ЛАТ�НОАМЕР�КАНСК�Й ВЕКТОР АБХАЗ��

Сергей Маркедонов — политолог, кандидат исторических наук

Абхазская дипломатия продолжает активное освоение внешнеполитических просторов Латинской Америки. 5 апреля 2010 года делегация республики во главе с министром иностранных дел Максимом Гвинджия вернулась из длительного турне по латиноамериканским странам. Абхазская делегация посетила Венесуэлу, Аргентину, Чили, Боливию и Эквадор.
Это уже не первый визит представителей Абхазии в интересующий их регион. Первая ознакомительная поездка абхазской делегации в Латинскую Америку состоялась в сентябре прошлого года. В 2009 году маршрут визита пролегал через Никарагуа (на тот момент единственную кроме России страну, признавшую независимость Абхазии и Южной Осетии), Венесуэлу, Кубу и Боливию. Можно сказать, что тогдашний визит принес определенные позитивные для Сухуми результаты. В 2009 году Никарагуа сделало еще один шаг на пути формализации двусторонних отношений с Абхазией. Эта латиноамериканская страна через год после публикации двух президентских декретов о признании независимости установила дипломатические отношения с Сухуми. Никарагуа и Абхазия подписали «Совместное заявление об установлении дипломатических отношений между Республикой Абхазия и Республикой Никарагуа» и «Протокол о консультациях между Министерством иностранных дел Республики Никарагуа и Министерством иностранных дел Республики Абхазия». Практически синхронно с данным решением никарагуанских властей последовало заявление харизматического лидера «боливарианской» Венесуэлы Уго Чавеса о его готовности к признанию абхазской и югоосетинской независимости. 10 сентября 2009 года он картинно заявил, что с сегодняшнего дня можно считать вопрос о венесуэльской позиции по Абхазии и Южной Осетии решенным. Однако дальше этого пафоса дело не пошло, и сегодня рассматривать признание Венесуэлы в качестве полноценного дипломатического решения проблематично. Оно не оформлено до конца. � хотя найдутся противники казуистического подхода и скажут о том, что слово главы государства приравнивается к праву, в действительности такой подход далек от истины. Он выглядит эффектно в краткосрочной перспективе, но в стратегическом плане он не слишком эффективен (особенно же понимая, что бытие любого политика не является перманентной величиной). Но как бы то ни было, для расширения внешнеполитической легитимации Абхазии в 2009 году были сделаны несколько важных шагов. � абхазская дипломатия хотела бы предпринять еще несколько новых движений в этом направлении.
По возвращении в Сухуми глава М�Д республики Максим Гвинджия (он занял этот пост недавно, после перехода его прежнего шефа Сергея Шамбы на работу руководителя республиканского правительства), заявил, что в ближайшее время число стран, признающих независимость Абхазии, увеличится за счет латиноамериканских государств. «Мы ожидаем ближайшего признания независимости Абхазии Боливией и Эквадором, потому что отношение к нашей стране там позитивное», — заявил министр. �тогами визита руководитель абхазского внешнеполитического ведомства доволен.
Нельзя не заметить, что маршрут нынешнего визита абхазских дипломатов отличался от прошлогоднего. В него были включены, как Венесуэла с Боливией (те страны, которые уже посещались в сентябре 2009 года), так и Аргентина с Чили. Скорее всего, абхазская сторона заинтересована в том, чтобы кроме революционного пафоса лидер «боливарианской альтернативы» сделал бы еще какие-то политико-правовые шаги, закрепляющие признание Абхазии. В случае же с Аргентиной и Чили — это попытки найти новые более тесные контакты на перспективу. Боливия же с Эквадором уже делали туманные обещания «рассмотреть вопрос». Накануне визита президента Эквадора Рафаэля Корреа в Москву (октябрь прошлого года) канцлер этого государства Фандер Фалькони заявлял: «В соответствии с официальным запросом, мы дадим соответствующий ответ». Однако до настоящего времени эквадорский ответ так внятно и не прозвучал. Боливийский лидер Эво Моралес (первый представитель коренного населения страны, являющийся ее президентом) до окончания президентской избирательной кампании отказывался делать решительные шаги по признанию Абхазии и Южной Осетии. Однако в декабре 2009 года он одержал победу на президентских выборах (он победил с 63% голосов), получив возможность еще 4 года определять приоритеты внешней политики страны. Однако помимо прощупывания позиций латиноамериканских лидеров относительно возможностей признания независимости, абхазская делегация прорабатывала вопрос о визите президента республики Сергея Багапша в регион. По всей вероятности Багапш первым делом посетит Никарагуа, первую страну, которая после России пошла по пути международной легитимации Абхазии. Пока же Сухуми готовится к визиту министра иностранных дел Никарагуа. Он должен прибыть в столицу Абхазии в середине апреля нынешнего года. Если такой визит случится, то значение этого события будет трудно недооценивать. Это будет не визит посредника, руководителя миротворческой миссии или российского официального лица. Такая поездка станет первым официальным государственным визитом представителя иностранного государства в Абхазию.
Таким образом, Латинская Америка видится лидерам Абхазии, как внешнеполитический резервуар, позволяющий черпать оттуда дополнительные ресурсы для выхода на международную арену. В конечном итоге, для международной легитимации и нового символического отдаления от Грузии. «Никогда в истории Абхазии дипломатия нашей страны не распространялась далеко за пределы нашего региона», — заявил недавно на своей пресс-конференции премьер-министр республики (и в недавнем прошлом старейшина ее внешней политики) Сергей Шамба.
Спору нет, определенные символические дивиденды эта политика уже принесла, приносит, и, скорее всего, еще принесет. С помощью таких визитов мировое сообщество все больше узнает об Абхазии и все больше привыкает к Абхазии, как к самостоятельной внешнеполитической субстанции. Даже та его часть, которая пока ничего не хочет слышать о самостоятельности бывшей грузинской автономии. Однако латиноамериканское направление имеет и свои пределы, и порождает новые проблемы перед Сухуми. Начнем с того, что в отличие от югоосетинского руководства, абхазские лидеры стремятся к диверсифицированной внешней политике и, напротив, не заинтересованы в ограничении контактов с западным миром (в особенности же с Европой). Между тем, наращивание дипломатических контактов с той частью мира, которая находится в конфронтации с США (нередко эта конфронтация носит показной характер) не прибавит существенных дивидендов для Сухуми. Эта политика уже сегодня вызывает настороженность даже той части Латинской Америки, которая не спешит портить отношения с Вашингтоном. Находясь с визитом в Москве, министр иностранных дел Колумбии (у которой непростые отношения с Венесуэлой) Хайме Бермудес заявил, что его страна воздержится от односторонних шагов в процессе легитимации двух бывших автономий Грузии: «В отношении групп людей и стран, которые стремятся приобрести независимость и провозгласить суверенитет, Колумбия ведет себя предельно осторожно и не вмешивается во внутренние дела других государств. Мы считаем, что все вопросы должны решаться на основе взаимоуважения. Только таким образом могут решаться разногласия между людьми».
Среди дипломатов из европейских стран дружба с Чавесом или Моралесом не будут самой лучшей рекомендацией. Даже если мы признаем, что отношение США к Венесуэле и Боливии не самое адекватное, а личности двух президентов воспринимаются в Вашингтоне слишком упрощенно. Да и сами абхазские лидеры вряд ли подпишутся под следующими идеологическими лозунгами: «Худшим врагом человечества является капитализм. Он то, что провоцирует восстания, подобные нашему, протест против системы, против неолиберальной модели, являющейся представлением дикого капитализма». Это — мнение президента Боливии Эво Моралеса. Таким образом, освоение той части Латинской Америки, которая строит «боливарианские альтернативы», имманентно маргинализирует внешнюю политику Абхазии. Второе соображение касается «цены вопроса». Латиноамериканские революционеры, конечно же, любят социализм и ненавидят американский доллар в теории. Однако на практике они не против того, чтобы превратить процедуры признания в хороший и выгодный бизнес. Пример Чавеса — другим наука. За одну только декларацию (неподкрепленную парламентской ратификацией) он получил от Москвы кредит в 2,2 млрд. американских долларов (здесь безальтернативная валюта оказалась вполне уместна и совместима с представлениями строителей «социализма XXI столетия»). У Абхазии, понятное дело, таких средств нет. Следовательно, стремление к внешнеполитическому разнообразию и диверсификации дипломатических отношений оборачивается для Абхазии еще большим усилением зависимости от России, что опять-таки в отличие от Южной Осетии воспринимается здесь, как минимум, осторожно.
Между тем, констатация непростого (и даже в чем-то драматического) геополитического выбора Абхазии предоставляет нам еще один принципиально важный вывод. Даже ведя дело с маргинальными странами, и попадая во всю большую зависимость от воли Кремля, абхазская элита ни на минуту не ставит под сомнение весь путь республики, начиная с 1992 года. � это — важный показатель того, насколько далеки от реальности проекты по «реинтеграции» Абхазии в состав Грузии. Даже посредством непростых комбинаций, Сухуми дрейфует от Тбилиси. � все это создает сложные головоломки и для Запада, и для России.