«А КТО СКАЗАЛ, ЧТО НАМ НУЖНЫ ВСЕ?»

У политиков начался период гона — в декабре 2011 года переизбирается Госдума. Как по команде, в стране начали активизироваться дремлющие политические силы. В последние годы их технично оттерли от власти, а теперь они решили о себе напомнить. Вот и видные отечественные демократы объединились 13 декабря 2010-го в партию с несколько эскапистским названием «Парнас» (Партия народной свободы).
«Соль» поговорила с одним из четырех ее руководителей — Владимиром Рыжковым — о том, как сторонники европейского пути развития России могут прийти к власти в стране, где на политику большей части населения пофиг. Между делом Рыжков признается, что любит Навального (хоть тот и отказался вступать в «Парнас»), надеется на Триумфальную площадь и верит в то, что выборы — это «эмоция и страсть», а не холодный расчет.

— Новая демократическая партия «Парнас», которую возглавили вы, а кроме того, Владимир Милов, Михаил Касьянов и Борис Немцов, — что это такое? Очередной демократический гомункул, созданный под выборы?
— А мы и не скрываем, что объединились перед выборами. Но мы сделали это осознанно. Дело в том, что ситуация в стране ухудшается. Путин и компания изменили Конституцию, и теперь мы в декабре будем избирать Думу на пять лет, а президента в марте 2012-го на шесть лет. То есть следующий шанс что-то изменить у общества появится только через пять-шесть лет. Поэтому мы собрались еще летом 2010 года обсудить, что же нам делать. Просто объявить, что нынешняя власть нелегитимна, что выборы — это фарс, и призвать к их бойкоту, — это была бы деструктивная позиция. � мы приняли другое, трудное для нас решение. Мы не согласны с законом о выборах президента и с законом о партиях — они дикие и репрессивные — но мы еще раз наступим на собственное горло. Еще раз создадим партию, еще раз попытаемся ее зарегистрировать, еще раз дадим возможность создать более стабильную и правовую систему в стране. � это, может быть, один из последних шансов для России избежать египетского или тунисского сценария. Доживет ли наша власть до 2018 года, если она еще раз проведет эти фарсовые «выборы» без участия оппозиции — я не уверен.

— Навального не хотите пригласить в «Парнас»? Вся эта история с «РосПилом» показала — сейчас он вполне себе электорален.
— Говорил с ним. Но он себя видит пока как общественного деятеля, а не как политика, который участвует в выборах. Он как защитник Химкинского леса. �ли как экологи, защищающие Байкал. Я ему говорю: давай вступай. Он говорит: нет, я пока так поработаю. � это тоже хорошо. Чем больше в стране будет таких навальных, тем лучше. У нас очень сильное государство. � у нас очень слабая ткань гражданского общества. Если у нас будет все больше и больше ростков гражданского общества, тем чище будет воздух.

— Ну хорошо, Навальный к вам не захотел идти. Но вы ведь можете позаимствовать его методы.
— Да, конечно. Мы сейчас пишем доклад «Путин: коррупция», в котором расскажем о коррупции в высших эшелонах власти. Как раз два дня назад обсуждали вопрос о том, чтобы объявить сбор средств в �нтернете на его издание массовым тиражом. Надеемся, что люди откликнутся. Будет очень простой механизм: мы вывесим смету: сколько стоит один экземпляр и сколько стоит его рассылка по стране. Сколько соберем — столько и напечатаем.

— Вы подали иск против Путина. Но вы ведь понимаете, что ничего не выйдет — значит, это не больше чем политический ход, игра в декабристов? Вы идете на условную «Сенатскую площадь» — в Савеловский суд — просто чтобы лишний раз заявить о своей позиции?
— Так как судятся между собой политики, то конечно, это политический ход. Но с другой стороны, здесь еще задето наше чувство собственного достоинства. Если бы мы не подали иск против Владимира Путина, это означало бы, что мы согласны с его клеветническими заявлениями. Есть такое правило: по утрам нужно чистить зубы. Вот точно так же, когда на вас клевещут публично, нужно подавать иск. Если вдруг выиграем, то восторжествует справедливость. Если не выиграем, общество лишний раз убедится, что у нас нет суда, в котором можно выиграть против действующей власти. � еще больше людей займут активную позицию. То есть даже проигрыш в суде все равно сработает на нашу задачу, на изменение общественного мнения.

— Участие в митингах на Триумфальной площади вам тоже кажется эффективным методом борьбы?
— Да, это эффективная мера. Смотрите, акции 31-го числа запрещались в течение года. Организаторы раз за разом подавали заявки, им отказывали, люди собирались, их били дубинками, арестовывали. Так прошел год, и власть сломалась. Как вы знаете, за последние месяцы не было ни одного запрета. Общество одержало победу. За счет своей настойчивости и за счет того резонанса, который произвели все эти разгоны митингов. Про первые акции 31-го числа мало кто знал, и поэтому их мало кто поддерживал. Сейчас их поддерживают многие. Так общество добилось торжества Конституции.
Сейчас то же самое мы делаем по аресту Немцова 31 декабря на Триумфальной площади. Общественная комиссия при ГУВД Москвы признала, что арест был незаконным, а рапорты, на основании которых он был произведен, — сфальсифицированными. Но здесь речь идет не о защите конкретно Немцова. Речь идет об аресте любого гражданина России, который может попасть в точно такую же ситуацию. У нас же тысячи людей в стране попадают в тюрьмы по сфабрикованным делам. Если мы каждый незаконный разгон митинга, каждый незаконный арест будем придавать огласке, оспаривать в судах, это изменит ситуацию.

— Арест Немцова добавил «Парнасу» привлекательности в глазах избирателей?
— Учредительный съезд прошел два месяца назад, «Парнас» еще не зарегистрирована, она еще мало известна в стране, тем не менее у нас уже рейтинг (по опросам «Левада-центра») — 3,1 процента. Это довольно много, мы уже почти подпираем четыре думские партии, и у нас есть тенденция к росту. Власть действует глупо, когда арестовывает лидеров оппозиции и разгоняет митинги, когда откровенно нарушает законы. Всем этим она создает несогласным рекламу: провоцирует рост симпатий к оппозиции.
— Вы хотите сказать, что поддержка у вас растет на противодействии власти? А вот представьте, власть перестанет притеснять оппозицию — что тогда? Тот же «День гнева» разрешили ведь.
— Не уверен, что эти 3,1 процента мы получили только из-за ареста Немцова и разгона митингов. Я думаю, из-за преследований к нам пришли 1,5 процента, а еще 2 процента мы заработали благодаря нашей программе. Мы предлагаем реальные решения проблемы коррупции, жестко настаиваем на разрыве между бизнесом и чиновниками, и это дает хороший результат. Люди, поддерживая нас, осознанно говорят: да, мы хотим, чтобы кто-нибудь уже это сделал. Чтобы кто-то обуздал коррупцию, навел порядок в стране.

— Кто вообще сейчас готов за вас проголосовать?
— Мы год назад проводили серьезное социсследование. Хотели понять: насколько много людей сейчас готовы голосовать за демократические идеи, или, условно говоря, за европейский путь развития России. За политическую конкуренцию, защиту прав собственности, основных прав человека, свободу слова, свободные выборы. � выяснилось, что таких людей в стране от 10 до 15 процентов — это довольно большой сегмент избирателей. В стране примерно сто миллионов избирателей. Так вот. Наш электорат это 10–15 миллионов человек. Сторонников власти, то есть тех, кто осознанно голосует за Путина и за Медведева — 31 процент. Это чиновники, большая часть бюджетников, силовики. Коммунистических избирателей — 18 процентов. � на третьем месте сторонники демократов — эти 10–15 процентов населения. Фактически это третья сила в стране. Если посмотреть на их состав, это очень интересно. 50 процентов — это руководители и специалисты. То есть элита страны. В основном они локализованы в крупных и средних городах, с высшим образованием, интеллигенция.

— Вот хипстеры сейчас вроде бы заинтересовались политикой — на их голоса вы рассчитываете?
— А почему нет? Они образованны, они тоже не видят будущего в нашей коррумпированной системе. Потому что если ты не работник «Газпрома», если папа у тебя не майор ФСБ, то у тебя нет будущего. У нас же монополизирована не только экономика, не только политика — сломаны все социальные лифты. Если ты не из золотой семьи, если ты не вхож в какую-то вертикаль, то у тебя нет будущего.

— А как быть с остальными 85 процентами россиян? Они же за вас не проголосуют. Название у вас к тому же такое несерьезное, отпугнет старушек.
— Вам сколько лет?

— 25.
— Вот видите, вы такая молодая, а у вас советское, тоталитарное мышление. А кто сказал, что нам нужны все? Это чисто тоталитарный подход: нужно, чтобы была одна партия — КПСС или «Единая Россия» — которая всех задавила. � поэтому мы тоже должны всех задавить. У нас другой подход. Мы считаем, что общество сложное, в нем есть разные группы с разными интересами. � мы хотим представлять интересы нашего избирателя: этих 10–15 миллионов живых, образованных, умных, активных людей. Сегодня они представлены в Госдуме нулем депутатов. � у других партий тоже должно быть свое представительство.

— Как еще вы собираетесь бороться за свои 10–15 миллионов голосов?
— Так как мы все запрещены на телевидении, то сейчас большое количество времени посвятим поездкам в регионы. Очень большой эффект имеют личные встречи с людьми. Не по телефону, не по �нтернету, а вживую. Это самое эффективное. Когда ты с людьми разговариваешь, это совершенно другой эффект имеет. Потом мы будем вести работу и в �нтернете — писать доклад по коррупции, распространять его. У нас в стране сейчас 43 миллиона пользуются �нтернетом. �з них 10 миллионов читают в Сети про политику. Эти 10 миллионов во многом совпадают с теми, о которых я говорил.

— А какими будут выборы–2012? По ощущениям, самыми скучными в истории страны.
— Согласен, скучными. Но появление нашей партии, я уверен, изменит ситуацию. Мы придем на них со своей повесткой дня. Например, предложим народу обсудить господ Тимченко, Ковальчука, Ротенбергов и других друзей премьера Путина, которые за последние десять лет успели стать долларовыми миллиардерами. Согласитесь, это оживит предвыборную кампанию.

— То есть вы устроите шоу?
— Постараемся, да. Политика не должна быть скучной. Выборы — это всегда не только вынесение программы. Выборы — это эмоция и страсть!

— В последнее время в среде демократов появляется множество малочисленных партий и микроскопических общественных движений. Многие распадаются, а те, что выживают, грызутся между собой, выставляя себя в не самом выгодном свете перед тем же избирателем. Вот вы в политике больше 20 лет, с Ельциным, в конце концов, работали. Вас вся эта мышиная возня не утомляет?
— А я в ней и не участвую. Если вы посмотрите мою биографию, хотя бы мельком, вы увидите, что я избирался по одномандатному округу на Алтае, что я был первым вице-спикером Госдумы. Но вы не увидите ни одной склоки с кем-нибудь за последние 20 лет. Мне не интересно ругаться. Я последние два-три года активной политикой не занимался. Я занимался наукой, просвещением, общественной деятельностью, журналистикой. Но я подумал — что я скажу себе, своей совести, если в важнейший политический цикл 2011–2012 годов я палец о палец не ударю и допущу, чтобы страна и дальше падала в пропасть. Кроме того, я сейчас реально вижу перспективу. Два месяца работы — и уже три процента поддержки.

�рина ПОСТН�КОВА, saltt.ru