ОБАМА В МОСКВЕ: ПР�МЕРНО ЧЕТВЕРКА С М�НУСОМ

КОММЕНТАР�Й СТАРШЕГО НАУЧНОГО СОТРУДН�КА АМЕР�КАНСКОГО СОВЕТА ПО МЕЖДУНАРОДНЫМ ОТНОШЕН�ЯМ УЭЙНА МЕРР�

Президент Обама в ходе визита в Москву сделал первый шаг к углубленному взаимодействию с российским руководством. С точки зрения стороннего наблюдателя, он получает четверку с плюсом за содержание, но не выше тройки за форму. Таким образом, в общей сложности, четверка с минусом.
Новое американское правительство сейчас находится в процессе построения отношений с Россией; стратегии прежней администрации Буша адаптируются к целям новой. �зменения производились в трех наиболее важных областях:
* контроль над стратегическими ядерными вооружениями на основе договора;
* Афганистан;
* структура двустороннего сотрудничества в прочих областях.
Этот процесс начался со встречи двух президентов в Лондоне. В каждой из этих областей московский саммит продвинулся по сравнению с первой встречей; но в каждом случае это лишь задел; серьезная работа еще только предстоит.
Что касается контроля над стратегическими ядерными вооружениями, обе стороны хотят сохранить систему договорных отношений, возникшую в период Рейгана-Горбачева, но сейчас уже нет и речи о равенстве между двумя державами, которое существовало (хотя бы внешне) в те времена. Российское стратегическое ядерное оружие быстро устаревает; его количество будет сокращаться и без всякого контроля над вооружениями. Но оно и является одним из немногих оснований (еще есть географическое положение и экспорт нефти и газа), позволяющих России заявлять о себе как о великой державе.
Ядерные силы США гораздо современнее, но их роль в военном позиционировании Америки, а также в ее внешнеполитических отношениях в целом, — несравненно меньше. Обе стороны сходятся на том, что арсенал следует сократить, но основания для этого различны. Москва обеспокоена не столько традиционными параметрами ядерных сил США (количеством ракет, боеголовок, забрасываемым весом), сколько превосходством Америки в неядерном стратегическом вооружении и ее инициативой в области противоракетной обороны. Русские понимают, что в перспективе они уже не смогут быть серьезным противовесом Америки с ее техническим прогрессом. Таким образом, предполагаемый договор окажется асимметричным.
Обама и Медведев вновь сошлись на том, что необходимо найти замену договору СНВ-I, срок действия которого истекает в декабре. Со стороны Америки дело осложняется тем, что проект Пентагона по анализу ядерного потенциала США (Nuclear Posture Review, NPR) всё еще продолжается, а позиция США на переговорах должна теоретически отражать его результаты. На практике получается, что эти два процесса идут рука об руку, но при этом переговоры не могут опередить анализ. Здесь проблемы Белого дома связаны скорее с Сенатом, а не с Кремлем, потому что сенаторы от обеих партий принимают решения о ратификации договоров независимо от президента, и их позиция может резко расходиться с правительственной.
Среди других факторов, осложняющих ситуацию, — попытки администрации Буша разместить системы ПРО в Польше и Чехии, природа будущих нестратегических систем США, соотношения общего числа боеголовок к числу развернутых, и другие проблемы, которые так любят обсуждать эксперты по контролю над вооружениями. Если команда Обамы будет стремиться к невозможному, то есть к решению проблемы ПРО с помощью некой программы сотрудничества, — ее усилия обречены на неудачу. Вашингтон пытался добиться этого и раньше, причем условия тогда были более благоприятными, но это ни к чему не привело. Немудреная правда состоит в том, что любые американские системы ПРО будут восприняты российским руководством как угроза безопасности. К тому же, размещение ПРО вблизи их границ они воспринимают как оскорбление, поэтому с их точки зрения такие проекты неприемлемы. Примечательная подробность: российское военное руководство дало понять, что размещение систем на море не составит серьезной проблемы для переговоров, однако Москва сохраняет твердую позицию относительно размещения систем в Польше.
Команда Обамы всё время говорила о том, что запланированные размещения будут оцениваться по их техническому потенциалу и финансовой эффективности. Последнее будет решающим признаком, определяющим необходимость или бесполезность размещения.
Учитывая сложность проблем и ограниченность по времени, разумно ожидать, что некий промежуточный договор будет заключен до конца этого года, и что он будет предписывать обеим сторонам существенное снижение уровня ядерных вооружений (на самом деле, уже сейчас запасы ядерного оружия значительно ниже пределов, установленных нынешним договором). Важно, чтобы это было сделано до обзорной конференции по поводу договора о нераспространении ядерного оружия, которая состоится в следующем году. После этого, вероятно, между Вашингтоном и Москвой начнутся переговоры по более широкому договору, и американская сторона будет стремиться ратифицировать его до следующей президентской предвыборной кампании.
Достигнутое в ходе московского саммита соглашение о транспортировке американских грузов в Афганистан гораздо более значимо, чем кажется на первый взгляд. Система транспортировки через Пакистан намного опаснее, чем представляется большинству американцев; кроме того, пути сообщения там в любой момент могут быть перерезаны. Удобные северные пути подвоза и сейчас очень важны, а в скором времени могут стать просто необходимыми. Заключение этой масштабной сделки относительно транспортировки было и в интересах России, потому что если маршрут будет пролегать через Россию, это сделает другой маршрут, проходящий через Грузию и Азербайджан, существенно менее важным для США. Москва относится к Афганистану со всей серьезностью, хотя, конечно, она также заинтересована в том, чтобы успехи США в этом деле зависели от ее поддержки. Трудно предсказать, как эта сделка по транзиту грузов проявит себя на практике. Всякий, кто совершал перелеты через Россию или внутри страны, знает, что проблемы с властями там скорее норма, чем случайность, — даже в тех случаях, когда Кремль сам заинтересован в том, чтобы всё проходило гладко. Здесь потребуется пристальное наблюдение.
Третьим соглашением, достигнутым в ходе саммита, было решение создать механизм для двусторонних отношений в прочих сферах под непосредственным руководством двух министров иностранных дел. Многие источники сообщают, что во время лондонской встречи Обама предлагал создать комиссию под руководством вице-президента Байдена и премьер-министра Путина по образцу комиссии Гора-Черномырдина, существовавшей в эпоху правления Клинтона и Ельцина. Это предложение, как можно было предвидеть, отмели с порога. Многие из в тех, кто в свое время входил в состав администрации Клинтона, вспоминают годы Клинтона-Ельцина как золотой век, тогда как русские (и руководство, и простые граждане) воспринимают девяностые как период унижения и национального позора и ни за что не хотят возвращаться в такое состояние. Неверно истолкованное, это предложение послужило для русских сигналом, что команда Обамы под «перезагрузкой» понимает возврат к девяностым, а не построение отношений нового типа. Кроме того, это предложение подразумевало, что Путин и Черномырдин — фигуры одного порядка, а это было сильным ударом по самолюбию лидера, занимающего доминирующую позицию в нынешнем российском руководстве.
Таким образом, в Москве сошлись на том, что комиссию будут возглавлять госсекретарь Клинтон и российский министр иностранных дел Лавров. Во всех странах есть та проблема, что министерства иностранных дел имеют слишком мало влияния во внутригосударственном аппарате. Благодаря своему политическому статусу Хиллари Клинтон получает в качестве главы комиссии больше власти, чем Лавров. Он первоклассный дипломат, один из лучших в наши дни, но во внутриполитических делах большой роли не играет. Для обеих сторон открытым остается вопрос о том, кого еще назначить в эту новую комиссию, чтобы она работала эффективно. Правительства этих стран устроены несимметрично; в Вашингтоне к работе следует подключить Белый дом и Совет национальной безопасности, тогда как в Москве многие министерства, имеющие отношение к этому проекту, находятся в ведении премьер-министра Путина, а не президентской администрации. С российской стороны, скорее всего, значительное влияние будет у Юрия Ушакова, бывшего посла в Вашингтоне, ныне главного помощника Путина по внешнеполитическим вопросам.
Номинальные соглашения по каждому из трех основных пунктов — контролю над вооружениями, возобновлению транзита грузов в Афганистан и двусторонним комиссиям – это только заделы на будущее. Каждое из них по отдельности или все вместе могут зайти в тупик как из-за частных затруднений, так и из-за разрушения климата отношений в целом. Прочие вопросы находятся в стадии обсуждения, но там нет еще и намека на компромисс. Так, в ходе визита в Украину и Грузию у вице-президента Байдена будет сложная дипломатическая задача (текст был написан до визита — «Полит.ру»): с одной стороны, он должен будет объяснить обеим странам, что действия Америки не противоречат их интересам; с другой стороны, ему предстоит сообщить руководству Киева (если оно вообще будет) и Тбилиси (если президента Грузии можно назвать лидером), что у Вашингтона с Москвой есть важные общие интересы, и их отношения не следует подрывать — как это с большим размахом проделал прошлым летом президент Грузии Саакашвили.
С точки зрения формы, президент Обама справился с этой внешнеполитической задачей хуже, чем с предыдущими. Положим, Москва была самой трудной внешнеполитической миссией из всех, в которых Обама до сих пор участвовал, и его обаяние нисколько не смягчило российское скептическое отношение к США. Тем не менее, он справился с задачей хуже, чем это было возможно и необходимо. Перед визитом в Москву Обама сделал неуклюжую попытку посеять раздор между Медведевым и Путиным, что выдало в нем новичка на международной арене. В Москве он несколько раз пытался отступить к прежним рубежам, а это, с точки зрения россиян, смотрелось неубедительно.
Кроме того, Обама не лучшим образом распорядился своим ограниченным временем. Когда он приехал со всей семьей в Гану, это был переворот в представительской сфере; в России это ничего не дало. С Путиным он встретился только раз за завтраком, упустив тем самым ряд возможностей. Путин — это ведущая фигура в российском руководстве, и возможно, останется таковой до окончания президентского срока Обамы. С учетом исторических прецедентов, следует иметь в виду, что Путин, возможно, еще долго пробудет у власти после того, как Обама выйдет в отставку. С Путиным нужно взаимодействовать тесно и со всем почтением; было ошибкой не сделать этого.
Опять же, Путин — это не Черномырдин.
Наконец, речь, с которой Обама обратился к студентам, вызвала только вежливые аплодисменты, и на то были причины: речь не произвела должного впечатления. Конечно, молодая российская элита в настоящее время едва ли испытывает большую симпатию к Соединенным Штатам, но и в таких условиях речь Обамы могла бы произвести больший эффект. Так же, как Билл Клинтон и Джордж Буш-младший в аналогичных речах, Обама обращался к россиянам в снисходительной манере и лицемерно хвалил их историю и культуру, что едва ли способствовало убедительности его выступления перед молодой аудиторией. Речь, где открыто и прямо говорилось бы о распространении ядерного оружия, экономическом кризисе, глобальном потеплении и других проблемах, с которыми молодому поколению россиян предстоит иметь дело, могла бы вызвать у них уважение. Но высокомерная манера Обама уважения вызвать не могла. Люди вообще не любят, когда к ним обращаются снисходительно; особенно если к образованным россиянам так обращается американец, только что приехавший в их страну. Эта речь, безусловно, была неудачной; Обама упустил возможность изменить тон взаимодействия с Россией.
Таким образом, отношения, в сущности, более или менее стабильны; но нужно учитывать контекст: американо-российские отношения малопродуктивны и — особенно для России — зачастую сводятся к игре с нулевой суммой. Московские эксперты по внешней политике опасаются, что если Обама окажется успешным президентом, Россия будет в проигрыше: в мировой политике Россия побеждает там, где Америка терпит неудачу (как это было в Венесуэле). Обама пробыл президентом пока что всего несколько месяцев, но уже сейчас, в очередной раз, очевидно, что мир — и в горе, и в радости — сосредоточен вокруг Соединенных Штатов, в то время как международное положение России остается тенью того, что она представляла собой двадцать лет назад; она также утратила большинство иллюзий, которые у нее были два года назад. Давно прошли те дни, когда позиция России была сопоставима с позицией Америки; равное положение с Китаем тоже стало достоянием прошлого. G-8 уступает место Большой двадцатке; сходным образом, и Россия занимает всё более скромное положение в мировом рейтинге. �нвесторы заговорили о том, что сейчас уместнее говорить о странах БР�М (Бразилия, Россия, �ндия и Мексика), а не о странах БР�К; именно эти четыре экономики в настоящее время сопоставимы по масштабам. Новой российской элите невыносима мысль о том, что теперь Китай получает статус сверхдержавы, сравнимой с Америкой, в то время как Россию сравнивают не с ними, а с двумя латиноамериканскими странами. Американские дипломаты должны принимать во внимание эту больную мозоль, когда они пытаются договориться с Россией по вопросам, касающимся национальных интересов США. Это трудная задача, которая требует от новой американской администрации более высоких результатов, чем то, чего она добилась в Москве.

polit.ru

Уэйн Мерри (E. Wayne Merry) — старший научный сотрудник Американского совета по международным отношениям (American Foreign Policy Council) в Вашингтоне. В прошлом, будучи сотрудником Госдепартамента США и Пентагона, работал в Москве в 1980-1983 и 1991- 1994 гг. В 1995 г. начал работать в штате министра обороны Уильяма Перри: был региональным директором по России, Украине и Евразии, развивал отношения с государствами бывшего СССР в области обороны. После этого был старшим советником в американской Комиссии по безопасности и сотрудничеству в Европе, двухпартийном органе при Конгрессе США, следящем за соблюдением прав человека.