КПП КАВКАЗСКОГО ЗНАЧЕН�Я

Сергей МАРКЕДОНОВ — политолог, кандидат исторических наук

В первый день весны после паузы в три с половиной года открылся контрольно-пропускной пункт на российско-грузинской границе «Казбеги — Верхний Ларс». Напомним, что данный КПП находится в 38 км от столицы Северной Осетии Владикавказа на Военно-Грузинской дороге. Данная дорога — важнейшая стратегическая магистраль для всего Большого Кавказа. Она поднимается по долине Терека, пересекает Дарьяльское ущелье, Крестовский перевал, долину реки Белая Арагви и выходит на грузинскую столицу Тбилиси. Закрытие КПП «Верхний Ларс» (находящегося со стороны российской Северной Осетии) произошло 11 июля 2006 года. Решение о закрытии принималось на неопределенный срок. Формальным поводом для такого решения стала реконструкция КПП. Между тем, очевидно, что проблема не имела (и не имеет сегодня) одного лишь технического формата...
Решение от 11 июля 2006 года принималось в сложнейшем контексте «разморозки» двух кавказских этнополитических конфликтов. На тот момент уже прошло два года с того момента, как возобновились боевые столкновения, обстрелы и блокады в Южной Осетии. Что же касается Абхазии, то именно 2006 год стал временем подготовки и реализации проникновения Тбилиси в верхнюю часть Кодорского ущелья. Тогда в Грузии это называли установлением контроля над «сердцем Абхазии». Вся логика «разморозки» привела к пятидневной войне в августе 2008 года, после которой, казалось, возобновление автомобильного передвижения по Военно-грузинской дороге откладывается на долгое время.
Между тем, спустя год после событий «горячего августа», начался процесс подготовки к открытию КПП. 4 сентября 2009 года прошла церемония открытия КПП со стороны Верхнего Ларса. Она согласно официальной версии венчала собой завершения ремонтно-восстановительных работ, продолжавшихся с 2006 года. Что касается грузинской стороны, то и здесь велись свои строительные работы при помощи американской программы «Защита границ и укрепление правопорядка». В конце октября 2009 года представители России и Грузии добились принципиального согласия о возобновлении работы КПП «Казбеги — Верхний Ларс».
Открытие КПП стало поводом для процесса другого «возобновления». Многолетняя тема улучшения российско-грузинских отношений снова оказалась в фокусе внимания СМ� и в России, и в Грузии, и в Европе. На первый взгляд, это выглядит именно так. Открытие КПП показали, что надежды на «изоляцию» Грузии не оправдались. Впрочем, не оправдались и другие надежды. Не произошел тотальный отказ от контактов с Россией, а также не случилась полная замена этого внешнеполитического направления Грузии на европейский и североатлантический вектор. В этом плане возобновление работы пограничного КПП демонстрирует: при масштабном кризисе в двусторонних отношениях возможно развитие экономических и гуманитарных контактов, что называется «поверх» политических и статусных проблем. Этот путь прошли многие остывшие «горячие точки». Так было и на разделенном Кипре, и в процессе нормализации армяно-турецких отношений. Сама эта нормализация стала возможна не только благодаря дипломатам или лидерам двух стран. В первую очередь — это следствие существующих экономических и человеческих контактов «поверх политики». Но даже если не уходить далеко с постсоветского пространства, то мы можем найти примеры подобного рода. Нерешенный в статусном плане вопрос Приднестровья не мешает поддержанию определенного уровня экономического взаимодействия между ПМР и Молдавией, ПМР и Украиной. Таким образом, возобновление работы КПП «Казбеги — Верхний Ларс» не является каким-то новым прецедентом. Это — создание «окошек» в условиях, когда через дверь ходить не получается (и еще долго не получится).
В то же самое время говорить о том, что первый весенний день станет неким поворотным пунктом в развитии российско-грузинских отношений, мы не можем. � это четко дали понять представители М�Д Грузии, которые прокомментировали данное событие. С их точки зрения, процесс нормализации двусторонних отношений станет возможным только тогда, когда Москва решится на «деоккупацию» Абхазии и Южной Осетии. Представить себе такое поведение Кремля можно либо во все, либо в фантастическом произведении. Следовательно, вряд ли одно точечное решение сможет сыграть судьбоносную роль. � надо понять простую вещь: даже если вслед за КПП произойдет возобновление авиационного сообщения (не на «точечной», а на регулярной основе) и даже отмена визового режима, это не приведет к окончательному «потеплению». Для лечения национальных травм требуется немало время (а также осознание того, что вернуть утраченное не получится). Поэтому открытие КПП на Военно-Грузинской дороге вряд ли следует переоценивать, как факт нормализации отношений Тбилиси и Москвы. Добавим сюда, что открытие КПП в своем нынешнем виде является слишком уж узким «окошком» из Грузии в Россию и обратно. Между двумя странами нет дипломатических отношений, а потому без швейцарского посредничества (выдача виз, видов на жительство и т.п.) пересечение границы само по себе будет крайне сложной процедурой. Да и само ее пересечение будет ограничено только автомобильным форматом. Пешее передвижение будет, по крайне мере, на нынешнем этапе запрещено.
Однако возобновление работы контрольно-пропускного пункта на стратегически важной транспортной артерии нельзя недооценивать в контексте общего геополитического развития Большого Кавказа. Военно-Грузинская дорога связывает Россию не только с «проблемной» Грузией, но и с союзной Арменией, которая блокирована с востока Азербайджаном. До тех пор пока армяно-турецкие протоколы не будут ратифицированы парламентами двух стран, сухопутная граница Армении с Турцией также будет закрыта. Для Еревана этот путь был чрезвычайно важен, поскольку из-за грузино-абхазского конфликта сообщение России с Грузией через Черноморское побережье (а также железнодорожное сообщение через Абхазию в Грузию) не действует, а общей границы Армения с РФ не имеет. Следовательно, закрытие КПП «Казбеги — Верхний Ларс» усиливало изоляцию Армении, а также ее зависимость от соседней Грузии (через которую Армения имела также «окошки» через порты Батуми и Поти). Неслучайно поэтому, Зураб Ногаидели еще в бытность свою главой грузинского правительства говорил о том, что главной жертвой ремонтных работ на КПП «Верхний Ларс» станет Армения, поскольку Грузия практически ничего не экспортирует в Россию. Тогда же в 2006 году премьер-министр Армении ныне покойный Андраник Маргарян констатировал, что «через этот контрольно-пропускной пункт в Россию поступала сельхозпродукция из Армении. Как альтернативу мы сейчас можем использовать только грузинский порт Поти, но мы надеемся на скорейшее открытие границы». Как следствие, стремление официального Еревана к диверсификации внешнеполитических и внешнеэкономических контактов. �нтересно, что в июле 2006 года (то есть почти синхронно с закрытием КПП на ремонт — !) Палата представителей Конгресса США проголосовала за предоставление гарантий того, что никакие экспортные и импортные фонды не будут использованы для содействия проекту строительства железной дороги Карс-Ахалкалаки-Тбилиси-Баку в обход Армении. �менно американские конгрессмены выступили против изоляции Армении от масштабных региональных транспортных проектов. В резолюции H.R. 5068 говорилось, что «деньги налогоплательщиков не будут использованы для большей изоляции Армении, которая уже страдает от двойной блокады со стороны Турции и Азербайджана». Один из поддержавших документ конгрессменов Джозеф Коули заявил, что «эти меры будут способствовать стабильности на Южном Кавказе, в то время как финансирование подобного железнодорожного проекта противоречит интересам США».
В этой связи сегодня, говоря об открытии КПП на Военно-грузинской дороге, надо рассматривать не только выгоды и издержки России и Грузии, но и третьих стран. Значительный интерес в возобновлении работы КПП есть у Армении. Не зря Ереван вел активную посредническую работу по достижению договоренностей между Москвой и Тбилиси относительно возобновление автомобильного сообщения, заключенных 23 декабря прошлого года. Однако интересы Еревана не ограничиваются только экономическими аспектами.
Процесс армяно-турецкой нормализации сегодня вошел в фазу «застоя». Сам этот процесс во многом стал следствием катастрофического ухудшения отношений Грузии и России (хотя эта причина и не является единственной). Сегодняшний же «застой» объясняется в первую очередь неготовностью Анкары полностью «развязаться» с нагорно-карабахским конфликтом. Как бы то ни было, открытие КПП на Военно-Грузинской дороге несколько ослабляет изоляцию Армении. А значит можно не ускорять примирение с могущественным соседом, взять паузу для «изучения материалов». Для официального Еревана такой сценарий («пауза» в нормализации) интересен не только с внешнеполитической, но и с внутриполитической точки зрения. Недовольство некоторой части политического класса и общества в целом можно немного пригасить.
Между тем, возобновление работы КПП на Военно-грузинской дороге не исчерпывается проблематикой армяно-турецких и армяно-российских отношений. Армянское посредничество между РФ и Грузией важно и в контексте проблем, существующих между Ереваном и Тбилиси. Двусторонние отношения Армении и Грузии чрезвычайно непросты. С одной стороны неизменное подчеркивание духа добрососедства, а с другой существование непростой этнополитической проблемы в армянонаселенном Джавахети (в Армении эту область называют Джавахк). По мнению ереванского политолога, заместителя директора �нститута Кавказа Сергея Минасяна, самая главная проблема Джавахка— это отсутствие позитивной мотивации и стимулов для изучения армянами грузинского языка. Среди трудностей для интеграции армянского меньшинства Минасян называет ограниченные возможности для кадрового роста. Добавим также, что помимо Джавахка армяне проживают компактно на территории Аджарии и самого Тбилиси (там армяне составляют примерно 7% населения). Они также переживают непростой процесс адаптации к новой грузинской государственности, однако воспринимаются они менее болезненно, чем в Джавахети.
Открытие КПП «Казбеги — Верхний Ларс» может стать позитивным сигналом Тбилиси в Ереван и из Еревана в Тбилиси. Успешное действие двух соседних государств может привести к тому, что в армянском руководстве окажут давление на «горячие головы» в джавахкском движении в то время, как грузинские власти может быть, наконец, обратят всерьез внимание на действительное положение дел в национальных общинах внутри Грузии. Впрочем, позитивные сигналы надо суметь правильно прочесть.