... А ВТОРОЙ РАЗ КАК ФАРС

Edward TESLER, Ph. D.

"Великий русский ученый Однокамушкин..." "Никогда о таком не слышал". "Тш-ш, это же Эйнштейн!"

Закон Гука в сопротивлении материалов был открыт русским крестьянином Максимом Косым, который сказал: "Где тонко, там и рвется".

Лучи Рентгена изобрел �ван Грозный: "Я вас, бояре, насквозь вижу".

"Уберите из своей статьи фамилию Эгда. Сошлитесь на русского ученого". "Не могу. Это не фамилия, а сокращение: электрогидродинамическая аналогия".

— На раскопках в Египте нашли медную проволоку. Они уже имели телеграф.
— А на раскопках под Москвой проволоку не нашли. Мы уже имели радио.

На международный конкурс на лучшее произведение о слонах советские специалисты представили трактат: "Родина слонов — Россия".

Не многие читатели воспримут сегодня эти шутки. Пожмут плечами. А лет шестьдесят назад мы их передавали шепотом и с оглядкой. Вполне могли за них крепко пострадать. Приказано было "бороться с низкопоклонством перед иностранщиной", искоренять иностранные слова и имена, а все открытия приписывать истинным или выдуманным русским ученым. Нет, не смешно это было, а страшно.

Конечно же, взялись тогда всерьез и за русский язык. Величайший гений всех времен и народов самолично выступил со статьей "Марксизм и вопросы языкознания". Объяснил, что, к примеру, слово "Флот" не с запада к нам пришло, как эти низкопоклонники думают, а, наоборот, русские мореплаватели весь мир ему научили.
Ох, каюсь. Наклеветал на покойника. Не было этого у Сталина. Пример этот попался мне на глаза совсем недавно в одной из русскоязычных чикагских газет. Но зато с убедительным доказательством. Флот — это для плавания. Не было кораблей — плавали на плотах. Плот — слово исконно русское. От него и название — флот. Что и требовалось доказать.

Ладно, поплыли дальше. Для прибрежного, каботажного плавания местных ориентиров вполне достаточно. В открытом море нужна навигация; вот вам ещё одно типично русское слово. Навь — это, в старорусском языке, смерть. Застой. Болото. Значит, вода — отсюда и до моря рукой подать. А гать — дорога, проложенная через болото. Прямая связь между нею и кораблевождением только слепому не видна.

Среди российских интеллигентов пушкинских времен "был великий спор" между западниками и славянофилами. �стина в этом споре, как часто бывает, лежала посередине. Ломоносов применял русскую терминологию, если она существовала, но и не опасался вводить иностранную, где требовалось. В Аэрофлоте редко встретишь аэропланы; куда чаще — самолеты. Зодчий и архитектор живут рядышком: значение одно, а тональность разная. А мокроступы носить Россия не пожелала: предпочла галоши. Естественное течение словообмена между языками вовсе не случайно. Оно отражает вклад носителей каждого языка в мировую историю. Как раз русский в этом отношении очень показателен. Допетровская Россия в иностранных понятиях не нуждалась, прекрасно обходилась своим собственным языком. Бояре, ещё более невежественные, чем современные им европейские бароны, никак на судьбы мира повлиять не могли. Откуда же быть словообмену? Петровское "окно в Европу" разрушило этот барьер, но работало оно, как диод, только в одном направлении.

Наполеоновские войны ввели Россию в число ведущих европейских держав — и во французском языке появилось исконно русское слово Bistro, а в английском — Tsar (или Czar). После революции добавились Soviet и Troika. К сожалению, не от гоголевской птицы-тройки, которая летела по российским просторам, а от ленинской чрезвычайной, которая расстреливала. Позже пришли Aparatchik и Gulag. В 57-м весь мир принял слово Sputnik. Правда, американцы упрямо говорят "спатник", но что с них взять, они и прекрасное французское слово voila огрубили в "вуала". Пришел Горбачев — добавилась Perestroika. У всех этих примеров одна общая черта. Никто не устраивал крестовых походов за исконное величие русского языка и его влияние на западную культуру. Понадобились — и прижились, как у себя дома.

Но как же всё-таки с флотом, навигацией и прочими неоспоримыми доказательствами влияния русского языка на всю историю человечества? Задолго до того, как явились на свет Киевская Русь или, скажем, Новгород, существовали на Земле греческая и римская цивилизации. Прямые предки нашей с вами. В море они тоже выходили. Правда, не на плотах. На трехъярусных кораблях — триэрах и триремах. Об этом — "�лиада" Гомера. � "Одиссея". � миф об аргонавтах — слово, которое с болотом как-то не очень вяжется, но явно родственно навигации. А эта откуда взялась? От латинских Navis (корабль) и agere (вести). Никакой мистики. Если не предположить, конечно, что русские имели машину времени, слетали на минуточку в далекое прошлое к римлянам и научили этих варваров словам "навь" и "гать"..

А "плот", кстати, не такой уж близкий родственник плаванию. Его коренное значение —надежность, крепость. Отсюда оплот, и плотина, и сплоченность, и просто плотность. В частном случае можно сплотить бревна для плавания, но бывает и наоборот. Флотация, обогащение руды путем всплывания частиц, основана на применении пузырьков воздуха, которые в плотности никак не заподозришь.

� в английский язык это русское слово попасть никак не могло по той простой причине, что оно там издревле существовало. В значении — участок земли, или план этого участка. Зато были в старом английском, более тысячи лет назад, слова Flota — корабль — и Fleotan — флот. Вполне обосновано для островного народа, которому шагу не сделать без корабля. A Plot позднее превратился просто в "план", но в негативном смысле: конспиративный сговор. Заговорщикам —кому как повезет, но правителю польза несомненная. Всегда можно выдумать ещё один и расправиться с врагами. Тоже знакомо. Дело врачей. Антипартийная группировка. Фракция. Можно и ещё фантастичнее. Например, о российских царях, сговорившихся силой затащить русскую историю — ну и язык тоже — на ложе не то тевтонское, не то скандинавское. � назначить одним из исполнителей Владимира Даля, выдающегося ученого и составителя словаря русского языка.

Как такое доказать? Элементарно, Ватсон. Кроме столоначальников и прочих бюрократов с конкретными обязанностями, власти нужны люди с более широким кругозором. Таким был Пушкин по окончании лицея. Его и послали доложить о саранче: событие нечастое, специальный "саранчевый стол" держать незачем. Таким был и Даль. Должность у них была — чиновник по особым поручениям. Ага! Особист!! Высокопоставленный офицер спецслужбы!! Подделал словарь, чтобы не понял народ, что навигация — слово наше, родимое. Не поверил бы я, если бы своими глазами не прочел.

В реальной жизни всё было с точностью до наоборот. Существовала во времена Александра такая "Беседа любителей русской словесности" (Пушкин издевался — "губителей"). Была она вполне славянофильской, и пользовалась активной поддержкой царя. Его цензура даже защищала "Беседу" от безобидной литературной критики. Не очень вяжется с насильственным внедрением Запада в русский язык и со спецзаданием царскому кагебисту Далю, не правда ли?
Зачем я это всё писал — просто чтобы продемонстрировать несостоятельность гипотезы о фундаментальной роли русского языка или несусветность иных конспиративных домыслов? �гра не стоит свеч. На кладбище науки много покоится прекрасных теорий, убитых уродливыми фактами. Одной больше, одной меньше. Но мир сегодня и так чрезмерно — может быть, уже неисправимо — разделен. Глобальными экономическими и геополитическими дисбалансами. Региональными религиозными и социальными драками. Национальными партийными конфронтациями. Да мало ли ещё. Западная цивилизация явно ощущает себя беспомощной. Две дюжины сомалийских недорослей-пиратов с автоматами и базуками делают с ней, что хотят. Меньше всего она нуждается в поучении: эх, вы... не только не можете с ними справиться всем своим флотом, но без нас русских не знали бы даже, как его назвать. Особенно, если истины в этих поучениях что-то не видно.

Кстати, и русским от этого задирания носа не много пользы. Зачем заимствовать, если мы и так единственные и неповторимые? Мы всё добудем, поймем и откроем. Родина слонов — Россия. А также в области балета мы впереди планеты всей. Но обмен — товарами, идеями, словесным богатством — это прогресс. Отсутствие его — это застой. То самое болото, из которого никакая гать не выведет. Темные годы "борьбы с низкопоклонством" это доказали неопровержимо. К счастью, до этого, вероятнее всего, дойти не может. Труба пониже, и дым пожиже. Не помню уж, кто произнес мудрую фразу — история происходит дважды: в первый раз как трагедия, во второй — как фарс.