НЕДООЦЕНЕННЫЙ ГЕН�Й

Михаил ЮПП, Филадельфия

Тени едят сон в пьют забвение.
Марсель Швоб
Разве помнит человечество всех своих гениев?..
В разные годы условных веков и времён всходили они духовными хлебами над пустынным пространством человечества, красиво говорили и чём-то высоком, но недоступном, и тихо уходили в небытие. Целеустремлённые эпохи, забывая их, выщелачивали имена и произведения гениев. Т.н. цивилизованные народы вспышками своих псевдогениев затмевали гениев истины, переплавляя содеянное ими. Хлеб духовный рассыпался от прикосновения, как страницы пересушенных книг. Да и сами книги давно нечитанные превращались в книжную пыль. Ну а затем тихо уходили в небытие, оседая на новых предметах человечества...

Как, вы до сих пор не пользуетесь компьютером, не заглядываете в интернет?.. Нет, вы явно — черный пиар!.. Подумать только, он и по сей день пользуется пишущей машинкой! Доисторический человек, ископаемое, динозавр!..

А меня увлекла стихия книжной, пыльной бури в загадочные тексты ветхой книги. “� еще сказала Монелла: Я буду говорить тебе о мгновениях. Смотри на всё в свете мгновенья. Дай твоему Я вестись по воле мгновенья. Мысли в мгновеньи. Мысль, что длится, есть противоречие. Люби мгновенье. Любовь, что длится, есть ненависть. Будь искренен с мгновеньем. �скренность, что длится, есть ложь. Будь справедлив к мгновенью. Справедливость, что длится, есть несправедливость. Действуй на мгновенье. Деянье, что длится, есть угасшее царствование. Будь счастлив в мгновеньи. Счастье, что длится, есть несчастье. Чти все мгновенья и не установляй связи между вещами. Не замедляй мгновенья; ты оставишь лишь агонию. Смотри: мгновенье — и колыбель и саван; пусть всякая жизнь и всякая смерть кажутся тебе странными и новыми»и

Эту весьма зачитанную книгу с рассыпающимися страницами подарила мне замечательная художница второго эмигрантского, послевоенного поколения — Вероника Дмитриевна Гашурова. Скрупулезно, страницу за страницей, восстанавливал я её: склеивал, сшивал и переплетал» пока она, эта книга, с превеликой радостью не рассказала о своём происхождении.

Ровно 100 лет назад, в 1910 году, в Санкт-Петербурге, в издательстве "AD АSTRA" увидела свет эта удивительная книга. Её автор — Марсель Швоб. Называется она "Лампа Психеи". В неё входят четыре значительных произведения автора "Книга Монеллы", "Деревянные звёзды", "Крестовый поход детей", "Мимы". Перевёл её с французского Л.Троповский, и он же снабдил книгу довольно обширным критико-биографическим очерком, В книге 323 с. + 5 с. рекламы вышеуказанного издательства. � разумеется, на сегодняшний день она является сверхбиблиографической редкостью,

В начале книги переводчик сообщает: "Марсель Швоб родился в 1867 году, скончался в 1905 г. Он происходил из старого еврейского раввинского рода. Воспитывался у своего дяди, известного ориенталиста Л.Кагена, заведовавшего Библиотекой Мазаринн при Академии �зящной Словесности и Надписей. Его отец был товарищем Флобера в детские годы. Во взрослые годы членом кружка, в состав которого входил Теофиль Готье. Он помогал Бодлеру, когда тот работал над "Корсаром-Сатаной". Однако из-за недостатка средств бросил литературную деятельность. Служил учителем, потом 10 лет шефом кабинета секретаря по иностранным делам при Хедиве (наместнике. — Ред.) Египта, наконец, издавал политическую газету в Нанте. Так с детства Марсель был окружен живыми литературными традициями и веяньем восточной жизни, которая сильно отразилась на его творчестве. Одиннадцати лет он прочёл бодлеровский перевод Эдгара По, а затем оригинал (он уже знал английский язык). С тех пор Эдгар По, рядом с Флобером и Готье, стал его духовным, литературным отцом. Немного спустя, мальчик поместил первую свою статью о Воль Берне в газете отца. Потом он поступил в Лицей в Париже и готовился в Высшую нормальную школу физико-математических и естественных наук, но безуспешно, т.к. больше читал книг по литературе, чем занимался науками. Потеряв надежду на поступление в школу и отбыв военную службу (следы её мы находим в некоторых из его рассказов), он поступил на литературный факультет Сорбонны и блестяще окончил его. Марсель Швоб изучал греческую палеографию в Школе высших наук и филологию. В то же самое время он увлекся изучением жаргона и это привело его к исследованиям жаргона Кокильяров 15 столетия и к творчеству бродячего поэта Франсу Вийона. Кокильяры или Братство Раковины являлось сборищем бандитов, к которому принадлежал и Франсуа Вийон. Эти историко-литературные исследования вместе с художественной деятельностью стали с тех пор главным интересом его жизни. Современники считали М.Швоба одним из лучших знатоков эпохи 14-15 столетий. В 1831 г. он издаёт первый сборник рассказов-сказок "Двойное сердце", написанных под сильным влиянием Эдгара По. В рассказах он стремился изобразить и вызвать ужас загадочными и странными происшествиями. В 1893 г. появляется второй сборник сказок: "Царь в золотой маске". В этом сборнике иногда чувствуется дух Флобера, но элемент ужаса смягчён жалостью и состраданием. Начиная с этого сборника, во всей прелести и богатстве кристаллизуется стиль Швоба. Потом следуют "Мимы", 1893, "Книга Монеллы", 1894, "Крестовый поход детей", 1896, "Вымышленные жизни", 1898. В последней книге Швоб реализует свою концепцию художественной биографии. В 1899 г. вышли "Врата Грёз", художественное издание для библиофилов, "Легенда о Серлоне Уилтоне" и наконец, в 1903 г., "Нравы Диурналов" — сатира на журналистов, а также переводы Шекспира и Дани¬эля Дефо, его любимых писателей.

С 1896 года его стала точить тяжёлая болезнь, и литературная деятельность Швоба ослабевает. Правда, в последние годы он ещё читает лекции о Франсуа Вийоне в Школе высших наук и много путешествует. По возвращении из путешествия он скончался. Последней мечтой Марселя Швоба было получение кафедры сравнительной литературы в Сорбонне.

Во Франции и в других странах Европы он почти неизвестен. В России начала XX века появляются переведённые произведения Швоба в таких знаменитых журналах, как "Аполлон", "Золотое "Руно", "Шиповник" и др. �м увлекаются русские символисты, в особенности Вяч. �ванов. �з художников "Мира �скусств" мы находим отголоски философских концепций Швоба у Борисова-Мусатова.

Ярко вспыхнувшая звезда загадочного мастера, не успев разгореться, тихо угасла в наслоениях последующих первостепенных и посредственных литераторов. � только дотошные библиофилы, историки литературы и те, кому посчастливилось прочесть произведения Швоба, до сих пор находятся под впечатлением загадочного и недооценённого гения. "Тени едят сон и пьют забвение".