ДЖЕЙМС КАМЕРОН: РАНЬШЕ Я НЕ ЗНАЛ, ЧТО ТАКОЕ РАДОСТЬ ВОЗВРАЩЕН�Я ДОМОЙ

Когда режиссер Джеймс Камерон снимал «Титаник», к катастрофе неуклонно двигалась и его личная жизнь. Сейчас он снимает новый фильм, который обещает быть грандиознее «Титаника», и, кажется, абсолютно счастлив. Подробности о жизни режиссера узнала Екатерина Ж�ВОВА.
Джеймс Фрэнсис Камерон

Когда и где родился: 16 августа 1954 года в Капускасинге (Канада)
Знак зодиака: Лев
Семья: жена — Сьюзи Эмис-Камерон, актриса; дети — дочь Джозефина (16 лет) от брака с Линдой Гамильтон, сын Куинн и дочь Клэр (8 лет), дочь Элизабет Роуз (2 года)
Образование: учился в Университете штата Калифорния
Карьера: по конкурсу получил работу на студии продюсера и режиссера Роджера Кормана New World Pictures, где стал одновременно художником-постановщиком, декоратором, создателем спецэффектов, оператором и ассистентом режиссера фильмов: «Битва за пределами звезд» (1980), «Галактика ужаса» (1981) и др.
Автор сценария и режиссер фильмов и сериалов: «Пиранья-2: новое
потомство» (1981), «Терминатор» (1984), «Чужие» (1986), «Правдивая ложь» (1994), «Темный ангел» (2002) и др. Автор сценария фильмов и сериалов: «Рэмбо-2» (1985), «Терминатор: битва за будущее» (2008-2009) и др.
Вкусы: еда — жареная индейка и бифштекс в имбирном соусе; напиток — кофе; вид спорта — дайвинг; авто — Shelby Cobra CSX 4000 1965 года выпуска стоимостью $200 тыс.

Осторожно, чтобы не разбудить жену, Джеймс ходит по спальне, собирая сумку. Домой, в Малибу, он вырвался из Веллингтона (Новая Зеландия) всего на несколько дней. Страшно соскучился по семье, но — пора ехать обратно.
Он снимает свой фильм в Новой Зеландии, потому что именно там находится самая продвинутая студия компьютерной графики в мире. «Аватар» на семьдесят процентов состоит из сложнейших спецэффектов, которые съедают львиную долю 190-миллионного бюджета. Актерский ансамбль небольшой. В основном это н嬬¬¬известные молодые исполнители. На небосклоне «Аватара» будет сиять лишь одна звезда — его давняя финансово непритязательная приятельница Сигурни Уивер. «Пока я читала сценарий, челюсть у меня то и дело отваливалась от удивления и восхищения», — говорит о фильме Сигурни.
На съемки с актерами Камерон отвел всего 31 день. Сведение их работ и спецэффектов растянулось на месяцы. «Правда ли Камерон так страшен и невыносим в работе, как говорят люди, работавшие с ним над «Титаником»?» — забросали вопросами журналисты вернувшуюся в США Сигурни. «Джим наконец-то счастлив в личной жизни, а это обычно смягчает характер», — улыбаясь, отвечала она.
В дверях спальни Джеймс оглянулся и с нежностью посмотрел на спя¬¬щую Сьюзи. Тонкая, белокожая, с длин¬¬¬ны¬¬ми светлыми волосами. Первая женщина в его жизни, которая ради любимого с радостью отказалась от карьеры в Голливуде. Джеймс мог бы использовать свое влияние и организовать малоизвестной актрисе, коей была Сьюзи, когда они поженились, фантастический взлет, но она не позволила. Жена считает, что голливудские режиссеры и продюсеры, снимающие родственников, пусть даже очень талантливых, вредят своему профессиональному имиджу. Все семейные подоплеки сразу выплывают наружу, и с этого момента никто не относится к проекту объективно.
Камерон ценит ее деликатность. Ему нужно было пройти через четыре брака, чтобы наконец найти женщину, которая открыла ему значение слова «семья». Прежде чем Сьюзи появилась в его жизни, он охотнее ночевал где попало, чем возвращался домой. Но теперь… Он открыл для себя удовольствие, когда, уставший после работы, входишь в дверь собственного дома, тебе навстречу несутся дети, а из кухни пахнет ужином. Джеймс проходит по коридору, заглядывает в комнаты детей. Восьмилетние Куинн и Клэр — близнецы. Но какие же они разные! Куинн в его отсутствие пытается делить место главного мужчины в доме с 19-летним Джаспером, сыном Сьюзи от первого брака. А Клэр тихо, по-женски, помогает маме. Для двухлетней Элизабет она отличная нянька. Не удержавшись, папа проходит к кроватке младшей дочки и целует ее в лобик. Сьюзи родила ее за неделю до своего 45-летия — неожиданный подарок судьбы. Хотя какие наши годы!
— Кое-кто хотел улизнуть, не попрощавшись, — дыхание Сьюзи щекочет ему ухо.
— Не хотел тебя будить. Я бы позвонил позже, из аэропорта, — шепчет он, и оба на цыпочках выходят из детской спальни.
— Ты и завтракать не собирался? — иногда Сьюзи разговаривает с ним так, словно он — самый младший ребенок в семье, но в ее исполнении Камерону это даже нравится. — Не завтракать вредно, Джим, ты наживешь язву. Пойдем, я сварю кофе.
Глядя, как Сьюзи суетится на кухне. Джеймс в очередной раз с удивительной ясностью понимает, что всего этого — любимого дома, детей — у него могло и не быть. В далеком 1997 году, в начале их романа, Джеймс был вынужден оставить Сьюзи, чтобы жениться на другой…

Эхо «Титаника»: Сьюзи
Как только эта женщина вошла в комнату для прослушивания актеров, Джеймс понял, что найдет для нее роль в «Титанике». Не главную, разумеется. Он все-таки в первую очередь режиссер фильма с огромным бюджетом, а уже во вторую — мужчина. Как режиссер он ищет кого-то более яркого, способного на страсть и ярость. Но как мужчина, много лет живущий рядом с таким вулканом как Линда Гамильтон, сыт этими страстями по горло. Характер у сидящей напротив блондинки тоже есть, это трудно бывает скрыть, но мимические морщинки говорят о том, что ей привычнее улыбаться, чем злиться.
— Сьюзи Эмис, — повторяет актриса, смущенная его молчанием.
— Джим, — рассеянно представляется Камерон, протягивая руку.
У нее мягкие пальцы, узкая ладонь. Он не отпускает руку Сьюзи, пока в ее глазах не появляется вежливое изумление. Джеймс уже понял, какую роль Сьюзи сыграет в «Титанике». Фильм построен как воспоминания 101-летней главной героини, которая возвращается к месту катастрофы на исследовательском судне. Такая древняя старушка не может путешествовать одна! С ней рядом будет заботливая внучка. Совсем небольшая, но подходящая роль для этой молодой женщины — и прекрасная возможность для Джеймса узнать ее поближе. Все рассчитано: сцены с ее участием происходят на корабле с немногочисленной, чисто мужской командой. Если не считать 85-летнюю Глорию Стюарт, которая играет героиню в старости, Сьюзи — единственная женщина на площадке. Никого не должно удивлять, что Камерон уделяет ей повышенное внимание, это его долг режиссера и джентльмена.
Она именно такая, как он предполагал, — добрая, женственная, уравновешенная, ненавязчивая. Ее не озлобила ни скромная карьера, ни положение разведенной матери-одиночки. Джим и Сьюзи быстро привыкли обедать вместе, с удовольствием обсуждая не только профессиональные темы, но и все на свете. Сьюзи потрясена его эрудицией, его талантом рассказчика, ей приятны его сдержанные комплименты. Однако, как и весь остальной мир, Сьюзи знает, что Камерон живет в гражданском браке со звездой двух первых «Терминаторов» Линдой Гамильтон, что они воспитывают сына Линды от первого брака и общую четырехлетнюю дочь.
Порядочность требует срочно прекратить сближение. Но Сьюзи чувствует, что в личной жизни он несчастен, и не решается сделать его несчастнее. Она не знает подробностей, но быстро улавливает связь между его редкими визитами домой и долгими периодами отвратительного настроения, которое он, будучи человеком темпераментным, щедро распространяет на всю съемочную группу. В такие моменты Сьюзи старается держаться рядом, ее присутствие сдерживает Джеймса.
Как бы Джеймсу ни хотелось растянуть удовольствие ежедневного общения со Сьюзи, продюсеры гонят его вперед. Репутация Камерона — растратчика больших бюджетов давно и хорошо известна в Голливуде, каждый его шаг проверяется на калькуляторе. Слухи о том, что режиссер неравнодушен к актрисе, воспринимаются продюсерами как бесплатная реклама, но им совсем не хочется, чтобы он тратил оплаченное ими время в личных целях.
Незадолго до ее последнего съемочного дня Джеймс пошел провожать Сьюзи до гостиницы. � остался у нее в номере до утра.

Эхо «Титаника»: Линда
Джеймс паркует машину возле их с Линдой лос-анджелесского дома.
«Опять, — с тоской подумал он, бросив взгляд на газон и дорожку. — Как же я от этого устал!»
Все пространство перед крыльцом завалено его вещами. Каждый проходящий мимо может получить полное представление о том, во что одевается и чем пользуется в быту известный режиссер. На подстриженной травке в беспорядке валяются смокинги, брюки, спортивные костюмы, водолазная маска, куча кассет. �з-под кипы фотографий и бумаг выглядывает маленькая любительская камера, из одинокой кроссовки торчит бритва. Вторая валяется на проезжей части довольно далеко от дома. Видно, что по ней успела проехать не одна машина.
Она вышвыривает вещи Джеймса из дома не в первый раз. � соседей подобные выходки Линды уже не удивляют. Они знают ее как женщину с характером, обидчивую и мрачноватую, но в остальном вполне адекватную в общении, и списывают приступы ярости на ревность. Никто, включая саму Линду, пока не знает наверняка, что причиной частых резких смен настроения, тревожности и иррациональных страхов является болезнь.
Джеймс перешагивает через большой ком своих рубашек на дорожке. Все его дорогие вещи давно хранятся в трейлере на съемочной площадке или в багажнике машины.
Дверь в дом, разумеется, заперта. Джеймс не тратит силы на стук и крики — Линда наверняка видела из окна, как он подъехал. Он садится на ступеньку и терпеливо ждет, поиг¬рывая подобранной на дороге кроссовкой.
Линда открывает дверь, молча бросает ему на колени желтую газету со статьей о его новом романе, поворачивается и уходит в дом. Брезгливо стряхнув таблоид, Джеймс идет за ней. В гостиной Линда поворачивается к нему лицом: глаза лихорадочно блестят, на щеках румянец.
— Ты опять пила?
— Лекцию о моих дурных привычках мы послушаем в другой раз, — жестко отвечает Линда. — Лучше скажи, ты меня еще любишь?
— Я люблю Линду, с которой просыпаюсь по утрам, — говорит Джеймс. — Но утренняя Линда и вечерняя Линда — разные люди. Я устал приезжать домой, не зная, в каком виде тебя застану. �ногда мне кажется, что это вообще не ты, а незнакомый мне человек.
— А знаешь, почему так происходит? Я живу с тобой уже почти семь лет. Я родила тебе ребенка. � неужели не заслужила права стать наконец твоей законной женой? Меня воспитывали с другими представлениями о семье, и я устала приносить себя в жертву. Знаю, что часто бешусь из-за мелочей, но измена, о которой трубят на каждом углу, — не мелочь. Я этого не заслужила. Решай, Джим. �ли ты бросаешь свою тощую блондинку и женишься на мне, или мы с детьми собираемся и уезжаем из этого дома навсегда.
— Перестань, — устало говорит Джеймс. — Жизнь со мной — не такая уж большая жертва.
— О да, — Линда снова начинает заводиться. — Ты можешь быть очаровательным, когда хочешь. А когда не хочешь? Помнишь, как израильский спецназовец тренировал меня для второго «Терминатора» по твоему приказу? Все эти марш-броски с полной выкладкой, приседания-отжимания сотнями, драки с мужиками, в которых меня никто не щадил? После этих тренировок у меня было два выкидыша, а ты продолжал снимать, продолжал требовать: быстрее, выше, сильнее! �з-за вонючего фильма ты убил двух моих детей, Джим. А теперь ты мешаешь меня с грязью, и я даже не могу возмутиться. Да впрочем, кто я тебе? Такая же любовница, как эта… Сьюзи. Только стаж у меня побольше.
Линда отворачивается и закрывает лицо руками. Джеймс обнимает ее дрожащие плечи. Ему нечего ответить.
— Ты права. Прости.
— Бог простит. — Дверь спальни громко хлопает, ключ поворачивается в замке с внутренней стороны.
Она может провести за запертой дверью несколько суток. Да что там суток… Первый муж Линды актер Брюс Эбботт рассказывал Джеймсу, что после свадьбы она просидела в четырех стенах месяц, отказываясь выходить на улицу. «Она не первая, у кого в их семье проблемы с психикой, — говорил Брюс, с которым Камерон поддерживает вполне приятельские отношения. — Только упаси тебя Бог поднимать эту тему. Она решит, что ты хочешь сдать ее в дурдом».
Объяснение со Сьюзи далось Джеймсу нелегко. Приняв решение остаться с Линдой — а это значит расстаться со Сьюзи, — Джеймс пытается быть твердым. Но при взгляде на ее опущенную голову в горле встает комок.
— Я не могу оставить Линду, — виновато говорит он. — Она больна, понимаешь? � не хочет лечиться, потому что пойти к психиатру — значит признать себя душевнобольной. Она пытается глушить тоску и страхи выпивкой, наркотиками, но становится только хуже. У нее бывают приступы бешенства, бывают мысли о само¬убийстве… Я не знаю, что с ней будет, если оставить ее одну. Прости меня.
26 июля 1997 года, в перерыве между съемками и монтажом «Титаника», Джеймс и Линда поженились. � до конца работы над фильмом Камерон свирепствовал как никогда раньше, чем честно заслужил репутацию неуравновешенного тирана.
Восемь месяцев, вплоть до триумфальной для режиссера церемонии вручения премии «Оскар» в 1998 году, Джеймс и Линда везде появляются вместе, иногда — с дочкой, показывая всем образец семейной гармонии. Однако активная светская жизнь по случаю успеха «Титаника» Линде явно вредит. В дополнение к тревожности, приступам ярости, слезливости или тоски у нее появилась новая навязчивая идея. Она боится, что, когда их с мужем не будет дома, кто-то проберется внутрь и убьет детей. Видение забрызганных кровью стен и безжизненных тел с ужасными ранами преследует ее днем и ночью. На публике она держится, но каждое вечернее возвращение домой кончается истерикой. Линда отказывается входить в дом, пока Джеймс не проверит, все ли там в порядке. Камерон, не в силах выносить пропитавшую дом паранойю, все чаще орет на жену, отбросив всякую деликатность. У него больше не хватает терпения уговаривать. Он пытается заставить ее обратиться к врачу, но бесполезно. Она себя больной не считает.
Дождливым вечером в лос-ан䬬желесской квартире Сьюзи Эмис ра第дается трель дверного звонка. Отложив книгу, которую она читала сыну, актриса идет открывать. За последние восемь месяцев она часто думала о Джеймсе, обычно со слезами, но даже самая сильная тоска со временем притупляется. На пороге стоит Джеймс — Сьюзи готова себя ущипнуть, чтобы убедиться, что это не сон. Она столько раз представляла себе это: ночной звонок — и на пороге он…
— Там, где я вырос, в Канаде, устрବивают праздник в мою честь, — говорит он без всяких предисловий. — Ты поедешь со мной?

Новое начало
— Когда твое детство проходит рядом с Ниагарским водопадом, нельзя не полюбить воду, — Джеймс и Сьюзи, обнявшись, любуются тоннами воды, которые падают с 50-метровой высоты и ослепительно сверкают на солнце. — Я люблю ее даже во сне. Мне часто снится цунами, огромная волна, которую невозможно остановить. Очень страшно, но одновременно так красиво, что глаз не отвести. Цунами — восхитительная метафора смерти. Мы боимся ее, но она вызывает жадное, неутолимое любопытство. Мы смотрим в бездну, пока бездна, как говорил Ницше, не посмотрит на нас в ответ.
— Никогда не пробовал толковать свои сны? — с улыбкой спрашивает Сьюзи.
— Нет. У меня просто инженерный склад ума, мне любопытно, как все устроено. Я же чуть было не стал физиком — и стал бы, если бы не спасовал перед высшей математикой. � потом, безумные сны бывают полезны. Однажды, когда я только закончил свой первый фильм, в римской гостинице мне приснился поврежденный робот, ползущий по коридору за раненой женщиной. Он втыкал в пол нож, подтягивался, и его тоже нельзя было остановить.
— Терминатор? — спрашивает Сьюзи.
— Терминатор. Я написал сценарий. Всем в Голливуде страшно понравилось, но никто не хотел, чтобы я был еще и режиссером. Я же другой вариант развития событий и не рассматривал. Сидел на своем сценарии без денег, голодный. Но никому не отдавал. Зарабатывал, рисуя постеры к ужасным малобюджетным фильмам.
— Трудно представить тебя рисующим постеры.
— Да почему же? Когда я был маленьким, я мечтал рисовать комиксы. Моя мама могла бы стать известной художницей, родись в другое время и в другом месте. С пятью детьми на руках карьеры в искусстве не сделаешь. Но зато она пристрастила к творчеству нас. Водила меня в музеи — я зарисовывал экспонаты, а мама рассказывала о них. Чаще всего это были египетские залы — саркофаги, мумии… Только мама и поддержала меня, когда я сказал, что хочу снимать фильмы.
— А отец?
— Отец — нет. Он все ждал, пока я приползу на коленях и признаю, что он был прав, когда гнал меня в инженеры. Говорил, что кино — это не профессия, а блажь, и что мужчина должен иметь настоящую работу.
— Тебе было тяжело.
— Мне было бы тяжелее, если бы он относился к моему выбору мягче, — задумчиво говорит Джеймс. — Все, чего я достиг, я достиг со злости. Смотрел ему в глаза и чувствовал, что не имею права проиграть.
Канадские журналисты наблюдают за парой с почтительного расстояния. Даже самые недогадливые из них уже уяснили, что спутница режиссера — вовсе не законная и официальная миссис Камерон. Никто не знает, как на это реагировать. С одной стороны, праздник организован в честь самого знаменитого сына города Капускасинг, с другой — открытый и беззастенчивый адюльтер не делает чести ни ему, ни городу. Некоторые местные издания, пишущие о торжествах, игнорируют Сьюзи, благо это несложно. Она не рвется в первые ряды, предпочитая тихо стоять поодаль, пока Джеймс общается с земляками, еще раз рассказывает о том, как шел к успеху, и отвечает на вопросы. Журналисты других изданий пытаются разговорить ее, но получают лишь улыбку и вежливый отказ. Стоит ли говорить, что информация о встречах режиссера и его бывшей пассии дошла до Линды.
После возвращения Джеймса из Канады разъяренная жена подает на развод. «Я должна была сама нанести последний удар по нашему браку, — вспоминала она позже. — Меньше всего мне хотелось выглядеть жертвой».
После долгих судебных процедур и выяснения, кто, кому и сколько должен, Камерон покончил с четвертым браком и тут же сделал предложение Сьюзи.
В июне 2000 года Джеймс ввел свою пятую жену в их новый дом в Малибу.
— Что дальше? — спросила его новобрачная за ужином.
— Дальше? — улыбнулся Джеймс. — Знаешь, у меня есть новый сценарий, написал, пока разводился. Называ¬ет¬¬ся «Аватар» — про солдата-зем¬ля¬¬нина, который вынужденно колонизирует чужую планету. Такая увлекательная инопланетная броди묬ка с геополитической моралью.
— � как долго я тебя не увижу? — Сьюзи чувствует подвох, но пока не знает, сердиться или еще подождать.
— Милая моя, — Джеймс протягивает к ней руки, — технических средств, чтобы достойно снять мою бродилку, еще в природе не существует! У нас с тобой есть лет десять, пока компьютерная графика догонит мое воображение.
— Так ты десять лет будешь сидеть дома? — уточняет Сьюзи.
— Ну… Есть же еще документальное кино, — Джеймс потирает руки. — Я еще не закончил с «Титаником».
— Джим! — не веря, смеется Сьюзи.
— Нет, правда, — глаза Камерона загораются пиратским огнем. — Я так люблю затонувшие корабли, чудеса инженерной мысли, двери в прошлое. Нырять в местах кораблекрушений — это все равно что путешествовать на машине времени. Газеты 1912 гда могли писать о катастрофе «Титаника» все что угодно, но корабль еще лежит на глубине 3800 мет¬¬ров у берегов Ньюфаундленда и рассказывает свою собственную историю. Я хочу снова спуститься к нему, Сьюзи.
Джеймс Камерон не только спустился к «Титанику». Он снял об этом документальный фильм и показал уже известную историю так, как никто до него: с полным эффектом присутствия.
А потом вместе с экипажем русского судна «Академик Мстислав Келдыш» организовал экспедицию к останкам гитлеровского линкора «Бисмарк», потопленного британцами в 1941 году. Камерона сопровождали два бывших немецких моряка, выживших в том бою. Несмотря на преклонный возраст, ветераны согласились показать ему, как все происходило, а потом вместе с Джимом спустились в батискафе к затонувшему кораблю — на глубину 4790 м. Эмоции от нахлынувших воспоминаний были такими сильными, что оба старика вернулись на поверхность в слезах.
Кроме затонувших кораблей, Джим изучал подводные вулканы в Атлантическом и Тихом океанах, нырял к ним. В фильме «Танец бездны» он показал уникальных существ, которых породило сочетание глубины и вулканической активности.
Сьюзи почти забыла, что выходила замуж за режиссера. Джеймс теперь больше напоминал моряка, в доме появлялись гидрокостюмы, водолазные шлемы, ласты, кислородные баллоны, не всегда приятные на вид образцы глубоководной флоры и фауны — от раковин необычной формы до причудливых моллюсков и рыб.
Едва жена успела привыкнуть к морскому колориту, Джеймс познакомился с израильским журналистом Симхой Якобовичи, и их обоих унесло сначала в Африку, а потом на Ближний Восток. Там они сняли два фильма: один об исторической основе библейской книги �схода, повествующей о том, как евреи бежали из Египта через расступившееся благодаря молитве пророка Моисея Красное море, другой — об обнаруженном археологами захоронении с гробницами �исуса, его сына �уды и матери семейства по имени Мариамене, или Мария Магдалина. После демонстрации последнего, получившего название «Потерянная могила �исуса», Джеймса едва не отлучили от всех церквей сразу — за попытку подвергнуть сомнению Христово Воскресение. «Я не истрик и не археолог, — заявил Джеймс. — Я режиссер, рассказчик историй. Если я вижу хорошую историю, я снимаю».

По дороге к «Аватару»
— Линда звонила, — говорит Сьюзи, забирая у мужа тарелку из-под хлопьев с молоком. — Я забыла сказать тебе вчера. Она просила заехать на минутку. Успеешь?
— Постараюсь.
Линда, которая живет совсем недалеко от Джеймса, в Санта-Монике, открывает не сразу — время еще раннее, очевидно, он вытащил ее из постели.
— Твое счастье, что я поклялась перед Богом любить тебя, — ворчит она, провожая его в кухню, — иначе я бы тебя убила. Ты хоть иногда смот¬ришь на часы?
— �звини. У меня самолет.
— Мой врач едет по стране с лекциями о маниакально-депрессивном психозе, — говорит Линда. — Теперь это называется биполярное расстройство. Зовет меня с собой в качестве живого примера, агитатора и пропагандиста. Хочу, чтобы Джози пожила у вас.
Девятнадцатилетний сын Линды, Далтон, живет в общежитии колледжа. � она, и Джеймс понимают, что 16-летней Джози очень хотелось бы остаться дома без присмотра, устраивать вечеринки и заниматься всякими подростковыми глупостями. Оба родителя солидарны в стремлении этого не допустить.
— Отвези ее к нам, когда тебе будет удобно, — Джеймс внимательно смотрит на бывшую жену. — Ты все еще пьешь таблетки?
— Я буду пить их до конца моих дней, Джим, — отвечает Линда. — Черт, надо было потерять столько лет и двух мужей, чтобы наконец-то взяться за ум и вылечиться. Так обидно, что я столько страдала сама и мучила всех вокруг, когда можно было всего этого избежать.
— Ладно, прошлого не вернешь. � не говори мне, что ты не найдешь себе третьего мужа, если захочешь.
— Нет-нет! — она отмахивается от этого предположения пустой кофейной чашкой. — С мужчинами покончено. У меня нет никакого желания устраивать перед детьми парад любовников. Оно того не стоит.
— Линда, прости за вопрос, просто Джози сейчас в таком возрасте… У нее все в порядке?
— С головой? — усмехается Линда. — У нее все отлично. Только, Джим, пусть Сьюзи не покупает ей ничего дорогого и гламурного. Чем меньше Голливуда в жизни моей дочери, тем лучше. Я — средний класс, и не могу с вами тягаться. Не хочу, чтобы она на меня за это обижалась.
Линду и Сьюзи нельзя назвать подругами, но в их отношениях нет враждебности. Не сошлись, потому что очень разные. Удивительно, что он, всегда тянувшийся к сильным женщинам с мужским характером, обрел счастье с мягкой и покладистой Сьюзи. Просто раньше он выбирал женщин, которые поддерживали его в тонусе, не давали расслабляться. Возможно, это и было его главной ошибкой.
Джеймс закрывает глаза и повторяет про себя личную мантру, которая всегда помогает ему собраться: «Никогда не сдавайся, даже если твой путь лежит по бурной реке на вершину холма. Не слушай людей, которые не верят в твой успех, потому что их много, некоторые из них умнее тебя и в чем-то правы. Доверяй инстинк¬там. Прими как факт, что ты не можешь сделать всю работу сам. Прими как факт и то, что другие люди могут сделать ее не так хорошо, как тебе хочется, или хорошо, но все равно не так, как тебе хочется. Хватай свои шансы и будь готов драться за то, что считаешь правильным. Чем больше ты работаешь, тем больше тебе везет».
P.S. �з аэропорта в Окленде Джеймс сразу едет на студию, где круглосуточно кипит творческий процесс. Молодое поколение мастеров спецэффектов самой природой приспособлено для жизни за монитором, с мышкой в одной руке и чашкой кофе в другой. На экранах крутятся вокруг своей оси гуманоиды. По студии слоняется 33-летний актер Сэм Уортингтон — строго говоря, ему нечего здесь делать, но у него есть свободное время, и он остался, чтобы хоть краешком глаза увидеть конечный результат. � вот теперь он стоит над душой компьютерщиков, попутно осваивая азы их мастерства. Камерон не возражает. Сэм оправдал все его ожидания. Режиссеру потребовалось целых полгода, чтобы уговорить продюсеров взять на главную роль никому не известного парня, который ко всему прочему несколько старше героя. Неудивительно, что Сэм боготворит своего режиссера. «Джим — гений, — сказал он как-то в интервью. — Конечно, если ты не выкладываешься на сто процентов, он тебя облает так, что не скоро забудешь. Его жесткость идет только на пользу общему делу, она подстегивает в правильном направлении. Но если ты все делаешь как надо, он всегда услышит твое мнение и будет стоять за тебя насмерть».
— Хочешь взглянуть, что получилось? — спрашивает Джим. — У нас есть несколько готовых кадров. Будешь первым зрителем.
Сэм кивает. Режиссер и актер уходят в просмотровый зал. Джеймсу понятно волнение Сэма, он и сам волнуется, несмотря на весь свой опыт. «Аватар» — проект из серии «все или ничего». Если Камерон, имея такой бюджет, не создаст шедевр и не соберет рекордную кассу, никто и никогда больше не даст ему таких денег. Ог¬ромные остроносые птицы парят между серыми монолитами. Космический епехотинец с вещмешком за плечами пробирается среди ярких цветов в че¬ловеческий рост. Синий гуманоид следит за его продвижением, он наклоняется, чтобы лучше видеть, — необычное, но выразительное лицо с хищными желтыми глазами заполняет экран…