МАЛАХОВ УШЁЛ В САМОВОЛКУ

Екатерина САЛЬН�КОВА

Тяжела шапка теле-Мономаха, не всякий сдюжит. Почему народный целитель сбежал со съёмок?

Давно уже у меня не возникало таких противоречивых чувств по поводу медийных лиц, как при известии об «исчезновении» Геннадия Малахова.
Не стал записываться в очередной выпуск программы. Уехал. Пропал. Не появляется. Наконец обнаружен в своём доме в Ростовской области. Возвращаться на ТВ не желает.
Что ж, за эскападу сию уважаю и сочувствую. Своим скандальным вывертом Геннадий Малахов доказал, что он медийное лицо всё-таки не до мозга костей, а сохранил в себе что-то человеческое.

Думаю, сейчас он сильно злит тех, кто рвётся, но никак не может прорваться в телеэфир и занять там стабильное положение. Малахов занимал такое положение в весьма престижной зоне, в утреннем эфире Первого канала.
По мере усложнения жизни — а оно происходит неуклонно в последние годы — телевидение всё более востребовано по утрам. С ним как-то веселее начинать очередной нелёгкий день.

Очень многие не пылают особой любовью ни к каким ведущим. Многим просто надо, чтобы определённые знакомые лица были на своих местах в телеящике в привычное время — подобно привычным тапочкам на коврике или чашке на столе.
Как сказала моя тётя, «Малахова я не люблю, но к нему я уже привыкла, а к Елене Малышевой нет, и перепривыкать не хочется».
Зрительская аудитория не задумывается о том, что её привыкания и регулярное использование тех или иных телеведущих для фона повседневности — это тоже своего рода процесс потребления.

По эту сторону экрана многим кажется, что работа телеведущих так замечательно оплачивается, что жалеть их не за что. Они, что называется, прекрасно устроились.
�х известность при умном обращении может конвертироваться в любовь аудитории и славу, а это штуки приятные. Телеперсоны занимают наше время, они отнимают, и часто на ерунду, наши душевные силы.

Они обеспечивают эффективную циркуляцию коммерческой рекламы, задуряющей наши головы и нередко ведущей нас к необдуманным тратам.
Однако и мы реально потребляем этих медийных персон. У нас всегда есть кого обсудить. Кому сказать в лицо на экране что-нибудь критическое и не ждать ответного удара в спину. От кого зарядиться воодушевлением, паникой или благодушием. Кому подражать или назло кому оставаться самим собой.

Мы живём в эпоху взаимного дистанционного вампиризма. Телеперсоны и телеаудитория тянут друг у друга энергию. Вопрос состоит в том, на какие соотношения в самоотдаче и потреблении данного продукта готовы пойти каждый конкретный зритель и телеведущий. В данном случае речь идёт о телеведущих.
Геннадий Малахов относился к нишевому типу медийных персон. То есть он занимал органичную для себя нишу и не рвался развивать дальнейшую экспансию, появляясь в разных форматах на многих каналах.

Есть такой тип телевизионной интровертности, когда человеку довольно успеха в одном жанре, одной тематике, в одном образе.

К подобному типу телеперсон относится, к примеру, Михаил Осокин, который вёл и ведёт себе новости, и делает это превосходно. Однако ни давать кулинарные советы, ни кричать в социальных ток-шоу, ни надевать коньки или быть «последним героем» в каком-нибудь экзотическом болоте он бы не стал и не станет ни за какие коврижки.
Противоположный тип — телевизионные экстраверты вроде Тины Канделаки или Максима Галкина, Анастасии Заворотнюк или Гарика Харламова, которые стремятся постоянно расширять поле своей звёздности. Они словно доказывают себе и миру, что им все форматы покорны. Ну докажут. Дальше что?

Есть ещё один водораздел. Он связан с наличием у телеведущего интересов и профессионального самоосуществления вне телевидения.
Есть медийные персоны, которым больше негде себя полноценно реализовывать, кроме как на ТВ. Они не пишущие журналисты, не политологи, не экономисты, не актёры, не режиссёры, не художники, не врачи, не модельеры, а люди телевидения. � поэтому держатся за свою телекарьеру особой хваткой.

Леонид Якубович или Валдис Пельш, Татьяна Веденеева или Екатерина Андреева — они привязаны к телевидению как к единственной адекватной себе сфере.
Среди них есть высочайшие профессионалы с неповторимой индивидуальностью, как Владимир Познер или Евгений Киселёв, ныне работающий на украинском ТВ. Да, они чрезвычайно зависимы от телевидения, потому что там их родная стихия. Сказать своё слово о мире им удобнее именно оттуда.

А Геннадий Малахов из противоположного лагеря — скажем в шутку, совместителей. �х на ТВ немало.
Например, Николай Дроздов — учёный, которому есть чем заняться и без телевидения. Татьяна Толстая — и без телевидения незаурядная писательница, чья писательская слава только выиграет от её отсутствия на ТВ.
А вот с Дмитрием Быковым дело обстоит скорее наоборот — его писательский статус довольно сильно зависим от подпитки в виде активного мелькания на ТВ.
Вячеслав Зайцев — знаменитый модельер. Ушёл он из «Модного приговора», и что с того? Модельером-то он быть не перестал. А вот уйдут Дмитрия Диброва из всех телепрограмм — и будет мир выглядеть так, словно Диброва в нём никогда не было. Вне ТВ его как бы не существует.

Если есть у телеперсоны какая-то иная область приложения своих талантов, если есть альтернативная сфера занятости, уходить с телевидения проще и легче.
Совместитель живёт своей профессией, а не азартом завоевания новых телевизионных олимпов и не ужасом возможной утраты телениши.
Такой человек очень хорошо знает, что телевидение не есть пуп земли, а телевизионная слава не есть высшая ценность. Геннадий Малахов напомнил всем, что он именно из таких.

Надо сказать, нишевые совместители особенно нужны нашему ТВ сегодня. Потому что они физически живут не только на телевидении. Они там не настолько задействованы, чтобы не поспевать смотреть вокруг себя, на жизнь за пределами «Останкино».
А многие избыточно успешные звёзды проводят на ТВ большую часть суток и явно не в курсе, как оно там живётся по ту сторону телестудий и коридоров между телестудиями.
Общение с теленачальством всех уровней — это, между прочим, моральная каторга. Записи программ — это, между прочим, большой тяжёлый труд для всех, кто в нём участвует. Это тоже работа на износ, у неё тоже есть существенные физические и психологические издержки.

У телезвёзд случаются срывы. Тут ТВ как раз склонно скромно замалчивать информацию, поскольку она рождает невольные вопросы у несведущих: «Разве там, внутри телевизионного рая, может что-то не устраивать? Разве там может стать плохо?» Может, ещё как может.

В какой-то момент телеведущий может ощутить, что телевидение отнимает у него слишком много сил и времени. А ведь это реальное время жизни, которая так быстро проходит.
Телеведущий вправе решить, что самое главное в его понимании располагается совсем не в телеэфире. � есть риск к этому главному не успеть, недобрать или недоотдать этого самого главного.

Некоторых бьёт панический озноб, когда они представляют, как про них или вообще про кого-нибудь напишут в эпитафии: «Он был ведущим популярной телеигры N» или «Она была многолетней ведущей кулинарной программы NN». � всё, и написать будет больше нечего.

Чтобы быть народным целителем или даже просто полноценным человеком, не надо проводить в телестудии слишком много времени. Тем более если программа теряет адекватность самой себе.
Геннадий Малахов нанёс удар по престижу цеха телеведущих. Тем самым он просто убедительно продемонстрировал, что статус ТВ в нашей жизни не стоит завышать. А он завышен и фетишизирован.

Признаться, Геннадий Малахов меня раздражал. Уважаю народную медицину, но от её избыточно регулярного присутствия на Первом канале она, боюсь, народнее не стала.
Примерно четыре года назад народного целителя с простонародным говорком снабдили нарядной ведущей — некогда известной актрисой Еленой Прокловой, ныне скорее медийной персоной, удачно пользующейся отнюдь не народной косметологией.
Построили оптимистическую, солнечную студию с диванчиками, с красивыми баночками, плошечками, мешалочками и прочим инвентарём. � стали изображать «лечение с увлечением».
Часто на диванчики приходили люди с труднейшими заболеваниями, которые нередко имели и брутальные внешние проявления.

Было ясно, что в «Малахов+» они явились не по наивности, а скорее от отчаяния, без всякой пользы исходив многих специалистов разной медицины.
�з проблем неизлеченных пациентов непроизвольно и получалось шоу. В этом был оттенок некорректности — и он появлялся бы в любом случае при скрещении формата шоу с медицинской тематикой.

Всякий профессионал, которому небезразличны судьбы людей, может избежать подобной некорректности лишь одним способом — не вести такие радужные утренние шоу, а заниматься своей практикой вне зоны досягаемости телекамер.
Всякий, кто идёт на сотрудничество с телевидением в подобных случаях, идёт и на компромисс со своей профессиональной совестью. Вот за это я и не обожала Геннадия Малахова.

Однако, как известно, всегда можно сделать ещё хуже. Пускай напускная, но душевность в паре ведущих Малахов — Проклова всё-таки присутствовала.
� некоторое единство у программы было, поскольку Елена Проклова не претендовала на своё профессиональное слово в медицине.
Новые соведущие — доктор медицинских наук Василий Генералов и врач семейной практики Наталья Морозова — вместе с Малаховым образовали почти басенный ансамбль.

Атмосфера шоу развеялась, научности, кажется, не слишком прибавилось. � вообще, чем меньше медицинских шоу, тем здоровее и, главное, честнее ТВ.
Ну а кроме того, ведущий телевизионной программы имеет право оставаться человеком. Однако если его человеческая сущность ощущает несовместимость с работой на ТВ, ему напоминают о контракте. За право досрочного выхода из телеведущих на свободу надо платить, бесплатных амнистий на ТВ не производят.
Получается, что народный целитель неожиданно напомнил нашему обществу о ценности категории свободы. Теперь нам её не хватает не из-за социализма, а из-за капитализма.
Впору устраивать перед «Останкино» пикеты с плакатами «За свободу Малахова от ТВ!» и «За нашу свободу от Малахова!».
chaskor.ru