STRATFOR В ДВУХ СЛОВАХ ИЗЛОЖИЛ ИСТОРИЮ РОССИИ
Двадцать лет спустя после падения Берлинской стены и почти через восемнадцать лет после распада Советского Союза Россия столкнулась с теми же проблемами, которые в прошлом пытались решить гласностью и перестройкой, считает политолог Джордж Фридман, основатель аналитического ресурса Stratfor.
И Российская империя, и Советский Союз были многонациональными государствами, состоящими из зачастую враждующих друг с другом частей. В обоих случаях империя оставалась единым целым благодаря двум факторам: экономической отсталости и сильной системе безопасности. Экономическая отсталость побуждала разрозненные части к объединению, потому что только таким образом они могли отстаивать свои интересы в отношениях с Западом. Спецслужбы своими методами довершали объединение там, где отсталости было недостаточно.
«Необходимо помнить, что в России внутриэкономическое здоровье и государственная власть далеко не обязательно связаны между собой. У России на протяжение всей истории была слабая экономика. А военная сфера, напротив, всегда была непропорционально развита».
Постепенно советская экономика всё сильнее отставала от западной, и к тому моменту, когда к власти пришел Андропов, ее уровень опускался уже ниже допустимых пределов. В этой ситуации Андропов действовал в интересах сохранения режима и партии, и он последовал примеру Ленина. Ленин в свое время пошел на геополитические политические жертвы и вышел из Первой мировой войны ради экономии времени, которое требовалось, чтобы укрепить режим. Андропову нужно было ради сохранения режима укрепить экономику; для этого нужны были помощь и инвестиции со стороны Запада, а чтобы этого добиться, необходимо было пойти на некоторые геополитические уступки и смягчить противоречия холодной войны.
Но вскоре после прихода к власти Андропов умер; почти сразу умер и его преемник Константин Черненко. Пришедший им на смену Горбачев последовал принципам Андропова и стал добиваться расположения Запада, чтобы поправить экономическую обстановку. Для этого он «торговал геополитическими интересами», ввел гласность и начал перестройку. «Вопреки мнению, сложившемуся на Западе, Горбачев не был либералом. Он, собственно, стремился спасти Коммунистическую партию и ради этого был готов пойти на перестройку системы».
Затем начался кризис. Реструктуризация системы занимала слишком много времени, вторая сила империи — спецслужбы — лишилась в связи с этим прежних полномочий, а экономика продолжала пребывать в плачевном состоянии. В итоге произошел коллапс, который на Западе приняли за либерализацию, и Фридман отмечает, что по внешним признакам эти два явления очень легко перепутать.
После этого спецслужбы (КГБ), оставшись не у дел, перешли к дележке средств, пользуясь своими преимуществами. «Организованная преступность, бизнес и КГБ оказались взаимосвязаны, а зачастую идентичны».
«Если бы Запад — особенно США — захотели разделаться с Россией, — продолжает автор, — это было самое подходящее время… Администрации Буша и Клинтона рассматривали Россию как последователя бывшего СССР, но решили не разрушать ее дальше. Вашингтон энергично расширял сферу влияния НАТО, но по ряду причин не покушался на Российскую Федерацию. Во-первых, из страха, что ядерное оружие попадет в руки опасным группировкам. Во-вторых, в Вашингтоне не могли себе представить, что Россия сможет вновь стать жизнеспособной. В-третьих, считалось, что если она всё-таки оживет, то только в качестве либеральной демократии».
Но главный российский стержень — спецслужбы — выжил, хотя теперь он называется ФСБ, а экономика постепенно наладилась. К власти пришел Путин, и его главной задачей было вернуться к базовым советским принципам. Во-первых, нужно было собрать власть к центру (отобрав ее у олигархов и пользуясь экономической слабостью для обеспечения национального сотрудничества). Во-вторых, нужно было укрепить военную инфраструктуру. В-третьих, необходимо было отказаться от геополитических уступок Западу, которые, как показал опыт, ни к чему хорошему не привели.
До 2008 г. всё шло довольно гладко, России удалось даже победить американского союзника — Грузию. Но потом начался экономический кризис, и перед Россией снова встала знакомая дилемма: или геополитические интересы, или экономическая выгода. Идти на уступки боязно, потому что это может привести к хаосу 1990-х. Настаивать на своем накладно, потому что военная инфраструктура требует денег, а их мало. Таким образом, ситуация аналогична тому, что было 20 лет назад, но пока неясно, какую стратегию выберут на этот раз.