МАРК ТВЕН: П�САТЕЛЬ, ЮМОР�СТ � ГРАЖДАН�Н М�РА ПО СЛУЧАЮ СТОЛЕТ�Я СО ДНЯ СМЕРТ�

Шелли Ф�ШЕР Ф�ШК�Н

Уильям Фолкнер считал Марка Твена “первым подлинно американским писателем”; Юджин О’Нил называл его “истинным отцом американской литературы”. Чарльз Диккенс держал “Простаков за границей” на ночном столике, чтобы при необходимости быстро снять напряжение и расслабиться перед сном. “Позолоченный век” дал название целой эпохе. Джозеф Конрад, ведя пароход по реке Конго, часто уносился мыслями к “Жизни на Миссисипи”. Фридрих Ницше восторгался “Томом Сойером”. Лу Синю настолько понравился “Дневник Евы”, что он перевел его на китайский. Эрнест Хемингуэй утверждал, что “вся американская литература вышла из одной книги Марка Твена под названием 'Приключения Гекльберри Финна'”, а другой лауреат Нобелевской премии в области литературы Кэндзабуро Оэ вспоминал, что “Гекльберри Финн” был настолько созвучен ему в истерзанной войной Японии, что подвиг его взяться за перо и написать свой первый роман. “Новый курс” президента Франклина Делано Рузвельта восходит к выражению из романа “Янки из Коннектикута при дворе короля Артура” — книги, которая дала основание великому фантаста Айзеку Азимову провозгласить Твена (вместе с Жюлем Верном) творцом идеи путешествия во времени. Когда Хосе Марти прочитал “Янки из Коннектикута”, его настолько разволновало твеновское описание “низости тех, кто влезает на шею ближнего своего, питается его горестями и упивается его несчастьем”, что ему захотелось “отправиться в Хартфорд [штат Коннектикут], чтобы пожать автору руку”.

Твена называли американским Сервантесом, нашим Гомером, нашим Толстым, нашим Шекспиром, нашим Рабле. От забористого сленга и невозмутимого юмора, которыми искрятся его ранние комические зарисовки, до безошибочно узнаваемых американских характеров, населяющих его беллетристику, по книгам Твена читатели во всем мире знакомились с американскими персонажами, изъясняющимися в чисто американской манере. “Приключения Гекльберри Финна” были литературной Декларацией независимости Америки, книгой, которая никогда не могла бы выйти из-под пера англичанина, книгой, расширившей демократические горизонты современного романа и показавшей, что он из себя представляет и на что способен.

Твен помог определить ритмы нашей прозы и очертить контуры нашей нравственной карты. Он видел в нас все самое лучшее и все самое худшее, наши огромные возможности и сокрушительные провалы, наши комические причуды и трагические изъяны. Он лучше нас самих понимал американские мечты и чаяния, заложенную в нас способность к великим свершениям и катастрофическим поражениям. Плоды его воображения ярко осветили мир, в котором он жил, и мир, который мы унаследовали, изменив его — и нас вместе с ним. Он знал, что ноги у нас часто пляшут под звуки мелодий, которые нам не слышны; он наигрывал их нам, демонстрируя абсолютный слух.

Его безошибочное чутье на точное слово, самое верное из всех, приучило людей прислушиваться к его голосу как со сцены, так и с печатной страницы. (“Разница между почти точным и действительно точным словом — на самом деле серьезное дело: это разница между светлячком и светом”.)

В своих эксцентричных, дерзких, поразительно оригинальных художественных и публицистических произведениях он поднимал все те же неизбывные, колючие, неприятные вопросы, над которыми мы тщетно бьемся по сей день: например, как вышло, что нашу страну основали на принципах свободы люди, которые были рабовладельцами; или почему мы по-прежнему слепо доверяем технике, хотя и знаем о ее разрушительной мощи; или почему так сильны империалистические инстинкты и почему так трудно их выкорчевать. Да и вообще вряд ли можно отыскать на сегодняшнем горизонте какую-либо проблему, так или иначе не затронутую Твеном. Наследственность или результат влияния окружающей среды? Права животных? Границы пола? Законное место афроамериканцев в культурном наследии Соединенных Штатов? Твен подумал обо всем. Сатирик Дик Грегори однажды заметил, что Твен “настолько опередил свое время, что если заговоришь о нем, то о других людях уже нельзя упоминать до конца дня”.

В начале своего творческого пути Твен завоевал признание как одаренный юморист. Но комический облик оказался маской, за которой открылись неожиданные глубины. (“Да, ты прав, — писал Твен другу в 1902 году. — Я переодетый моралист”.) Раз за разом Твен опрокидывал ожидания читателей, созидая незабываемые шедевры из материала, который до него не считался достойным сырьем для художественного творчества. Уильям Дин Хауэллс однажды написал: “Он вваливается в чистенький мир изящной словесности и слоняется по нему, как Бог на душу положит, поперек опрятных дорожек, и топчет траву, не обращая внимания ни на какие знаки, поставленные с первых дней существования литературы и грозно предупреждающие об опасностях и штрафах за малейшие нарушения ее канонов”.

Гуманный, сардонический, сердобольный, нетерпеливый, вызывающий неудержимый смех и повергающий в ужас, остроглазый и сложный, Твен был источником вдохновения и образцом для подражания для многих крупных писателей 20-го века — и не только в Америке, но по всему свету. Мастера пера поражались умению Твена творить искусство из речи простых людей — речи, появление которой в литературных произведениях до него вызывало разве что презрительную насмешку. Хорхе Луис Борхес отмечал, что в “Приключениях Гекльберри Финна” “впервые американский писатель писал на языке Америки без жеманства и аффектации”. Американские писатели — от Артура Миллера и Дэвида Брэдли до Ральфа Эллисона, Урсулы Ле Гуин, Тони Моррисона и бесчисленного множества других — учились у Твена литературному мастерству. Но и некоторые ключевые фигуры в сфере изобразительных искусств тоже считают себя обязанными Марку Твену своим видением мира. Так, например, мультипликатор Чак Джонс, сыгравший ведущую роль в создании таких знаковых персонажей американской поп-культуры, как Дорожный Бегун, Хитрый Койот и Багс Банни, прослеживает их истоки в прочитанной им в юности твеновской книге “Налегке”.

Родившийся в 1835 году в поселке Флорида в штате Миссури, Сэм Клеменс (он взял псевдоним “Марк Твен” в 1863 году) провел свое детство в городке Ганнибал того же штата. В 1847 году смерть отца положила конец формальному образованию будущего великого писателя. Двенадцатилетний Сэм бросил школу и пошел учеником наборщика в местную газету, а впоследствии работал наборщиком в Сент-Луисе, Нью-Йорке, Филадельфии, Вашингтоне и в других местах. Он два года плавал по реке Миссисипи и стал лоцманом речного парохода, но его карьере речника положила конец Гражданская война США. Прослужив две недели в составе разношерстного подразделения Гвардии штата Миссури, симпатии которой были на стороне южан, он с братом отправился в Неваду (в то время имевшую статус “территории”) в надежде разбогатеть, добывая серебро. Старатель из него не вышел, но зато он добился успеха на журналистском поприще. Твен прославился на всю страну в 1865 году рассказом “Знаменитая скачущая лягушка из Калавераса”. Он ухаживает за Оливией Лэнгдон из города Элмайра в штате Нью-Йорк, а в 1869 году публикует “Простаки за границей”, имевшие шумный успех. Он женится, воспитывает детей и пишет книги, которые читаются по сей день, в семейном особняке, построенном им в Хартфорде, штат Коннектикут. В начале 1890-х годов финансовые затруднения вынуждают его заколотить дом и перебраться с семьей в Европу. В конце того же десятилетия он совершает лекционное турне по Африке и Азии и расплачивается с долгами. На рубеже веков он гневно осуждает свою страну и некоторые европейские державы за империалистические авантюры, в которые они пускаются по всему миру, и становится вице-президентом Антиимпериалистической лиги. Похвалы и почести, сыпавшиеся на него в последние годы его жизни — почетные степени, пышные празднования его дня рождения — не смогли залечить раны в сердце Твена, нанесенные смертью жены и двух дочерей. Он скончался в 1910 году.

В 1899 году лондонская газета Times объявила Твена “послом США по особым поручениям”. Он объездил больше стран мира, чем любой другой крупный американский писатель до него, книги Твена будут переведены на 70 языков. Благодаря карикатуристам его облик стал столь же узнаваем во всем мире, как символ Америки “Дядя Сэм”. Твен одним из первых американцев стал подлинным гражданином мира, одинаково комфортно чувствовавшим себя как за границей, так и в своем отечестве.

“Каков самый непреложный закон бытия?” — спросил Твен в докладе, с которым он выступил в год выхода из печати “Гекльберри Финна”. � сам себе ответил: “Рост. Ни один самый ничтожный атом нашей нравственной, умственной или физической конституции не может пребывать в покое хотя бы один год... �ными словами, мы меняемся — и должны постоянно меняться и продолжать меняться, пока мы живем на свете”. Сын рабовладельцев, Твен написал книгу, которая широко рассматривается как самый антирасистский роман, когда-либо написанный американцем на основе собственного опыта. Он корил себя за то, что в детские годы в Ганнибале не посмел бросить вызов окружавшей его несправедливости, и резко критиковал готовность людей принимать “ложь молчаливого утверждения” — “молчаливое утверждение, будто ничего не происходит, что осознавали бы и считали своим долгом остановить добросовестные и благоразумные люди”. Опыт также научил его, что нельзя недооценивать преобразующую силу юмора. Величайший сатирик, которого когда-либо породила Америка, писал, что “род человеческий в духовной нищете своей, несомненно, обладает одним-единственным подлинно действенным оружием — смехом. Власть, Деньги, Убеждение, Мольбы, Гонения — все они могут разоблачить колоссальный обман — тут немного толкнуть, там немного прижать, здесь немного ослабить — но это работа веков; и только лишь Смех в состоянии взорвать его и в одно мгновение рассеять на обломки и атомы. Ничто не может устоять под напором смеха”.
america.gov

Шелли Фишер Фишкин (Shelley Fisher Fishkin), профессор английского языка и директор программы американских исследований Стэнфордского университет. Автор и редактор многочисленных книг о Марке Твене, включая “Был ли Гек чернокожим?”, “Марк Твен и афроамериканские голоса”, “Бегство на Территорию”, 29-томного Оксфордского собрания сочинений Марка Твена и недавно вышедших из печати произведений “Книга о животных Марка Твена” и “Антология Марка Твена: великие писатели о его жизни и творчестве”.