GOOGLE VS К�ТАЙ: КАП�ТАЛ�СТ�ЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ, В�РТУАЛЬНАЯ СТЕНА

Столкновение между двумя моделями капитализма

21 января 2010 г. Хиллари Клинтон выступила с речью об интернет-свободе в мире; в этой речи была одна примечательная фраза. Выступая в вашингтонском музее журналистики Newseum, госсекретарь Соединенных Штатов заявила, что государства, которые ограничивают доступ к информации, рискуют «отгородиться от прогресса в следующем столетии».

Речь Хиллари Клинтон была запланирована до январских событий 2010 г. и, видимо, совпала с ними случайно. Но ее главный адресат столь же очевиден, сколь и ее подтекст: «Мы за единый �нтернет, откуда всё человечество может черпать знания и идеи». Ее выступление пришлось в самый разгар бурных событий по итогам решения, принятого Google (и объявленного 12 января главным юристом компании Дэвидом Драммондом), — изменить стратегию в отношении Китая:
«Мы решили, что мы больше не хотим цензурировать результаты поиска на Google.cn; поэтому в ближайшее время мы будем обсуждать с китайским правительством основания, на которых мы могли бы законно работать, не фильтруя поисковик — или мы вообще не будем работать. Мы понимаем, что это может привести к тому, что нам придется закрыть Google.cn и, вероятно, наши офисы в Китае».
Это заявление важно в двух отношениях. Во-первых, оно ставит Google в позицию поборника принципиального капитализма, построенного по нормам, которые можно условно назвать «правилами сисадминов» — инженеров, которые построили �нтернет. Во-вторых, оно выявляет конфликт между этой новой формой принципиального капитализма и новоявленным авторитарным капитализмом, пример которого представлен в Китае.
Очевидным поводом к изменению позиции Google послужила серия хакерских атак на инфраструктуру Google с целью кражи информации у нее и у правозащитников, пользующихся сервисом Gmail; это было частью более масштабной кибератаки на инфраструктуры более тридцати компаний. Но, помимо этого инцидента, есть подспудные признаки чего-то более глубинного и серьезного — зарождающегося столкновения между двумя новыми моделями капитализма.

КОМПАН�Я ЖЕРТВУЕТ
У Google есть десять корпоративных принципов. Шестой из них гласит: «Деньги можно заработать, не причиняя вреда». Трудно в полной мере представить себе, на какие огромные жертвы, возможно, идет Google, когда, соблюдая этот принцип, компания вступает в конфронтацию с китайским правительством. Весьма вероятно, что Google будет вынужден уйти с этого рынка в результате отказа обеспечивать цензуру, которая предписана китайским законодательством. В долгосрочной перспективе это может очень серьезно сказаться на доходах компании.
Некоторые аналитики подозревают, что Google руководствуется некими корыстными соображениями, но масштабы потенциальных убытков свидетельствуют об обратном. Google может понести колоссальный коммерческий ущерб, если он уйдет с рынка, более четверти которого он сейчас занимает.
Что касается краткосрочной перспективы, Google уже столкнулся с серьезной конкуренцией со стороны китайской поисковой системы Baidu, которой сейчас принадлежит больше половины рынка. Если Google прекратит свою деятельность в Китае, Baidu, вероятнее всего, останется в выигрыше, а в дальнейшем сможет стать стратегической угрозой бизнесу Google за пределами Китая. 13 января 2010 г., на следующий день после того, как Google объявил о своем решении, цены на акции Baidu взлетели на 14%, — и в этом можно усмотреть раннее предвестие будущих тенденций.
В среднесрочной и долгосрочной перспективе Китай представляет собой рынок стратегических возможностей. Китайская академия наук сообщает, что только в 2008-2009 гг. к �нтернету подключились 90 млн. новых китайских пользователей. К июню 2009 г. в Китае было 253 млн. интернет-пользователей, то есть больше, чем в Соединенных Штатах. Эта цифра составляет всего 22,5% от численности китайского населения, то есть потенциал для дальнейшего роста огромен. � сейчас, и в обозримом будущем Китай будет оставаться крупнейшим по количеству пользователей интернет-потребителем на планете. По прогнозам International Telecommunication Union и Всемирного банка, эта страна в период с 2010 г. по 2020 г. станет громадным рынком для разнообразных интернет-предприятий.
В принципе, это открывает перед Google большие возможности для получения прибыли. В настоящее время компания занимает более 25% на рынке поисковиков в Китае, но это всего 5% от общих доходов компании со всего мира (большая часть которых идет из западных стран с широким распространением �нтернета). Если бы Google сохранил или увеличил свою долю по мере развития мирового рынка (и при условии, что доход от рекламных услуг в Китае будет расти соответственно годовым темпам роста китайской экономики), то доля доходов от Китая среди общих доходов Google могла бы вырасти до 20% и выше.
Для акционеров Google перспектива ухода с потенциального рынка в 1,3 млрд. пользователей может показаться слишком высокой платой за соблюдение принципов компании. Но действия Google можно расценивать как действия принципиального капиталиста — сторонника так называемых «правил сисадминов».

РќРћР’РђРЇ РќРћР РњРђ
В противостоянии между Google и китайским правительством есть две особенности. Каждая сторона представляет свою модель капитализма, противоречащую модели оппонента; при этом обе стороны — это продукт культур, враждебных капитализму в том виде, в котором он первоначально развивался и осмыслялся. Китайская народная республика (КНР) усвоила вариант капитализма, развившийся на почве авторитарного коммунизма; Google в настоящее время основывается на причудливых ценностях инженеров и программистов.
Эти ценности, или «правила сисадминов», восходят к первым десятилетиям существования �нтернета, зародившегося в конце 1960-х — начале 1970-х гг. Тогда исследователи, получавшие финансирование из военных ресурсов, разрабатывали сетевые системы, настолько далекие от частного сектора, что их деятельность даже не подразумевала отчетности по использованию и продвижению. За пределами этих исследовательских центров любительские сетевые коммуникации начали распространяться в конце 1970-х и в 1980-е гг. через системы dial-up и BBS (электронные доски объявлений); этим занимались энтузиасты-любители. Большей частью эта деятельность была некоммерческой.
Таким же образом разрабатывались технологии для распространения �нтернета: это тоже заслуга энтузиастов-любителей, которые в середине 1970-х гг. работали в домашних условиях и свободно торговали своими компьютерными изобретениями. Кроме того, в этом участвовали дилетанты, которые работали в научных институтах: их единственным мотивом было бескорыстное стремление исследовать возможности технологий. �нтернет-первопроходцы были движимы инженерным интересом к технике, и этот импульс был гораздо сильнее, чем стремление к прибыли.
Трудно дать жесткое определение культуре, которая развивалась вокруг этого движения, и «правилам сисадминов», которые начали формироваться. Этот феномен в 1999 г. хорошо описал Кевин Келли, основатель и редактор журнала Wired, когда он говорил о виртуальных элементах, которые приобретут ценность в зарождающейся цифровой экономике:
«Настоящей валютой, настоящим источником богатства станут вещи, которые нельзя воспроизвести по шаблону. Что нельзя воспроизвести по шаблону? Доверие. Достоверность. Прямоту. Присутствие. Опыт. Отношения».
Оглядываясь назад, мы можем увидеть в этом пророческое предчувствие эпохи Web 2.0 в развитии Сети: на этой стадии господствуют сообщества и взаимоотношения. Но здесь также сформулировано твердое, хотя зачастую не высказываемое представление о честности и правильном поведении в �нтернете, которое воодушевляло многих первопроходцев.
Это представление, точнее даже, правило гораздо шире, чем просто знак воспитанности: это идея хорошего бизнеса. В меморандуме о «понятии открытости», опубликованном в декабре 2009 г., Google определил цели своей деятельности: не только процветание компании, но и усовершенствование �нтернета в целом. В этом смысле принцип Google «поступать правильно» – воплощенный в заявленной им миссии «облегчить доступ к информации для всего мира на любом языке» — имеет не менее глубокие корни, чем сам �нтернет.
В январе 2006 г. ради выхода на китайский рынок Google последовал требованиям китайского правительства и стал цензурировать результаты поиска, вызвав обширную полемику вокруг этого события. Компания нарушила свои главные принципы; в оправдание этого шага она ссылалась на «уверенность в том, что увеличение доступности информации для людей в Китае и более открытый �нтернет гораздо важнее, чем неловкость нашего положения из-за необходимости цензурировать поисковые результаты».
Google уже тогда говорил о неловкости, а позднее решил вообще порвать с китайским правительством, и в этом отражается намерение действительно следовать своим корпоративным принципам, а не просто украшать витрину. Эти принципы пришли оттуда же, откуда появился �нтернет и сам Google. Если Google действует в русле более общей тенденции, есть основания полагать, что сектор интернет-технологий, возможно, сумел выйти за пределы аморальной и приземленной формы капитализма и стал двигаться в направлении более принципиального капитализма.

СОРЕВНОВАН�Е МОДЕЛЕЙ
В свете этого, полемику между Google и Китаем можно рассматривать как столкновение между двумя развивающимися культурами: демократическим �нтернетом, который естественным образом расположен к включению в себя всё большего количества людей, и рыночно-авторитарной моделью (вроде китайской), которая стремится к безоговорочному приятию государственного управления информацией. Обострению и политизации конфликта способствовали такие факторы как: глобальные притязания Китая; большая пользовательская аудитория Google в КНР; американское происхождение компании на фоне конфронтации развитой и развивающейся сверхдержав; существование большого и постоянно растущего онлайн-сообщества, которое знает о складывающихся всемирных нормах.
На карту поставлен главный принцип демократического управления. � именно в этом пункте современный китайский режим бросает серьезный вызов идее западной демократии. Согласно китайской рыночно-авторитарной модели, общественное благосостояние повышается быстрее в отсутствие хаотических СМ�, вседозволенности и публичных обсуждений. �деалы свободы слова, объединений и совести, сложившиеся в эпоху Просвещения и 200 лет направлявшие прогресс в западных странах, здесь отвергаются. Вместо них обещают постоянный рост экономики и безопасность, обеспечиваемые стабильным авторитарным правительством.
Это модель, которая заняла влиятельное положение в мировых институтах (ООН, ВТО и ВОЗ) и которая во многих развивающихся странах представляется более удобной и эффективной, чем западная рыночно-демократическая модель, — поэтому ей стремятся следовать.
Тем не менее, в этих условиях китайское руководство должно вести себя осторожно – как вне, так и внутри страны. Пускай международные нормы кажутся ему насаждением западных взглядов, но их нарушение — как, например, в случае с тибетцами или уйгурами, которые стремились к свободе, — ставит китайское правительство под удар международной критики. Ему также придется теперь преодолевать недовольство многих китайских интернет-пользователей, которые лишились системы, помогавшей им в жизни и дававшей им новый статус членов прогрессивного онлайн-сообщества.
Но если китайские спецслужбы и задели зарождающийся в стране интернет-грамотный средний класс, недовольства этой социальной группы недостаточно, чтобы сдержать авторитарную руку государства. Можно критиковать элементы китайской системы (коррумпированных чиновников, некачественные товары или чью-то личную некомпетентность), но нельзя критиковать систему в целом — за несправедливость или нарушение условий гражданского договора. В этом смысле решение Google тоже указывает на дистанцию между китайской корпоративно-политической культурой и принципами демократического управления.
Столкновение между Китаем и Google выявляет всё увеличивающийся разрыв, который начиная с 2010 г. будет становиться всё более ощутимым: разрыв между теми, кто гуглит, и теми, кто этого не делает. В тех частях мира, где придерживаются авторитарно-капиталистической модели, граждане будут видеть информацию сквозь призму Baidu или других аналогичных поисковиков, которые готовы смиряться с государственным надзором и контролем. Есть вероятность, что в такой ситуации бесцензурный Google, которым будут пользоваться в других странах, станет символом свободы, каковым были американские синие джинсы или рок-н-ролл для молодежи коммунистического блока в эпоху холодной войны. Если Хиллари Клинтон права, и в XXI веке действительно существует виртуальный эквивалент Берлинской стены, вдохновляемый Пекином, — то, возможно, будущее за Google.
Джонни Райан — старший исследователь �нститута международных и европейских проблем, Дублин.
Стивен Халпер — профессор и старший научный сотрудник Центра международных исследований Кембриджского университета