В ПО�СКАХ Д�АЛОГА

Сергей МАРКЕДОНОВ — политолог

После разрыва дипломатических отношений с Россией в августе прошлого года грузинские политики не баловали своим посещением нашу страну. Поэтому недавний визит в Москву Зураба Ногаидели, экс-председателя грузинского правительства (занимал этот пост в феврале 2005 — ноябре 2007 года), а ныне оппозиционера, лидера «Движения за справедливую Грузию» был воспринят и в Москве, и в Тбилиси едва ли не как политическая сенсация. Остроты ситуации добавило то, что 27 октября бывший глава грузинского правительства встретился заместителем главы М�Д РФ Григорием Карасиным…
Заметим также, что высокопоставленный российский дипломат — не простой чиновник внешнеполитического ведомства, он возглавляет делегацию РФ на консультациях в Женеве (данный переговорный формат охватывает проблемы безопасности и гуманитарного развития Абхазии и в Южной Осетии в контексте формирования нового статус-кво на Южном Кавказе). Таким образом, для официального Тбилиси Карасин — это во многом воплощение российской политики на кавказском направлении. Между тем бывший грузинский премьер не просто провел результативную встречу. Он заявил, что Грузии нужен диалог с Россией без предварительных условий. Если присовокупить к этому постоянные декларации Кремля о необходимости восстановления отношений с Тбилиси только после ухода Саакашвили, то визит Ногаидели и вовсе приобретает особое звучание. Некоторые политики и эксперты в Грузии заговорили едва ли не о «кастинге», который проводит Москва, прикидывая, кто бы мог лучше соответствовать ее интересом в этой республике Южного Кавказа.
Сегодня тема налаживания отношений с северным соседом весьма популярна в рядах грузинской оппозиции. Конечно, всякий под нормализацией понимает свою интерпретацию, имея в виду положительное решение (естественно, для Грузии) проблем Абхазии и Южной Осетии. Но как бы то ни было, ни одна из ключевых фигур грузинской оппозиции в Москве не побывала, с заместителем министра иностранных дел не встречалась. � не озвучивала идей о начале диалога с Москвой в Москве же. Это сделал Зураб Ногаидели, политик, не имеющий столь мощной харизмы, как другие оппозиционеры, зато обладающий неплохими финансовыми возможностями для ведения политической деятельности. В его команде есть достаточно опытные люди, такие как депутат парламента, бывший начальник госканцелярии (аналога администрации президента) Грузии Петр Мамрадзе. Сам Ногаидели занимал пост министра финансов еще до «революции роз» в 2000-2001 гг. С этого момента он считался ближайшим соратником Зураба Жвания, одного из ключевых игроков в Грузии после ухода Эдуарда Шеварднадзе и до своей трагической смерти в феврале 2005 года. По словам самого «белого лиса», Ногаидели «человек уравновешенный и трудолюбивый». По крайней мере, до сих пор он не выделывал политических зигзагов в стиле Нино Бурджанадзе или �раклия Окруашвили, то есть не скатывался в радикализм после пребывания на политическом Олимпе.
Вместе с тем, не будем забывать о том, что сегодня Ногаидели не является официальным лицом. � даже выразителем интересов оппозиции его назвать нельзя. Оппозиция в Грузии — это конгломерат политиков, недовольных режимом Михаила Саакашвили. При этом недовольство грузинским президентом у всех оппозиционеров разное (и по форме, и по содержанию). Таким образом, в Москве экс-премьер представлял себя, а также свое движение, которое, повторимся, имеет неплохие ресурсные возможности, но вряд ли его следует рассматривать, как потенциального фаворита грузинской политики. Наверное, поэтому внутри самой Грузии поездку Ногаидели в Москву восприняли сдержанно. Не было хвалы, но также не было и излишней хулы с характерным навешиванием ярлыков в предательстве и сотрудничестве с «Газпромом» или спецслужбами. По мнению заместителя председателя грузинского парламента Левана Вепхвадзе, все переговоры с РФ могут вестись только вокруг обсуждения проблемы «деоккупации» Абхазии и Южной Осетии (то есть в рамках выдвижения предварительных условий). В этой связи возникает закономерный вопрос: «Стоит ли переоценивать визит грузинского политика с богатой политической биографией, но не имеющего реальных властных рычагов в Москву?»
Думается, визит видного противника грузинского президента и бывшего высокопоставленного государственного деятеля при всех отмеченных выше нюансах чрезвычайно важен. � дело здесь не только в том, что это — первое посещение Москвы видным оппозиционером после «пятидневной войны». Фактически впервые официальные представители России пытаются не придумать оппозицию внутри страны (как это было с �горем Гиоргадзе или Александром Ебралидзе), а выстроить диалог с представителями «неудобной страны». Понятно, что сегодня рейтинги Ногаидели в Грузии не зашкаливают. Но он сам и члены его команды представляют хотя бы и малую часть (но кто знает, что будет завтра) Грузии, но это — грузинские политики, а не представители диаспоры или «эмиграции». Сам же факт визита Ногаидели (а также его публичные последствия) показал, что диалог с Грузией необходим, какие бы расхождения РФ не имела с этой страной (и не только по Абхазии и Южной Осетии, но и по НАТО, взаимоотношениям с США и ЕС и другим внешнеполитическим вопросам). Уже давно пора признать, что перманентные заявления официальных лиц о том, что «мы с грузинами до ухода Саакашвили не говорим» являются не более, чем пропагандистской формулой.
Не праздный вопрос, а с кем в Женеве разговаривают наши дипломаты? �ли Гига Бокерия представляет уже сам себя, а не своего президента? А с кем вели переговоры и подписывали бумаги в декабре прошлого года представители «�нтер РАО ЕЭС»? Напомним, что тогда между российской энергетической компанией и грузинским министерством энергетики был оформлен Меморандум о совместном управлении в течение 10 лет «�нгури ГЭС», крупнейшей гидроэлектростанцией Южного Кавказа (что вызвало недовольство в Абхазии). Спрашивается, с какого это времени данное грузинское министерство не подчиняется Михаилу Саакашвили? Экономическое присутствие российского бизнеса в Грузии после августа 2008 года не стало меньшим. Отсутствие дипломатических отношений не мешает работать в Грузии таким известным российским компаниям, как Лукойл, «Вымпелком», ВТБ, уже упомянутое «�нтер РАО ЕЭС», ОАО РЖД (последнее делает «заход» через Армению). В феврале нынешнего года даже экспрессивный президент Грузии Михаил Саакашвили заявил: «Наша политика всегда была такой — мы приветствуем российские экономические и бизнес-интересы в Грузии». Не будем сбрасывать со счетов и взаимодействие по линии русской и грузинской православных церквей (в ноябре Патриарх Кирилл планирует встретиться в Баку с Католикосом-Патриархом всея Грузии �лией Вторым). Все это создает предпосылки для того, что двусторонние отношения могут быть выстроены на прагматичной (а не пропагандистской основе). Если даже с командой Саакашвили после всем известных событий определенный (хотя бы и минимальный) уровень контактов поддерживается!
Добавим сюда тот факт, что с открытием армяно-турецкой границы значение Грузии, как уникальной транзитной страны заметно снизится. В этой связи интерес к российскому направлению транзита просто в силу объективных соображений экономико-географического характера повысится. � это будет прагматичное основание для пересмотра отношений с РФ. Второе соображение касается совсем другого сюжета, безопасности. Резкая активизация террористической и диверсионной деятельности на российском Северном Кавказе сегодня происходит не под лозунгами этнического сепаратизма, а под зеленым знаменем радикального исламизма. Между тем, конечной целью исламистов является не Чечня и даже не Северный Кавказ. Они мыслят категориями глобального джихада. Вот что говорит на эту тему лидер самой известной на сегодня террористической группировки «Эмират Кавказ» Доку Умаров: «Не думаю, что есть необходимость проводить границы Кавказского эмирата. Во-первых, потому что Кавказ оккупирован неверными и вероотступниками и является Дар аль-харб, территорией войны, и наша ближайшая задача состоит в том, чтобы сделать Кавказ Дар-эс-Саламом, утвердив шариат на его земле и изгнав неверных. Во-вторых, после изгнания неверных мы должны вернуть себе все исторические земли мусульман, и эти границы находятся за пределами границ Кавказа». Все это позволяет предположить, что активность боевиков не сегодня-завтра переместится по другую сторону Кавказского хребта, следовательно, Грузия и Россия самой жизнью будут принуждены к пересмотру взаимоотношений и установлению приемлемых форматов кооперации в сфере безопасности. � хотя сегодня в Грузии есть энтузиасты борьбы «северокавказских братьев» против России (например, председатель «Конфедерации народов Кавказа» Заал Касрелишвили), но там же сильно понимание того, что Северный Кавказ вне РФ и без РФ будет для Тбилиси большей опасностью, чем страна-«оккупант».
Следовательно, искать способы и методы взаимодействия с Грузией необходимо. Не отступая от взятых обязательств в отношении Абхазии и Южной Осетии, делая акцент на российских национальных интересах. Но при всем при этом, грузинское направление нельзя бросать. В первую очередь по прагматичным соображениям. А потому надо не только не бояться визитов подобных Ногаидели, но и пытаться самим более активно предлагать новую повестку дня для грузинского политического класса и экспертного сообщества. Так, как будто нет никакого Саакашвили. Только такое предложение должно делаться грузинским, а не московским грузинам. При этом стоит понимать еще одну важную истину. Заявления любого оппозиционера – это не то же самое, что ведение реальной внутренней и внешней политики. Примеры Леонида Кучмы или Владимира Воронина должны быть хорошо проанализированы. А потому не стоит испытывать иллюзий относительно того, что новый президент Грузии (Ногаидели, Аласания или пока еще неизвестный имярек) повернет политику в отношении РФ, Абхазии и Южной Осетии на 180 градусов. � все же ведение диалога по принципу «соглашаться на взаимное несогласие» (когда твой партнер действует в определенных рамках и контролируется, таким образом) лучше и выгоднее, чем уход в глухую оборону. В прочем, для осознания этого требуются более тонкие настройки. �нтеллектуальные и дипломатические.