ЭТО СЛАДКОЕ СЛОВО «СВОБОДА»!

Дмитрий Дергачев

Нет надежды... Неправда — надежда есть всегда! Нет веры... Неправда — мы верим! Мы — идеалисты, можете считать нас идиотами, ваше право.
Сегодня состоялись выборы. Мы знаем, что результат предрешен, написан в скрижалях, утвержден наверху ( во всех инстанциях и канцеляриях). Эти учреждения сочетают в себе и канцелярию Бога, и канцелярию дьявола. Если Бог позволяет, чтобы результаты от дьявола были приняты к действию — так тому и быть! Но мы все равно надеемся... Мы все равно верим... Верим, что Там знают, что творят...
Мы верим, и потому идем на площадь. Теплая одежда, двое носков, майка, еще майка, рубашка, свитер, куртка. Мы с женой не знаем, сколько сможем простоять. Стратегия. Я был уже по меньшей мере на шести митингах. Ехать на метро до Октябрьской площади нельзя - не пустит ОМОН. Добираемся до площади Победы, дальше — пешком. По дороге встречаем знакомых художников, нас уже четверо. �дти веселее, с чего бы это? Признаешься себе — страх сосущий изнутри, мелкий и гаденький страх, с которым бороться не так-то легко, можно загнать внутрь, когда ты не один.

Беспокойство. Сколько людей придет? Группа, еще группа. Тех, кто навстречу — ненавидишь, они — не с тобой! Значит - против тебя? Одергиваешь себя, не всегда твоя, правда — чужая правда, будь терпим! Господи, как хочется, чтобы нас был Легион! Чтобы Господь выслал своих ангелов и помог низвергнуть эту холуйскую, страшную в своем безумном примитивизме власть! Дорога идет в гору. Знаешь, что можно посмотреть назад и увидеть, сколько там — идущих позади тебя. Но страшно оглянуться и понять, что ты — последний! Взгляд — черные точки на белом снегу, их много, сердце несмело наполняется радостью. На темном небе — потертая серебристая монетка луны. В наших кошельках уже давно нет монет, их заменяют прошедшие через тысячи рук дурно пахнущие бумажки.

Костя-художник вдруг говорит: «Сегодня день святого Николая!» Я соображаю — тиран назначил день выборов на именины своего любимого младшего сына Коленьки! Он возомнил себя богом, всесильным, держащим в руках судьбы, властелином времени, способным управлять всей вселенной! Сумасшедший у руля гибнущего в шторм корабля! Ожидаю увидеть черные куртки ОМОНа, но пока вдоль проезжей части стоят только милиционеры в форме дорожно-постовой службы. Мы уже близко от площади, толпа уплотняется, мы теряем своих спутников, но это уже неважно. Мы — уже внутри того общего организма, который называется протестующим народом, мы - уже преступники, потому что хотим выказать свое несогласие с действиями сумасшедшего, присвоившего себе чин капитана!
Справа на парапете у Дворца Профсоюзов стоят «тихари» из КГБ. �х сразу можно узнать — короткие дутые куртки, вязаные плотные шапки, из-под которых тебя прощупывает пристальный цепкий взгляд. Вот еще один — уже с камерой, снимает лица людей. Давай, работай, ты увидишь, сколько у твоей конторы противников!

Протискиваемся вперед, пытаемся на-глазок оценить количество собравшихся. Эх, маловато! Хочется, чтобы стены вокруг площади раздались и рухнули под натиском толпы. Флаги — НАШ� флаги, красивые, нарядные — бело-красно-белые, цвета нашей надежды на свободу!
Моя жена предлагает «загодя» сходить в туалет, неизвестно, сколько времени мы проведем здесь, и будет ли еще возможность. Решаем посетить для этой цели Макдональдс. Переходим через площадь — у дверей дюжий охранник сообщает, что ресторан закрыт. Рядом за углом тоже есть общественный туалет, я заранее знаю, что он будет закрыт, но нормальному человеку не хочется верить, что даже эта подлая власть способна на такие низкие дешевые приемы. Закрыто!
Оставив мысль «облегчиться» заранее, переходим на противоположную сторону проспекта. Там есть гранитная трибуна, стоя на которой, наши власть-предержащие, бывало, принимали парады. Нынче место для парадов отведено на другом проспекте — пошире, чтоб было, где развернуться, чтобы наш правитель, разряженный в фельдмаршальский мундир с огромной фуражкой, похожий на африканского царька, мог созерцать всю мощь своей армии. С трибуны видна вся площадь и прилегающие улицы. Эх, побольше бы людей! Справа и слева народ все идет и идет. А на катке, залитом перед Дворцом Республики (именуемом в народе «саркофагом» за его мрачно-гранитный вид), как ни в чем не бывало катаются равнодушные к своей судьбе маленькие фигурки. Каток залит по той же причине, по которой закрыты туалеты. Справа от «саркофага» толпа все плотнее жмется к ступеням Дворца Профсоюзов. Там должны выступать наши лидеры. Со столбов на площади несется разухабистая музыка. Ее заглушают только резкие гудки проезжающих автомобилей: два длинных гудка и три коротких: «Жыве Беларусь!» Музыка (если эти хамские примитивные частушки можно так назвать) врубается на полную мощность — мы едва слышим друг друга. «На морозе холодно, холодно, холодно!..» верещит какая-то певичка. Это сегодня — хит у тех, кто пытается заглушить голос народа, его прокручивают снова и снова с садистским тупым упорством.

Вот милиционеры бегут вдоль дороги, но предотвратить движение людей на проезжую часть уже не могут. Митинг движется в сторону Площади Независимости. Флаги, НАШ� флаги! Лица, озаренные воодушевлением! Крик, как клич нашей грядущей победы, сам рвется из груди! Мы идем!

Вливаемся в людской поток, идем, инстинктивно взявшись за руки, как не ходим никогда, как ходят дети. Взбираемся на скамью — впереди и позади — нескончаемые толпы ликующих людей. Нас переполняют радость и предвкушение победы!

Господи, как же мы счастливы! (Только позже я понял, почему мы БЫЛ� так счастливы. Мы были СВОБОДНЫ! Мы смогли на коротенький промежуток времени прорвать ту страшную мрачную пелену, которая уже долгие годы окутывает нашу несчастную страну.) Я не знал, что мой голос может быть таким громким. Мы повторяем со всем народом клич, как заклятие, способное изгнать темные силы: «Верым, можам, пераможам!»

Вот и Площадь Независимости. Гигантский прямоугольник, самая большая площадь в Европе. Она пугающе пустынна. В серой пелене у дальнего конца, как мрачный призрак, стоит бледная коробка какого-то странного грузовика. Наверху — то ли мегафон, то ли брансбойт. Митинг выплескивается на площадь. Наши флаги, как хоругви крестного хода, отгоняющие темные силы. Призрак медленно удаляется. Стоим. Где плотнее толпа — там лидеры. Напротив «Красно костела» рядом с Домом Правительства народу всего гуще, оттуда неясно доносятся слова из слабого мегафона. Ударил колокол! Набат! Мы кричим от восторга, в этот момент мы верим, что с нами — весь город, вся страна, весь мир!
Стоим. Слышится призыв «К Дому Правительства!» Мы идем. Мимо нас пробегают несколько «тихарей», в глазах — растерянность и испуг. �х никто не трогает, кто-то только иронично улюлюкает вслед. У моей жены есть небольшая боязнь толпы, поэтому стоим немного поодаль, где народу не так густо. Митинг скандирует: «Лука, уходи! Жыве Беларусь!» Стоим. Стоим. Стоим. Мороз, ноги начинает сводить, пальцы рук болят от холода. Решаем сбегать на вокзал, благо
недалеко, а потом вернуться.
На вокзале тепло, наши лица горят. �з мужского туалета навстречу мне быстро выбегают два здоровенных ОМОНовца в черной форме. Мне это не сильно нравится. Заходим в буфет, чтобы согреться, выпиваем обжигающий кофе. Мы снова готовы к действию. Снова площадь. На трибуне у черного памятника Ленину кто-то обращается к собравшимся (нам издалека не видно). Говорят о необходимости ждать, нельзя уходить с площади, пока не сможем добиться требований об организации новых выборов без участия Лукашенко. Говорят еще, что наши лидеры сейчас ведут в правительстве переговоры об этом. Неожиданно слышим крики, шум у входа в Дом Правительства. Римашевский поднимается на трибуну, он кричит в мегафон, что провокаторы из КГБ в штатском ломают дверь, призывает людей скрутить провокаторов и сдать в милицию. Мы — мирный митинг, но властям надо изобразить своих граждан преступниками, готовыми ради наших безумных идей крушить все вокруг. Да, наши идеи безумны, потому что во мраке ада огромной тюрьмы, называемой Республика Беларусь, мечтать о свободе — безумие! Но мечта тирана - безумная жажда крови. Ему мало, что лучшая честь народа в лютый мороз ждет справедливости на продуваемой всеми ветрами площади. Мы можем не выдержать, мы можем разойтись. Самые стойкие продержатся, может быть, не один день, но их останется не так много. Но Дьяволу и его банде не терпится, они не могут ждать. Холодок пробегает по моей спине, но не от мороза — я вижу черные шары шлемов спецназа. Они бегут ко входу в Дом Правительства. Крик толпы, как стон. Костусев обращается к ним, просит не трогать мирных граждан, просит вызвать скорую помощь — кто-то ранен в голову.

Стоим. Призыв - «Держаться!» С коричневого неба медленно и неотвратимо, как рок, падает снег. Он ложится на наши шапки, на черные шлемы спецназа. Противостояние. Если бы с трибуны призвали громить спецназ — солдат порвали бы в клочья. Нас — много, их — мало. Но охрипший голос у ног черного Ленина кричит: «Мы — один народ! Милиция — с народом!» � все мы повторяем эти слова, как заклинание.

Радость прокатилась, как волна! Спецназ уходит! Мы прыгаем на месте и скандируем: «Милиция с народом!» Аплодируем, кричим «Ура! Мы — один народ!». Миг победы близок, как никогда, радость и надежда на мирный исход, уже было покинувшие нас, вернулись вновь. Бог нас услышал!

Выступает актриса подпольного «Независимого театра», говорит, что из Голливуда нас поддерживают выдающиеся актеры мира, что Джуд Лоу персонально шлет нам слова поддержки и ободрения. Восторг людей — неописуемый! Мир — с нами! Мы — не забыты. Счастье свободы — не абстрактное полузабытое понятие, оно здесь, на этой площади, оно с нами, оно внутри нас! Выходит председатель Пен-центра, сообщает, что наших рок-музыкантов, ехавших на площадь, остановили, поломали аппаратуру. Он поет вместо них, без аккомпанемента. Подхватываем припев и сотни тысяч ладоней хлопают в такт простой, но такой нужной сейчас песни.

Но песня наша оборвана. Черные шары снова вкатываются на площадь, все прибывают и прибывают. Стон толпы, как будто огромное живое существо жалобно взвыло. Охрипший голос с трибуны призывает спецназ не бить нас, просит подняться к нему командира ОМОНа. Но в ответ — грохот дубинок о щиты. Они глухи, эти черные шары, они слепы и немы. Они неумолимы и безжалостны. Они — порождение той черной силы, за которую их учат убивать нас, рожденных на той же земле, что и они.
У меня почему-то нет страха, только ожесточение. Я не хочу уступать этим тварям, но разум говорит — уходи, тебе уже не 35, а 53! Жена берет меня за руку, и мы бредем прочь. С ревом подъезжают зеленые тяжелые грузовики, им не видно конца. Армейский спецназ. На тентах написано «люди». Мрачно думаю «нелюди», но одергиваю себя, не хочу быть похожим на них.
Тело митинга растерзано, искромсано на куски. Страшно... Мы бежим в сторону проспекта, нас преследуют, все нереально, как в ночном кошмаре. С ужасом думаем о тех, кто остался сзади, кто отрезан от спасительного выхода с площади. Там — бойня! Все тщательно продумано в кабинетах КГБ. Подлые твари, наследники сталинского ГУЛАГа, они окружили самых смелых, самых стойких. Флаги у трибуны еще реют, там — наш авангард, организованный и бесстрашный. Там — будущее нашей страны, цвет нации, который хотят вытеснить не только с этой площади, но стереть с лица нашей земли.

Мы с женой уходим по проспекту вместе с теми, кто успел спастись. Нам дают уйти, они не смогли бы всех нас пересажать, с них хватит и той добычи, тех сотен избитых, арестованных, раздавленных в очередной раз сапогами спецслужб.
С коричневого неба медленно и неотвратимо, как судьба, падает снег и ложится нам на головы и плечи... А наши сердца тихонько скандируют: «Свобода! Свобода! Свобода!»...

ОТКРЫТОЕ П�СЬМО.
Я, Дергачев Дмитрий Петрович, гражданин Республики Беларусь, обращаюсь к своим соотечественникам, проживающим ныне за пределами моей родины.
Дорогие соотечественники!
В Республике Беларусь состоялся фарс выборов президента. Вновь, уже на пятый срок, самоизбран Лукашенко Александр Григорьевич, узурпировавший власть в стране. Нового срока его пребывания у власти страна просто не вынесет! На наших глазах происходит национальная катастрофа. Страна разорена, промышленность, сельское хозяйство, экономика — все на грани коллапса. При этом безумный диктатор приказывает строить ледовые дворцы на народные средства вместо дорог, социальных объектов, недорогого жилья.
Происходит целенаправленное спаивание населения дешевым некачественным алкоголем. При этом медицинское обслуживание стремительно ухудшается. О Чернобыльской проблеме вовсе не упоминается. За время правления Лукашенко население Беларуси уменьшилось на многие сотни тысяч человек, хотя точных цифр нет, а официальная пропаганда этот факт игнорирует.
Многие из вас думают, что Лукашенко — это выбор народа. На самом деле это не так. В Беларуси не существует независимых источников получения информации. Ограничивается доступ к �нтернету, который и так реально доступен меньшинству населения. Надо также иметь ввиду, что иностранными языками владеет лишь мизерная его часть. Полностью подконтрольные режиму средства массовой информации ведут оголтелую пропаганду существующего строя в масштабах и приемами, не использовавшимися нигде в мире со времен Геббельса. Даже в этих, абсолютно неприемлемых условиях, по независимым опросам за Лукашенко проголосовало от 30 до 40 % избирателей. Если отбросить тот факт, что диктатор вообще не имел права участия в выборах, второй тур был бы неизбежен.
Массовые подтасовки, наглое принуждение к досрочному голосованию вызвали протест большинства избирателей. Далеко не все из них вышли вечером 19 декабря на улицы Минска и других белорусских городов. Слишком силен страх перед режимом. Люди скованы трудовыми контрактами, каждый может быть уволен без объяснения причин. На каждого может быть заведено уголовное дело. В «правоохранительных органах» существует циничная поговорка: «был бы человек, а статья найдется!».
Несмотря на жесточайший прессинг, страх быть заключенным в тюрьму, уволенным с работы, выгнанным из учебных заведений, десятки тысяч граждан нашей страны показали всему миру, что мы — нация! Мы — за демократию! Мы — за свободу!
Но нам не справиться в одиночку! Необходима поддержка мирового сообщества.
Прогнившая фашистская диктатура Лукашенко держится только на штыках спецслужб и на моральной и материальной поддержке извне. Вы — граждане Свободного мира! Обратитесь к правительствам своих стран! Они должны, они обязаны услышать наш — ваш голос!
Мы верим, мировое сообщество может выступить единым фронтом против фашистской угрозы, стоящей у ворот Европы! Никаких переговоров с диктатором! Никакой материальной помощи! Необходимо оказать реальное политическое давление на те страны, которые поддерживают бесчеловечную диктатуру, с тем, чтобы блокировать попытки оказать ей материальную и моральную поддержку. Только жесточайшая изоляция режима способна спасти гибнущую нацию, воскресить молодое независимое демократическое государство — Беларусь. Все те финансовые средства, которыми западные страны при поддержке сомнительных лоббистов режима, ссужали диктатору, шли не на поддержку экономики, не на развитие социальной сферы, но на обогащение клана Лукашенко и на укрепление его единоличной власти. Нужно выбить эту опору из под ног фашистской клики, и режим будет обречен!

Белорусы — очень терпеливый народ. С одной стороны — это плохо, потому что слишком долго мы терпим диктат, угнетение, рабское состояние, издевательства, шантаж развращенной в своей безнаказанности камарилье политических бандитов. С другой стороны — мы способны вынести голод и лишения, если это потребуют обстоятельства. Стремление нашего народа к свободе — очевидно. Мы хотим войти в семью демократических стран, гордится своей страной и нашими руководителями!

Беларусь выстояла во Второй мировой войне, потеряв под гусеницами Гитлеровских танков четверть своих сынов. � сейчас мы стоим перед выбором: быть нашей нации, или исчезнуть с карты мира, раздавленной фашистским сапогом, теперь уже навсегда!
Дорогие мои соотечественники, братья! Еще раз прошу вас о помощи! На вас тоже смотрит весь мир, и скажут люди: «Они — молодцы, они не забыли свою родину, не оставили ее в беде! Они — народ, мы гордимся, что живем рядом с ними!»
С уважением, Дмитрий Дергачев.