МЭТТ ДЕЙМОН: КОГДА В СЕМЬЕ СТОЛЬКО ЖЕНЩ�Н, КАК У МЕНЯ, ЛЮБОЙ МУЖЧ�НА ПОЧУВСТВУЕТ СЕБЯ СЕКСУАЛЬНЫМ МЕНЬШ�НСТВОМ

Влиятельные американские издания вовсю делают ставки на фигурантов церемонии вручения премии «Оскар-2009». � хотя номинантов объявят еще не скоро — в День сурка, 2 февраля следующего года, — в гонке появился явный фаворит. Мэтту Деймону прочат победу в номинации «Лучшая мужская роль» — за фильм «�нформатор». Это признание подоспело как нельзя кстати, ведь совсем недавно Деймон решил, что о нем забыли. О том, как это произошло, рассказывает Екатерина Ж�ВОВА.

Мэтт Деймон
Полное имя: Мэттью Пейдж Деймон
Когда и где родился: 8 октября 1970 года в Бостоне (штат Массачусетс, США)
Знак зодиака: Весы
Семья: отец — Кент Деймон (67 лет), риелтор и биржевой брокер; мать — Нэнси Карлссон-Пейдж (65 лет), преподаватель колледжа; брат — Кайл (41 год), скульптор; жена — Лусиана Босан Барросо (32 года), дизайнер интерь¬еров; дети — �забелла (3 года) и Джиа (1 год и 2 месяца), приемная дочь Алексия (11 лет, от первого брака жены)
Образование: неоконченное высшее, был отчислен с последнего курса факультета английского языка и литературы Гарвардского университета
Карьера: в 1988 году дебютировал в фильме «Мистическая пицца». На счету около 40 картин. Лауреат премии «Оскар» за лучший оригинальный сценарий фильма «Умница Уилл Хантинг» (1997) в соавторстве с Беном Эффлеком. Обладатель титула журнала People «Самый сексуальный из всех живущих» за 2007 год. Вместе с Эффлеком создал продюсерскую компанию LivePlanet. Соосно¬ва¬тель благотворительной организации Water.оrg
Вкусы: еда — пицца; напиток — темное пиво

—Двадцать миллионов! Мэтт, ты точно уверен, что мы можем себе это позволить?!
Мэтт посмотрел на жену с нежностью. Они с Лусианой вместе уже шесть лет. Но до сих пор любой намек на роскошь она, бывшая официантка, воспринимает как нечто невозможное. � это выгодно отличает ее от избалованных большими деньгами актрис, с которыми он встречался раньше. Мэтт не стал даже говорить жене, что до кризиса на рынке недвижимости эта квартира на Пятой авеню в Нью-Йорке, которую они сейчас смотрят, стоила $47,5 млн. �наче Лусиана ходила бы по ней, как по музею, не допуская мысли, что может стать здесь хозяйкой.
Апартаменты действительно хороши: два этажа, 16 жилых комнат, восемь ванных, четыре камина, из окон вид на Центральный парк и музей «Метрополитен». Гораздо просторнее и уютнее, чем его холостяцкое жилье на улице Лафайет, куда он только что перевез семью из Майами. В новой квартире трехлетняя �забелла сможет сколько угодно ездить по комнатам на велосипеде, не мешая старшей сестре Алексии делать уроки, а младшей Джиа — спать.
— Эта квартира слишком велика, — шепотом говорит мужу Лусиана, оглядываясь на почтительно застывшего у дверей риелтора. — Зачем нам такой дворец, Мэтт? Нам есть где жить!
— А вдруг нас станет больше? — он обнимает жену за плечи. — Если покупать, надо покупать сейчас.
— Но ты же говорил, что мы не задержимся в Нью-Йорке надолго. Ты хотел осесть в Лос-Анджелесе, и там нам тоже придется искать дом.
— Насчет Лос-Анджелеса я еще не решил, Люси.
Риелтор, ощутив сомнения покупательницы, подбегает к двери в следующую комнату и распахивает ее. Отчет о достоинствах очередной спальни Мэтт слушает вполуха — размышляет о целесообразности переездов. Честно говоря, он с удовольствием остался бы в Майами, где они с Лусианой четыре года тихо и счастливо прожили в уютном особнячке на побережье. Как выяснилось, слишком тихо. За несколько месяцев прошлого года он не получил ни одного сценария, хотя раньше ему присылали их по десятку в неделю! До тех пор пока в начале этого года не позвонил режиссер Стивен Содерберг, предложивший ему главную роль в «�нформаторе» (в России картина выйдет на DVD в феврале 2010 года), складывалось ощущение, что Голливуд забыл об актере по имени Мэтт Деймон. Пока Лусиана осваивала профессию дизайнера интерьеров, ее муж ленился и толстел дома. «У меня была антианорексия, — со смехом рассказывал он журналистам. — Я не замечал, что набираю вес, но нравился себе в зеркале все больше и больше. Однажды мы с Люси собрались куда-то в свет, я вытащил из наф¬талина все свои приличные костюмы и понял, что не влезаю ни в один! Я был до того растерян, что на минуту предположил, будто это очередная шуточка моего дорогого друга Джорджа Клуни: тот вполне может нанять кого-нибудь, чтобы тайком ушить костюмы приятеля, а потом весело посмеяться над розыгрышем. Я даже сказал об этом Лусиане, а в ответ услышал: «Дорогой, а тебе не приходило в го¬лову, что ты поправился?» Я обиделся. Мне казалось, я прекрасно выгляжу. Но в конце концов пришлось признать ее правоту. К счастью, я не успел сильно похудеть до того, как выяснил, что мой герой в «�нформаторе» — толстяк. Как только у меня появилось законное оправдание для обжорства, я снова стал молотить все мучное, что попадалось мне на глаза, и запивать темным пивом. Несколько недель я жил как в раю. Когда Лусиана заходила на кухню, а я, свесив живот до колен, лопал что-нибудь калорийное, она сразу же делала строгое лицо. «Это для дела, — оправдывался я. — Я работаю над ролью». Всего я набрал около 15 кг. Потом, конечно, пришлось очень быстро худеть».

Я скучная знаменитость
С прессой у Мэтта особые отношения. На заре карьеры с ним случилась неприятная история, о которой актеру время от времени напоминают по сей день.

В январе 1998 года телеведущая Опра Уинфри пригласила Мэтта в эфир своего суперпопулярного шоу. Ее задачей было познакомить публику с новым «золотым мальчиком» Голливуда: Мэтт Деймон, до недавних пор малоизвестный актер и сценарист, в одночасье стал сенсацией с двумя личными номинациями на «Оскар» за фильм «Умница Уилл Хантинг»
— На съемках «Умницы...» вы обрели личное счастье с актрисой Минни Драйвер... — начала было Опра, намереваясь спросить, когда зазвенят свадебные колокола.
— Мы с Минни расстались, — тороп¬ливо сказал молодой актер, который не нашел в себе мужества заранее попросить королеву американского телевидения не задавать ему этот вопрос.
— Да что вы говорите! — Опра сочувственно всплеснула руками. — Как жаль, такая красивая пара. Почему?
— Любовь проходит даже у красивых пар.
— Вы расстались без обид?
— Конечно.
Через полтора месяца после эфира в Америке не осталось ни одного средства массовой информации, которое не обратилось бы за комментариями к Минни Драйвер. Актриса сказала, что для нее заявление Мэтта — такой же сюрприз, как для всех остальных. Результатом стал шквал заметок, в которых Мэтта назвали подлым трусом, недостойным называться мужчиной, и даже крысой.
Несколько позже, когда новость изжила себя и страсти улеглись, оказалось, что за неделю до шоу Мэтт действительно объяснился с Минни. Это подтвердила ее родная сестра, а потом и сама актриса. Она объяснила: «Я не имела в виду, что сюрпризом для меня стал разрыв как таковой. Просто я не ожидала, что он вдруг решил с теле¬экрана прокричать миру, что больше не любит меня. Я до сих пор нахожу это унизительным».
Постепенно Мэтт выработал новую политику общения с прессой, которой теперь неуклонно придерживается. «Я приучил журналистов к тому, что я — скучная знаменитость, — говорит он. — Принципиально не делаю ничего, что могло бы быть им интересно. Что за радость рассматривать фото «Мэтт Деймон идет по улице» или «Мэтт Деймон в библиотеке готовится к роли»? Редакторы газет не предлагают за эти «сенсационные» снимки больших денег, так что фотографам нет никакой корысти гоняться за мной в надежде, что я сделаю какую-нибудь глупость. Они уже поняли, что со мной только теряют время, которое могли бы более выгодно потратить на другую звезду».
После истории с Минни Мэтт начал подозревать, что крутить романы с актрисами — не самый лучший способ гарантировать себе спокойную жизнь. � несколько последних лет подтвердили его догадки. «Нельзя, чтобы личная жизнь актера вызывала больший ажиотаж, чем его работа, — размышлял он. — Вряд ли кто-то пойдет смотреть на него в кино, если он уже набил всем оскомину на страницах газет и журналов. Когда я понял это, дал себе зарок: впредь буду встречаться только с женщинами, как мы говорим, мирных профессий».
Но даже после женитьбы на женщине «мирной профессии» Мэтту пришлось проявить характер, чтобы его оставили в покое. «Когда Лусиана рожала �забеллу, у меня под окном возник стихийный палаточный городок, — рассказывает Мэтт. — Фотографы ждବ¬¬¬¬ли, когда я выйду, чтобы сделать снимок умирающего от беспокойства отца-дебютанта. Я действительно умирал от беспокойства, но из дома не вышел. Через три дня они свернули палатки и ушли. Газеты продаются благодаря сексу и скандалам, описание распорядка дня счастливо женатого отца троих детей вряд ли поднимет кому-нибудь тираж».

Царство тестостеронового дефицита
Закончив осмотр апартаментов на Пятой авеню, Мэтт и Лусиана возвращаются к себе, на улицу Лафайет. Мама Лусианы, которая переехала из Аргентины, чтобы помогать с воспитанием внучек, уговаривает трехлетнюю �забеллу доесть бульон. Увидев отца, девочка вскакивает и тянет его за рукав.
— Что ты хочешь, малыш? — Мэтт протягивает руку, и девочка сейчас же сует ему куклу.
— �грать в принцессу.
— Разве бабушка или Алексия с тобой не поиграли?
— Я хочу с тобой! — топает ножкой �забелла.
«Я живу в царстве тестостеронового дефицита, — шутит актер. — Когда в семье столько женщин, единственный мужчина чувствует себя сексуальным меньшинством. У моего брата Кайла, который живет в Бостоне, другая крайность. У него двое сыновей, и когда мы перезваниваемся, диалог получается примерно такой.
— Что делаешь, братишка? — спрашивает он.
— Опять играю в куклы, — отвечаю я. — А ты?
— А я опять сижу в приемном отделении больницы. Старший ударил младшего по голове гитарой.
Я люблю своих девочек и не возражаю, что в моем доме повсюду розовые вещи и мягкие игрушки. Когда навещаю брата, кто-нибудь из его охламонов с порога бьет меня ниже пояса в порядке приветствия. Девочки гораздо безопаснее. �, как оказалось, интереснее: у меня нет сестер, и я не имел возможности наблюдать за женщинами, когда они маленькие. �забелла стрекочет как пулемет, а сейчас и Джиа, которой чуть больше года, начала издавать осмысленные звуки. Мы с нетерпением ждем момента, когда она сможет сказать нам что-то внятное. А вот ходить она научилась в девять месяцев, что, по-моему, потрясающе».
У подножия лесенки Мэтт берет �забеллу на руки — ступеньки слишком высокие для нее. Актер купил эту квартиру больше 10 лет назад, когда еще не помышлял ни о семье, ни о детях. � при выборе руководствовался в первую очередь нуждами одинокого мужчины, который живет работой. Здесь у него два кабинета, комната для деловых встреч и бильярдная.
«В то время я передвигался по маршруту работа — тренажерный зал — постель, — вспоминает Мэтт. — Мне не нужны были комфорт и уют, мне требовался большой шкаф под крышей, где можно оставить вещи, что-то наподобие камеры хранения со всеми удобствами. Я чувствовал себя дома везде — в отелях, на кушетках у друзей, в залах ожидания аэропортов. � не понимал, что дом — это место, куда ты оголтело несешься каждый день с работы, боясь опоздать пожелать дочкам спокойной ночи. После рождения �забеллы я с удивлением обнаружил, что мне физически плохо вдали от семьи».
— Ну посмотри, Люси, разве это годится для детей? — говорит он жене, продолжая начатый на Пятой авеню разговор. — Негде играть, негде гулять. Я все время думаю о том, как бы девочки не скатились с лестницы или не вылезли на крышу.
— Да, но 16 комнат — это перебор! — упрямо возражает Лусиана. — В этой квартире тоже просторно и потолки высокие. Нужна только небольшая перепланировка.
— � большой ремонт, — многозначительно добавляет Мэтт. — Здесь повсюду следы великого потопа.
Великий потоп случился вскоре после рождения �забеллы. «Кран сорвало, когда мы были в Лос-Анджелесе, — вспоминает Мэтт. — Странная история. Роды у Лусианы шли сложно, я страшно волновался, просил Господа: бери что угодно, лишь бы мои жена и ребенок были в порядке. � вот недели через две мне позвонили из Нью-Йорка и сообщили, что в квартире по непонятным причинам сорвало кран и случился потоп. Ремонтники, которых вызвали соседи, чтобы проникнуть в квартиру, сломали дверь. Я не хочу плохо думать именно о них, но многие вещи, включая статуэтку «Оскара», сгинули без следа. Узнав об этом, я и не подумал расстраиваться. Я держал на руках �забеллу, смотрел на ее крошечную мордашку и думал: не важно, что пропал «Оскар». Судьбе следует платить по счетам».
— Думаю, зимой нам все-таки лучше жить в Лос-Анджелесе, Мэтт, — настаивает Лусиана. — Девочки во Флориде привыкли к теплу, а здесь зимой холодно. Мы до весны не вылезем из простуд. К тому же здесь им будет одиноко. Ведь наши друзья с детьми живут в Лос-Анджелесе.
С последним доводом Мэтт вынужден согласиться. Друзья с детьми — это в первую очередь Бен Эффлек с супругой Дженнифер Гарнер и дочерьми, трехлетней Вайолет и девятимесячной Серафиной. Бен для Мэтта — больше чем друг, он почти брат. �х родители поселились по соседству в Кембридже, штат Массачусетс, когда Бену было восемь лет, а Мэтту — десять. Когда оба уже стали знамениты, энтузиасты-поклонники выяснили, что у двух актеров даже имеется общий предок — каменщик, приехавший в Америку из Англии примерно в 1630 году!

Сочинение как пропуск в большое кино
О начале дружбы, которая уже стала голливудской легендой, Бен Эффлек вспоминал так: «Сначала познакомились наши мамы. Моя все время пыталась заставить меня делать что-то по дому, а я упирался. Тогда как-то вечером она сказала: «Миссис Деймон, которая живет в двух кварталах отсюда, заставляет своего сына раз в неделю готовить обед для всей семьи». Так я впервые услышал о Мэтте как о человеке, который внушает чужим мамам неправильные идеи. Потом оказалось, что миссис Деймон настолько увлечена продвижением левых идей, что в остальные дни обед в доме не готовит никто. � шесть дней в неделю Мэтт кормился у нас».
Мама Деймона исповедовала борьбу за мир во всем мире. Однажды, застукав приятелей за игрой в войнушку, она усадила Мэтта и Бена на диван и прочитала им лекцию о Махатме Ганди, лидере национально-освободительного движения �ндии, и его философии ненасилия.
После этой лекции агрессивные игры действительно потеряли для ребят свою привлекательность. Вместо этого они увлеклись лицедейством — придумывали истории и разыгрывали их в лицах на заднем дворе дома Эффлеков. К моменту знакомства с Мэттом у Бена уже был опыт съемок в кино и рекламе. Через четыре года он сыграл в мини-сериале «Путешествие в Майами», твердо решил стать актером и заразил этой идеей лучшего друга. Обе мамы были не в восторге: очень разные по характеру и подходу к жизни, они сошлись на том, что актерство — ненадежное дело. Но миссис Эффлек не возражала против продолжения репетиций на заднем дворе. Для вдохновения она даже разрешала им пить пиво и курить, но только под ее присмотром.
После школы Мэтт отучился три года в Гарварде на факультете английского языка и литературы, где в числе прочего написал сочинение, которому предстояло превратиться в сценарий фильма «Умница Уилл Хантинг». Бен выдержал год в колледже, изучая Ближний Восток, и один семестр — на факультете искусств в Университете Вермонта, после чего целиком посвятил себя съемкам в телесериалах и малобюджетных фильмах.
Друзья не теряли связи: когда Мэтт все-таки решился бросить университет ради актерской карьеры, он первым делом сообщил об этом Бену, прозябавшему в Лос-Анджелесе.
— Я еду в Бостон, — сказал Мэтт. — Мне дали большую роль в фильме «Школьные узы».
— Отлично, — отозвался Бен. — А меня опять выселили. Хозяйка устала напоминать, что сдает мне жилье не за красивые глаза. Можно подумать, я не бегаю по пробам с утра до вечера...
— Поехали со мной в Бостон? — предложил Мэтт, который хорошо представлял себе, как другу не хочется возвращаться к маме. — Я сниму квартиру, поставим еще одну кушетку, у тебя будет крыша над головой.
В Бостоне денег, которые получал Мэтт, едва хватало на аренду крохотной каморки. Бен по-прежнему не мог найти работу. Устав от нищеты и ничтожности предлагаемых ролей, друзья взяли инициативу в свои руки. На свет божий было извлечено 40-страничное гарвардское сочинение Мэтта, которое должно было стать их пропуском в мир большого кино.
— Мы сами напишем для себя достойные роли, — говорил Мэтт. — Ладно, тебе не нравятся диалоги. Ты можешь объяснить, что конкретно тебя не устраивает?
— Я лучше их перепишу, — говорит Бен. — Ты же знаешь, я не оратор. Только кушать очень хочется.
— Не надо о еде, ладно? — Мэтт морщится. — Я все деньги за квартиру отдал. Сам готов за куриную ножку сниматься в чем угодно.
На то, чтобы продать сценарий «Умницы Уилла Хантинга» и себя на главные роли, им потребовалось пять лет. Когда друзья очутились на съемочной площадке фильма «Умница Уилл Хантинг» и услышали команду «Мотор!», они заплакали...
Когда оба прославились и разбогатели, Мэтт, давая интервью, неожиданно обрушился на Бена с критикой по поводу выбора ролей: «Не понимаю, как думающий человек вроде Эффлека может сниматься в бессмысленных блокбастерах, когда вокруг столько классического материала!» «Если увидите Мэтта, — отвечал ему Бен на страницах другого издания, — спросите его от меня, по какой пьесе Чехова снята «�дентификация Борна».
Отношений, к счастью, это не испортило. � памятуя о том, как они, молодые и нищие, писали и пытались пристроить в хорошие руки сценарий «Умницы Уилла Хантинга», Деймон и Эффлек организовали благотворительный фонд, который в числе прочего занимается продвижением творчества молодых и нищих. Сегодня их объединяет еще один проект — они собирают деньги на строительство водо¬очистных и канализационных сооружений в странах третьего мира.

Дежурный папа
Лусиана поднимается по лестнице в детскую. Оттуда доносится грохот, хохот, визг. Похоже, уложить девочек спать сегодня будет нелегко. В дверях она едва успевает увернуться от летящего в нее плюшевого розового зайца.
— Наш папа не понимает, что такое тихие игры перед сном, как я посмотрю, — строго говорит Лусиана.
Мэтт улыбается ей с пола. �забелла сидит на нем верхом, Алексия стоит рядом с невинным выражением лица, едва успев опустить вниз руки с игрушечным бегемотом.
— Раз так, ты и уложишь их спать прямо сейчас, — мамин вердикт окончателен и обжалованию не подлежит.
— Ты же знаешь, мне лучше удается завести их, чем угомонить, — пытается отвертеться Мэтт.
— Учись, — и Лусиана выплывает из комнаты, отсекая дальнейшие возражения.
«Когда я только готовился стать отцом, — вспоминает Мэтт, — я настраивал себя на то, что иногда придется быть строгим. У меня никогда не получалось это с Алексией, потому что я ей неродной отец и думал, что не имею морального права быть с ней жестким или требовательным. Но оказалось, что с родными дочерьми дело обстоит не лучше. Девочки вьют из меня веревки. Когда я был толстым, Алексия любила хватать меня за бока и дразнила: «Фэтти Мэтти». О каком авторитете мы здесь говорим? Даже Джиа одаривает меня самыми солнечными и неотразимыми улыбками, когда ей нужно поменять подгузник, и удирает, как только я привожу ее в порядок. Лусиане приходится быть строгой за двоих. Если у нас и случаются конфликты, то только на этой почве. Люси обвиняет меня в том, что я хочу добиться дешевой популярности. Да не хочу я, честно, просто не могу ничего с собой поделать. Я чуть не разрыдался, когда �забелла впервые скрылась от нас за дверями детского садика. Мне показалось, что нам ее больше никогда не отдадут».
— Ну что же, девочки, завтра доиг¬раем! — объявляет он.
— Почему мама никогда не дает нам доиграть? — спрашивает Алексия по-испански.
Мама и бабушка часто разговаривают с девочками на этом языке, потому что не хотят, чтобы дети забывали о своих аргентинских корнях.
— Потому что вам действительно пора спать, — медленно подбирая испанские слова, говорит Мэтт, который только учит язык. «Возможно, когда-нибудь мы решим переехать в Аргентину, пожить там. Я не хочу, чтобы девочкам приходилось все мне переводить», — говорит он.
— Ладно, — милостиво соглашается Алексия, переходя на английский. — Она была еще строже, пока тебя не встретила. � чаще грустила.
— Конечно, — Мэтт улыбается падчерице. — Ей было нелегко одной, в чужой стране, с маленьким ребенком. Веселого в такой ситуации мало. Поможешь сестре почистить зубы, хорошо?
Он вспоминает, как впервые увидел Лусиану в баре Crobar в Майами, куда заглянул в перерыве между съемками. Явившись прямо с площадки, Мэтт выглядел не лучшим образом: в бесформенной майке чудовищной раскраски, с дурацкой стрижкой. � двигался, прямо скажем, без особого изящества. В фильме «Застрял в тебе», который снимался тогда, они с Грегом Киннеаром играли сиамских близнецов и были накрепко связаны одним резиновым телом. После нескольких часов в таком положении у Мэтта начисто отнималась левая сторона тела, у Грега — правая.
Конечно, потом были и приличные костюмы, и цветы, и подарки, и серебряное кольцо вместе с предложением руки и сердца. Но в душу Мэтта запал именно тот, первый вечер, когда Лусиана подарила заглянувшему на огонек чучелу столько человеческой теплоты. Но статус звезды учит осторожности и скепсису в отношении прекрасного пола. Ему потребовалось два года, чтобы убедиться, что первое впечатление его не обмануло.
«Все приоритеты в моей жизни поменялись, — говорит Мэтт. — Я многого достиг и рассчитываю достичь большего в профессии. Но только не за счет семьи. Если роль мечты потребует от меня надолго уехать из дома, от жены и детей, я откажусь от нее. Все равно ничего лучше своих девочек я уже не сделаю».
Teleweek.ru