ВНЕШНЯЯ ПОЛ�Т�КА ОБАМЫ: КОНЕЦ НАЧАЛА

Джордж ФР�ДМАН (George Friedman), Stratfor

По мере того, как приближается конец августа, подходит к концу и первая фаза президентского срока Обамы. Первые месяцы работы любого президента США заняты назначениями на ключевые позиции в правительстве и изучением рычагов внешней политики и стратегии национальной безопасности. В это же время проходят первые встречи с иностранными лидерами и первые пробные вылазки в области внешней политики. В первое лето лидеры стран Северного полушария уходят в ежегодный отпуск, и, исключая возможные войны или кризисы, на международной арене ничего не происходит. Затем наступает сентябрь, и мир возвращается в движение, и первая фаза внешней политики президента подходит к концу. Президент больше не думает о том, какого рода внешнюю политику он будет проводить; у него теперь есть внешняя политика, которую он проводит.
Таким образом, мы находимся в хорошем положении, чтобы остановиться и обсудить не то, что президент США Барак Обама будет делать в сфере внешней политики, но то, что он уже сделал и делает сейчас. Как мы уже отмечали, самым примечательным фактом в отношении внешней политики Обамы является то, насколько она согласуется с политикой бывшего президента Джорджа У. Буша. В этом нет ничего удивительного. Президенты действуют в мире ограничений; варианты их действий ограничены. � все-таки стоит задержаться и отметить, насколько незначительно Обама отклоняется от внешней политики Буша.
Во время предвыборной кампании 2008 года, особенно на ранней стадии, Обама выступал против войны в �раке. Центральным элементом его ранней позиции было заявление о том, что война была ошибкой, и он закончит ее. Обама утверждал, что политика Буша — и, что более важно, его стиль поведения — отдалил союзников США. Он обвинил Буша в проведении односторонней внешней политики, приведшей к отчуждению союзников, потому что не было действий сообща. Говоря это, он отстаивал утверждение о том, что война в �раке разрушила международную коалицию, в которой США нуждаются для успешного проведения любой войны.
Обама также утверждал, что �рак стал отвлекающим фактором, и что основные усилия следовало прилагать в Афганистане. Он добавлял, что Соединенным Штатам в Афганистане понадобится поддержка союзников по НАТО. Он заявлял, что администрация Обамы протянет руку европейцам, восстановит связи и получит с их стороны усилившуюся поддержку.
Несмотря на то, что около 40 стран сотрудничали с Соединенными Штатами в �раке, хотя многие из них сделали лишь символический вклад, основные континентальные европейские державы — в особенности Франция и Германия — отказались принимать участие в этой войне. Когда Обама говорил об отдалении союзников, он, очевидно, имел в виду эти две страны, а также и менее крупные европейские страны, в свое время входившие в американскую коалицию времен «холодной войны», но не готовые принимать участие в �раке, и открыто высказывавшие враждебность к политике США.

ЕВРОПЕЙСК�Й ОТПОР
Придя к власти, Обама принял два стратегических решения. Во-первых, вместо того, чтобы приказать провести немедленный вывод войск из �рака, он принял политику администрации Буша, заключавшуюся в постепенном выводе войск, связанном с достижением политической стабилизации и развитием иракских сил безопасности. Хотя он и несколько изменил расписание вывода войск, базовая стратегия осталась неизменной. Более того, он оставил на месте министра обороны Буша Роберта Гейтса, чтобы проконтролировать выход из �рака.
Во-вторых, он увеличил численность американских войск в Афганистане. Администрация Буша приняла на себя обязательства в Афганистане после 11 сентября. Но она проводила оборонительную стратегию, так как считалось, что, учитывая размер доступных войск, потенциальные возможности врага и исторический опыт, подобная стратегия является наилучшим решением, особенно учитывая тот факт, что Пентагон практически сразу был переориентирован на вторжение и последующую оккупацию �рака. К концу срока администрация Буша начала исследовать — под влиянием генерала Дэвида Петреуса, разработавшего стратегию в �раке — возможность какого-нибудь политического согласования в Афганистане.
Обама изменил свою стратегию в Афганистане следующим образом: он отошел от полностью оборонительной стратегии к смешанной стратегии избирательного нападения и обороны, и перевел в Афганистан дополнительные войска (хотя численность войск США по-прежнему далека от размеров Советской армии, когда она проиграла свою собственную афганскую войну). Таким образом, суть политики Обамы остается такой же, как у Буша, за исключением внедрения ограниченного числа наступательных операций. Крупной переменой с момента прихода Обамы в Белый дом стало изменение позиции пакистанцев, которые проводят более агрессивную политику (или, по крайней мере, они хотят показаться более агрессивными) по отношению к талибам и аль-Каиде, по крайней мере, в своих собственных границах. Но даже в этом случае базовая стратегия Обамы остается такой же, как у Буша: закрепиться в Афганистане до тех пор, пока политическая ситуация не эволюционирует до того момента, когда можно будет достичь политического соглашения.
Самым интересным является то, как мало успеха Обама добился в своих переговорах с французами и немцами. Буш отказался от попыток попросить помощи в Афганистане, но Обама попытался сделать это снова. Он получил тот же ответ, что и Буш: нет. За исключением мелкой, краткосрочной помощи, французы и немцы отказываются ввести военные части в поддержку основного внешнеполитического усилия Обамы — и это очень заметно.
Учитывая то, насколько европейцам не нравился Буш, и насколько они ждали президента, который бы вернул американо-европейские отношения к тому состоянию, в котором они в свое время были (по крайней мере, с их точки зрения, можно было бы подумать, что французы и немцы будут стремиться сделать какой-нибудь значительный жест, чтобы наградить Соединенные Штаты за выбор проевропейского президента. Несомненно, поддержать Обаму было в их собственных интересах. Тот факт, что они оказались не готовы сделать подобный жест, подсказывает, что отношения с Соединенными Штатами менее важны для Парижа и Берлина, чем может показаться. Проевропейский президент Обама акцентировал внимание на войне, которую Франция и Германия одобряли, отойдя от войны, против которой они выступали, и попросил их о помощи — но не получил практически ничего.

НЕ-ПЕРЕЗАГРУЗКА С РОСС�ЕЙ
Желание Обамы перезагрузить отношения с Европой было сопоставимо с его желанием перезагрузить американо-российские отношения. С момента Оранжевой революции, произошедшей на Украине в конце 2004 — начале 2005 года, отношения между США и России значительно ухудшились, и Москва обвиняла Вашингтон во вмешательстве во внутренние дела бывших советских республик с целью ослабить Россию. Кульминацией этого стала российско-грузинская война в августе прошлого года. С тех пор администрация Обамы предложила «перезагрузить» отношения, и госсекретарь Хиллари Клинтон даже принесла коробку, на которой было написано «кнопка перезагрузки», на свою весеннюю встречу с русскими.
Проблема, конечно же, заключалась в том, что последнее, что русским хотелось бы сделать, была перезагрузка отношений с Соединенными Штатами. Они не хотели возвращаться во времена, последовавшие за Оранжевой революцией, и точно так же они не хотели возвращаться во времена, последовавшие за развалом Советского Союза. Призыв администрации Обамы к перезагрузке показал, что русские и американцы по-разному смотрят на вещи: русские считают период, последовавший за развалом Советского Союза, экономической и геополитической катастрофой, в то время как американцы считают, что в то время ситуация была вполне удовлетворительной. Обе точки зрения можно понять.
Администрация Обамы просигнализировала, что собирается продолжить политику администрации Буша в отношении России. Эта политика состояла в том, что у России нет никаких законных прав утверждать свой приоритет в странах бывшего Советского Союза, и что у США есть права на развитие двусторонних отношений с любой страной и на расширение НАТО по своему желанию. Но администрация Буша считала, что российское руководство не готово следовать базовой схеме отношений, развившейся после 1991 года, и что оно необоснованно пытается пересмотреть отношения, которые американцы считали стабильными и желанными. На это русские ответили, что двум странам следует построить полностью новые отношения, в противном случае русские начнут проводить независимую внешнюю политику, в которой враждебность России будет равноценна враждебности США. Подчеркивая преемственность американо-российских отношений, планы размещения системы противоракетной обороны в Польше, которая является символом антагонистичных американо-российских отношений, остаются без изменений.
Проблема состоит в том, что поколение экспертов по России времен «холодной войны» было вытеснено новым поколением, повзрослевшим уже после «холодной войны». Если сторонники «холодной войны» были выкованы в 1960-х, то новое поколение экспертов так и осталось в 1990-х.
Они считали, что 1990-е годы были стабильной платформой для реформирования России, и что ропот россиян, доведенных в то время до нищеты и нерелевантности на международной арене, был всего лишь частью нового порядка. Они считают, что без экономической мощи, Россия не может даже надеяться стать важным игроком на международной сцене. Тот факт, что Россия никогда не была экономически мощной державой даже на вершине своего влияния, но часто была мощной военной державой, просто не откладывается у них в голове. Поэтому они постоянно ждут, что Россия вернется к шаблонам 1990-х годов, и верят, что если Москва не сделает этого, то страна развалится — что объясняет интервью вице-президента Джо Байдена газете Wall Street Journal, в котором он обсуждал закат России с точки зрения экономических и демографических вызовов, стоящих перед страной. Ключевые советники Обамы работали в администрации Клинтона, и их взгляд на Россию — как и взгляд администрации Буша — был сформирован в 1990-х.

ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ ВНЕШНЕЙ ПОЛ�Т�К� В ДРУГ�Х ЧАСТЯХ СВЕТА
Глядя на политику США в отношении Китая, мы вновь видим схемы, очень напоминающие администрацию Буша. Соединенные Штаты под руководством Обамы так же заинтересованы в поддержании экономических связей и избегании политических осложнений, как и под руководством Буша. В самом деле, Хиллари Клинтон открыто отказалась вмешиваться в политику Китая в отношении прав человека, когда посетила эту страну весной. Предвыборные лозунги о необходимости взаимодействовать с Китаем по вопросам защиты прав человека куда-то исчезли. Учитывая интересы обеих стран, это разумно, но и заслуживает внимания, учитывая множество возможностей обратиться к Китаю по этому поводу (и выполнить предвыборные обещания), возникших с момента прихода Обамы к власти (например, столкновения уйгуров с властями).
Несомненно, что большой интерес представляли три попытки администрации Обамы начать новые отношения с Кубой, �раном и мусульманским миром в целом (с помощью его речи в Каире). Кубинцы и иранцы отклонили это предложение, в то время как конечный результат обращения к мусульманскому миру остается неясным. Самая важная преемственность наблюдается в отношении �рана. Обама продолжает требовать, чтобы Тегеран положил конец своей ядерной программе, и пообещал новые санкции, если �ран не согласится на серьезные переговоры к концу сентября.
В отношении �зраиля Соединенные Штаты лишь поменяли атмосферу. � администрация Буша, и администрация Обамы требовали, чтобы израильтяне прекратили строительство поселений — как и множество администраций до них. �зраильтяне обычно отвечают на это, соглашаясь на небольшие уступки, и игнорируя большие вопросы. Администрация Обамы, похоже, была готова сделать из этого крупную историю, но вместо этого продолжила поддерживать сотрудничество в сфере безопасности в том, что касается �рана и Ливана (и, как мы полагаем, обмен разведданными). Как и администрация Буша, администрация Обамы не позволила поселениям помешать соблюдению фундаментальных стратегических интересов.
Все это не является критикой Обамы. Президенты — все президенты — проводят свою предвыборную кампанию на основании программы, которая позволит победить. Если они хорошие президенты, то оставят эти обещания позади, чтобы править так, как должны. �менно это и сделал Обама. Он участвовал в выборах, представляя себя полной противоположностью Буша. Он проводит свою внешнюю политику, как если бы он был Бушем. Это потому, что внешняя политика Буша была сформирована необходимостью, и внешняя политика Обамы сформирована той же необходимостью. Президенты, которые верят, что могут править независимо от реальности, являются неудачниками. Обама не собирается терпеть неудачу.

Перевод Inosmi