Л�ТЕРАТУРА � Ж�ЗНЬ

Елена КОВАЛЕНКО

ШВЕЦ�Я ПОВЕРНУЛА ОТ СОЦ�АЛ�ЗМА К НАЦ�ОНАЛ�ЗМУ

Вот и Швеция вступила в европейский клуб почитателей книги Тило Сарацина о засилье исламского фактора в Европе, которую поддерживают 84% европейцев. В стране, где дольше всего правили социал-демократы (в общей сложности около 65 лет), давшей миру модель «просвещённого социализма», на парламентских выборах серьёзную победу одержали ультраправые националисты.

Швеция в последнее время не перестаёт удивлять. У неё имидж страны, где возможны самые неординарные варианты волеизъявления избирателей. Сначала здесь прошла в Европарламент Партия пиратов. А на нынешних выборах места в парламенте получили «Шведские демократы» (5,7% голосов избирателей) с единственным лозунгом: на 90% сократить мусульманскую иммиграцию в страну.

Формально правящая коалиция «Альянс за Швецию» во главе с премьер-министром Фредриком Рейнфельдом, куда входят Христианско-демократическая, Либеральная, Консервативная Умеренная коалиционная партии и партия Центра, выиграла парламентский забег, получив 49,2% голосов. В новом составе риксдага у альянса будет 173 депутата. Но для большинства альянсу не хватает двух мандатов. Так называемая красно-зелёная оппозиция во главе с социал-демократкой Моной Салин, состоящая из Левой партии, Партии зелёных и Социал-демократической партии, получила голоса 43,7% избирателей и 157 мандатов. Надежды шведских политиков левого спектра на выборы оказались иллюзией. Социал-демократическая рабочая партия Швеции (СДРПШ), одна из авторитетных сил международной социал-демократии и старейшая партия страны, потерпела жестокое поражение — минус 4,2% и худший итог с 1914 года. Так что правые партии одержали историческую победу и впервые останутся у власти на второй срок подряд. «В других странах повторные выборы правоцентристского правительства не вызвали бы удивления, но в Швеции такого феномена прежде не видывали», — пишет Svenska Dagblade.

Но это горе ещё не горе. �стинная проблема в том, что между традиционными политическими партиями вклинились «Шведские демократы», впервые добившиеся мандатов в риксдаге. «Это не тот результат, которого мы ожидали. Мы не станем сотрудничать с партией «Шведские демократы», — сказал премьер Рейнфельд агентству AFP. За то, по словам лидера ШД Йимми Окессона, «это поворотный момент в истории Швеции. Мы готовы взять ответственность за происходящее в стране». За 22 года существования националистическая партия «Шведские демократы» ни разу не добиралась до парламента. Однако с каждым годом число её сторонников увеличивалось. На этот раз ультраправые перешагнули 4%-ный барьер и получили 20 мандатов. Швеция в последнее время обострённо реагирует на проблемы иммигрантов. Секретарь партии «Шведские демократы» Бьорн Содерн вообще говорит, что над страной нависла угроза исламской революции, такой как в 1979 году в �ране, а альянс европейских левых с исламистами ведёт к тому, что шведам и прочим европейцам скоро придётся подчиняться законам шариата. � можно смело сказать, что именно вопрос иммиграционной политики превратил ультраправую партию, до сих пор бывшую на обочине шведской политики, в силу, с которой теперь правительству придётся считаться в парламенте.
В общем, как написала итальянская газета «Коррьере дела сера», «теперь в шведском парламенте тоже есть своя Лига Севера. Партия, символ которой — жёлто-синяя маргаритка (национальные цвета Швеции), хотя и называется «Шведские демократы», но с большой семьёй европейских левоцентристских демократов ничего общего не имеет. Её лидер, 31-летний Йимми Окессон, отнюдь не светловолосый викинг, а пробивной темноволосый молодой человек в модных очках и дорогих костюмах. Больше похожий на менеджера рекламной фирмы, чем на удачливого политика, лидер ШД активно проталкивается вперёд на политическом поле. Он считает рост исламского населения Швеции основной угрозой после Второй мировой войны и заявляет, что целью его партии является уменьшение на 90% иммиграции из неевропейских стран в Швецию и запрет воссоединения иммигрантских семей.

Окессон родился в 1979 году, в партии с 15 лет. В 1995 году, когда юный Йимми вступил в ШД, там ещё были партийцы, носившие нацистскую форму. В 2005 году встал во главе партии, которую на выборах и не замечали. В 1998 году «Шведские демократы» получили лишь 0,37% голосов, в 2002 году — 1,44%. Но уже в 2006 году под руководством Окессона у ультраправых было 2,93%, а теперь — 4,6%. Своим респектабельным обликом Йимми сумел изменить восприятие шведами ШД, стерев из памяти тень её прародителей — фашистского движения Bevara Sverige Svenskt («Сохраним Швецию шведской»). Правда, суть партийной риторики осталась прежней — иммиграция и преступность. «Не все иммигранты — преступники, но связь между ними есть», — говорит Окессон, подчёркивая, что политика в области иммиграции и преступности — это то, «что отличает нас от других партий».

Росту влияния ШД способствовали структурные изменения в политике и обществе. Хотя Швеция справилась с мировым кризисом, наверно, лучше всех в Европе благодаря грамотной экономической политике правительства Рейнфельда. Бюджет остался профицитным, в настоящее время страна демонстрирует самый высокий в Европе рост экономики. Также власти смогли сохранить модель «шведского социализма», которая подразумевает предоставление гражданам страны широких социальных гарантий «с колыбели до могилы». Но присущие Швеции десятилетиями коллективизм и равенство ослабевают. Дебаты вокруг иммиграции в Швеции отражают ситуацию в остальной Европе. Выходцы из других стран, преимущественно мусульманских, составляют 18% населения. В Стокгольме есть целые кварталы иммигрантов. Государство инвестирует в школы и университеты, чтобы способствовать интеграции. �брагим Байлан, секретарь Социал-демократической партии, 10-летним приехавший в Швецию из Турции, отмечает, что сейчас сложнее интегрировать иммигрантов, ведь новые приезжие неграмотны на родном языке, что затрудняет им освоение шведского и увеличивает напряжённость. Ясно, что речь идёт не об иммигрантах из Европы и Азии, а о мусульманах и африканцах. Рецессия и безработица в огромной степени повлияли на рост популярности правых популистов. От 2 до 4% шведов считают, что экономические проблемы вызваны присутствием мусульман.

В ходе предвыборной кампании ШД делала упор на экономическом аспекте неконтролируемой иммиграции. «Шведские пенсионеры не могут позволить себе вставить зубы или заплатить за лекарство», — заявлял Окессон, намекая на бюджетные средства, которые расходуются на иммигрантов. Предвыборный ролик ШД выглядел так провокационно, что сначала главные телеканалы отказывались его демонстрировать. Толпа молодых мусульманок в хиджабах и с колясками с младенцами рвётся к стойке с надписью «государственный бюджет», оттеснив растерянную шведскую старушку. Послание было принято избирателями. Шведов привлекли заявления Окессона о том, что «мультикультурная элита страны слепа по отношению к угрозам ислама и исламизации». ШД призывает положить конец шведской мультикультурной модели и сделать общество более гомогенным: «меньше детей �брагима, больше детей �оганна». Главные пункты их программы: «меньше иммигрантов, больше безопасности, больше денег пенсионерам».
Выборы в Швеции подтвердили тенденцию, проявляющуюся почти везде в ЕС. Успех ШД стал падением последнего оплота толерантности в Европе. Швеция догнала соседей — Норвегию и Данию, в первой из которых правые популисты являются второй крупнейшей партией стортинга, а в другой оказывают поддержку правительству. �тоги шведских выборов дают ещё одно основание говорить о том, что исключения стали системой и главная угроза для сегодняшнего Евросоюза не в падении курса евро или росте бюджетных дефицитов «проблемных» государств вроде Греции, а в углублении внутреннего раскола в европейском общественном мнении и росте национализма.
Теперь два десятка мандатов позволят «Шведским демократам» в парламенте влиять на расклад сил в правящей коалиции. Они смогут даже определять исход голосований. А в случае вопроса о доверии решить судьбу кабинета. Сейчас и правые Рейнхардта, и левые полностью исключают формирование коалиции с ШД. Но по аналогии с рядом стран ЕС со временем нельзя исключать их сотрудничества. В таких случаях оно всегда оправдывается «вынужденными обстоятельствами».

То есть, как это ни ужасно, Йимми Окессон прав, можно говорить о новой политической истории старой Европы. Страницы этой истории написаны в книге Тило Сарацина, занявшей первое место в списке бестселлеров. Это значит, что книга затронула сокровенные струны европейцев, замученных вынужденным мультикультурализмом. � не только как литературное произведение.
chaskor.ru