ЯСТРЕБЫ ПР�ЛЕТЕЛ�

Сергей МАРКЕДОНОВ — приглашенный научный сотрудник (Visiting Fellow) Центра стратегических и международных исследований, США, Вашингтон

В Кабардино-Балкарии (КБР) о себе заявила новая сила. Ее участники именуют себя «Антиваххабиты — Черные ястребы». Целью этой организации является борьба с исламистским подпольем, которое год от года наращивает свою активность на территории республики. 1 марта представитель этой организации появился не в республиканском, а общероссийском эфире, дав интервью корреспонденту канала «РЕН-ТВ». Предваряя сам сюжет, ведущий программы заявил, что «тем временем на самом Кавказе появилась то ли движение, то ли организация, которое пытается бороться с боевиками их же методами, то есть незаконными».

В самом деле, оценки телеведущего, что называется, не противоречат фактам. В ночь с 5 на 6 февраля у дома, где проживает семья Астемира Мамишева, находящегося в федеральном розыске и подозреваемого в причастности к ряду террористических акций, была обнаружена записка от имени «Черных ястребов». В ней говорилось следующее: «Предупреждение! Если ваш сын убьет еще хоть одного жителя Кабардино-Балкарии, вы будете уничтожены». Помимо подметного письма «ястребы» бросили во двор семьи Мамишева бутылки с зажигательной смесью. Помимо действий в отношении конкретной семьи по КБР начали гулять листовки «ястребов», призывающие положить конец «религиозной диктатуре». В интернете появились видео-обращения, которые трудно однозначно идентифицировать (так как заявления произносит человек в маске). Однако идейно-политическая направленность выступлений предельно ясна. Она обращена против исламских радикалов: «За вас объявили награду — два миллиона. Нам эта награда не нужна — мы ликвидируем вас бесплатно».

� вот, наконец, выход в российское информационное пространство. В интервью каналу «РЕН» представитель «ястребов» следующим образом идентифицирует их взгляды и установки: «Мы — это простые жители республики, которых достал этот беспредел, творимый этими «лесными братьями», этой бородатой нечистью, которая не дает жить республике. Нам хочется, чтобы к нам приезжали друзья из других регионов, не боясь, что их кто-то здесь расстреляет, убьет или ограбит». На вопрос корреспондента про акции «Черных ястребов» интервьюируемый ответил туманно: «Смотрите новости, там все будет проходить!» Как бы то ни было, а особое недовольство этой организации вызывают теракты исламистов, от которых страдает гражданское население, дети и женщины. «Антиваххабит» в черной маске говорит о том, что пусть бы религиозные радикалы обкладывали данью бизнесменов, но они перешли все «красные линии», подвергая опасности жизни простых обывателей.

Как говорится, слово сказано. � некоторые дела уже сделаны. Так кто же скрывается под маской «Черных ястребов»? До февраля нынешнего года в КБР никто не ничего об этой организации не слышал, хотя на многочисленных форумах и блогах звучали призывы к тому, что семьи боевиков должны нести ответственность за своих нерадивых родственников. Озвучивались также и тезисы о необходимости создания добровольных народных дружин и едва ли не ополчения. Однако 1 февраля 2011 года тему ополчения поднял уже не рядовой блоггер, а президент КБР Арсен Каноков. В ходе своей пресс-конференции в Доме правительства республике он отчеканил: «Мы должны жестко навести порядок в республике, которая когда-то была самой спокойной на Северном Кавказе!» Как далее отметил Каноков, «если будет необходимо, мы будем набирать людей, которые будут защищать наши населенные пункты, из числа жителей, которые хотят, чтобы в республике было спокойствие». � по его словам, это не должны быть безоружные дружинника типа пресловутых ДНД: «Они должны быть на службе, получать зарплату и иметь возможность отразить возможное нападение. Это будут люди, которые имеют оружие, умеют с ним профессионально обращаться и защищать население». Тогда же президент КБР выдвинул тезис о коллективной ответственности семей и родственников боевиков: «Мы, конечно, не будем, как в Чечне, их дома сжигать, но заставим отвечать за своих родных, своих детей. Нужна атмосфера нетерпимости. Помните, как в старину нарушителей закона люди выгоняли из сел? Я не к этому призываю, это противозаконно, но пусть снова начинают бояться общественного порицания! Кто не хочет мирно жить в Кабардино-Балкарии — не будет в ней жить вообще. Земля у них под ногами гореть будет. � я не со стороны буду смотреть на это, я сам буду в этом участвовать».

Через несколько дней о себе заявили «Черные ястребы». Это дало повод говорить о том, что данная организация как-то связана с властью и спецслужбами. Данная версия (кстати говоря, никем прямо не доказанная) стала гулять не только по республике и в целом по российскому информационному пространству, но и обсуждаться в зарубежных печатных изданиях и в электронных СМ�. Так известный активист кабардинского движения �брагим Яганов в одном из своих интервью радио «Свобода» заявил: «Это очень похоже на ФСБ-шный проект. По всей вероятности, готовят почву для того, чтобы как раз стравить исламское подполье с теми, кого вы назвали националистами». В авторитетном американском издании «Foreign Policy» вышел материал Тома Парфитта (Tom Parfitt) с говорящим заголовком «Кровавые отношения». Парфитт (сотрудник лондонского Королевского географического общества) подготовил для «Foreign Policy» цикл репортажей «Путешествие через стреляющую зону России» по итогам своих поездок в республики Северного Кавказа. Автор оговорился, что судить о силе, ресурсах «ястребов», а также о возможностях реализовать свои угрозы на практике, пока рано. Однако в то же время он пришел к выводу о том, что «непродуманные до конца комментарии президента» способны «усугубить насилие», а «ястребы», судя по всему, и взяли на себя функции «дружинников». Однако, что при всей кажущейся логичности данной версии, конкретными фактами пока ее никто не доказал. В самом деле, чисто эстетически власти могут сочувствовать «антиваххабитам», поскольку сами явно не справляются с ситуацией. При всем при этом прагматически они не могут не понимать, что «приватизация насилия» крайне опасна. Она может перевести конфликт в русло гражданской войны. � это будет уже не метафора. Более того, противостояние на Северном Кавказе в целом и в Кабардино-Балкарии в частности, не может быть сведено к формату «власть и спецслужбы с одной стороны, а радикальное экстремистское подполье с другой». Упомянутый нами Том Парфитт, кстати сказать, в своем материале о Северной Осетии и последствиях бесланской трагедии выказывает некоторое удивление по поводу того, что противостояние в регионе не носит четкий двухполюсный характер.
В самом деле, в рассмотрении характера борьбы исламских боевиков в регионе мы как-то забыли о том, что их жертвами становятся не только и не столько военные, милиционеры или бюрократы, но и рядовые граждане. Так во время знаменитого нападения на Нальчик 13 октября 2005 года погибло 12 мирных жителей. Расстрелянные в Баксанском районе в феврале 2011 года москвичи также приехали в КБР не для участия в реализации очередного КТО, а как туристы. Кстати говоря, их гибель нанесла удар по и без того неблестящей туристической отрасли (а это таксисты, экскурсоводы, инструкторы горнолыжники, организаторы конных прогулок, повара и их семьи). Все это не может не вызывать протеста против деятельности радикального подполья. В условиях же, когда власти не слишком эффективны, возникает соблазн сами взяться за решение этой острой проблемы.

По словам научного сотрудника МГ�МО Леонида Гусева, появление «ястребов» — первый случай, когда исламистскому терроризму противостоит терроризм светский: «До этого были и существуют организации, выступающие, наоборот — за исламизацию своих государств. Но вот, чтобы такая организация появилась, отвечающая террором на террор — это что-то новое». Между тем, данная оценка не кажется вполне корректной. На Северном Кавказе еще в 1990-е годы возникали группы, которые, если и не отвечали террором на террор (все же случай с бутылками с зажигательной смесью не сравнится по масштабу с атакой на Баксанскую ГЭС или терактом на Нальчикском ипподроме), то были готовы к силовому противостоянию с исламскими радикалами.

Так столкновения между сторонниками «традиционного» (суфийского) ислама и салафитами (известными по нашим СМ�, как ваххабиты) прошли в Махачкале в 1994 году, а в селе Карамахи в 1995 и в 1996 гг. Тогда же были отмечены аналогичные инциденты в Кизилюртовском, Каякентском, Цумадинском районах Дагестана. В мае 1997 г. в Буйнакском районе была спровоцирована драка с применением оружия. Тогда же по всему Дагестану прошли сходы граждан, потребовавшие запрета «ваххабизма» и разоружения экстремистских групп. Муфтий Дагестана Cайид-Мухаммад Абубакаров (погиб 21 августа 1998 года), считавшийся ярым противником салафитов, незадолго до своей смерти произнес фразу: «Всякий мусульманин, убивший ваххабита, попадает в рай, как и мусульманин, погибший от рук ваххабитов». Кстати говоря, антиваххабитский мотив играл важнейшую роль в формировании дагестанского ополчения в помощь российской армии и внутренним войскам во время вторжения Басаева и Хаттаба в Дагестан. Но случай с Дагестаном — не единственный. В Чечне 90-х годов помимо конфликта между непризнанным государством �чкерия и Россией происходил конфликт между сторонниками тарикатского ислама и салафитами («ваххабитами»). Так в 1995 году, радикалы хотели разрушить почитаемую тарикатистами могилу матери известного и популярного в Чечне шейха Кунта-хаджи Кишиева, видя в ней проявления языческого поклонения. Это привело к их столкновению с тарикатистами. В 1998 году в Гудермесе случился бой между сторонниками двух разных направлений в исламе. Кстати, именно борьба с салафитами стала одной из причин того, что многие вчерашние сепаратисты перешли в российский лагерь, посчитав Москву «меньшим злом» по сравнению с проектом радикальной исламизации. � роль российской власти во всех этих случаях далеко не всегда и не во всем сводилась к прямому вмешательству. Чаще это было опосредованное участие, основанное и на определенных общественных умонастроениях. С нашей точки зрения корректной кажется оценка, данная исламистам журналистом Андреем Бабицким: «Боевики сегодня покушаются на привычный порядок жизни каждого человека.

Смотрите, они сейчас фактически закрыли туристический сезон в Приэльбрусье, пострадали тысячи и тысячи человек, которые кормятся этим бизнесом. В Дагестане или �нгушетии они убивают гадалок, взрывают магазины, торгующие спиртным, и так далее, и так далее. Есть масса вот таких вот акций, которые мешают людям жить». Другой вопрос, стоит ли государству перекладывать ответственность за безопасность людей на их же плечи?

Может быть, кому-то это кажется удобным. Только вот опыт «приватизации государственного насилия» ни в одном из конфликтных обществ не приводил к успеху. Ведь феномен «ястребов» — отнюдь не кавказское ноу-хау. В той же Латинской Америке в странах, где диверсионно-партизанская и террористическая война идет годами и десятилетиями помимо армии, спецслужб и террористов в борьбу начинают вмешиваться разные «парамилитарес», которые не получают зарплату за свою службу, а просто защищаются от «организаторов великих потрясений». Таким образом, с одной стороны, появление «ястребов» — свидетельство того, что население не готово мириться с исламистским терроризмом, но с другой стороны — это свидетельство, не слишком качественной работы властей всех уровней. Ведь если данное явление станет массовым, мы будем говорить не просто о нарастании терроризма, но и о гражданском противостоянии, и «войне всех против всех». Тем паче, что в ответ на угрозы «антиваххабитов» Аскер Джаппуев, один из лидеров боевиков в КБР выпустил грозное видеообращение к своим сторонникам. Таким образом, для того, чтобы предотвратить бесконечную вендетту, государству нужно усилить свое присутствие на Северном Кавказе. Естественно, под присутствием мы понимаем не только военные гарнизоны или милицейские посты. Государственная власть (на всех уровнях) должна стать эффективным арбитром, грамотным антикризисным менеджером, гарантом соблюдения прав и ответственности за содеянные злодеяния. Если власть не сможет в кратчайшие сроки обуздать коррупцию и защитить собственных граждан, какой бы этнической и религиозной принадлежности они ни были, за это дело начнут браться «ястребы» и иные птицы более низкого полета.