СОБЫТ�Е: Л�ТЕРАТУРНАЯ КОМПОЗ�Ц�Я ЭР�КА Г�НЗБУРГА «�СТОР�Я РОСС�� В РУССКОЙ ПОЭЗ��»

Малка РОЗЕНБЕРГ, Секретарь литературной студии

27 июня в литературной студии, руководимой поэтом Ефимом Чеповецким, состоялось выступление члена студии Эрика Гинзбурга на тему, обозначенную в заглавии статьи. Это выступление явилось событием для нашей студии не только ввиду значительности темы, но и потому, что автору композиции удалось провести сквозную линию истории России «От Гостосмысла до наших дней» и с блеском исполнить поэтические произведения виднейших российских и советских поэтов, раскрывающих эту тему.
Эрик Гинзбург — не новичок в литературе и публицистике: его статьи и эссе публиковались в разные годы как в чикагских газетах, так и в балтиморском журнале «Вестник», лос-анджелесском альманахе «Панорама» и некоторых других изданиях. Но вот к поэзии он, вроде бы, до сих пор «не был причастен». Тем более нам — членам студии было приятно услышать его интересную поэтическую композицию, да еще в «авторском» исполнении.
Я не стану рассказывать, «как он дошел до жизни такой» и описывать здесь биографию Эрика Гинзбурга — он сделал это сам в 50 выпусках газеты «Семь дней» еще в 2002 году — в своих мемуарах, опубликованных под рубрикой «Герои, миры уходящей поры».
�так, «�стория государства Российского — от Гостосмысла до наших дней». Начало этого цикла автор композиции почерпнул у Алексея Константиновича Толстого в его сатирической поэме «�стория государства Российского от Гостосмысла до Тимашева». С первой же минуты Эрик Гинзбург сумел приковать внимание слушателей к теме своего повествования не только мастерством исполнения художественного слова; перед нами выступал привлекательный, подтянутый, статный мужчина, умеющий с присущим ему артистизмом донести до слушателя глубинный смысл слов знаменитого поэта XIX века:

Послушайте ребята,
Что вам расскажет дед.
Земля наша богата,
Порядка в ней лишь нет.
А эту правду, детки,
За тысячу уж лет
Смекнули наши предки:
Порядка-де, вишь нет…

В истории Руси один за другим менялись князья, великие князья, цари, императоры, премьер-министры, генеральные секретари и президенты, но итог оставался один: «порядка нет как нет»:

Какая ж тут причина
� где же корень зла,
Сама Екатерина
Постигнуть не могла.
«Madame, при вас на диво
Порядок расцветет, –
Писали ей учтиво
Вольтер и Дидерот, –
Лишь надобно народу,
Которому вы мать,
Скорее дать свободу,
Скорей свободу дать».
«Messieurs, – им возразила
Она, – vous me comblez», –
� тотчас прикрепила
Украинцев к земле.

Этот прием А.К. Толстого — звучащие рефреном слова: «порядка нет, как нет» простирается вплоть до царствования Петра I, когда автор признается читателю:

Хотя силен, уж очень,
Быть, может быть, прием,
А все ж довольно прочен
Порядок стал при нем.

Петр I, Екатерина II и Александр II — вот те реформаторы, которые пытались изменить устои российского общества, а остальные цари были лишь «охранителями» самодержавия и особого пути развития России. Так страна докатилась до революции 1917 года. Провозвестником революции по праву считают поэта Александра Блока, и автор композиции прочел его стихи: «Рожденные в года глухие» (посвящение Зинаиде Гиппиус) и поэму «Скифы». Несмотря на магию блоковских стихов, тогда мало кто верил мрачным предзнаменованиям Александра Блока, и поэт Георгий �ванов впоследствии написал:

В тринадцатом году, еще не понимая,
Что будет с нами, что нас ждет, –
Шампанского бокалы подымая,
Мы весело встречали – Новый Год.

Февральская революция, а затем Октябрьский переворот 25 октября 1917 года положили конец не только самой монархии (что было вполне естественно), но мирному и поступательному развитию России, что бы нам ни вещал Владимир Маяковский (отрывок из поэмы которого автор включил в свою композиции). С тех пор Советская власть погрузилась в бездну перманентной гражданской войны со своим народом.
Борис Пастернак, остро чувствовавший диссонанс эпохи, отразил это в «Стихах Юрия Живаго»: «Мело, мело по всей земле» и «Гамлет». С ним был созвучен Осип Мандельштам в своих стихах «Леди Годива», «Квартира тиха, как бумага», «Жил Александр Герцович» и в своей отчаянной эпиграмме на Сталина (положившей начало его скорбного пути на его «Голгофу»). Эти шесть произведений великих русских поэтов тоже прозвучали в зале.
Жесточайшие испытания, выпавшие на долю народа России в ХХ веке, не ограничивались только гражданской войной, массовыми репрессиями и тиранией Сталина. В 1939 году на горизонте замаячила Вторая мировая война, в которой Сталин во что бы то ни стало, бездумно и бездарно стремился выступить на стороне Гитлера и нацистской Германии. Уму непостижимо, но он был даже готов присоединиться к «антикоминтерновскому пакту», провозглашенному державами оси Рим-Берлин-Токио. Слава Богу, в последний момент история расставила точки над другими буквами “i”.
Борис Пастернак в эпилоге к своему бессмертному роману «Доктор Живаго» написал вещие слова: «� когда разгорелась война, ее реальные ужасы, реальная опасность и угроза реальной смерти были благом по сравнению с бесчеловечным владычеством выдумки, и несли облегчение, потому что ограничивали колдовскую силу мертвой буквы… Люди… вздохнули свободнее, всею грудью, и упоено, с чувством истинного счастья бросились в горнило грозной войны, смертельной и спасительной». В композиции прозвучали посвященные войне стихи Анны Ахматовой, Марины Цветаевой, Михаила Светлова и Булата Окуджавы.
Окончание смертоносной войны не принесло желаемого облегчения народу России. Б. Пастернак отмечает: «Хотя просветление и освобождение, которых ждали после войны, не наступили вместе с победой, как думали, но все равно, предвестие свободы носилось в воздухе все послевоенные годы, составляя их единственное историческое содержание.» � вот со сцены звучит отрывок из «Реквиема» Анны Ахматовой, стихи Александра Галича «Подмосковная ночь» — о последних часах жизни �осифа Сталина, также как запоздалое раскаяние Павла Антокольского «Мы все лауреаты премий…» и стихи Евгения Евтушенко, написанные в период хрущевской оттепели: «Умирают в России страхи» и «Мы живем, умереть не готовясь…» (посвящение Дм. Шостаковичу).
На этом стихотворная композиция закончилась, и Эрик Гинзбург поделился со зрителями воспоминаниями о своем однокласснике �осифе Бродском, с которым он учился в 181-й школе в Ленинграде в одном классе. � напоследок в концерте прозвучали стансы �осифа Бродского: «Ни страны, ни погоста не хочу выбирать…»
Полтора часа, насыщенные поэзией, были для меня подобны «машине времени», которая пронесла меня от «Гостосмысла до наших дней», и я могу только позавидовать будущим зрителям и слушателям, которым, быть может, еще предстоит совершить такое же увлекательное путешествие вместе с Эриком Гинзбургом. А антрепренерам русских концертов я бы посоветовала, не гоняться за знаменитыми гастролерами, а организовать в Чикаго вечер поэзии своими, местными силами.