литвиненко был замечательным другом, личные отношения с Закаевым для него значили много, да и о Березовском он мне говорил подробно и только хорошее. � все же тайное становится явным, истина — дороже, а полуправды не бывает. Думаю, что в любом случае Саша не смог бы молчать, доживи он до гибели Бадри.
Напомню вкратце о главном в нашем последнем разговоре. Саша прекрасно знал (как и советовавшаяся с ним на эту тему за три месяца до расстрела Политковская), что будет убит. Но всего неделю назад он получил гражданство Великобритании и этим был счастлив, он наконец вставал самостоятельно на ноги как не зависимый от Березовского бизнесмен и искал пути заработка, он собирался через недельку к нам в гости в Амстердам, чтобы выступить в качестве свидетеля по делу Эркеля, а меня с семьей пригласил к себе в Лондон... У него была чиста совесть. � в этом он отличался от большинства наших общих товарищей. Кстати, все свои статьи Саша просил публиковать на сайте «Критика» http://www.kritika.nl/ и продолжившей его «Аналитике», пока мы с веб-мастером сами же не отговорили: мы все считали наиболее важными на то время сайты «Чеченпресс» и зеркальный «Ч-ньюс», нас всех одинаково заботила возможность печататься, и это мы обсудили.

— Лариса, почему ваше внимание привлекла чеченская проблема, ведь в мире не только эта война?
— Обычно спрашивают — как пришла в правозащиту. Совершенно не помню... Много лет проработала в ленинградских детских домах и специнтернатах, где живет только горе; от Союза писателей выступала в колониях, для нас это было всего-навсего хлебное место, и только один мой знакомый прозаик, Лисняк, сообразил попроситься на длительное время за решетку на общих основаниях — собрать материал для романа. Мы не помышляли о расширении кругозора, не пришло еще в голову... Затем — эмиграция. У меня была примерно сотня юных учеников, населявших брошенную арабскую деревню Лифта на въезде в �ерусалим. Родители судорожно устраивались, им оказалось не до детей, часто насильно вытащенных в репатриацию, через разрыв с первой любовью и дружбой. Кто скурился, кто спился, кого скосил СП�Д, в живых осталось не много. Я пыталась хотя бы отсрочить бесполезную гибель ребят... Старшее поколение иммигрантов пребывало в депрессии, мои практические знания о литературотерапии здесь весьма пригодились. У всех близкие, как и мои дети, были в терактах, а психическую устойчивость воюющей страны нужно поддерживать не только голым патриотизмом... Но �зраиль полностью зациклен на своих проблемах. �, несмотря на через несколько лет появившиеся русские телепрограммы, я вообще пропустила чеченские войны. Если все мои друзья и коллеги-журналисты были активными участниками первого путча, то о втором я просто не слышала. Потому имена российских или чеченских политиков мне не говорили ничего. Война была нашим бытом, я, как и все, с нежностью к игрушке наблюдала, как самоходный взрыватель на дистанционном управлении заезжает в автобус с забытым пакетом, да и спустя двенадцать лет после переезда в Голландию не сяду на скамейку рядом с урной, автоматически обойду чужую сумку и поищу полицейского, вздрогну от шума и терпеть не могу фейерверк, напоминающий взрывы. Это не страх: таковы были будни прекрасной страны и ее жителей, зависящих от прихотей и корысти израильского правительства. А в Нидерланды прибывали новые беженцы из бывших республик. Здесь я активно им помогала, составляла прошения, попутно въезжая в реалии. Поочередно разные газеты и сайты печатали наши требования, но самым «бесцензурным» в итоге оказался Чеченпресс. Вот так, уже публикуясь на ЧП, я заинтересовалась Чечней. Трудно поверить — но правда. Еще сложней потом мне самой, после четырех лет тесного сотрудничества, было осознать то, что это сайт ФСБ. Но ведь факты упрямы.
Разумеется, я занималась далеко не только Чечней. Но на школьной карте это самая настрадавшаяся земля — великий народ, веками атакуемый и оккупированный российским фашизмом. Вот никем не избранный пешка-президент, по уши запачканный кровью дегенерат, обязанный предстать перед трибуналом — но покрываемый международным сообществом ради экономических выгод, что само по себе преступление. Любой, протянувший ему руку, как тот же Закаев, автоматически становится народным предателем: никакими высокими целями не объяснить сотрудничество с тираном, содержащим концлагеря. Пусть это максимализм — но совершенная правда: все наши оппозиционеры, прикрывающие сегодня Медведева в расчете на мифические будущие «договоренности», пошли на соглашательство с путинской властью, а какими бы марионетками ни были Путин с Медведевым, но исключительно по их прямым указаниям творились все главные злодеяния последних лет. На них и на их хозяевах лежит вся ответственность, снимать и игнорировать которую — преступление, предательство граждан: ведь наша крепостная масса не догадывается, что живет в рабстве. Даже если не любить богачей, это не дает возможность кривить душой и не считать дела Ходорковского или Грабового полностью сфабрикованными; и только глупец может до сих пор не увидеть, что геноцид родных стариков – нищих ветеранов, инвалидов – спланирован на государственном уровне, а наши интернаты — не вспыхивают сами по себе, шахты - не рушатся самопроизвольно, и сироты из тех детских домов, где я работала, сплавлялись «на органы» и продавались за границу не без личного участия Путина-Сечина: все эти решения принимаются в стране заключенных организованно и на высшем уровне.

— Лариса, я прочитала внимательно вашу книгу «Возьми свою половинку». Там очень много личностного, откровенного. Не страшно, что не поймут откровенного и даже интимного? Не боитесь, что обольют грязью, используют однажды против Вас?
— У меня выходит девятый том собрания сочинений, опубликовано более двадцати книг, в том числе переведенных на нидерландский http://www.russianlife.nl/ . Страшно может быть написать плохо, недостойно литературы; недостаточно обнажить душу и докопаться до правды. Я думала, что пишу бульварный роман... Неожиданно пришли сотни высоких отзывов, в том числе от крупных философов и писателей. Роман читают с экрана, он также вышел в серьезном немецком ежегоднике Александра Барсукова «Век ХХI». Некоторые правозащитники решили, что это беллетристика, и не удосужились прочитать, а между тем это чисто биографический роман, в том числе об известных политиках. �м было бы интересно. Спасибо, Елена, что вы еще читаете книги — и за все похвалы.

— Прочитав роман «Возьми свою половинку», я так и не поняла какой тип мужчин вас привлекает?
— Никакой. Я обычный темпераментный человек, никогда не была лесбиянкой и феминисткой, но с большим интересом и уважением отношусь к женщинам, а за сильным полом мне поднадоело ухаживать в роли няньки. Меня удивил ваш частный вопрос о любви по национальному признаку, но касательно тех же чеченцев — все их мужчины неизменно предавали меня и друг друга (что главное), а вот среди чеченок я знаю настоящих героинь, это совершенно потрясающие личности, буквально несущие на руках свой народ и потомство, в том числе в эмиграции. Это они, некоторые — совсем еще девочки, вытаскивали родных с поля боя, останавливали кровотечение, выхаживали. Если среди россиян личности уничтожены революцией и перманентным рабством, у арабов и евреев — войной, то чеченский народ может притягивать в том числе высокими личностными качествами, но они на исходе.

— А вы верите в Бога? Кто для вас �исус Христос? Что вас привлекает и наоборот отталкивает в мусульманах? Ведь вы — славянка по рождению и как бы не правоверная, но общались со многими людьми принадлежащими именно к этой религиозной группе.
— Я не отвечаю на личные вопросы. В любой конфессии должен отпугивать фанатизм. Любая вера глубоко уважаема. Людям нужно объединяться, ведь те же чеченцы понятия не имеют о том, что, например, израильтяне бьются над совершенно такими же проблемами, а статьи пишутся дублирующими фразами, можно вообще ничего не менять, кроме названия народа и языка. Эту оторванность от соседских бед и зацикленность на себе использует ФСБ.

— О России скучаете?
— За всю жизнь я совершила всего два мудрых поступка. Эмигрировала из России — и открыла �нститут литературы в �зраиле. Ностальгия по такой кровавой и насильственно оглупленной стране, как моя родина, была бы странной. Но я живу в русском языке, у него нет территории.

— У вас есть идея как построить идеальное общество на нашей маленькой планете Земля? Если да, то как это может выглядеть?
А были у вас какие-то мистические случаи в жизни? �ли совершенно поразительные совпадения?
— По поводу утопий — не думала, что вам кажусь такой глупой. А мистические случаи есть, Елена, у всех, нужно их замечать. Как могла, рассказывала о них в книжках.

— �з нашего телефонного разговора я поняла что Елена Маглеванная, которая просит политического убежища в Финляндии — ваша ученица. Но я не очень представляю как можно научить заниматься правозащитной деятельностью. Ведь это либо внутренняя потребность души, которая скорее альтруистична, и ты делаешь это потому, что по другому просто не можешь.
— Не сужу за Елену, писавшую именно так. Эта молодая поэтесса и журналистка из Волгограда входила в правозащиту очень искренне, ею двигали мученическая гибель любимого ею чеченца, принесшего своему народу много страданий, а также стремление помочь заключенным. Маглеванная проиграла два суда и вынуждена была спасаться, но за нее сейчас переносит двойные пытки Зубайр Зубайраев, и уезжать нужно было прежде всего для того, чтобы помогать отсюда ему, оставшемуся за решеткой, а не ограничиться одним мемориальским выступлением в Хельсинки. Если что-то работает, то это шумные пресс-конференции и личное присутствие в европарламентах, судах, и именно Маглеванная с ее упорством и талантом могла бы помочь заключенным. Пожелав Елене, эмиграцию которой и мы тут готовили два года, только добра, давайте обратимся к проблеме в целом. �з всех коллег лишь Шаклеин призвал Елену вернуться на суд и еще раз подставить себя, хотя это грозило ей психушкой, а сейчас и сам Владимир, вслед за Эделевым, находится под прямым ударом. Нелепой была почти добровольная посадка Стомахина. При всем сочувствии и уважении к Борису, нельзя было давать ФСБ шанса, и глупо заниматься правозащитой внутри большой тюрьмы, а не снаружи. Если ты волевой, как Талхигов, Лебедев, Пичугин или Стомахин, то потеряешь годы в тюрьме, где над тобой будут измываться садисты. Если ты карьерист или просто наивен — тебя опустят в предатели. Как? Незаметно.
(Я догадываюсь, Елена, что вы не привыкли к кажущемуся максимализму и твердости тона, но любой человек имеет право на свое аргументированное, пусть субъективное мнение, и мы обе живем в свободных странах, борющихся с терроризмом, а редакция, как известно, за позицию автора ответственности не несет).

— �з вашей с Владимиром Мальсаговым книги МАФ�Я-ФСБ, становится совершенно очевидно, что он личность неординарная. Ведь не сломаться за десять лет неволи, не деградировать и не слиться с уголовной энергетикой того мира — надо быть на мой взгляд супер-сильной личностью. В книге есть весьма сильный и трогательный эпизод, где он говорит как тюремная медсестра, русская по происхождению, подарила часть своего тепла узнику, да еще и с чеченскими корнями. Я знаю что подобное случается и видела, как одну сотрудницу в бостонской тюрьме уволили когда застали ее целующуюся с заключенным. Это было чп. Дела сердечные — большая тайна. Расскажите, как вы познакомились и как вы решились на соавторство?
— На то мы и женщины, чтобы спасать мужчин во время войн, в плену, и об этом писал Мопассан... Любишь того, о ком заботишься. Но есть и другая сторона. Владимир продержался, никого не сдал и совершил подвиг. В тюрьме он набросал 35 страниц от руки, а книга, например, на болгарском, составляет 260 бумажных страниц. Она написана в жестком соавторстве, но я попросила болгарских издателей оставить имя только Мальсагова. Касательно русского текста — странно, но уже пришлось кому-то доказывать, что у ребенка есть не только папа, но мама (простите, что в тюрьме не сидевшая). А сотрудничество наше началось просто: за проявленный к информации о Нухаеве и рукописи Мальсагова интерес была расстреляна Аня Политковская, и Володя стал искать следующего журналиста. Все боялись, но на «Чеченпресс» нашлась я. Мы стали работать в разных странах и почти что в тюремных условиях. Ради дела и чувства я бросила миллионера-голландца, с которым обвенчана и провела одиннадцать лет, потеряла все до гроша и даже жила в этом году не только в центре беженцев с Володей, но и отдельно в кризисном центре для скрывающихся жен и детей. Богатейший и лишний опыт. Сейчас все в порядке, Владимир гостил тут неделю и вчера уехал, успев обдумать Ваши вопросы к нему. Не знаю, подключится ли он к интервью, так как мне о политике написал: «Я говорил, что мне более подобное не интересно». Мне, повторю, тоже.

— Нет ничего тайного, что не стало бы явным. Если та информация в вашей совместной книге-документе действительно основана на реальных событиях, то какой, на ваш взгляд, будет реакция привыкших к гласности американцев, когда они осознают, что произошло на самом деле 11 сентября 2001 года?
— До издания книги мы дали возможность западным спецслужбам сделать то, что положено. Ни малейших сомнений в точности информации Мальсагова у меня нет, и книга — еще один документ, призванный помочь президенту Обаме, на которого мы все возлагаем надежды по стабилизации ситуации в мире и в противостоянии ФСБ. В двадцать второй главе Владимир рассказывал, как Яндарбиев по поручению Нухаева и ФСБ готовил теракт 11 сентября, совершенно не зная, что делает. «Позже, в связи с тем, что Яндарбиев мог понять, в каких целях его использовали, и во избежание утечки информации, Путиным было принято и осуществлено решение взорвать Яндарбиева с 14-летним сыном, только чудом оставшимся в живых в Катаре».

— Лариса, вы живете в Амстердаме, и это совсем другая культура. В чем главное отличие голландцев от людей, рожденных в России? Собираетесь ли вы и далее жить в этой стране?
— Я космополитка. Я благодарна Голландии, но не чувствую ее своим домом. Дожить хотелось бы здесь. Меня тревожит, что Европа теряет время и позволила российской шпионской сети пустить мощные корни. В Гааге мог бы пройти трибунал над российскими и чеченскими фашистами, и эту возможность мы горячо обсуждали еще с Литвиненко. Трибунал давно мог состояться по совокупности документов, подтверждающих факты массовых казней. Пока не будет международной огласки, продолжатся практически легитимные пытки, похищения и аресты, теперь уже не только в бывшем СССР.
Голландцы и русские только думают, что понимают друг друга. Мы принадлежим разным цивилизациям, не совпадают и наши моральные ценности. Нам в принципе не договориться, но я думаю, что россиян вообще следует опасаться в любой точке света: ложь, лень и рабство заразны. Достаточно взглянуть на бывший соцлагерь.
Сегодня в Амстердаме открывали филиал Эрмитажа, и я там присутствовала. А по телевидению показали голландцев, специально взявших выходной, чтобы посмотреть в аэропорту, как приземлится Медведев. Какой-то немец прибыл из-за границы. Прождали полдня в траве, на ветру, пристально глядя в бинокли, ведь никто толком не знал, на какой полосе их герой приземлится. Наконец свершилось, голландец четко назвал оба туполева и ильюшина с номерами и вычислил, в каком самолете сидит Медведев. Вот и все популярное местное развлечение. Говорят, такое ведь бывает не каждый день! Также по новостям показывали домик Петра Первого, посещавшийся Наполеоном и вообще всеми правителями, и смотрителя, который так и прождал полный рабочий день, когда же Медведев соизволит туда явится. Предварительно президент арендовал музей... Да так и не прибыл. Смотритель сказал, что нисколько не переживает, так как это далеко не первый раз с русскими. Наконец впустили публику, валом посыпали голландцы. Эти мелкие зарисовки для нас характерны. А вечером с лестницы расселенного дома престарелых, отданного под Эрмитаж, спускались королева с Медведевым и компанией. Сначала мужественная Беатрикс взяла трамплин на ступеньке, затем три корабля с цветами русского (да и голландского) флага все никак не могли выстроиться параллельно, потом по реке Амстел плавала бумажная Анна Павловна с мужем в секс-позе валетом, и все шутили, затем Петр Первый вынырнул к ногам высоких гостей... Но фейерверк был отличный. Опытный журналист-голландец даже по бумажке не смог прочесть фамилию Мусоргского, а нашу публику загнали к черту на рога после предыдущего теракта, по воде курсировала сплошная полиция. Матвиенко с Медведевым ко всему равнодушны: ведь это только лишенные культуры и искусства местные думают, что у них теперь есть Эрмитаж... Они не видели настоящего!
Но вот что любопытно: рядом с Ее величеством сидела принцесса Максима, наша любимая будущая королева, на свадьбу которой с голландским принцем не пустили... ее собственных родителей. Если вдуматься — последовательный поступок: отец Максимы поддерживал аргентинский фашизм. Но как это все сочетается с присутствием на том же подиуме хозяина всех российских концлагерей, в которых поощряются гестаповские пытки, не говоря о планомерном геноциде моего родного народа?!
Я поговорила с Пиотровским: в составе делегации приехала и моя 80-летняя тетя, отдавшая Эрмитажу всю жизнь и готовившая экспозицию. Когда-то она показывала мне запасники, полвека закрытые от публики по разным причинам, а теперь их можно частично возить в Амстердам. В российских же новостях объявили, что... маленькая Голландия пропадет без России, а без ее газа — железная логика — вообще уйдет под воду! Но никогда я по-русски не слышала, что на самом деле голландцев привели в ужас условия хранения сокровищ и катастрофа с Данаей, и они вложили огромные средства на сохранение награбленных русских богатств.

— Вы брали интервью у арестованного после событий в Норд-Осте Заура Талхигова. Когда я читала интервью с ним то не могла сдержать слез. Каково впечатление от общения с этим молодым человеком? Как может сложиться его будущее?
— Талхигов прежде всего глубоко верующий человек, и уже потому не совершал преступления. Политковская это знала, собрала факты. Заурбека ломают, напрямую угрожая его родным: по отношению к героям применяются самые подлые средства. Талхиговым может гордиться не только Чечня, но и сами норд-остовцы: у них одна цель и общий враг, одинаково уничтожающий чужих и своих. Молодой безвинный парень пострадал за свое милосердие, за то, что вступился за посторонних заложников, мог помочь — и не отвернулся. Не все родные норд-остовцев оказались на высоте, но большинство все же поняло, что убийца их детей — правительство, ФСБ, непосредственно Путин, без санкции которого никогда не был бы пущен газ. Никакому обыкновенному юному торговцу мясом на рынке, пусть это даже чеченский бизнесмен, как Талхигов, не совершить такого страшнейшего злодеяния, какими стали Дубровка или Беслан, и вот об этом предупреждал Литвиненко, прекрасно знавший, как и кем готовятся — в том числе и сегодня — теракты... Не так уж много журналистов, объективно освещающих преступления оккупантов в Чечне, а вы, уважаемая Елена, иногда пишете о чеченцах.

— Моя жизнь тоже полна неожиданностей. Одна из них это то, что имела счастье взять интервью у хирурга Хасана Баиева, чеченца по-национальности. Думала, вот напишу статью и перейду к другой теме, особо не беспокоя себя эмоционально. Но так не получилось. Во-первых, попала под обаяние этого странного народа, представителем которого является Хасан Баиев. Через него заинтересовалась и сейчас изучаю историю, культуру и те две страшные войны, через которые, как через мясорубку, прокрутили этот эксклюзивный народ с суфийской философией.
Я тут убитого в Москве Пола Хлебникова почитала и сделала для себя много просто ошеломляющих открытий. Скажите мне, пожалуйста, как вы, русская и независимая женщина ощущаете этот народ? Каковы его слабости и сильные стороны? Меня еще очень интересует роль женщин в этой культуре.
— Елена, вы сами дежурите ночами в больнице и тесно связаны с милосердием. � Баиев — врач, не политик, хотя очень интересно было бы именно у него узнать, жив ли Басаев, ведь наверняка американцы своевременно консультировались у Хасана и по этому вопросу. Но общеизвестно, что Баиев чурается политики. Когда приходят на ум великие личности Чечни, я всегда вспоминаю в первых рядах именно Хасана. Какой политик может сравниться с таким человеком?! Померкнет любой. Мои русская бабушка и дед-азербайджанец были хирургами и точно также сутками оперировали во время войны — вне национальности. Пока есть такие люди — жив их народ. Человечество живо, есть надежда на свет. А разве можно трепачей-«дипломатов» сопоставлять с бойцами Сопротивления, отдающих за родину жизни?..
Эти «западные демократы» и «зеленые» закаевы, идиговы, удуговы, темишевы и т.д. в итоге сольются друг с другом в запланированном экстазе, встретившись в Грузии, где и решается будущее Чечни, и получат дробленый министерский портфель. У них же общий начальник, передвигающий пешки и слишком умный, чтоб не высовываться и до поры не давать примириться, хотя бы публично. Кого-то он сдаст Кадырову, и даже ясно, кого. Но главное сделано: пирог нарезан и время вспомнить, что никто из «российских оппозиционеров» никогда и не разглагольствовал о том, что Чечне положена независимость. Честней всех выступает Буковский — но он в одиночестве, как одна — Новодворская. О конце войны говорили, но о причитающейся по чеченской конституции независимости — нет. С остальными Кремль договорился давно через ФСБ, и никто из известных нам с вами политиков не возразит против того, что Россия продолжит доить чеченскую нефть и по сути все будет по-старому.
Уточню, что есть деятели, трудящиеся на этой ниве искренне и простосердечно, и это достойно уважения. Остается вопрос, нужна ли оппозиция, какой она предстает. Чему-кому она противостоит (см этимологию)?! Гражданские фронты всегда изначально планировались КГБ, и «Мемориал» нужен прежде всего ФСБ для отвлечения внимания и для создания имиджа хотя бы за рубежом. Вот и получается, что для Чечни совершенно неважно, демократ ты или исламист, так как это две стороны одной медали; а для России, если мы готовы были отдать жизни за Ельцина и Собчака, а теперь — за Каспарова (Лимонова или даже мелькающего в фильме о Каспарове С. �ванова, — тогда уж Медведева-Путина?), то мы все равно в итоге голосуем за ФСБ. Людей разных национальностей пытают в России по-вермахтовски, насилуют и убивают ежеминутно сегодня, сейчас, и вы им не объясните, что нужно подождать, и что Медведев на самом деле хороший и добрый батюшка. У них было время убедиться на собственной шкуре и костях, что это не так.
Пока Трепашкин сидел, он боролся за солагерников с такой силой и мужеством, что мы присудили ему почетное звание «Политзаключенный года». Теперь известный адвокат может хорошо зарабатывать, он также занят законным отмыванием своей репутации, но те, подписавшиеся за его личную свободу истязаемые чеченцы и русские, погибают в Нижнем Тагиле. Люди с такими всемирно раскрученными именами, как Трепашкин, «вдова» Дудаева, тот же Закаев, не говоря о российских демполитиках, что у всех на слуху, не только могли, но обязаны были сделать, ввиду своего положения, значительно больше. �х время упущено. Почему они промолчали? Ответ очевиден.
Да простится мне резкость, но ведь и М�Т не было бы на свете, если б не наша с Маглеванной активность, да и о Закаеве с компанией я имею право произнести что-то не шепотом, так как не только держала за них голодовки, но многих знаю достаточно близко, и собственноручно на сайте ЧП — совершенно искренне и бескорыстно, как все, что мы делаем — раздувала славу закаевцев. За свои поступки следует отвечать — что я с опозданием делаю. Отвернувшись от грязной политики и следуя элементарной морали: промолчать — часто значит солгать.
Мои слова о том, что Россия Чечню «не оставит» (и усилит военное присутствие) иллюстрирует покушение на президента �нгушетии, предваряющее чеченские события. Как легко обвинить боевиков в том, что так нужно самим! В ФСБ давно противостоят друг другу по крайней мере две группировки. Вопрос — кто какую обслуживает.

Послесловие.
Вот такое странное получилось у нас с Ларисой Володимеровой интервью. Я немного смущена, так как все обозначено ею без полутонов. Пусть история рассудит нас всех, события сейчас раскручиваются стремительно и неудержимо, как и было предсказано многими пророками.
Все будет хорошо.

Беседовала Елена ЛОГ�НОВА, июнь 2009 года
Амстердам-Бостон