ТРАГЕД�Я СКОРОСТ�

Аркадий КРАС�ЛЬЩ�КОВ

В одной из статей, посвященных, замечательному человеку — Афанасию Федоровичу Луневу — прочел: "Один из журналистов спросил у певицы Мадонны, которая достигла зенита славы, и которую трудно уже было чем-нибудь удивить: "С кем бы вам хотелось встретиться?" � получил ответ: "Я читала, что в каком-то украинском селе живёт школьный учитель, собравший замечательную коллекцию произведений живописи. Вот с ним мне было бы интересно встретиться и поговорить..."

Насколько мне известно, Мадонне так и не удалось поговорить с Луневым. Мне же посчастливилось встретиться с ним, и не только встретиться, но переписываться и даже обмениваться подарками. Тем не менее, заметка эта будет не о давнем событии в моей жизни, а о трагедии скорости, отмеченной в заголовке.

В тот год мне пришлось пройти пешком километров двадцать, чтобы встретиться с Луневым. Так уж получилось. Машина наша сломалась, а встреча была назначена. Вот я и топал в Пархомовку пехом через поля и перелески в жарком июле.
� цена этой встречи оказалось такой, что до сих пор помню каждое слово Афанасия Федоровича — мудрого и необыкновенно скромного человека. Получился редкий, счастливый день моей жизни, неспешный день неспешной жизни. � было это всего лишь сорок лет назад.

"Роскошь общения". Ныне, чтобы поговорить с друзьями, обитающими в �ерусалиме, Москве, Нью-Йорке, Сиднее, — мне нет нужды предпринимать долгое путешествие. Несколько движений "мышкой" компьютера — и я их вижу и слышу. Какова цена этих свиданий? Не знаю. Все реже мне хочется шевелить этой чертовой "мышкой".
Сегодня я отдыхаю за преферансом, играя с компьютером. 20 минут — партия. Тогда мы успевали за ночь расписать не больше двух пуль. Не знаю, что нам было больше всего нужно: игра или "роскошь общения". Мы многие годы расписывали пульку в одной компании. Мы уважали, ценили друг друга, как ценили и те часы, которые удавалось провести вместе. Нынче мой преферанс бездушен настолько, что я сам превращаюсь в некое подобие компьютера.

Лет двадцать назад, чтобы обрести необходимые сведения приходилось тратить часы, а то и дни работы в Публичке. � сегодня помню восторг достижения цели, когда удавалось найти нужный мне документ. Теперь те же сведения я добываю за минуты. Компьютер — этот невинный ящик — ускорил нашу жизнь существенней, чем автомобиль или ракета. �нтернет служит нам не только безотказно, но и со скоростью "золотой рыбки".

Мне кажется, что тысячелетия существовало "неспешное поле искусства". На одной и той же "скорости", в одном и том же "ритме" создавали свои вещи Гомер и Лев Толстой, ваятель в Древнем Египте и �саак Левитан. � вдруг, будто хлыст обрушился на культуру человеческих существ. Культура эта встрепенулась и помчалась куда-то, неведомо куда. � в скорости этой стала терять все то, чем была славна в прошлом. Собственно, терять себя. На скорости некогда замечать детали, выражения лиц, даже слова человеческой речи перестаешь различать. Художник невольно начинает спешить за компьютером, пытаясь выжать из своего примитивного мозга мегабайты информации, забывая о красоте и способности мыслить.

�з "пешехода" человечество внезапно превратилось в "спринтера", причем "внезапно" — слово ключевое. Чем закончится это ускорение — нам знать не дано. Константин Циолковский считал, что через миллионы лет потомок Адама сбросит свою бренную оболочку и превратится в луч света, который и сможет постичь тайны Вселенной. Сегодня же бешенное ускорение уродует лицо человека до неузнаваемости, а вместе с возрастанием скорости неизбежно приходит физическая смерть. Где "красная черта"? Когда возникнет нужда в остановке? Я спрашиваю об этом у компьютера. Нет ответа.
"Секрет" (velelens.livejournal.com)